–Вы слывёте задирой, сэр Бёртон,– качал головой капитан парохода,– Вы передрались со всеми сослуживцами. А мне эксцессы в пути не нужны. Зато животных Вы любите больше людей…Это мыслимо вообще: устроить боевому петуху Буджангу настоящие похороны?
Тогда эксперт по двадцати девяти языкам обратился к Стронгольду:
–Соглашайтесь, капитан, взять меня. Я – нескучный человек. Знаю и расскажу Вам много способов осуществления самых сокровенных желаний мужчин. Я обучу Вас, как прельстить и насытить не только женщину, но и крокодила.
Офицер покраснел и отнекивался от таких подарков:
–Сэр, боюсь, что распутство разжигает неуёмный огонь в теле, и мужчина перестанет ценить женщину-жену, его потянет к плотскому разнообразию.
Капитан парохода давал совет учёному:
–Лучше бы Вы, сэр, писали об истории.
Тот с усмешкой говорил:
–Самая туманная наука – история, практически ничем не отличимая от алхимии.
–И то верно,– улыбнулся оппонент.
–Меня в Индии ждёт буба – туземная любовница…– грустно вздохнул Бёртон.
Капитан Джонсон удивлялся:
–Как белого, спокойного человека может привлекать бешенный темперамент дикарей?
–Да я и сам не очень спокойный…-засмеялся Бёртон.
–Мы вынуждены отказать Вам, сэр,– отрезал капитан парохода.
–Это перст судьбы,– кивнул путешественник-естествоиспытатель,– Значит, поеду в Африку.
Капитан судна отдал приказ поднять трап.
А Стронгхольду говорил:
–Жену лучше иметь фригидную, холодную, так проще и спокойнее: меньше забот. А то вдруг баба войдёт во вкус, и мужа ей станет мало.
Карие глаза Тревора привыкли щуриться, когда глядели на собеседника, он указал рукой на гуляющую по палубе с тремя мальчиками изумительной красоты черноволосую леди, представил:
–Сэр, вон моя жена, за такой красавицей нужен двойной дозор.
–У Вас очень красивая жена…На Вашем месте я бы запер её и не выпускал.
–Ну, полно Вам, мы же не мусульмане: пусть все любуются её красотой.
–Не боитесь, что в провинциальном обществе она будет скучать?
–Это меня мало волнует. Я стараюсь не обращать внимания на женские капризы.
–После многочисленных восстаний в Индии стало небезопасно.
–Что делать…Служба есть служба.
–Вы могли оставить семью в Англии…
–И жить, не видя, как растут мои сыновья? Жить вдали от такой красавицы-жены? Сами же говорили, что она – лакомый кусочек для соблазнителей.
Восьмилетий Хьюго, маленькая копия своего отца, кормил чаек. Его тёмные кудряшки отросли до плеч.
Прехорошенький малыш Лайнус трёх лет, жался к матери, просясь на руки.
Старший Нолан, десяти лет, выспрашивал что-то у матросов.
До капитана судна долетел один из вопросов:
–А палубу лучше стелить из каких досок?
Подросток пока был сформирован нескладно, для аристократического лица его нос казался великоватым.
–Любопытен не по годам,– сорвалось с губ Джонсона.
–Он похож и лицом и стремлением к знаниям на отца жены – итальянского дипломата.
–Вы тоже жгучий брюнет.
–Я с Уэльса, видать, у меня кровь завоевателей-нормандцев, среди французов много брюнетов.
Капитан парохода ушёл по делам, а Стронгхольд подошёл к жене.
–Руди, ты не рациональная, наняла прислугу, у которой на руках двое младенцев.
–Тревор, ты же знаешь, что нелегко найти слуг, согласных работать в Индии. А если меня ещё и дома будут окружать слуги-индусы – я взвою и сбегу в Англию! Так что, Фредерика будет моей камеристкой. Только её белым рукам я позволю прикоснуться к себе мочалкой или расчёской.
–Ты плохо искала! Многие бы согласились на путешествие, за которое платят наниматели. Хотя ты права: индусы и другие чёрные не должны дотрагиваться до белой женщины.
–Почему ты думаешь, что посторонним людям интересно выслушивать о наших проблемах? Здесь полно матросов.
–Ты, что, не уснёшь, если матросы сегодня будут обсуждать наши личные отношения?
–Мне неприятно вдвойне, когда меня ругают при других.
Самые высокопоставленные пассажиры обедали в столовой для офицеров.
Все приносили соболезнования полковнику Данкарту и другим людям, потерявшим родственников в войне с сипаями.
Капитан Джонсон с гордостью вещал:
–Телеграфисты в Англии сообщали, что восстание перекинулось на Бенгалию, там взбунтовались 10 полков Бенгальской лёгкой кавалерии и из семидесяти пяти регулярных полков туземной пехоты взбунтовалось 54 полка. Во главе восстания встал престарелый Бахадур Шах Второй Зафар, ему уже 82 года. И теперь над красным фортом в Дели развевается оранжевое знамя сипаев. Есть очаги протестующих против режима Ост-Индской компании в семи княжествах Индии, за нас 20 регионов-княжеств и Непал. Сикхи поддержали англичан и их армии присоединились в борьбе против сипаев. А у индусов неплохое вооружение и 4 рода войск: боевые слоны, колесницы, всадники и пехотинцы.
Один чиновник подал голос:
–Я служил резидентом на гражданской службе в Бенгалии, мы вывезли товаров и драгоценностей на миллиард фунтов стерлингов. Жалко будет потерять такую богатую провинцию…Там рис, хлопок, сахарный тростник, ткацкие изделия, индиго и мак для опиума.
Капитан Стронгхольд добавил:
–Думаю, мы не отдадим эти земли. Мои друзья сообщают, что убивают каждого третьего индуса, уничтожают деревни и города.
Тот же чиновник закивал:
–Чиновники из Индии рапортуют о миллионах убитых «негодяев».
Одна пожилая дама визгливым истеричным голосом поддакивала:
–О, эти презренные индусы и магометане посмели убить мирное население англичан, теперь мы зальём кровью их города!
Один учёный зачитывал статью из газеты:
–Послушайте, что пишет начинающий писатель Чарльз Диккенс: «Жаль, что я не могу стать главнокомандующим в Индии…я бы уничтожил этот народ».
Заговорил Данкарт:
–Генерал-губернатор Дальгаузи вёл не очень правильную политику, он конфисковал земли и имущество князей, у кого не было прямых наследников, игнорируя приёмных детей, многие были этим недовольны, целые княжества точили на него зуб. Вот сейчас к повстанцам примкнуло соседнее княжество Ауд, в прошлом году Дальгаузи отстранил их набоба Ваджида Али Шаха от правления аннексируя его владения. Лишился своих земель и правитель Битхура – Нана-Сахиб.
Зять полковника поддакивал тестю:
–Сипаи получают 8 рупий в месяц, тогда как у белых жалованье гораздо выше. Сипаев не повышают в должности до высших офицерских чинов…
Иден Данкарт кивнул Олдосу и продолжал просвещать аудиторию:
–В начале века английские офицеры более тесно общались с индусами: ходили в гости в их казармы, ходили вместе смотреть на танцовщиц, шутили, изучали индийские диалекты, состязались в многоборье, устраивали скачки с препятствиями…И даже многие женились на местных женщинах…А генерал-губернатор Дальгаузи ввёл метод передислокации, английские офицеры только и делают, что переезжают из одной части в другую…Постоянно возвращаются в разные подразделения и политические офицеры после того, как играют роль представителей в разных районах Индии, занимаясь административно-дипломатической политикой. Английские офицеры теперь совсем не знают своих индийских младших офицеров! Отсюда выросло недоверие…
Визгливая дама не унималась:
–Да для индуса такое жалованье – предел мечтаний! Для многих – это огромные деньги, служить в английской армии – привилегия!
В разговор вступил некий молодой человек в пенсне:
–Это правда…Но как объединились сипаи? Они же все из разных каст! Есть даже неприкасаемые, а их даже трогать нельзя!
Чиновник хмыкнул:
–Зато неприкасаемые могут входить в дома брахманов и убирать там, но если брахман придёт на улицу неприкасаемых – его разорвут в клочья, ему нельзя есть еду и пить воду неприкасаемых…
Олдос Кьюб заметил:
–Более всего в Бенгальских полках наёмников с севера из страны сикхов, из Раджастхана и Махараштры, их раджпуты, брахманы и кшатрии – натренированные воины, много и мусульман оттуда же, те, в основном, идут в кавалерию. Неприкасаемых в войсках нет.
Нервная дама с придыханием перечисляла негативные стороны индусов:
–Индийцы часто убивают новорождённых девочек, что им надо дать большое приданое! Они идут на браки между детьми! А эти самосожжения вдов!
Один из пассажиров рассказывал:
–По их поверьям: одна из жён Шивы бросилась в огонь от обиды. Вдова может избежать участи сати, если брат мужа возьмёт её в жёны. Но сати становятся только жёны правителей и военноначальников. Сейчас такой обряд под запретом после того, как в костре махараджи Виджаянагара одновременно сгорели 3 тысячи его жён и наложниц. Хотя закон нарушают… Вот в 1.833 году с телом раджи Идара сожгли 7 жён, двух наложниц, слугу и двух служанок. Самосожжения подразделяются на 2 вида: «саха-марана» – смерть с мужем; и на «ану-марана» – смерть в одиночку, когда вдова гибнет в огне после кремации мужа, во время которой она была нечиста. Обугленные кости сати измельчают в порошок и с рисом съедаются жрецами во искупление грехов жён.
Дети за соседним столом, кто прислушивался к разговору взрослых, перестали есть, а одна леди упала в обморок.
Слабую женщину вынесли на свежий воздух.
Полковник Данкарт продолжал говорить об армии:
–На данный момент в индийской армии 40 тысяч европейцев и 311 тысяч туземцев в трёх армиях. В Бенгалии 29 полков лёгкой иррегулярной кавалерии и 75 полков туземной пехоты. Но к нам должны прийти подкрепления после Крымской войны… Как только заберу из Рампура своих детей, вернусь на службу подавлять восстание.
Его дочь засомневалась:
–Но и гражданских индусов так много… Как бы нас всех не перерезали…
Отец её успокоил:
–Они не вооружены.
10 июля 1.857 года. Город Бомбей на семи островах.
Хьюго во все глаза разглядывал берег Индии с пальмами и белым песком.
–Это Эдем,– прошептал ребёнок.
Пароход причалил в порту Бори-Бундер.
Генерал сэр Чарльз Джеймс Нэпир, командующий восемнадцатым Бомбейским туземным пехотным полком, принимал пополнение с парохода капитана Джонсона. Этот прославленный генерал пару лет назад укротил белучей Белуджистана, разрушил могущество эмира сикхского, ныне его огромное царство раздробили на множество княжеств, самое крупное из них называлось ныне Пенджаб.
За портом сразу начинался восточный базар. Многие пассажиры решили пройтись по рынку. Семья капитана Стронгхольда тоже захотела побродить по местному торгу. За Руди семенили белые слуги: некрасивый рыжий детина лет тридцати – Алекс Харфаух, его симпатичная жена с русыми волосами двадцати трёх лет – Фредерика, которая держала за руку полуторагодовалую неказистую светло-русую девочку с прямыми, как у матери волосами – Хитер, а другой рукой прижимала вторую дочь – грудную рыженькую Бианку. Только что принятая индийская служанка средних лет по имени Шанти держала за руку младшего сына Руди – Лайнуса.
Генерал Нэпир выделил им для сопровождения английских подданных роту солдат.
Англичанки-аристократки прикрывались от палящего солнца зонтиками – парасоль. Они обмахивались веерами, страшная жара да ещё по европейской моде под верхней юбкой женщины носили ещё 6-7 юбок и кринолины из деревянного каркаса, железной клетки или китового уса. Но головах у леди были огромные шляпы и капоры.
От пестроты красок резало с непривычки глаза. Дома вокруг, словно кружевные от резных украшений из дерева – перглов. Много фонтанов со скульптурами рыб, птиц, нимф.
В больших корзинах из ивы лежало неимоверное количество невиданных фруктов, из овощей европейцы узнали только гигантскую морковь, всевозможная рыба ещё дышала жабрами и открывала рот, некоторые особи обитателей моря были в рост с человеком, были и дары моря – креветки, моллюски, крабы и водоросли.
