Даже и теперь, спустя столько лет, около этого валуна лежали детские игрушки и горели свечи, но постепенно люди забывали события прошлого. Сенсация уже перестала быть такой лакомой, да и очевидцев тех событий с каждым годом становилось все меньше. И только для одной женщины те события невозможно предать забвению ни при каких обстоятельствах. Ни время, ни вода не могут стереть из ее памяти ту трагедию, которая разыгралась здесь двадцать лет назад.
Вот и сейчас она пришла сюда. Нежно поправляя игрушки и расставляя свечи около валуна, она вела с ним свою беседу. Беседу матери со своим ребенком.
– Они думают, что я хожу на кладбище к твоей могиле, – приговаривала она уже в который раз. – А что мне там делать? Там ведь лежит только твое тело. Твоя душа здесь. Я это чувствую, – она дотронулась ладонью до холодного камня. – Прости меня, детка, прости, что не уберегла тебя от той беды, – и слезы непроизвольно полились у нее по щекам.
Над морем снова пролетели чайки. Кристина подняла голову вверх, чтобы проследить их маршрут. Когда опустила глаза на валун, то увидела тень. Кто-то чужой пришел на это святое место. Как посмел он нарушить ее уединение, помешать ее общению с дочерью? Кристина обернулась, чтобы прогнать непрошеного гостя, и замерла, не поверив своим глазам.
– Ты? – выдохнула она, когда к ней вернулась способность говорить. Ее глаза были полны ужаса и страха. – Ты вернулся?
– Да, – произнес мужчина, не двигаясь. – Кристина, я хотел только…
Но она не дала ему закончить.
– Как ты посмел? Спустя столько лет. Что тебе здесь нужно? Пришел позлорадствовать? Посмеяться над моим горем? Убирайся! Убирайся отсюда!
– Кристина, – мужчина сделал шаг вперед, пытаясь успокоить ее. – Я не хотел вас расстроить. Я просто хотел…
Теперь он и сам запнулся, потому что толком не понимал, зачем пришел на это место. Последний раз он был здесь в ту роковую ночь, когда они с Лизой поссорились, и он оставил ее здесь одну, всю в слезах. Она тоже кричала ему тогда вслед, чтобы он убирался вон, как и ее мать сейчас.
– Как ты мог? – ее крик превратился в плач. – Что она тебе сделала? Она была такой хорошей девочкой, – Кристина повернулась к валуну, в самом центре которого была закреплена в рамке фотография улыбающейся Лизы. – Моя маленькая принцесса.
Слезы пуще прежнего струились по ее лицу. У Алекса разрывалось сердце от боли, но он не мог подойти ближе и утешить несчастную мать. Он догадывался, как это будет воспринято, поэтому стоял на прежнем месте, не делая больше попыток приблизиться.
И вдруг всхлипы и рыдания резко прекратились. Кристина повернула голову в сторону Алекса, и в ее глазах вспыхнул гнев.
– Как ты мог, после всего, что ты с ней сделал, снова сюда вернуться? Неужели тебя совсем не мучает совесть? Стоишь здесь такой, холеный, в дорогом костюмчике, живой. А моя девочка, гниет на кладбище из-за тебя, ублюдок!
Кристина сделала шаг в его сторону.
– Убирайся отсюда! Пошел вон! Или я за себя не отвечаю, – она подняла с земли небольшой камень и замахнулась на Алекса.
Алекс поднял обе руки вверх, как бы сдаваясь на милость победителя, и отступил назад.
– Я ухожу, Кристина, не волнуйтесь. Я больше не побеспокою вас.
– Будь ты проклят! Ненавижу тебя! Будь ты проклят! – неслось ему в спину, пока он шел по дорожке, ведущей вглубь просеки, подальше от злополучного места.
***
– Ваш кофе, Максим Андреевич, – молодая секретарша внесла в кабинет начальника поднос с двумя чашками кофе и сахарницей, поставила на стол и молча удалилась.
– Спасибо, Наталья, – бросил ей вслед Макс. – Итак, что у нас на повестке дня? – этот вопрос был обращен к Софии.
– А вопрос у нас, как всегда, один и тот же: где взять деньги? Государство выделяет грант на строительство, но это всего лишь незначительная часть. Львиную долю придется доставать самим.
– Как так? Они ведь обещали выделить нужную сумму.
