Все это правда - Хохлова Юлия 6 стр.

– Пускай выходит. Я выключу камеру на несколько минут.

– Нет-нет. Она в бигудях. Она не выйдет.

– Да я не против.

– Она против. (Вздыхает, пьет воду из бутылки.) Я знаю, это звучит ужасно, но правда в том, что Джона стал трагическим персонажем подросткового романа с той самой секунды, как впервые вошел в ворота Грэма. Ничего удивительного, что Фатима написала о нем! Он вечно ходил такой задумчивый и таинственный. Конечно, он привлекал внимание. Поэтому мы сразу же придумали «ЧТД».

– «ЧТД»?

– «Что такое с Джоной?» Мы с Солейл и Пенни придумали этот мем, потому что Джона был очень замкнутый. Еще до появления Фатимы мы пытались узнать, в чем его секрет. Мы писали друг другу: «ЧТД» по двадцать раз на дню и строили предположения о его тайной жизни.

– И какие были предположения?

– Ой, да всякие глупости. Даже вспоминать не хочу ту ерунду. Полная чушь. Вот, например, один раз мы были у Фатимы дома. Солейл рылась у Фатимы в шкафу, разглядывала ее платья. Джона вдруг разозлился и выдал нам целую тираду про вторжение в частную жизнь. Вообще не в тему, ведь Фатима нам сама разрешила. К тому времени она была полностью откровенна с нами. Мы и не знали, как относиться к такому наезду со стороны Джоны. Поэтому мы с девчонками написали друг другу: «ЧТД?» И я пошутила: «Он любит наряжаться в женскую одежду, и черно-белое обтягивающее платье «Диана фон Фюрстемберг» привело его в экстаз». (Качает головой.) Я же говорю, мы придумывали всякие глупости. Не надо было так шутить. Хотя, честно вам скажу, мы интересовались Джоной не просто из любопытства. Как и Фатима, мы заботились о нем. Нам хотелось понять, что творится у него в голове, чтобы знать, чем ему помочь.

Дорогая Фатима!

Большое спасибо за то, что позвала нас к себе на новоселье. Мы отлично провели время, и нас очень потрясли твои заметки про «Подводное течение». Надеюсь, подкова тебе понравилась. Ты права: по идее, ее нужно вешать над дверью, но я так и не поняла, как именно нужно вешать – ножками вверх или вниз, – чтобы она приносила удачу. В Интернете пишут то так, то эдак – поэтому, как бы ты ее ни повесила, все равно будет хорошо.

Я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила о Джоне. Он милый, но очень отстраненный, со «множеством пустых полей, которые нужно заполнить», как ты выразилась. Ты попросила меня написать, что я уже о нем знаю, поэтому я начну с творческого занятия, на котором мы и познакомились. Для своего проекта «Общественная критика» он создал скульптуру из старого компьютера и зарядок для телефона. Мисс Ларгос, наша учительница, сказала, что эта скульптура говорит о расточительности современного общества и о том, как американские семьи загнаны в беличье колесо консьюмеризма. Впервые я увидела, как Джона улыбнулся, поэтому я предложила ему потусить с нами. Вечером он пришел к Пенни домой. Я встретила его и устроила тур по дому, пока Пенни и Мири зависали в домашнем кинотеатре.

Скоро еще напишу.

Солейл

P.S. А я делаю проект в смешанной технике под названием «Двери», это метафора секретов, которые люди вынуждены скрывать от посторонних. Можно я использую фотографию твоей входной двери? Я не буду указывать ни имени, ни адреса. Если интересно, можешь посмотреть мой проект в «Инстаграме» – #ЛаргосАртСтудия. Будет круто, если ты подпишешься на меня. Если нет – ничего страшного. Просто хотела поделиться.

Пенни

– В новостях почти по любому поводу пишут слово «сенсационный». Я всегда думала, что «сенсационный» означает что-то хорошее, вроде как «фантастический». Но теперь мне кажется, это скорее означает «развлекательный».

– Да. Если что-то вызывает интерес, это порождает сенсацию. Тебя это удивляет?

– Меня все удивляет. Я уже целый год только и делаю, что удивляюсь.

