Нет… Нельзя сдаваться… За ним остается выбор, как покинуть этот проклятый мир… Это его человеческое право… Сколько там прозвучало выстрелов? Когда его очередь?
Осечка… Дернул затвор… Застрявший патрон вылетел, описав дугу…
Щелчок… Выстрел!
Крик… Как…? Как, черт возьми, он мог промахнуться?
Прижал дуло к голове до боли, чтобы не чувствовать… как пламя стаскивает кожу с костей, по кускам, один слой за другим.
Заорал… Громко… Отчаянно… Нажал, наконец обрывая собственный вой…
Время пришло. Тело бойца, с простреленным черепом, упало, скрылось в полыхающих обломках. Пламя забрало его…
Заточенная коса
Глухо рассыпались жизни в мире тусклого света.
Выступил на улицы хаос, и страсти накрыли район парка.
Отряды СООП еще боролись с огнем, а десятки охотников уже прятались в тенях, невидимые лидеры отдавали приказы, раздавали списки с точными датами и едва слышно шептали имена. На тропинки и площадки вышла сила страшнее смерти, если, конечно, смерть могла кого-либо по-настоящему напугать. В темных одеяниях, с острыми косами в руках, пряча лица свои в глубоких капюшонах, за отвратительными масками, охотники появились неожиданно и неотвратимо. Их сторонились не готовые к смерти бродяги. А готовые были обречены.
– "Заточенная коса" здесь! Зовите СООП! – в ужасе закричал какой-то смельчак.
Убийцы обошли догорающие развалины склада, не приближаясь к свету огромного костра. Они скрылись в зарослях, куда убежали выбравшиеся из пожарища уцелевшие Дети Свободного Мира. А мгновениями позже из зарослей раздались вой и крики.
Солдаты СООП бросили бесполезную борьбу с огнем. Замерли в нерешительности и шоке. Ветер приносил стоны, мольбу о пощаде и прощении, свист и всхлипы, хруст и треск.
– Что стоим? Разобраться! – прогремел Ночнов.
Солдаты пришли в себя и строем побежали к источникам шума. Они приблизились к красной от крови площадке, присматриваясь к теням и прислушиваясь к шорохам.
Картина ужасающей бойни. Пространство заволокло багровым туманом. Пар от внутренностей. Хрипы умирающих.
Сам Ночнов замер в растерянности. Столь свежую работу "Заточенной косы" он видел впервые.
– Найти, – приказал капитан, не в силах оторвать глаз от разбросанных тел.
Солдаты разошлись по округе. Но никого не обнаружили в одинаково черных тенях.
Эн узнал о случившемся, использовав мобильные устройства СООП, часть стандартной экипировки охраны.
Но смотреть на бойню с позиции Ночнова агент не стал. Не решился.
– Одолжите денег? – услышал Эн женский голос справа.
Эн не сдвинулся с места и промолчал.
– Обычная история, – продолжила женщина. – Выросла на руинах прежнего строя. Понимаете? Девушка вне Системы, время было, вот и радовалась жизни как могла.
Эн вдруг ожил, помедлил, активировал счет и перечислил женщине немного мелочи.
– Ой, спасибо, – искренне обрадовалась она. – До конца жизни хватит, – ее одежда зашуршала, а сухие тонкие руки захлопали. – Вам… ничего не нужно за такую щедрость?
Эн отрицательно покачал головой.
– Знаю, я теперь не в лучшей форме, – с печалью признала она.
– У вас красивый голос, – произнес Эн, нарушив свое молчание.
Теперь молчала женщина.
Ветер приносил оживленные переговоры солдат, продолжавших вести поиски.
– Вы не теряете время? Ведь вы из Системы, я права? – спросила она.
– Агент Системы, выполняю задание, – ответил Эн.
– О… Правая рука Порядка, – с уважением отозвалась женщина. – И ваше задание подразумевает общение с бродягами?
– Установление контактов и посильная материальная помощь внесистемным гражданам с целью обеспечить их дальнейшее включение в Систему и ради будущего распространения Системы в зонах нынешнего влияния Хаоса, – отчеканил Эн.
– Благородно, – оценила женщина.
