Панин вышвыривает окурок.
ПАНИН
Пошли работать.
25-22. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГОРОДА. ДЕНЬ.
25-23. НАТ.ПРИГОРОДНЫЙ ПОСЁЛОК/У ВОРОТ ДОМА БАРОНА. ДЕНЬ.
(РАМИШ, СЫТИН, ЦЫГАНЧАТА, ЦЫГАНСКАЯ ДЕВОЧКА, ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА.)
Рамиш и Сытин идут по улице пригородного посёлка – классический цыганский «Шанхай», с представлениями цыган о богатстве. Лают собаки за заборами, у ворот дети – девочки постарше и мальчики помладше – с интересом наблюдают.
РАМИШ
Глухомань! И номеров на домах нет.
Сытин оглядывается.
СЫТИН
Неплохо обустроена глухомань!
РАМИШ
Безвкусица!
К ним подбегает бойкая цыганская девочка, хватает Сытина за руку.
ЦЫГАНСКАЯ ДЕВОЧКА
Дядь, пошли, покажу!
Сытин с испугом:
СЫТИН
Что покажешь?
ЦЫГАНСКАЯ ДЕВОЧКА
Где купить.
РАМИШ
Что купить?
ЦЫГАНСКАЯ ДЕВОЧКА
За чем пришёл.
СЫТИН
Мы ничего не покупаем. Нам нужна Виола Якулова.
РАМИШ
Мы из роддома. Врачи.
ЦЫГАНСКАЯ ДЕВОЧКА
Дочка старосты. (разъясняет как дуракам) Барона – по-вашему. (завистливо) Хорошо ей, сорок дней ничего делать не будет. Даже посуду мыть. Хоть и без мужа родила. У нас это не как у вас. У нас это всё равно.
СЫТИН
Почему?
ЦЫГАНСКАЯ ДЕВОЧКА
Так родила! А ребёнок – от бога. Романипэ.
РАМИШ
Что?
ЦЫГАНСКАЯ ДЕВЧОНКА
Закон. … Туда идите!
Показывает им на самый большой дом. Теряет к ним интерес. Они идут в указанном направлении. Рамиш строит Сытину лицо:
РАМИШ
Сорок дней ничего делать не будет. Даже посуду мыть. А у тебя Алинка через две недели на работу поскакала.
СЫТИН
Я её заставлял?!
Подходят к воротам дома барона. Стучат в калитку. Лай собак.
РАМИШ
Какой-то странный запах.
Сытин принюхивается.
СЫТИН
Вроде растворитель. Красят чего?
Ещё стучит. Пожилая цыганка идёт по двору.
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
Иду, иду!
25-24. ИНТ. ДОМ БАРОНА/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ.
(РАМИШ, СЫТИН, ЯКУЛОВА, БАРОН, ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА, ЦЫГАНЕ.)
Виола Якулова лежит на диване. Гостиная набита цыганами. Сытин и Рамиш сидят за столом, напротив – барон и пожилая цыганка. Цыгане настроены дружелюбно.
ЯКУЛОВА
Я тебе, доктор, расписку написала.
СЫТИН
Так швы на…
Стесняется при цыганах говорить слово «промежность».
СЫТИН
Там. Шёлковые.
РАМИШ
Их надо снимать.
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
Снимем мы. Есть кому.
РАМИШ
Вы не понимаете, насколько всё серьёзно! Инфекция!
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
У нас не бывает! Мы всё нечистое сжигаем.
СЫТИН
Откуда вы знаете, что чистое, а что – нечистое?!
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
Всё ниже пояса – нечистое! Только у детей – всё чистое.
РАМИШ
Каменный век.
БАРОН
Ты, девушка, не беспокойся. Мы всё понимаем. Не табор в степи. В роддома рожать ходим.
СЫТИН
Пусть вернётся! Через три-четыре дня – выпишем!
БАРОН
Виола дома будет. За ребёнком придём.
РАМИШ
Именно! Ребёнок! Грудное вскармливание налаживать. Нужен постоянный контакт родильницы с новорождённым.
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
У нас есть, ты не волнуйся.
Одна из присутствующих цыганок кормит грудью ребёнка.
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
Все молочные братья и сёстры. Виоле дома лучше.
Рамиш принюхивается.
РАМИШ
Чем у вас пахнет?
ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА
Домом пахнет.
