На полу ковер. Не такой, какие бывают у песчанников. Он однотонный, с длинным ворсом, белый.
Я знаю, как можно украшать свой дом. У меня – все довольно просто. Хотя, при желании, можно и вычурности добавить. Но, как сказала однажды Ася – «пафос, это не мое». Брат же любит все, в чем есть намек на волну. И да, синий цвет тоже любит. Лишь Ами со своим безупречным вкусом добавляет цветов в его морские тона. Ася же – светлая. И квартирка ее – такая же. Светлая, хоть и небольшая, чистая. Аккуратная.
Моя милая подбирает себе одежду. На ее кухне мне слышится шум кипящей воды. А я вдруг смотрю на жену и мне становится горько.
Она еще сама не заметила, как изменилась. И нет, дело не в том, что ее волосы стали темными – узнаю фирменную краску песчанников, – а кожа смуглой – ореховое масло, да. На дне ее глаз мне чудится боль, страх, и яростное отчаяние. Нет, конечно же, я люблю ее, как бы она не выглядела, какой бы не стала.
Но мне горько оттого, что я допустил это. Допустил ситуацию, в которой моей капельке пришлось выживать. Я знаю такой взгляд. Он бывает у тех, кому пришлось сражаться за свою жизнь, за свою свободу. У тех, кому пришлось противостоять сильным переживаниям, противостоять самому себе.
Я знаю.
Потому что порой вижу такой взгляд у себя.
Но Ася. Почему она? И как мне ей объяснить свою ошибку? Как объяснить, почему я не пришел за ней, когда она нуждалась?
Я виноват. И никакие обстоятельства не смягчат этой вины.
Но она жива. Она со мной. И это главное. Она должна быть счастлива, не должна сражаться, не должна выживать. Она – моя жена. Пускай остается такой же светлой и чистой. Так долго, насколько это возможно.
– Ной? – моя милая стоит передо мной, смущаясь. – Как тебе?
Я выныриваю из своих мыслей и обращаю внимание на ее одежду. Несомненно, она прекрасна для меня в чем бы ни была. Но сейчас…
Моя маленькая ундина. Светло-зеленое платье разлетается у ног брызгами, нежно облегает хрупкие плечи, обнимает спину. Оно простое. Как и моя Ася. Но, как и она сама – глубокое, имеющее еще и скрытую красоту. Ту, что не разглядеть за внешней, пусть и привлекательной, оболочкой.
– Заберем его домой? – предлагаю я ей. – Очаровательна.
– Я или платье? – смеется жена.
– Ты. – отвечаю ей. – В платье. В любой другой одежде. Неважно.
Она вновь смущается.
Прелестно.
– У нас есть время, так что давайте немного…
– Ася!
Она, точно тростинка, подламывается, оседая в мои руки. Я старательно глушу страх, остатками сил проверяя ее организм. Истощение физическое и моральное, переход между мирами, и… что-то еще?
– Вист! – рык вырывается сквозь зубы сам собой. – Рассказывай!
– Да что вам надо?! – недовольно отзывается он с балкона и возвращается в комнату. – О. Прошу прощения. Возможно, в ее состоянии есть моя вина.
– Объясняй.
Он смотрит на Асю в моих руках, вздыхает устало, и садится прямо на пол, опираясь спиной о стену напротив.
– Если коротко, твоя сумасшедшая сбежала от меня в пустыню. Провела там пять дней. Без еды и воды. Затем ее сморило солнце и она, по всей видимости, провалилась в Преддверии. Затем каким-то чудом оттуда выбралась. Но на тот момент мы уже стояли у свадебной книги. В общем, она выскочила в окно.
– С какой высоты? – холодеет у меня внутри.
– Торжественная зала. – коротко отвечает Вист.
Уничтожить его на месте мне мешает лишь жена на руках.
– Ты же помнишь, что я был не в себе? – уточняет песчанник с опаской.
– Это не отменяет твоего отвратительного характера. Что потом?
– Мои целители ее на ноги поставили, но, сам понимаешь, что она толком не отлежалась. Мне же на тот момент было важно лишь ее пребывание в сознании. Сама же «свадьба» – выплюнул он с отвращением к самому себе – больше походила на фарс. Она разорвала два платья, прежде чем я притащил ее песком к себе.
– Песком?!
Кажется, мне не помешает даже милая. Я его в пыль разотру. По песчинкам развею.