– Вполне объяснимо.

– Можно вопрос?

– Спрашивай.

– Вы знаете, где сейчас Фатима?

– Нет.

– А если бы знали, вы бы мне сказали?

– Не вижу причин, почему бы мне это скрывать.

– Ладно. Надеюсь, у малыша Малдера все в порядке. У него такая милая мордочка.

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

Санни провела Брэди на черную лестницу и перевела разговор со спортивных достижений на более безобидную тему: внизу находится кинозал с системой «звук вокруг», а еще там есть автомат с лакомствами и огромный полукруглый диван.

Когда Санни и Брэди спустились в подвал, Палома и Марни повернулись, однако не стали вставать с огромного дивана, на котором казались совсем маленькими.

– Привет! Добро пожаловать на вечерний марафон! – приветствовала его Палома, приподняв стакан с газировкой.

Брэди стащил с головы потертый серый капюшон.

– А ты ничего так в цивильном прикиде, – заметила Марни. – В школьной форме у тебя какой-то затравленный вид.

– Привет. – Брэди неловко помахал девочкам и засунул руки в карманы. – Спасибо, что… э-э… пригласили меня.

– Надо же, он разговаривает! – Марни игриво толкнула Санни в плечо.

Санни была рада, что Брэди понравился ее подругам. Она надеялась, что он будет приходить сюда почаще. Симпатичные ребята обычно такие шумные, вечно откалывают номера, чтобы на них обратили внимание. Через двадцать минут их общество становится невыносимым. Благодаря застенчивости Брэди казался гораздо более привлекательным, чем напористые громкоголосые парни из Морли.

Девочки привычно пререкались между собой, как будто отрепетировали реплики заранее. Они спорили, с какой серии начать смотреть сериал, сколько секунд греть в микроволновке шоколадный сироп и что такое «Стэйнмастер» – марка ковров или марка грязеотталкивающей пропитки, которую можно нанести на любой ковер. Брэди посмеивался про себя, забавляясь их болтовней. Оказывается, зависать с девчонками прикольно, очень расслабляет. Слов больше, зато градус беседы мягче, – не то что с его бывшими друзьями, которые вечно соперничали и спорили друг с другом: кто круче играет в видеоигры, кто съест последний кусок пиццы, у кого кроссовки чище, у кого тачка хуже – да просто о чем угодно. А еще Брэди с облегчением осознал, что в обществе девочек он, с одной стороны, не чувствует себя одиноким, а с другой стороны, не находится в центре внимания.

Родители Брэди хотели, чтобы он, поступив в Морли, сосредоточился на учебе. Но теперь, когда Брэди бросил заниматься борьбой, хорошие оценки – не проблема; у него полно времени, которое можно посвятить домашним заданиям. А еще он стал лучше питаться – просто не мог перестать есть, – потому что теперь ему не нужно сгонять вес перед соревнованиями. Еда, как ни странно, помогала ему внимательнее слушать на уроках. Если Брэди будет хорошо учиться, родители будут довольны. И никто не станет возражать, если он немного потусит с девчонками.

В результате кинозал понравился ему больше, чем баскетбольный зал. Вкусняшки в автомате отличные, кругом темно, и когда Палома нажала кнопку и включила сериал, Брэди избавился от необходимости разговаривать.

Мири

– (Смеется.) Мы заставили Джону просмотреть целый сезон «Милых обманщиц», и он совершенно спокойно к этому отнесся, поэтому мне показалось, что я разгадала его секрет. Конечно, Джона – гей! Нормальные парни не могут смотреть «Милых обманщиц» без шуточек на тему лесбийских поцелуев. Просто не вариант!

– Что ж, вполне работающий тест.

– Правда? Честное слово, Джона вел себя как настоящий гей. Он расспрашивал нас, кто есть кто, задавал вопросы по сюжету, но и только – никаких пошлых замечаний насчет буферов, булок и мини-юбок. Он просто молча слушал, как мы обсуждаем сериал. Ах, да, и еще съел все конфеты с лакрицей.

– Ты поделилась с Солейл и Пенни своей догадкой?

– Конечно. Я написала им сообщение. Я была уверена, что выиграла в нашей маленькой игре.

– Ты написала им сообщение, сидя на диване рядом с Джоной?

– Это очень-очень большой диван.

– Допустим. И как они отнеслись к тому, что Джона – гей?

– Пенни написала: «ОХ-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х!» с десятью «Х». Солейл написала, что не верит. Типа, она не чувствует вокруг него гейскую ауру, – можно подумать, она эксперт по геям. Конечно, она не хотела верить, потому что собиралась закадрить Джону. Я так ей об этом и написала, а она мне: «Мы только друзья, клянусь». Но я-то знаю, она на него сразу глаз положила. Джона как раз в ее вкусе – светлая кожа, густые волосы, широкие плечи. (Смеется.) У Солейл пунктик насчет широких плеч и хорошей осанки. Она говорит, это признак уверенности в себе. Ну, каждому свое. Я ей написала: «На тебе лифчик с пуш-апом!» И дураку понятно: не для нас же она надела эту штуковину. А она мне пишет: «Ну и что? Сегодня большая стирка – больше лифчиков не осталось!» Солейл совсем врать не умеет. Ну да ладно. Это же ее сиськи, в конце концов. (Смотрит в сторону.) Нельсон, извините, а можно мы немножко задвинем шторы? Я просто увидела свое отражение в зеркале, в этом освещении я выгляжу не очень.

Подлинные человеческие связи предполагают, что люди делятся друг с другом чем-то главным. Когда я писала «Подводное течение», каждая страница далась мне с кровью, – и что я получаю взамен??? Никогда больше не пиши мне письма со словами «Дорогая Фатима».

Прости, я не хотела тебя обидеть. Что же мне тебе написать?

Подумай.

Пенни

– Расскажи мне про «ЧТД».

– Про что?

– Про «ЧТД».

– Откуда вы знаете?

(Не отвечает.)

– Мири вам рассказала? Она обвиняет меня в том, что случилось с Джоной? Пытается все свалить на меня?

– Я этого не говорил.

– Я ничего дурного не имела в виду, когда придумала «ЧТД», клянусь всем сердцем. (Кладет руку на сердце.) Ничего серьезного.

– Так все-таки, что такое «ЧТД»?

– Это началось, когда Солейл впервые позвала Джону ко мне в гости. Я его не знала, но это ничего. Я уже говорила, многие ребята приходили ко мне домой. Но Джона был новенький, и я решила – нужно познакомиться с ним поближе. Мы сидели на диване, смотрели телик и подтрунивали над ним, а он не сказал ни слова. Это было, скажем так, странновато.

Потому я и написала Солейл и Мири: «Что такое с Джоной?» Мири ответила, что он гей, и нам показалось, что ответ вполне разумный. Понимаете?

– Да.

– Ну вот, так и началась история с «ЧТД». Кто же знал, что все так обернется. Я и не думала, что эта игра может выйти из-под контроля. Я не ожидала, что узнаю про… (Замолкает.)

– Пенни?

– Уже поздно. Вам, наверное, пора.

– Еще несколько…

– Не могу. Скоро выпускные экзамены. Я не мегамозг, как остальные. Мне нужно заниматься. Родители уже спланировали мой выпускной вечер.

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

Обеденные столы во дворе школы Морли считались самыми престижными. Чтобы заполучить привилегированное место, Брэди не пришлось прилагать никаких усилий – достаточно было принять приглашение девочек сесть рядом с ними. Прекрасный осенний денек поднимал настроение. Брэди чувствовал себя гораздо более склонным к общению, чем обычно. Когда он уселся за стол, никто, казалось, не обратил на него внимания. Как будто так и надо. Брэди был доволен – слава богу, его приняли в этой школе, в этой компании. Нужно просто не болтать лишнего, и все будет в порядке.

Марни и Санни пришли с факультатива по английскому. Они отговорили мисс Краусс проводить занятие по Сэлинджеру и организовали живое обсуждение «Погружения» Торы Темпл.

– Мисс Краусс задвинула целую речь про любовную линию в романе. Я даже не успела закончить свою мысль про развернутые метафоры, – заявила Марни, продолжая начатый разговор. – Я собиралась сказать, что зáмки явно символизируют рай.

– Да, я тоже пришла к такому выводу. Особенно в последних главах, – вставила Санни.

Брэди слушал. Его удивляло воодушевление, с каким девочки обсуждали книгу, однако еще больше его поразило то, что они смогли убедить учительницу провести урок на интересующую их тему.

– В Библии что-то говорится про комнаты в обители или как-то так, – заметила Марни, раскладывая салфетку на коленях.

– Это когда мама Джулс уже при смерти и готовится войти в царствие небесное, – ответила Санни, жестикулируя вилкой.

– Точно. – Марни достала телефон и принялась искать в «Гугле». – Черт, как же там говорится? – бормотала она. – Я весь день буду мучиться, если не выясню.

«В доме Отца моего обителей много»[35], – подумал Брэди, разворачивая сэндвич с ростбифом. Он происходил из семьи ирландских католиков и каждый субботний вечер ходил вместе с родителями на мессу. А недавно пошел в церковь один и сам себе удивился. Ему всегда казалось – будь его воля, забил бы на церковь. Впрочем, служба действовала на Брэди успокаивающе, поэтому он старался не пропускать ни одной.

– А, вот, – сказала Марни, жуя кусок сельдерея, обмакнутый в арахисовое масло. – «В доме Отца моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам».

Есть еще похожие строки в одном из псалмов, вспомнил Брэди. «Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни»[36].

– Значит, зáмок символизирует дом Господень? – Палома смотрела то на Марни, то на Санни, словно ожидая их одобрения.

– Разумеется, – снисходительно обронила Марни, едва взглянув на Палому.

Обескураженная Палома съежилась на стуле.

– Санни, а ты заметила, после того как мы с тобой впервые принесли «Погружение» в школу, половина класса прочитала книгу? – спросила Марни.

– Мы – трендсеттеры! – хором объявили Санни и Марни, делая селфи. Это началось еще в прошлом году, когда подруги стали носить шарфы с брошками и почти все девочки из школы последовали их примеру.

Палома вздохнула.

– А ты читал «Погружение»? – спросила она Брэди. Обычно мальчики не читают такие книжки, но раз Брэди – гей, может, он и читал.

У Брэди перед глазами всплыла обложка, которую он видел в интернет-магазине. На ней было изображено дно бетонного бассейна и пузырьки, поднимающиеся на поверхность. Заголовок как будто написан от руки глянцевыми черными чернилами.

– Нет, – ответил он, решив держать язык за зубами.

– Клевая книжка. Реально клевая, честно, – кисло улыбнулась Палома. – Мы, типа, мегафанатки.

Брэди несколько потеплел к Паломе за то, что она пытается включить его в беседу. В то же время и градус расположения Паломы к Брэди повысился на пару делений. Она была рада, что он присоединился к их компании; ей нравилось, что своим тихим спокойствием он уравновешивает ее шумных подруг.

Мири

– (Читает что-то в телефоне.) Я читала «Нью-Йорк Сити Мэгэзин», пока вы настраивали оборудование. Что сказать, Солейл преисполнена драматизма.

– Может быть, расскажешь о ней, раз уж зашел разговор? Камера работает. Я задернул шторы, и сегодня освещение очень хорошее.

– Спасибо. (Мажет губы блеском.) Я много чего могу рассказать о Солейл. Например, после того письма от Фатимы Солейл была сама не своя. Я никогда не видела ее такой взвинченной. Серьезно, она пришла в школу поздно, вся в слезах. Она очень хотела порадовать Фатиму. Теперь, вспоминая все это, я прихожу к выводу, что у Солейл развилась нездоровая одержимость, честное слово. Тогда она не показала мне письмо, но теперь я прочитала его в журнале. (Показывает телефон.) Солейл попросила Фатиму подписаться на нее в «Инстаграме», где она выкладывает фотки своего арт-проекта. Так может поступить только совсем отчаявшийся человек. Какой позор. В общем, Фатима попросила Солейл быть более искренней. Теперь все ясно. Солейл сказала мне, что хочет быть более откровенной и поделиться с Фатимой чем-нибудь значимым.