Мужчины в индийских тюрбанах называемых пагри и тканью вокруг ног – дхоти, ткань в виде простыни на ногах – панджи. На ногах расшитые индийские тапочки с загнутыми носами или сандалии с хлястиками. У некоторых мужчин через плечо переброшен шнур брахмана дваждырождённого под названием джансу.
Торговки-женщины одеты в розовые, синие, жёлтые сари. У многих на лбу красовалась красная точка – бинди.
Европейский солдат ухмыльнулся:
–У них даже мишень на лбу есть.
Индийские слуги и дети неприязненно покосились на говорившего.
Магазинчики с резными деревянными витражами-перглами в окнах с символикой растений, обезьян, птиц. В лавочках и лотках возлежали браслеты с каменьями, бусы из лунного камня, гагата, самоцветов, у других чеканная посуда и ножи украшена узорами и росписью, глиняная посуда. Краски на прилавках насыпаны яркими горочками, пряности не уступали им в цветовых гаммах. Маски людей и слонов украшены металлом и золотом, фигурки слонов, кувшины с перламутровыми красками. В лавках висели покрывала и красивейшие ткани среди которых тончайший шёлк бенаресских сари с вышивкой из золота и серебра, были и шкуры тигров, пантер.
Белые купцы торговали тиком и другими ценными породами деревьев
Некто впряг белого буйвола в телегу, и с телеги продавал рис.
Расписные красками слоны в красных или золотых попонах возили богатых людей.
Меж рядков сидели садху – святые, их тела измазаны пеплом, а на лбу две белые полосы. Им торговцы и прохожие клали еду на лист пальмы. Среди садху сидели в разных позах и йоги, пребывая в нирване.
В отдалении сидели парии в драном тряпье. Еду им бросали издали.
Хью спросил у матери:
–Почему этих людей так не любят?
Отвечал мальчику Суреш, мужчина лет тридцати, один из слуг-индусов, нанятых у трапа:
–Из всех неприкасаемых каст парии – самые отверженные, хотя и всем неприкасаемым не дают прав в социальном мире – их не обучают, не лечат, им запрещено участвовать в религиозных обрядах.
Хьюго поражённо уставился на говорившего:
–Как можно запретить человеку выражать любовь к Богу?
Руди поинтересовалась у нового слуги:
–Суреш, а где Вы учились английскому языку?
–Мэм-сахиб, я помогал хаким-сахибу ухаживать за больными.
–Доктору?
–Да, доктору, мэм-сахиб. Мы называем врачей хаким.
–А, вот откуда Вы выучили такие умные слова…
Суреш попросил Нолана:
–Маленький сахиб, не подходите близко к садху, индус не станет вкушать еду, если на неё упала тень неверного или даже ангрези.
Нолан сделал вывод, указав на нового слугу:
–Здесь нас зовут ангрези.
Слуга-индус учил:
–В Индии нельзя указывать пальцем, только вытянутой рукой или подбородком. Ваш язык сложный, вот мы и называем вас на свой манер.
Нолан возмущался:
–Почему все мужчины-индийцы так бесцеремонно нас разглядывают?!
Суреш усмехнулся:
–Здешних мужчин слепит белая кожа европейских женщин.
Хьюго приблизился к одному из неприкасаемых, ребёнок спрашивал:
–Что Вы сделали не так? За что Вас все гонят?
Мать взяла среднего сына за руку, уводила от оборванцев.
Читала ему нотации:
–Эти нищие могут быть заразными!
Новый слуга грустно поведал Хью:
–Неприкасаемые не могут заговорить с человеком из «чистой» касты. За это его забьют палками до смерти. Хотя…когда у неприкасаемого есть деньги, он может оставить их на пороге торговца и выкрикнуть, что ему требуется, ему вынесут и положат на порог.
Дети заметили факира и побежали смотреть, как человек укрощает змей.
Руди обратилась к Опол Кьюб:
–Милые у индусов забавы…аж передёргивает…
–Вспомните Средневековье, тогда тоже в почёте были карлики и укротители огня.