"Седой, разрешите пропагандистскую деятельность во внесистемных коллективах ради укрепления и распространения Системы", – отправил запрос Эн.
– А ваше начальство-то в курсе этих целей? – шутя поинтересовалась женщина.
Эн, не дождавшись ответа, повторил запрос через другой терминал, расположенный неподалеку.
– Извините, – спохватилась она. – Конечно, они знают. Иначе вы бы здесь не стояли.
Эн молчал, терпеливо ожидая ответ начальника.
– Время уходит, – не дождавшись, попрощался агент и направился в сторону метро, воспользовавшись картой со спутника.
Шелестел мелкий бумажный мусор. Деревья пропали, фонарей стало больше. Картонные дома уступили место железным и бетонным. Яма рабочего метро медленно приближалась. Не было людей. Не было машин. Но на верхних этажах еще кто-то жил – светились окна.
Тревожные сигналы поступили, когда Эн наполовину спустился под землю. Агент остановился на середине лестницы, попытавшись найти хотя бы одну рабочую видеокамеру поблизости. В зону восприятия попали мобильные электронные устройства в руках убийц из "Заточенной косы". Эн чувствовал их ликование, запах крови. Агент осторожно двинулся вдоль стены, отслеживая передвижение убийц, попутно отмечая расположение вентиляционных отверстий.
Ноги в черных сапогах медленно ступали по пустым скомканным пакетам, по предательски хрустящему сухому корму, по окуркам, рядом с мятыми металлическими банками. Эн сканировал окружающий туман, примечал быстро пробегающих крыс и дремлющих в картонных коробках котов. Каждый шаг приближал к станции, к неспешно крадущимся "жнецам". Когда по уровню выше пронесся поезд, Эн определил, что убийц пятеро, в их руках сложенные косы, а лица по-прежнему скрывает темнота капюшонов.
Свет старых настенных ламп испуганно мелькал, метался, словно не зная, кого бояться больше: убийц или агента. Эн осторожно изучил "жнецов", приметил кодовый замок секретной дверцы, через которую убийцы уходили в подземный тоннель. Пять призраков в балахонах смерти смотрели на Эна темными провалами вместо лиц. Они пробыли в минуте молчания, но не обнажили косы и не сдвинулись к фигуре агента ни на шаг. Сквозь секретную дверцу все пятеро покинули станцию, оставив свидетеля нетронутым.
Время еще есть.
Шевельнулась газетная куча в углу. Из-под мусора показался бродяга в драной куртке и в вязаной шапочке.
– Божья мама, – захрипел он, обращаясь к Эну. – Парень, ты можешь стать причиной моей смерти, если придешь в мое время.
Эн почувствовал под шапкой бродяги цифровую камеру, а в карманах куртки – электронные брелки, телефоны и ключи.
Бомж, выбравшись на поверхность целиком, уселся на свою газетную кучу, погрузившись в ворох бумаг по пояс, и неуклюже натянул шапочку пониже, на глаза, что получилось далеко не с первой попытки – искусственные металлические пальцы не слушались.
– Здесь был кто-то, что ли? – задался вопросом он. – Вон как пакеты разворошили.
– Чужаки часто здесь бывают? – спросил Эн.
– Чужаки? – бомж будто удивился, что агент владеет даром речи. – Не очень. Но случается. Я-то свою станцию знаю наизусть. Поезда все еще ходят. Но никто не сходит. Никто. И никто не садится… Тебе-то в какую сторону?
– К радиостанции, в центр, – не зная зачем сообщил Эн.
– А, ну тогда жди, сейчас прибудут твои вагоны, – бомж добродушно рассмеялся. – Мир не лишен иронии, верно? Система так ценит время, но вынуждена ждать поезд наравне со всеми. Ведь ты из Системы?
– У меня есть время для поездки. Оно включает ожидание поезда, – ответил Эн.
Бомж рассмеялся веселее, развалившись в куче, словно в мягком кресле, и задергав непропорционально короткими руками и ногами. Короткими? Эн "рассмотрел" бомжа повторно, определил, что на 53% руки и ноги бродяги состоят из металла и дерева.
– Сочувствую вашей потери, – кивнул Эн.