– А вот так. В министерстве сказали, что бюджет на этот год утвержден и либо мы ждем следующего и снова подаем заявку в надежде, что на этот раз наши просьбы будут удовлетворены в полном объеме, либо … – София резко замолчала.
– Либо? – переспросил Макс, делая глоток кофе.
– Либо находим недостающую сумму своими силами.
– И откуда мы возьмем такие деньги? Сумма, я понимаю, не малая.
София задумалась, размешивая сахар в чашке, а Макс сделал еще один глоток, и предложил:
– Может, продать что-нибудь?
– Например? Дом?
– А что, это идея. Продадим свой дом, переедем к маме. Поживем у нее какое-то время. Потом можно будет снять квартиру или дом, поменьше.
– Макс, ты сам-то себя слышишь? Ты и на расстоянии с Кристиной, мягко говоря, общаешься не очень гладко, а тут, под одной крышей. Я думаю, идея так себе, – и София отрицательно покачала головой, отпивая кофе из своей чашки.
– Пожалуй, ты права, – подумав, согласился с ней Макс. – И что же нам делать? Приостановить проект?
– Нет, по-моему, так радикально поступать тоже не стоит. У меня есть идея получше. А что, если нам устроить выставку-аукцион?
– Выставку-аукцион? – с сомнением произнес Макс. – Это что еще такое?
– Ну, это что-то вроде выставки работ мастера с их последующей продажей на аукционе.
– Чтобы пригласить известного мастера, тоже нужны деньги. А на неизвестного никто и не пойдет.
– А никого приглашать и не надо. Мастер уже здесь. – София выждала эффектную паузу. – Алекс Кремер! – торжественно произнесла она.
– Кто? – Макс не поверил своим ушам. – Александр? Ты шутишь? После того, что здесь произошло двадцать лет назад, после того, что он натерпелся от нашей семьи, думаю, нет, я даже уверен, он не захочет иметь с нами ничего общего. К тому же, что скажет мама? Представляешь, как она отреагирует? Нет, это еще более нереально, чем продажа дома.
– Ну, подожди. По-моему, это отличный вариант. Подумай сам, – восторженно заявила София.– Известный во всей Европе скульптор Алекс Кремер устраивает выставку своих работ не где-нибудь, а в родном городе. Да это же просто сенсация. Это привлечет не только отечественных меценатов и зевак, среди которых немало влиятельных граждан, но и зарубежных. Он очень популярен в Европе, да и не только. Всем захочется прикоснуться к прекрасному и побывать в эпицентре сенсации. Это наш шанс, Макс!
– Не знаю, Софи, – Макс все еще сомневался, хотя уже больше склонялся к доводам жены. – По-моему, это все же попахивает маразмом.
София искренне рассмеялась.
– Чем? Почему маразмом? Бред.
– Вот именно, вся эта затея полный бред. Подожди-ка, – тут Макс пристально посмотрел на жену. – А откуда тебе известно, что он уже здесь, в городе?
София на мгновение смутилась, но быстро нашла, что ответить мужу.
– Как откуда? От Ангелины. Ты же знаешь, что я за ней присматриваю. Она-то мне и сказала, что он собирается приехать на днях, а может, и уже приехал, – не моргнув, выпалила она.
Макс нахмурил брови. С одной стороны, София не раз говорила ему, что общается с Ангелиной Кремер, матерью Алекса, навещает ее, и та вполне могла поделиться с ней радостной новостью. А с другой стороны, слишком уж вовремя он приезжает. У них нет денег на строительство, а тут София со своей идеей о выставке и не кого-нибудь, а именно Алекса Кремера. Совпадение или случайность? Случайность ли?
– Ну, перестань, – София подошла к мужу, видя его недоверие. – Что ты там себе уже напридумывал? Когда Ангелина мне рассказала о возможном приезде сына, я уже тогда подумала, что это может быть нам очень кстати. Послушай, Макс, – София взяла мужа за руку. – Для нас это и вправду уникальный шанс, грех будет им не воспользоваться. Тебе нужно будет только уговорить его и все. Дело в шляпе.
– Мне? Почему я? – в ужасе воскликнул Макс.
– Потому что мне придется убеждать Кристину, – София округлила глаза. – И кому из нас придется тяжелее, это еще большой вопрос. Нет, если, конечно, ты хочешь, мы можем поменяться местами, – София лукаво улыбнулась.