– Слушай! – вскакивает Вист. – Я помню основные моменты. Но тогда ничего не мог поделать! Я бы никогда не позарился на чужую женщину, будь она в браке, или же нет! У меня своя есть! Это все проклятое подчинение! Найду того, кто это сделал, и сам тебе отдам. Его растерзай. Я виноват, да, но уж извини, не сознательно! – ярится песчанник.
– Радуйся, что я пощадил твой народ. – негромко шиплю ему в ответ. – Я знаю, что без тебя Великая Пустыня сгинет в песках. Но люди не виноваты в ошибках своего правителя.
– И на том спасибо. – огрызается он в ответ.
Но даже так, я понимаю – Азулле переживает за оставленную страну. Я тоже. Но у меня не все столь критично. Да и брат, если что, сможет некоторые проблемы уладить.
Я продолжаю держать Асю на руках. Пускай выспится. Хоть немножко. Она говорила, что у нас есть немного времени. А потом… Что ж, прости моя капелька, но тебе придется проснуться.
– Давай помогу. – вздыхает Вист, подходя к нам.
На его ладонях золотится песок. Вот что всегда было удивительно – так это способности песчанников в целительстве. Не всех, конечно, но золотой песок Правителя Пустыни – может очень многое. И никто не знает, насколько.
Золотые искры песчанного огня робко касаются ее пальцев, и, осторожно струятся по коже.
– Я, конечно, тот еще разумный.
– Сомневаюсь. – вырывается у меня.
– Не понял? – выгибает он бровь.
– Сомневаюсь, что ты разумный. – усмехаюсь я.
– Да ладно тебе, Ной. Дружили же когда-то. – зеркалит он усмешку.
– Это было давно. Очень давно. – отзываюсь я.
А воспоминания воскрешают счастливые картинки детства. И нас – маленьких стихийников. Таких разных и таких дружных. Когда все началось? Точнее, кончилось… О, задолго до того, как Сингх попытался подкатить к Ами. Да и не любил он ее. Просто хотел покрасоваться. Четверо мальчишек. Четверо друзей противоположных стихий. Все ведь было хорошо. А потом, как-то вдруг… закончилось.
– Ты тоже вспомнил? – кривится в горькой улыбке джинн.
– Много воды утекло.
Я смотрю, как трепещут ресницы моей жены. И чувствую – ей становится лучше.
– И много песков. – тихо отзывается песчанник.
– Сингх справится? – мне не нужно уточнять, что я имею в виду.
– Не долго. Пустыня не подчиняется ему полностью. – бросает Вист.
И отходит от Аси, поясняя:
– Все. Ей больше не нужно. В конце концов, она – твоя жена. С водой ее связь больше, нежели со всем остальным.
Я молчу. Но он и сам догадывается.
– Водяной? – пристальный взгляд золотистых глаз я встречаю твердо. – Где твоя стихия?
– Этот мир почти мертв. – вздыхаю я. – Не так, как наш, но все же.
– Отвечай. – не мигает он, точно пустынная лента – змея.
– Ее нет.
Коротко и ясно.
– И? – неверяще щурится Вист. – Как это нет? Такого не может быть!
– Может. – пожимаю плечами. Ася тихонько возится, устраиваясь поудобнее.
– Но ты управляешь водой.
– С трудом. Азулле, я не чувствую свою стихию внутри. Ты и сам можешь представить как это.
Судя по отведенным глазам, да, представить может.
Мы – стихийники. Повелевающие стихией. Это не земные байки о магии, нет. Стихия – наша сущность, наше все. Она наполняет нас, становится частью тела, жизни. Потерять стихию равносильно смерти. Медленной и мучительной. И то, что я могу крохами сил подчинять себе земную воду, ничего не значит.
– Она знает?
– Нет. И не узнает. Ты понял? – смотрю в глаза песчаннику, не отрываясь. – Ты понял?
– Да. – отвечает он после недолгого молчания. – Но мне это все не нравится. Мы давно уже не друзья, но это не значит, что я тебя ненавижу.
– Только попробуй что-то ляпнуть. – отзываюсь я, любуясь спящим личиком Аси. – И возненавижу я. А ты знаешь, чем заканчивается моя ненависть.
Он молчит.
Вокруг воцаряется тишина. Она позволяет немного отдохнуть, подумать. Но, так или иначе, я внимательно слежу за временем. Я не могу подвести Асю. Она хочет что-то провернуть, не дело удерживать ее. Хотелось бы просто оставить все течению времени, но, боюсь, мне этого не простят. Кстати, о прощениях.
– Азулле.
– Что? – поднимает он голову от книг в Асином шкафу.
Вот уж тоже любитель почитать.
– Ты сможешь изобразить своим песком портрет своей женщины?
– Вириэль? – хмурится он. – Да, но зачем?
– Ася хочет ее найти. – я успел уловить несколько сумбурных мыслей капельки. – Будет проще, если у нас будет ее портрет.
– Ага… – джинн что-то внимательно рассматривает на полках шкафа.
Он берет белый лист бумаги и странную палочку. Ах да, «ручку». Единение дает мне понимание некоторых земных вещей.
– Эта вещь может оставлять след. Ею пишут. Можно и рисовать.
– Да, – рассеянно отзывается он, – я уже понял.
Он что-то сосредоточенно черкает на листке.
– Ты решил нарисовать? – удивляюсь я, вспоминая какие «картины» выходили из-под пальцев Виста. – Ты уверен, что мы поймем твой… рисунок?
– Эль научила меня рисовать. – тихо отзывается он, вместо того, чтобы съязвить. – Когда-то. До того, как я все испортил. Она ведь была у меня художницей. Знаешь, когда твоя Ася начала рисовать на главной стене моего дворца, мне казалось, что вернулось прошлое. Эль делала так же. И ее картины тоже не смывались. Когда-то…
Я молчу. Вообще, все было бы гораздо проще, если бы он просто соткал из своего песка воспоминание ее внешности. Как делаю это я с водой. Но да, не думаю, что среди людей можно вот так просто показывать свою иномирность.
Песчанник хмурится, выводя свои какие-то линии. Наверняка его воспоминания еще довольно свежи. Слухи о побеги его девушки дошли даже до Водного края. Мне хватило всего шести недель, чтобы едва не задохнуться без своей пары. Каково же приходится ему?
Да, я все еще зол на Виста. Но не могу ему не сочувствовать.
– Я закончил. – он встает и показывает свой рисунок.
Девушка как девушка. Моя Ася красивее. По крайней мере, для меня – точно. И даже с портрета чувствуется задор Вириэль. Ее бойкий характер. И что-то знакомое проскальзывает. У меня появляется смутное ощущение узнавания. Я теряюсь в догадках ровно до того момента, как слышу удивленный голос моей капельки.
– Элька? – она сонно трет глаза, но не сводит взгляда с портрета. – Как знала! – вздыхает Ася и садится у меня на руках. – Поздравляю, Азулле Вист, Правитель Великой Пустыни – ты балбес!
Глава 3
– Ой, дурак! Ой, дурааак! – качала головой Ася, – Непроходимый.
Песчанник смотрел на нее круглыми глазами, а я лишь покрепче перехватил жену, чтобы та не вставала.
– Нет, ты просто не представляешь, как тебе сложно придется.
– Почему же? Представляю. – буркнул он.
– Неа. – отмахнулась девушка. – Чтобы уговорить Эльку вернуться, тебе придется очень постараться. И при этом задвинуть свою гордость куда подальше. Этот мир – ее мир, ее стихия. И как бы она тебя не любила когда-то, сейчас она самостоятельная и самодостаточная девушка. Мне хватило нескольких минут встречи с ней, чтобы понять это. И да, у нее сейчас зеленые волосы, если что.
– Что?
Мда, не знал, что Вист так умеет. Теперь он может соперничать с Совой из Леса. И как смог то? У песчанников же физиология не должна позволять так широко открывать глаза?
– А что? Она свободная девушка, как хочет, так и красится. – ответила Ася.
– Она НЕ свободная девушка! – нахмурился тот.
– Она свободна. Стала свободна в тот момент, когда сбежала от тебя. – девушка опасно сощурила глаза. – Ты довел ее своей любовью, задушил ее свободу. Поверь, об этом знают все жители твоей страны. И в тот момент, когда ты ее упустил, в тот, когда потерял ее доверие настолько, что Эль сбежала, ты потерял все права на нее.
– Но…
– Без но! Я сказала тебе – убери свою гордыню. Забудь все, что ты себе представлял. Эля – самостоятельный, взрослый человек. И лишь от нее зависит ее же решение. Я сделаю только одно – приведу ее сюда. Хотя, – Ася осмотрелась, – нет. Не сюда. В парк. Твоя же задача пока – не высовываться. И да, – уже благосклоннее сказала она, – спасибо за лечение.
Тот ничего не ответил.
А в замке вдруг завозился ключ.
– Что? – Ася кинула взгляд на часы. – Ой, мамочки, опоздали!