Барон поднимается.
БАРОН
Вы идите, ребятки.
25-25. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.
25-26. ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.
(БЕЛЯЕВ.)
Разговаривает по телефону, на взводе, ходит, насколько позволяет длина шнура.
БЕЛЯЕВ
А я вам говорю: труп полдня лежит у роддома! Вы обязаны приехать…
Из трубки – поток в ответ, Беляев аж отодвигает трубку от уха, скривившись. Тут же снова прижимает, рявкает во всю мощь:
БЕЛЯЕВ
Я буду жаловаться!
Шандарахает трубкой. Садится. Вздохнув, придвигает к себе список телефонов, смотрит, куда бы ещё позвонить.
25-27. НАТ. РОДДОМ/У АДМИНИСТРАТИВНОГО ВХОДА. ДЕНЬ.
(САНИТАРКА ЛИЛЯ, САБЛИН, БЕРЕМЕННЫЕ, ПЕРСОНАЛ, ПРОХОЖИЕ, СВЯТОГОРСКИЙ.)
Лиля скучно сидит у накрытого простынкой трупа, по углам простынка придавлена кирпичами. Из главного корпуса идёт Святогорский, с двумя стаканчиками кофе. Подходит, протягивает одну.
СВЯТОГОРСКИЙ
Часовым полагается смена… Или хотя бы кофе!
Лиля, вздохнув, принимает чашку.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
У меня работа! Бабы такое с туалетами понатворят… И вообще!
Святогорский вручает Лиле свой стакан. Забегает в административный вход, возвращается со стулом. Ставит рядом. Садится. Забирает у неё свой стакан. Достаёт из кармана пачку сигарет, протягивает Лиле – она берёт одну. Он – себе. Зажигалка. Прикуривает Лиле. Закуривает сам. Затягиваются, выдыхают. Дальше разговор как бы равнодушный, глядя перед собой. Пьют кофе.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Я школу с золотой медалью окончила.
СВЯТОГОРСКИЙ
(без особого удивления, но она явно ждёт реакции…) Да ты что!
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Да, Аркадий Петрович! Как назло в тот год профильным в мед была физика. Вот если б химия! Химия у меня от зубов отскакивала.
СВЯТОГОРСКИЙ
Что на следующий год не пыталась?
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Санитаркой устроилась и в анестезиолога влюбилась.
СВЯТОГОРСКИЙ
Анестезиологи – бабники!
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Теперь знаю. Замуж выскочила. Он молодой ординатор. Я медалистка, пережидающая год на швабре… Родила. Декрет. Прощай, учёба.
СВЯТОГОРСКИЙ
А он?
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Через пять лет пару по себе нашёл. Ординатора-хирурга.
СВЯТОГОРСКИЙ
Мужика что ли?
Лиля прыскает.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Чего мужика?! Бабу!
СВЯТОГОРСКИЙ
А ты?
САНИТАРКА ЛИЛЯ
На работу вышла. Санитаркой. Дура.
СВЯТОГОРСКИЙ
Вы такие. Бабы-дуры. Всё бы вам любовь.
Смотрит на труп.
СВЯТОГОРСКИЙ
Ты зачем его кирпичиками обложила?
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Ветер… Мне, Аркаша, начинает казаться, что я всю жизнь у трупа сижу. Что моя жизнь – и есть труп.
Святогорский внимательно смотрит на санитарку Лилю. Строго:
СВЯТОГОРСКИЙ
Ты брось! Философию эту… кладбищенскую! У тебя туалеты немыты и… (оживляется, горячо, искренне) Знаешь, как ты жрать готовишь – это же!.. Тех медалистов, хирургов и анестезиологов как собак нерезаных! А ты готовишь – ум отъесть! Не папье-маше из буфета!
Санитарка Лиля благодарно улыбается, берёт Святогорского под руку, прижимается к нему дружески – он гладит её по голове…
25-28. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГЛАВНОГО КОРПУСА. ДЕНЬ.
25-29. ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/БУФЕТ. ДЕНЬ.
(АЛИК, АЛИНА, ЧЕКАЛИНА, ЕВГРАФОВ, СЫТИН, РАМИШ, БУФЕТЧИЦА, ПОСЕТИТЕЛИ, ПАЦИЕНТЫ, ПЕРСОНАЛ.)