Бродяга вдруг, будто заподозрив неладное, стал угрюмым, натянул шапку еще ниже, скрыв всю верхнюю половину лица, буркнул грязное ругательство.
– Урод, – зло прибавил он, уползая обратно под газеты.
Эн пробыл в задумчивости семь минут. Затем подошел нужный поезд.
Внутри, как и на станции, оказалось почти пусто. Один человек на весь вагон. Скромно притулившись у окна, он был пойман восприятием не сразу, и Эн, погруженный в собственные мысли, не счел попутчика за объект заслуживающий отдельного внимания: человек не представлял угрозы, он лишь занимал пространство.
– Ух ты, – заговорил попутчик, когда двери закрылись и автоматический поезд тронулся, устремившись к следующей станции. – Агент Системы в "общественном транспорте"! Жизнь прожита не зря.
Эн проигнорировал данное наблюдение.
Последовавшие десять минут поездки пассажир не проронил ни звука.
Эн, несколько взволнованно внутренне, но с непроницаемым спокойствием внешне, размышлял над своими потерями времени. Мысленно он возвращался к разговору с бездомной женщиной. Через точки связи в метро агент в третий раз отправил Седому просьбу разрешить переговоры с внесистемным населением, ради имиджа и распространения Системы, но вновь не получил ответа.
Время шло, пункт назначения приближался, до нужной остановки оставались секунды. Внезапно вагон сотряс вой одинокого попутчика агента.
– Не хочу умирать! – заплакал он.
– Ваше время? – поинтересовался Эн, попытавшись таким образом успокоить человека.
Эффект получился противоположный. Попутчик забился в судороге, заметался по вагону и забил кулаками по стеклу. Вдруг упал замертво, захлебнувшись пузырящейся пеной из рта.
Двери поезда открылись. Эн помедлил мгновения, вышел.
"Много времени теряю", – расстроенно подумал он, шагая по станции не менее грязной, чем предыдущая. Здесь было столь же безлюдно, как везде. Призрачный, неосязаемый Нэ подал голос, Эн остановился от очередной неожиданности.
Нэ сказал: "Прояви сочувствие и понимание".
– К кому? – резко спросил Эн.
Ответ не последовал, но Эн действовал быстро. Он повернул кольцо до щелчка, прошелся восприятием по окрестностям.
Некто в плаще, в точно таком же плаще, который был на агенте, поднимался по лестнице на улицы города. Эн как будто увидел себя, но со спины. Свои волосы на голове, свои уши. Он видел фигуру своего роста, в своих сапогах… Знакомый плащ развевался при движении. Нэ поднялся выше, скрылся из виду. Эн поспешил следом, но никого не нашел на слабо освещенной улице.
– Чтоб тебя! – в сердцах молвил Эн. – Теряю время на призраков… На ошибку, сбой, какой-то глюк системы. Теряю нервные клетки и заряд батарей. А галлюцинация путает, бессовестно пользуется слабостью…
Здания старые, заброшенные, потрескавшиеся. Грустно и молча они взирали на агента невидящими, бессветными глазами. В пространстве клубились облака пыли. Мелкий мусор подпрыгивал, танцевал, кувыркался, радуясь, веселясь без причины. Салфетки, газеты, пластиковая посуда, объедки, обувь и дырявые перчатки.
Глухой ветер донес далекие городские шумы.
– Я найду тебя, Нэ! – пригрозил Эн пустоте района. – Слышишь? Имитатор ничтожный! От меня никто не уходил!
Эн выждал минуту, слушая, как эхо разносит слова по неживым домам. "Не поддавайся на провокации, возьми себя в руки."
Агент развернул кольцо обратно. На всякий случай проверил окрестности собственными сенсорами. Снова включил подаренный гениальным оружейником прибор. Выключил. Включил. Выключил.
– Это бессмысленно, – проворчал агент. – Нэ слишком хорош.
"Ищи, если тебе нечем заняться."
– Где же ты? – Эн удаленно исследовал дома на наличие подозрительной техники. Пусто. Ничего. Никого.
"Я не играю в прятки. Время еще есть. Но мы его теряем."
– Иди к черту, – выругался Эн.
