Потерянные сказки - Мольков Константин Иванович 5 стр.

– И как долго сохраняется такая метка? – спросил Оскар.

– Если нанести прямо на кожу, то всего пару-тройку месяцев, – ответил Себ. – И это ещё одна причина, по которой ты не должна слишком сильно беспокоиться о дедушке и бабушке. Просто им придётся какое-то время побыть осмотрительнее, пока мы ещё что-нибудь не придумаем.

– Хорошо, – немного успокоилась Тилли. – Вы знаете, когда я раньше слышала, как люди говорят о магии книг, то никак не думала, что речь идёт о чём-то… ну, как бы это сказать… материальном.

– Ага, и я тоже, – поддержал её Оскар. – Я тоже думал, что это просто слова, волшебный мир книги, чтение – самое важное занятие на свете, бла-бла-бла… ну, короче, всё, что твердят нам учителя на уроках.

– Нет, нет, – покачал головой Себ. – То есть ваши учителя, конечно, по-своему правы, но наша книжная магия – это реальная сила, которая пронизывает все истории и приводит их в движение. Вы слышали, что сказал про волшебные сказки Мелвилл? Они нестабильны, потому что ими управляет книжная магия в её чистом виде, магия, которой нет в наших Источниках или отпечатанных книгах. Такая древняя, появившаяся до того, как люди начали писать книги, магия порой ведёт себя самым непредсказуемым образом. Даже библиотекарям неясно до конца, каким образом она работает.

– Но подождите, – остановила его Тилли. – А что тогда имел в виду Мелвилл, когда говорил о блокировке всех книг? Для этого тоже используется книжная магия?

– Лишить кого-либо способностей к книжному странствованию невозможно, зато можно закрыть странникам доступ к тем или иным книгам. Если Источник заблокирован, то никто из странников не сможет попасть ни в одно издание этой книги. Таким образом, блокировка позволяет ограничивать количество книг, по которым можно путешествовать. В начале девятнадцатого века уже была группа книжных странников, которая считала, что число людей, которым разрешено путешествовать по книгам, необходимо строго ограничить. По их мнению, книжными странниками могли становиться только немногие люди, как правило, такие же богатые, как сами эти «блокировщики». И вот теперь снова появилась группа библиотекарей, которые взяли для себя то же самое имя – «блокировщики» – и пытаются всех убедить, что контроль над книжными странствиями вещь полезная и даже необходимая.

– Но зачем? – спросила Тилли. – Что им это даёт?

– Прежде всего власть, – ответил Себ. – Если ты контролируешь что-то, это даёт тебе власть над теми, кто хочет получить это что-то. Такие люди, как эти блокировщики, ненавидят делиться. Считают, что имеют право всё прибрать к рукам. Впрочем, это не ново. Таких блокировщиков в истории было пруд пруди.

– Ну, если и было в истории много таких жадин, то это ещё не значит, что они правы, – заметила Тилли.

– Нет, конечно, – ответил Себ. – Только бороться с этим очень сложно, хотя мы всё равно будем пытаться.

– А как вы думаете, – продолжила Тилли, – Мелвилл действительно обнаружил Чока?

– Похоже на то, – кивнул Себастьян. – И это очень хорошо, хотя мне в принципе совершенно не нравится всё, что делает Мелвилл. Книжные странствия вещь очень сложная, и не всегда бывает так, что тот, кто не за нас, обязательно против нас.

– Ну, этот мистер Ундервуд совершенно точно против нас, – заметил Оскар. – Не думаю, что с ним всё так уж сложно.

– Да, но это вовсе не исключает, что у нас с ним могут оказаться общие цели, – возразил Себ. – Такие как поиски Чока, например. Так же как и нам, Мелвиллу не выгодно, чтобы Енох продолжал слоняться по историям, а тем более по волшебным сказкам. Поэтому следует сосредоточить усилия, чтобы сорвать грандиозные планы Мелвилла насчёт блокировки, но не нужно мешать ему вести поиски Чока.

В этот момент громко хлопнула дверь по соседству. Выглянув в коридор, они увидели там трёх человек, которые стояли, сердито глядя друг на друга.

– Не я принимаю решения, мистер Пейджиз, – говорила Анжелика. – Я просто выполняю свою работу. А теперь я вас должна покинуть, и если у вас имеются какие-то претензии, то обращайтесь с ними к мистеру Ундервуду.

– А вам никогда не хотелось хоть на минуту подумать своей головой, а не быть чьей-то пешкой? – разгневанно спросил её дедушка. – И делать то, что вы считаете правильным, а не то, что вам говорят?

– Да, это очень полезно – поразмыслить иногда самостоятельно, – с трудом сохраняя спокойствие, добавила бабушка. – И не бросаться, не задумываясь, выполнять любой приказ.

– Я не собираюсь из-за ваших разглагольствований терять свою работу, – отчеканила Анжелика. – И разве не главная задача для каждого старшего библиотекаря – предотвращать вещи, которые нельзя допускать?

– Нет! – взорвался дедушка. – Каждый библиотекарь – старший, главный, обыкновенный – должен заботиться о том, чтобы защищать книжные путешествия и книжных странников! Защищать их, а не превращаться в тупого, упёртого жандарма! – Тут он заметил Себа с ребятами и воскликнул: – Наконец-то! Тилли, Оскар, пойдёмте, пойдёмте скорей. Я ни минуты не хочу больше задерживаться в этом… заведении, которое стало полной противоположностью тому, для чего оно создавалось.

Дедушка обхватил Тилли и Оскара за плечи и повёл их по коридору. Бабушка и Себ двинулись за ними следом.

– Идём в зал картографии, хорошо? – сказал дедушка. – Нужно вернуться в «Пейджиз и Ко» как можно скорее, напрямую.

– Вы думаете, это сейчас не слишком опасно? – заметно нервничая, спросил Себ.

– Мне плевать, – ответил дедушка. – И вот что, Себастьян, не сочтите за труд передать Амелии мою просьбу связаться с нами, как только ей удастся выбраться из этого сумасшедшего дома.

– Конечно, передам, – кивнул библиотекарь. – И не переживайте за Тилли и Оскара, я не поставил на них метки, – добавил он тихо.

– Спасибо, – сразу смягчился Арчибальд. – Я никогда в тебе не сомневался. Приходи и ты вместе с Амелией повидать нас. Нам о многом с вами нужно поговорить.

– 8 —

Ч

у

д

е

с

н

ое

п

р

и

к

л

ю

ч

е

н

ие!

Через полчаса они уже сидели за кухонным столом. Взрослые пили очень крепкий чай, положив в него, помимо обыкновения, целых две ложечки сахара, а дети понемногу цедили приберегаемую для особых случаев газировку.

– Я так и не могу понять, каким образом мы можем из зала картографии сразу перенестись к себе домой, – задумчиво сказала Тилли. – В этом тоже книжная магия задействована, да? А что, из дома в Тайную библиотеку мы таким способом тоже попасть можем?

– Ну, как тебе сказать, – слегка замялся дедушка. – И да и нет, пожалуй. Вообще-то, такие перемещения считаются не совсем законными. И официально магазина «Пейджиз и Ко» в этой сети давно уже не должно было остаться.

– Когда ты библиотекарь, – пришла ему на выручку бабушка, – ты имеешь возможность получать некоторые… особые услуги от своих вымышленных друзей. В данном случае я имею в виду книжных персонажей, которые умеют создавать волшебные двери и порталы, например лев из Нарнии или ещё кто-нибудь. Вот такой друг приходит в зал картографии и создаёт дверь или портал, который соединяет Тайную библиотеку с домом библиотекаря. Само собой, пользоваться таким порталом можно только в случае крайней необходимости. После того как библиотекарь увольняется, этот портал должен быть закрыт, иначе у нас вся страна была бы покрыта сетью таких ходов. И когда ты приводишь книжного персонажа для создания портала в наш реальный мир, на это в Тайной библиотеке тоже косо смотрят. Однако когда Амелию выбрали Главным библиотекарем, она наш портал закрывать не стала, оставила и, я уверена, не скажет и Мелвиллу о том, что волшебная дверь в «Пейджиз и Ко» до сих пор существует.

– На тот случай, если вам нужно будет незаметно для мистера Ундервуда попасть в Тайную библиотеку? – догадался Оскар.

– Совершенно точно, – кивнул дедушка.

– Будем надеяться, что до этого не дойдёт, – сказала миссис Пейджиз. – Прежде чем начинать что-то делать, нам нужно сначала получше разобраться в том, что там вообще происходит, в нашей библиотеке.

– И с чего же мы начнём? – спросила Тилли.

– Вы двое начнёте с того, что собирались сделать, – улыбнулась бабушка. – Поедете на Рождество в Париж, к папе Оскара.

– Но как же насчёт Мелвилла, и маркировки, и блокировки? О запрете книжных странствий для подростков до восемнадцати лет? Может, я здесь лучше чем-то смогу помочь? – продолжала настаивать Матильда.

– Пока вы будете гостить в Париже, мы подробно поговорим обо всём с Амелией и Себастьяном, – ответила бабушка. – Не стоило, пожалуй, брать вас с Оскаром на эти выборы. Спасибо Себу, он сумел на месте решить ваши проблемы. Однако это не означает, разумеется, что мы даём вам разрешение путешествовать по опасным книгам.

– А о нас с бабушкой не беспокойтесь, – добавил дедушка. – Маркировка проблема скорее этическая, чем практическая. Она вскоре разрешится, и я не думаю, что у нас возникнут какие-то трудности с книжными путешествиями, которые мы запланировали. Гораздо важнее сейчас сосредоточить все усилия, чтобы остановить блокировку книг, но это уж вы предоставьте нам. Мы сами поговорим об этом кое с кем из библиотекарей. А Чока оставим Мелвиллу, и вы в это дело тоже не впутывайтесь.

– Так что же получается? Неужели мы совсем ничем не можем помочь? – огорчился Оскар.

– Не сейчас, – ответил дедушка.

– А что, если мы проведём какие-то… исследования, я не знаю. В книгах пороемся или ещё что-нибудь? – продолжала настаивать Тилли.

– Сейчас вы поможете нам тем, что поедете в Париж, навестите папу Оскара и хорошо проведёте там время, – твёрдо заявил дедушка. – А всё остальное предоставьте нам. Всё, а теперь обедать, обедать!

Спустя полчаса дедушка водрузил на кухонный стол огромную миску спагетти с помидорами и креветками. Бабушка добавила к этому горячие, свежеиспечённые на чесночном масле хлебцы и салат из рукколы. Тут как раз и Беа присоединилась ко всем, заперев книжный магазин. Огромный кухонный стол на протяжении многих лет был центром притяжения для всей семьи Пейджиз, хранителем её традиций и воспоминаний. Нижняя сторона столешницы до сих пор была утыкана намертво посаженными на суперклей разноцветными канцелярскими кнопками, они напоминали о попытке совсем ещё маленькой тогда Тилли превратить этот стол в космический корабль. На верхней стороне столешницы навеки осталось несколько удивительно стойких пятен от красного вина, бледные круги от поставленных на стол без картонных подставок горячих кружек и многочисленные царапины от когтей кошки Алисы. Стол, вокруг которого вращалась вся вселенная семьи Пейджиз, никогда не оставался пустым. За ним не только завтракали, обедали и ужинали, за ним читали, делали домашние задания, оставляли недопитые чашки с чаем и ещё не прочитанную почту. Знаменитый это был стол, одним словом.

– Скажи, Оскар, ты давно в последний раз был в Париже? – спросила бабушка, присаживаясь на стул.

Мальчик попытался откусить уголок от хлебца, но тут же понял, что он ещё слишком горячий.

– Я не был там с прошлого лета, – ответил он, шумно дыша ртом, чтобы охладить обожжённый язык. – В прошлом семестре французская бабуля болела, потом у меня самого в школе проблемы были и всё такое… сами знаете, как это бывает. И к нам сюда папа всё это время не приезжал, у него тоже работы невпроворот было.

– Это очень мило с его стороны, что он и Тилли тоже на этот раз пригласил, – сказала Беа, накручивая спагетти на вилку, но не спеша поднести её ко рту. – А чем, ты говоришь, твой папа занимается?

– У них с новой женой художественная галерея, – ответил Оскар. – Так что дел всегда по горло. Вообще-то, я думаю, это была мамина идея отправить нас туда на Рождество.

– Но они хотя бы знают, что я тоже еду? – заволновалась Тилли.

– Знают, знают, конечно, – успокоила её бабушка. – Мы несколько раз говорили с папой Оскара по телефону, выбирали поезд, на который вам лучше взять билеты. Они знают и с нетерпением ждут встречи с тобой. Кстати, там ты и с бабушкой Оскара познакомишься, она на Рождество тоже будет гостить у них. Может быть, даже кое-что из её иллюстраций увидишь!

– У папы в квартире точно висит одна из её картинок, – подтвердил Оскар. – Суперская. Крутая и жуткая.

– Вот видишь, как здорово! – сказала бабушка, пытаясь подогреть остывающий на глазах энтузиазм Тилли.

– Да, да, просто чудесное приключение – встретить Рождество в Париже! Мечта! – присоединился к ней дедушка.

– Мы очень рады за тебя, хотя, конечно, будем немножко скучать. Правда, Беа? – спросила бабушка, обнимая дочь за плечи.

– А я уже почти не помню, какое оно, Рождество, – тихо, словно самой себе, ответила молодая женщина. – Очень интересно будет снова увидеть ёлку с игрушками, праздничную индейку и всякое такое…

– А что, разве в «Маленькой принцессе» у вас Рождества не было? – удивился Оскар.

– Наверное, было, мне кажется… – медленно ответила Беа. – Очень трудно сказать что-то конкретное о том времени. Это всё равно что вспоминать сон. Так, отдельные детали какие-то всплывают, а полная картинка – нет.

И Беа замолчала, задумчиво прокручивая в пальцах бокал с вином.

Тилли очень хотелось надеяться, что мама с каждым днём будет всё больше приходить в себя после спасения из «Маленькой принцессы», но дела, напротив, шли только хуже и хуже. Беа всё больше замыкалась в себе, всё чаще надолго замолкала, погружаясь в какие-то свои мысли и воспоминания и могла провести в таком состоянии целый день.

Но сейчас она тряхнула головой и с улыбкой сказала, глядя на Тилли:

– Но ты же ненадолго уедешь, правда? Всего на несколько дней. И у нас ещё будет много-много времени, чтобы провести его вместе. Ну, кто хочет кофе, поднимите руки!

Беа отодвинула в сторону почти нетронутую тарелку со спагетти, поднялась из-за стола, погладила Тилли по голове и отправилась ставить чайник, а Тилли…

А Тилли пыталась загнать свои опасения за маму в самый дальний и тёмный уголок души, а заодно и все беспокойства, связанные с Тайной библиотекой. Решив, наконец, что это ей удалось, она мысленно крепко-накрепко прикрыла дверь этого воображаемого чулана и подпёрла его воображаемую ручку воображаемым стулом, чтобы эти страхи сидели там и не смели рваться наружу.

– 9 —

Н

е

ч

т

о

д

и

к

о

е

и

п

р

е

к

р

а

с

н

о

е

По утрам в «Пейджиз и Ко» царила особенная атмосфера, которая сильнее чувствовалась, если доводилось оказаться в магазине одному. В воздухе разливалось предчувствие, ожидание каких-то невероятных приключений; быть может, это энергия просачивалась сквозь толстые обложки из книг, тесно стоящих на полках? Кто знает, кто знает.

Именно таким утром Тилли, по-турецки поджав ноги, сидела у камина на изумрудно-зелёном бархатном диване. Огонь разожгли совсем недавно, поэтому в магазине было ещё холодно, и свои ладони Тилли согревала, обхватив ими чашку с горячим напитком, который бабушка называла чёрносмородиновым глинтвейном. Снежинки кружились за окном и прилипали к стёклам.

– Порой они кажутся мне танцующими снежными эльфами, – прозвучал вдруг знакомый голос, и, обернувшись на него, Тилли увидела перед собой Аню Ширли, героиню одной из самых любимых её книг. Аня сидела на другом конце дивана и заворожённо смотрела в окно.

– Ой! – воскликнула Матильда, не в силах сдержать удивления. – Ты знаешь, что у тебя волосы… зелёные?

Аня печально посмотрела на Тилли.

– У меня сплошная полоса неудач. Ты просто не поверишь, что столько их могло сразу свалиться на одного человека. Судьба словно ополчилась на меня. Я-то думала, что крашусь в чудесный чёрный цвет, и волосы станут блестящими и элегантными, как вороново крыло, но тот человек, у которого я купила краску прямо на пороге моего дома, сыграл на моём тщеславии, обманул меня и… Ну, сама видишь. Три дня потом я без конца мыла их, сушила и снова мыла, но как были они зелёными, так и остались. И моя светская жизнь, о которой я так мечтала, закончилась, можно сказать, не начавшись. Сама понимаешь, рыжую девушку ещё можно пригласить на танец, но такую, как я… Да с этими зелёными волосами мне вообще за порог показаться нельзя, особенно в таком жадном до слухов городке, как наш Эйвонли. Только вообрази, что скажет Рейчел Линд, если только увидит меня! – Аня театрально откинула голову на спинку дивана и горестно застонала. – Нет, мне слишком стыдно покидать Зелёные мезонины, слишком стыдно! Я позволю навестить меня только моей дорогой Диане, которая не станет надо мной смеяться… Я собиралась это сделать, но вдруг очутилась здесь. Приятный сюрприз! Ты что, думала обо мне?