Многолюдный буфет. За большим столиком у окна сидят Алина и Алик Куликовские. Он – в пижаме и халате, она – в цивильном.
АЛИНА
Марафон какой-то! С ног падаю. И у Олега тоже… Сейчас поем – и домой, спать без задних ног. Хорошо мама с бабушкой Илюшку взяли. Ни одна нянька не хочет работать круглосуточно.
АЛИК
А у Олега что?
АЛИНА
Дежурство тяжёлое. И две пациентки сбежали. Такая семейная жизнь. Сутками не видимся.
Алик поверх реплики сестры смотрит в сторону входа в буфет, а в конце – кивает в сторону стойки:
АЛИК
Зато с бывшей… старой боевой подругой – он двадцать четыре часа бок о бок.
Алина оборачивается. В очереди к стойке стоят Сытин и Яна… Она хмурит брови, но берёт себя в руки, говорит брату:
АЛИНА
Надо же людям обедать!
Оборачивается снова, привстаёт, машет Яне и Олегу рукой:
АЛИНА
Идите к нам!
Сытин, завидев жену, вздрагивает. На лице моментально всё проявляется. Нечеловеческим усилием воли выдавливает улыбку – он не был готов к случайной встрече с женой. Алик отмечает реакции Сытина, хмурится. Рамиш – равнодушно-надменна, по ней ничего не считывается. Сытин и Яна с подносами подходят к столику Куликовских, ставят подносы, Сытин жмёт Куликовскому руку, садятся.
АЛИНА
Яна, привет!
РАМИШ
Всем привет!
СЫТИН
Я думал, ты уже дома. Привет!
Неловко клюёт жену в щёку.
СЫТИН
Не уговорили мы Якулову вернуться. Эти цыгане! Они нас выгнали!
РАМИШ
Были очень милы! И обычаи у них хорошие.
Все молча едят. Рамиш замечает у стойки однокашников.
РАМИШ
Забег триста тридцать третий. Участники те же.
В очереди у стойки – Чекалина (в цивильном) и Евграфов (пижама-халат). Чекалина оживлённо болтает, Евграфов смотрит на неё с обожанием. Алик, завидев Чекалину, напрягается. Рамиш улыбается, привставая, машет Евграфову и Чекалиной. К столику подходят Чекалина и Евграфов – у него поднос, один на двоих (в отличие от Рамиш и Сытина – у тех у каждого свой). Евграфов ставит поднос, пожимает руки Сытину и Алику.
ЧЕКАЛИНА
Всем привет! С Лёшкой встретились у отдела кадров.
РАМИШ
(под нос) Ну да…
Чекалина не спускает, смотрит на Рамиш, холодно чеканит:
ЧЕКАЛИНА
Не «ну да», Яна! А встретились у отдела кадров. Я завтра на работу выхожу.
После чего снова становится радушной и оживлённой. Садится.
ЧЕКАЛИНА
Как вы тут все?
СЫТИН
А у нас же под роддомом труп валяется. С самого утра!
Яна бросает на Сытина укоризненный взгляд. Сытин, глянув на Алину и Алика.
СЫТИН
Ой! Только Михаилу Александровичу не говорите!
АЛИНА
У папы дел по горло. Есть Беляев – пусть разбирается.
25-30.ИНТ/НАТ. ГЛАВНЫЙ КОПУС/КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА/БОЛЬНИЧНАЯ СТОЯНКА. ДЕНЬ.
(КУЛИКОВСКИЙ.)
Разговаривает по телефону (фактически – орёт в трубку):
КУЛИКОВСКИЙ
Чего звонишь?! Что ты за начмед, если разобраться не можешь?!.. Так! Я тебе всё сказал, Игорь Анатольевич! Хоть закопай его – или с завтрашнего дня не ты командуешь роддомом!
Бросает трубку. Встаёт из-за стола. Подходит к окну. Заложив руки за спину, вздыхает. Видит в окне дочь и зятя… Хмурит брови…
25-31. НАТ/ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/БОЛЬНИЧНАЯ СТОЯНКА/САЛОН АВТО. ДЕНЬ.
(АЛИНА, СЫТИН, ПЕРСОНАЛ, ПРОХОЖИЕ.)
Алина и Сытин идут к стоянке. Между ними – зона отчуждения, он не идёт с женой под руку, сам немного деревянный…
АЛИНА
Вёл себя… как дурак!