Его путь пролегал через трущобы к цивилизованным местам, к башне радиостанции, к простым людям и к Детям Свободного Мира.
Эн зашагал быстро.
Он шел из пустоты в общество.
Лапка паука
Лапку потерял паук.
Плачущий порвался звук.
Пал неслышно в свой узор,
Как лишенный смысла взор.
Миг не выдержав с метлой,
С мягкой женской красотой,
После двух горячих губ
Пал художник-душегуб.
Спи, паук, в сетях своих.
Жизнь не стерпит вас двоих.
Ты столкнулся со стеной.
Ты безногий и немой.
В центре чувствовалась жизнь.
Сердце города продолжало упорно убеждать мертвый мир, что жизнь существует. По улицам спешили прилично одетые пешеходы. Взлетали и садились машины. Со стороны таверны доносились звуки веселья. Подмигивали вывески. Светились окна госпиталя и площадки на вышке радио.
Вокруг госпиталя собралась кучка бродяг. С вышки на город взирали Дети Свободного Мира.
Центр был частью Системы, тут многие проводили время, выделенное Системой для отдыха.
Центр также считался одним из престижных районов. Люди в таких районах могли позволить себе тратить время, его у них было много. "Скороспелы", лишенные перспектив, рано попадали в трущобы, часто вовсе отказывались от работы и присоединялись к Детям.
"Три… Два… Один!…" Веселье в таверне не умолкало. Отмечали чей-то День смерти, возможно сразу несколько одновременно. Свой уход каждый волен выбрать сам, и многие, кто успел закрыть долги перед Системой, предпочитали уйти с помпой, с шумом, плясками, праздником для оставшихся в живых, под музыку, в теплых объятиях или даже экстремальными способами. Лишь бы подальше от "косы".
Рядом с таверной, игнорируя праздник, вокруг площадки для транспорта бродил прохожий. Он махал руками и бросался на машины, которые приближались к земле, выкрикивая: "Ну давайте! Раздавите же меня! Слабаки!" Машины аккуратно объезжали и облетали ненормального, пока солдаты из СООП не забрали сумасшедшего с улицы.
– Только время теряет, – проворчал свидетель сцены, гражданин респектабельного вида. Затем он сам суетливо собрался, спохватившись, и побежал вдоль заполненной людьми улицы.
Эн чувствовал, как мелькающие всюду электронные объекты вгоняют сознание в сон. Мысли путались. Сенсоры устали после многократного использования кольца. Агент старался не терять счет времени, постоянно сверяясь с внутренними часами.
Он шел сквозь толпу, улавливал рекламные клипы и агитационные программы, чувствовал перемещения деловых людей и движение транспорта.
На одном из перекрестков в паутине городских улиц браслет Эна уловил специфический запах. Сочетание душистых цветов и трав. Запах быстро распался на отдельные составляющие, потребовав некоторых усилий, чтобы определить источник. Пока мозг Эна выполнял необходимые операции, очки отметили объект. Объект двигался в сторону городского госпиталя.
Эн попытался выделить из всех звуков шаги по уличному покрытию, чтобы проанализировать походку объекта. В сером тумане действительности он старался разобрать отдельные цвета. "Словно сон. Надо проснуться", – подумал Эн. Пальцы уже сами собой развернули кольцо.
Окружающее пространство мгновенно заполонили значительно более детализированные люди. Работники Системы не теряли времени даром, даже когда дело касалось отдыха. Эна смутило волнение. Он теперь не так хорошо разбирал запах, который заинтересовал браслет. Но четко увидел объект-источник, скрывающийся в парадных дверях госпиталя.
"Это совсем не умно", – подумал Эн, последовав за увиденной девушкой. Никогда ранее он не чувствовал ничего подобного. Совершенно незнакомая, необъяснимая и невыразимая комбинация из ощущений, переданных всеми имплантами одновременно.
"Стоило выйти в город, и такое сразу", – пробормотал Эн, пообещав себе расшифровать комбинацию при первой же возможности и заранее определив под это дополнительные ресурсы организма.
В белой приемной с одинокими охранниками, парой бродяг на диване и одной секретаршей за столом, Эн догнал девушку, торопливо молвив: