Говоря так, он наклонился к кресту на могиле матушки Феклы.
И, видно, не рассчитал движения, неловко ткнулся лбом в угол перекладины…
Получилось, словно матушка Фекла и ударила его по лбу не так чтобы сильно, но чувствительно. Как и в земной жизни, рассказывают, она своим посохом вразумляла шибко восторженных сестер и паломников…
Перекрестившись, наш сосед по автобусу потер ушибленный лоб и поцеловал все-таки крест.
Но про теплынь духовную он уже больше ничего не говорил.
– Радостно, что после нас что-то останется… – говорила матушка Фекла. – Придет человек, когда ему будет трудно, придет от суетного мира и скорбей и найдет тихую обитель, – ведь душа требует покаяния и утешения, главное, чтобы народ пришел к вере, пришел к Богу, главное – понять то, что дерево без здоровых корней не растет и не расцветает, а обители, как и раньше они создавались – это корни всего народа, если обители разрушены – значит народ свою душу искалечил, разорваны сердца людские, как и эти обители.
Медленно кружась, падали снежинки.
Было уже начало апреля…
Господи, помилуй
В поселке Вознесенье, где я родился, церкви закрыли еще до войны, а при Никите Сергеевиче – динамиту тогда у нас уже хватало – последнюю церковь взорвали.
Но Веру, но Надежду на спасение души нельзя ни закрыть, ни взорвать, и Православие тоже не исчезло никуда, а, напротив, оставшись без храмов, порою приобретало даже какую-то изначальную, первохристианскую простоту и ясность.
1
Вот и бабушка моя глубоко и искренне верила, что достаточно прошептать перед смертью: «Господи, помилуй!» – и душа будет спасена для вечной жизни.
– И что же? – спрашивал я. – И молиться не надо? И Евангелие читать не надо?
– Почему не надо? – отвечала бабушка. – И молись, и читай… Только, главное, не забудь, когда придет час помирать, «Господи, помилуй!» попросить.
Примечания
1
События, описываемые в очерке, происходят в 1994 году. Сейчас протоиерей Геннадий Беловолов служит на Леушинском подворье в Санкт-Петербурге.
2
Дело № 94131. Лист 181.
3
Дело № 94131. Лист 21–22.