– Ну, уж нет. Уговаривать маму, в данной ситуации, это полная безнадега. Такое мне точно не под силу.
София снова засмеялась, на этот раз скорее нервно, чем радостно.
– Да, будет непросто, но я очень постараюсь найти нужные слова. Думаю, ради общего дела она сможет поступиться личными эмоциями. К тому же его невиновность была доказана.
– Только не для мамы. Для нее он преступник номер один. А то, что его тогда оправдали, для нее лишнее подтверждение несовершенства нашей системы правосудия.
– И все же, я считаю, мы должны попробовать. И тогда… – София не успела закончить, у Макса зазвонил телефон.
– Подожди секундочку. Анна звонит из дома, – сказал он, посмотрев на дисплей телефона. – Да, Анна, я слушаю. София? Рядом со мной. Кто? Куда ушла? Давно? Хорошо, мы с Софией попробуем ее поискать. Да, я перезвоню, как только что-нибудь узнаю.
– Что случилось? – спросила София, как только он закончил разговор с Анной. – Что-то с Кристиной? – догадалась она.
– Да, мама ушла еще днем и до сих пор не вернулась. На звонки не отвечает. Попробую сам ей позвонить.
Макс набрал номер Кристины, но ему сообщили, что абонент недоступен.
– Мне кажется, я знаю, где она может быть, – произнесла София, вставая из-за стола. – Поехали.
Чайки все еще продолжали кружиться над морем, а оно было так же спокойно и безмолвно. Они заметили Кристину, еще когда выехали из-за поворота. Она сидела около валуна, низко опустив голову, почти касаясь лбом каменного истукана.
София вышла из машины первая и направилась в сторону моря. Макс следовал за ней.
– Кристина, вы в порядке? – заботливо спросила она, подойдя к ней поближе. – Что у вас с телефоном? Никто не может вам дозвониться. Все волнуются, Анна, и мы с Максом.
– Он был здесь, – пространно произнесла она, не услышав вопрос Софии.
– Кто? – не понял Макс, а София кажется начала догадываться.
– Он вернулся, – она обернулась к сыну. – Убийца твоей сестры снова здесь.
– Александр? Ты видела его? – озабоченно и удивленно спросил Макс.
– Стоял здесь. Такой надменный и гордый, – Кристина говорила каменным голосом, а по щекам струились слезы. – Смотрел мне прямо в глаза. Ублюдок!
София подошла к Кристине и обняла ее за плечи.
– Не надо так. Успокойтесь, вам нельзя нервничать. Пойдемте лучше домой, Анна заварит вам вкусный чай, – уговаривала она Кристину.
Но та вырвалась из ее объятий и снова села рядом с валуном, взяв в руки плюшевого медвежонка.
– Я никуда не пойду, – упрямо заявила Кристина. – Я останусь здесь с моей девочкой. Ей страшно одной. Этот негодяй может вернуться и обидеть ее.
София посмотрела с мольбой на Макса. «Надо уводить ее отсюда», – как бы говорил ее взгляд.
– Мам, никто не обидит Лизу, пока тебя не будет. Она здесь не одна. Смотри, сколько здесь защитников, – он указал рукой на детские игрушки вокруг валуна. – Пойдем, ты устала, тебе надо отдохнуть. Ты ведь не ела ничего весь день. Пойдем, Анна уже приготовила вкусный ужин.
Он приобнял Кристину, помогая ей встать. С другой стороны к ней подошла София, и аккуратно забрав у нее медвежонка, вернула его на место. Кристина будто обмякла у них на руках и безвольно добрела до машины. Прежде чем сесть в нее, она обернулась в сторону алтаря дочери.
– Лизонька, я скоро вернусь, ты только жди меня, моя маленькая, – воскликнула она.
– Конечно, вернетесь, – успокоила ее София, помогая сесть в машину. – И она вас непременно дождется. Она всегда вас ждет, вы же знаете. Все будет хорошо.
– Спасибо тебе, дорогая, – Кристина слабо улыбнулась невестке и откинулась на спинку сиденья.