Сытин слегка взвивается:
СЫТИН
Чего это дурак?!
АЛИНА
Я: идём. А ты: (кривляя Сытина) куда?! …На Кудыкину гору, блинский блин! У тебя есть ещё куда идти?
СЫТИН
Алина, прекрати! Что за ерунда!
Уже подошли к машине, Алина открыла дверь, села на водительское место. Завела машину. Сытин садится на пассажирское.
АЛИНА
Наша жизнь для меня – не ерунда!
Надулась, глаза на мокром месте. Сытин чувствует, что взял не ту ноту. Обнимает Алину – она поначалу деревянная.
СЫТИН
Ты устала… Я устал… Роддом закроется на мойку – месяц буду нянчиться с Илюшкой и встречать тебя горячими ужинами! И надраивать квартиру. Стану такой мамкой и хозяюшкой, ой!
Алина размораживается, всхлипнув-хихикнув, прислоняется к мужу, из глаз слёзы.
АЛИНА
Я вас когда увидела… Подумала…
СЫТИН
Что ты подумала, глупышка?
Алина машет рукой…
АЛИНА
Про вас с Яной!
Сытин слишком горячо – так не отрицают то, чего не было:
СЫТИН
С ума сошла?! Мне никто, кроме тебя, не нужен!.. Давай, знаешь что?! Я за руль! Я, в конце концов, муж. Глава семьи. А у тебя слёзы, сопли… Вот, на!
Достаёт из кармана замызганный несвежий носовой платок – который прежде давал Рамиш. Было уже протягивает – вспоминает, пугается…
СЫТИН
Ой! Нет! Грязный! Гадость!
Открывает окно, выбрасывает платок в окно.
СЫТИН
Вот, давай… Так…
Утирает ей нос своим рукавом. От этой неуклюжей, но искренней заботы Алина совсем оттаивает, высмаркивается Сытину в рукав, смотрит на него просиявшими глазами.
АЛИНА
Хорошо…
Открывает дверь, выходит. Сытин – тоже. Обмениваются местами. При заходе в машину с пассажирской стороны Алина поднимает грязный носовой платок, уже садясь в авто:
АЛИНА
Зачем выбрасывать? Постираем.
Сытин, усевшийся на водительское сиденье, забирает у жены платок, снова выбрасывает его, в водительское окошко. Строго и жёстко – Алина смотрит на мужа с удивлением, но и с уважением, – что-то для неё новое в нём открылось и радует:
СЫТИН
Нечего полоскать то, что нужно утопить!
Устраивается на водительском сидении… Не экстра-класса водила.
СЫТИН
Та-а-к…
Алина добродушно усмехается, говорит «инструкторски»:
АЛИНА
Теперь ме-е-едленно отпускаем сцепление!
Машина стартует скачком… Рывками едет. Алина смеётся.
АЛИНА
Рулевой из тебя тот ещё пока! Но ты не волнуйся, всё получится. Все так начинали.
25-32. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.
25-33. НАТ. РОДДОМ/У АДМИНИСТРАТИВНОГО ВХОДА. ДЕНЬ.
(САНИТАРКА ЛИЛЯ, МАРГО, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ, САБЛИН.)
(музыка: 32–36)
Санитарка Лиля сидит на стуле у трупа Саблина. Рядом – пустой стул. Из роддома выходит Марго. Садится рядом с ней, закуривает. Вытягивает ноги, кладёт их на труп – рефлекторное движение человека, весь день отпахавшего на ногах. Тут же пугается – и/или Лиля делает «большие глаза», – убирает ноги. Кто-то в белом халате-пижаме выходит из административного крыла со стулом – садится с ними третьим. Курят, болтают.
25-34. ИНТ. КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.
(БЕЛЯЕВ.)
Беляев беззвучно орёт в телефон.
25-35. НАТ. РОДДОМ/У АДМИНИСТРАТИВНОГО ВХОДА. ДЕНЬ.
(САНИТАРКА ЛИЛЯ, МАРГО, МАЛЬЦЕВА, ПАНИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ЕВГРАФОВ, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ, САБЛИН.)