– Куда спрятаться? – я коснулся ее руки, одновременно посылая по узам спокойствие и собранность.
– Спасибо. – улыбнулась она мне, собираясь с мыслями. – Давайте оба на балкон. Прошлая я туда не ходила точно.
Мы забились на небольшой участочек «балкона». Ася, дернула занавески, прикрыла дверь. Опасность быть увиденными все еще оставалась, я чувствовал, как Ася переживает. Но все же я был уверен, что все получится.
Должно было получится.
Раздались шаги.
По брачной связи я видел воспоминания Аси об этом дне. Она транслировала мне их, отслеживая передвижения своей прошлой версии и сопоставляя с воспоминаниями. Вот шаги удалились.
«Я переоделась и пошла в душ» – выдохнула мысленно девушка. – «Представляешь, даже будучи не знакома с тобой, я всегда любила воду. До сих пор помню, как стояла под льющимися струями, представляя, как они смывают все мои переживания, как уходят страхи и тревоги»
«Вода – жизнь. Для многих. Так было всегда. Совсем без воды никто не может обойтись. Она ведь есть даже в песчанниках, как бы они не кичились своей Пустыней» – ответил я ей.
«Но знаешь, – Ася что-то вспоминает. – Все-таки в этот день все казалось другим. Я помню это как сейчас. Я пришла домой, желая перевести свои отношения с Андреем на новый уровень. Дать ему то, в чем всегда отказывала…»
Уловив в ее мыслях понимание ситуации, прижимаю девушку к себе, пытаясь погасить остро вспыхнувшее желание утопить этого Андрея.
«Не переживай, – улавливает мои эмоции капелька, и отвечает, чуть весело, – ведь в конце концов я – твоя жена, а не его. И я рада этому. Но в тот день я не была уверена в правильности принятого решения. Все казалось логичным, верным, следующим этапом в становлении отношений с партнером. Я хотела что-то изменить, но моя решимость не была так сильна, как хотелось мне. Но там, в душе, под водой, я чувствовала, как упорядочивается хаос в моей голове, как приходит ясность осознания. Да, я все еще не была уверена в своих чувствах к нему, но ожидала перемен»
«Упорядочивала хаос? – зацепился я за ее мысль. – Уже тогда? Еще не зная, что произойдет, еще не будучи даже избранной МУХом на роль моей жены?»
«Да? – задумалась Ася. – Верно, все еще стояло на грани. Если бы я задержалась на работе, если бы Андрей не говорил в тот момент по телефону, выбалтывая все свои грязные тайны, если бы… Да ведь сколько случайностей должно было совпасть?! – ужасается вдруг моя капелька. – Не будь лишь одной из них, цепочка не сложилась бы!»
«Но она сложилась. – обнимаю ее, не в силах сейчас опустить руки. – И это прекрасно. И все еще удивительно. Словно так и должно было произойти»
«Я не верю в судьбу и предопределение» – отзывается она.
«И правильно. Но ведь кто-то мог специально сложить все случайности так, чтобы произошло то, что произошло» – приходит мне в голову опасная мысль.
«Случайности не случайны? Ты это имеешь в виду? – задумывается она. – Возможно. А… что если это были мы?»
«Но ведь мы еще ничего не сделали? Ты говорила о наших действиях только после того, как твоя прошлая версия уйдет из дома»
«Не знаю. – вздыхает Ася. – Я что-то уже запуталась»
«Милая, в твоей голове есть такое прекрасное выражение – давай решать проблемы по мере их поступления» – стараюсь немного успокоить вновь взволновавшуюся жену.
«Ты прав. – вздохнула она. – Пока что, наша проблема – не выдать себя раньше времени»
«Нет, капелька, – вздыхаю уже я – наша проблема не убить твоего Андрея. Прости»
«Во-первых, не моего. – смеется мысленно Ася, согревая меня своими чувствами. – А во-вторых, ты у меня слишком хороший, чтобы убить человека. – вот это уже немного напрягает, она ведь много еще не знает обо мне, в том числе насколько легко я могу убить человека. – И в-третьих, я его сама придушу, не переживай!»
– Вы достали уже! – шипит вдруг Вист рядом. – Я по глазам вижу, что общаетесь! Хватит шептаться по своей связи, бесите!
– Не завидуй. – негромко отвечаю ему. – И молчи. Потом расскажем.
Ася лишь тихонько хихикает у меня в руках.
Но в комнате за дверью вновь раздаются шаги, и мы замолкаем, чутко прислушиваясь ко всему. Раздается негромкое бормотание Аси.