Садясь на водительское место и выезжая на главную дорогу, София подумала, что возможно она поторопилась, вызвавшись уговаривать Кристину дать согласие на выставку Алекса. Это будет дело не из простых. Но с другой стороны, вариантов было немного. Либо она, либо Макс. Если не получится у нее, то о Максе и говорить нечего. Он никогда не пользовался авторитетом у матери. А после смерти горячо любимой дочери и вовсе отошел на второй план. Так что все надежды были только на Софию, и ей придется приложить огромные усилия, чтоб их оправдать.
***
Доставив Кристину домой, они оставили ее на попечение Анны, домработницы. Она тут же проводила хозяйку в ее комнату и принесла ей горячего чая с куском ароматного пирога. От более плотного ужина Кристина отказалась. Она все еще прибывала в каком-то невменяемом состоянии, что-то бормотала себе под нос, как будто с кем-то разговаривая.
Софию такое поведение свекрови насторожило. Это был не очень хороший симптом. Конечно, Кристина испытала шок, увидев человека, с которым, как она думала, распрощалась двадцать лет назад. И не просто увидела, а увидела на месте своеобразного мемориала, посвященного ее погибшей дочери, в чьей смерти она до сих пор продолжала его винить. Естественно эта внезапная встреча не могла пройти бесследно. София лишь надеялась, что это временное помрачение, и вскоре Кристина вновь станет прежней. Хотя и прежняя Кристина была далека от человека, находящегося в здравом уме, ибо все или практически все свое свободное время она проводила у моря, на том самом месте, где разыгралась давнишняя трагедия.
– Не волнуйтесь за нее, – успокоила Анна Софию и Макса, когда те собрались уходить. – Я присмотрю за ней.
– Хорошо, – согласился Макс. – Но если что, звоните в любое время. Мы сразу же приедем.
– Конечно, не волнуйтесь, все будет в порядке.
Они распрощались, и Макс с Софией поехали к себе домой.
Они жили отдельно от Кристины. Еще когда Макс первый раз женился, он съехал из материнского гнезда. Возможно, он и женился только для того, чтобы побыстрее вырваться из этого холодного дома, где на него толком и внимания никто не обращал. После смерти Лизы их мать так и не оправилась от обрушившегося на нее горя. Вскоре в автомобильной аварии трагически погиб их отчим Борис. Кристина тогда совсем пала духом. Было такое ощущение, что она тоже умерла вместе с ними. За такой короткий промежуток времени потерять разом двух очень близких людей. Мало, кто может выдержать подобное испытание. И Кристина не смогла, она сломалась под тяжестью внезапной боли и совсем забыла, что у нее остался еще сын, который тоже потерял близких.
Поэтому отношения матери и сына нельзя назвать доверительными. Хотя принято считать, что матери больше любят своих сыновей, чем дочерей, этот случай был похоже исключением. По крайней мере, Макс никак не мог припомнить, были ли у них с матерью теплые отношения до смерти Лизы. Но точно знал, что после ее смерти мать отдалилась от него, как будто переехала в другой город. Поэтому он мечтал побыстрее съехать из этого дома скорби и печали, где не разрешались никакие эмоции, кроме тоски и страданий.
Макс и его первая жена купили небольшой домик с видом на лесной массив. На море Макс смотреть не хотел. Оно непременно напоминало ему мемориал Лизы на побережье, от которого его уже порядком тошнило.
Именно в этом доме родилась их единственная дочка Ева. Когда она была маленькой, Макс нарадоваться на нее не мог. Она была такая забавная и милая одновременно. Когда он приходил уставший с работы, она забиралась к нему на колени, обхватывала его своими нежными детскими ручками за шею и, улыбаясь, пытливо заглядывала в глаза. За одну ее улыбку Макс был готов отдать полжизни. У него усталость как рукой снимало.
После развода Ева осталась с ним, потому что его бывшая жена, мать Евы, уехала с новым мужем за границу, а ему багаж в виде чужого маленького ребенка был вовсе не нужен, чему Макс был несказанно рад. Ему трудно было представить свою жизнь без дочери. Первое время его бывшая еще общалась с дочерью, но потом все реже и реже. Маленькая Ева очень скучала без мамы, наверное, как и все дети. Но со временем привыкла. Макс сумел найти к ней подход. Однако, когда начался подростковый возраст, его прелестную малютку будто подменили. К сожалению, этот непростой период в жизни каждого родителя совпал с моментом знакомства с Софией, которую бунтующая Ева приняла в штыки. И хотя прошло уже не мало времени, но до сих пор им так и не удалось наладить отношения.