Вокруг трупа стулья в кружок, все сидят, кто с кофе, кто с сигаретой, а кто и с кофе и с сигаретой, кто – с контейнером салата – ест. Жестяная кастрюля для окурков с парапета приёмного перетащена сюда. Какая-то из беременных мимо проходящих трогает Панина (нимало не смущаясь, положил вытянутые ноги на труп; так же поступила и Марго) за плечо, – он убирает ноги, поворачивается, радушен, беременная что-то говорит ему. Он встаёт, уходит с ней…
25-36. ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.
(БЕЛЯЕВ.)
Беляев снова-здорово что-то беззвучно орёт в телефон. Шваркает трубкой. Хватает телефон, выдирает шнур. Швыряет телефон об стену. (Музыке конец.)
25-37. НАТ. РОДДОМ/У АДМИНИСТРАТИВНОГО ВХОДА. НОЧЬ.
(БЕЛЯЕВ, ПАНИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ЕВГРАФОВ, МАЛЬЦЕВА, МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, САБЛИН.)
Вся компания, кроме Беляева, сидит вокруг тела Саблина. На слегка истеричном хохотке.
СВЯТОГОРСКИЙ
Давайте его забальзамируем!
ПАНИН
И возложим! Устроим ему мавзолей из дерьма и палок!
МАЛЬЦЕВА
Мавзолей-мазанка!
МАРГО
Пирамиду! Скальпели точить. Читали про свойства пирамид?
САНИТАРКА ЛИЛЯ
У него будут назначать свидания…
СВЯТОГОРСКИЙ
Он будет предсказывать пол ребёнка…
ЕВГРАФОВ
Причём точнее УЗИ.
ПАНИН
Будет наш талисман-оберег. Назовём его…
МАЛЬЦЕВА
Толик!
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Почему Толик?
МАЛЬЦЕВА
Типичный Толик!
Санитарка Лиля опускается, отодвигает кирпичик, снимает с лица трупа простынку. Пристально вглядывается в лицо. Серьёзна.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Как ни странно – точно! Хотя Толики как бы… посуше. Он мясистый… Натуральный Анатолий.
Взрыв хохота.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
(перекрикивая) Чего ржёте?! И это… Пусть так полежит. Подышит… Целый день с тряпкой на лице. Умаялся.
Все уже немного успокоились, но тут санитарка Лиля с сочувствием гладит труп по лицу. С бабьей жалостью:
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Бедняжка. Мытарь… Красивый ты мужик, Толик! Любая баба…
СВЯТОГОРСКИЙ
Давайте без некрофилии!
Взрыв хохота. По ступенькам административного крыла сбегает Беляев (по гражданке, с барсеткой и ключами от машины). Сейчас он – руководитель, принявший решение.
БЕЛЯЕВ
Так! Тёлки – рассосались! Мужики остаются.
Мальцева бросает на Беляева выразительный взгляд. Он ей жестом: «не ссы, всё ок! Знаю, что делаю!»
МАЛЬЦЕВА
Ладно…
Встаёт, Марго и санитарка Лиля вместе с ней. Уходят. Беляев жестом созывает мужчин в «конспиративный» кружок.
ПАНИН
Игорь…
СВЯТОГОРСКИЙ
Ты ж не решил его… всерьёз… закопать.
БЕЛЯЕВ
Больные?! Нет, конечно! Но никто за ним не приедет. Ни милиция, ни санэпид – никто! Все кивают друг на друга, у всех всё поломалось… Полный беспредел! Управы нет.
Разъярился. Тормозит. Вдох-выдох.
БЕЛЯЕВ
Поэтому: Грузим его ко мне в багажник. И везём его…
ЕВГРАФОВ
На поля орошения?!
БЕЛЯЕВ
Ты ещё тоже! Начинающий остряк-самоучка без сертификата! … В судебный морг. На заднем дворе выгружаем – и сматываемся.
ПАНИН
А если поймают?!
БЕЛЯЕВ
Кто?! Ночью на задворках судебки?! Туда даже вечно пьяный сторож боится выйти. Завтра утром они его найдут – и это уже их проблема!
Панин, Святогорский и Евграфов переглядываются. Беляев понимает, что коллеги сомневаются. Добивает их аргументацией:
БЕЛЯЕВ
Весь день труп пролежал под роддомом. Пока свеженький! Завтра энтомофауна подтянется. Мушки, червячки. Если у вас есть более (машет рукой, с сарказмом) элегантное решение – готов выслушать!
Мужчины снова переглядываются.
БЕЛЯЕВ
А если нет – то быстро переоделись и погнали!