Здесь никому и в голову не придет бежать тюнинговать лицо или клеить ресницы только для того, чтобы найти себе жениха. Симпатичные бабушки, повязав морщинистую себя шарфиком, армейским шагом спешат на свидание с бодрыми дедушками, а их внукам и в страшном сне не приснится покрутить пальцем у виска, мол, какая романтика, правнуков нянчи сиди. И через полгодика эта же пожилая пара сделает вам ручкой и отчалит в Испанию на зиму. А внучатые племянники и прочая живность бодренько потопает в ясли.
О стереотипах я знаю все, потому что блондинка, русская и младше будущего мужа на страшно сказать сколько лет. Это я сейчас понимаю, что в моем лице на тихую голландскую деревушку фактически свалилась Золотая Орда. Благо моя бабушка Фирдаус Шариповна Зубаирова позаботилась о том, чтобы передать достаточно неистребимых татарских генов. Думаю, именно это характерное упрямство помогло мне не сбежать, поджав хвост, в свой первый самый тяжелый год. Спасибо тебе, моя Зурани!
Девушки из Восточной Европы, а также всего постсоветского пространства действительно зачастую воспринимаются здесь как охотницы за мужьями. И чего греха таить, бывает, что так оно на деле и оказывается. «Могу сказать, что самый плохой совет – это искать мужа по критерию «иностранности», – откровенничает моя знакомая Надежда, эмигрировавшая много лет назад, – потому что импортные жены – это просто слишком часто очень несчастные жены. Как я нашла своего «заграничного» мужа? Переехала. Полюбила страну и людей, выучила язык, закончила университет, нашла работу. Задумавшись о семье, стала искать подходящего мне человека, который (совершенно неспециально) оказался не выходцем из России. Обратный порядок действий обещает, на мой взгляд, гораздо меньше шансов на успех».
В самом начале совместной жизни, если Адри знакомил меня с друзьями, я протягивала руку, широко улыбалась и представлялась: «Виктория, двадцать шесть лет». Нет, ну а что? Нормальные люди сразу смеялись, ненормальные – выкатывали глаза и блеяли: «Мефрау, что вы имеете в виду?» В ответ я нежно мурлыкала, что они меня просто неправильно поняли из-за проклятого хорватского акцента и что, кажется, завтра обещали дождь.
Надо сказать, что голландцы вообще очень любят рассматривать других людей, особенно не-голландцев. Просто откровенно пялятся, если честно. И к этому нужно просто-напросто привыкнуть, потому что в Нидерландах столь явное любопытство не считается чем-то обидным. Интересно людям, вот и смотрят. Привыкла я далеко не сразу. Мы с Адри – необычная пара и зачастую пользуемся всеобщим вниманием. Не раз и не два я подходила в ресторане к соседнему столику и вежливо спрашивала, почему какая-нибудь Сиитске лет пятидесяти уже полтора часа не отрывает от меня осуждающих морщинистых глаз. Может быть, я училась с вами в одном классе, уточняла я, улыбаясь. Или вы – давняя подруга другой моей бабушки, Елены Прокофьевны, заведующей ташкентской библиотекой имени Бабура? Или бедная Сиитске голодна, и мне следует купить ей стейк? Потому что какая иначе может быть гребаная причина прожигать взглядом дыры в моем новом кардигане?
Кстати, на эту тему есть одна очень смешная и совершенно правдивая история, главным героем которой выступает мой муж. Он вообще обладает уникальной способностью влипать в самые разные случаи, о чем мы еще поговорим.
Какое-то энное количество лет назад сидел Адри в баре отеля «Ритц» в Лондоне. Сидел и пил свое пиво. И вдруг увидел за стойкой знакомого парня. Ну, как знакомого… Точно где-то встречались. Но где? Блондин, молодой, симпатичный. Вы знаете, как это бывает – в мозгу уже засела заноза, и пока не поймешь, откуда знаешь определенное лицо, не успокоишься. Адри уставился на парня.
В лучшей манере голландской женщины Сиитске он стал испепелять знакомого взглядом через свои смешные круглые очочки. Парень занервничал. Адри придвинулся к нему. Блондин поерзал на барном стуле. Озарение не приходило. Но они точно где-то встречались! Адри подмигнул блондину. Тот отвел глаза. Окончательно отчаявшись, Адри купил ему пиво и передал с барменом. Незнакомец посмотрел на него с откровенной злостью. Адри помахал ему рукой и немного посмеялся, чтобы показать: я, мол, нормальный веселый человек. Пивка? Парень демонстративно уставился в окно.
В итоге муж сдался, встал и подошел к нему.
– Извините, – начал Адри. – Я уверен, что откуда-то вас знаю. Мне очень стыдно в этом признаваться, но мы совершенно точно встречались, и я не хотел бы показаться невежливым. Меня зовут Адри Хогланд, я живу в Нидерландах и занимаюсь строительством. Мы, должно быть, работали вместе. Вы случайно не поставляли подержанные строительные краны для моего подрядчика в Утрехте?
– Здравствуйте, мистер Адри Хогланд, – очень сдержанно ответил блондин, – спасибо за пиво. Нет, я ничего не понимаю в строительных кранах. Но иногда меня можно увидеть в телевизоре. Дело в том, что я Бред Питт.
Оказался, кстати, нормальным парнем. Сказал, что очень рад встретить кого-то, кто действительно взаправду его не узнал. Что иногда хочется просто посидеть в баре и отдохнуть от назойливого внимания. Они выпили еще по пиву, поболтали и разошлись по своим делам.
Умудрившись не задохнуться под лавиной назойливого любопытства, мы оформили документы на зарегистрированное партнерство (по сути, узаконенный гражданский брак). И примерно через год стали готовиться к свадьбе.
Тут следует объяснить, что Адри в глазах нашего окружения совершенно точно сошел с ума, потому что жители Нидерландов вообще довольно прохладно относятся к регистрации брака. Зарегистрированного партнерства, некой промежуточной формы, вполне достаточно, чтобы решить множество бытовых вопросов. Не зря огромное количество голландских женщин отрицают само понятие «муж», предпочитая ему более четкое и деловое «партнер». И уж точно не наблюдается стремления во что бы то ни стало выйти замуж, потому что часики тикают и мама переживает. Это скорее совместное решение, «вишенка на торте», но никак не доказательство серьезности отношений. «Есть научная формула голландского брака, – издевается писательница Колин Гиске, – она выглядит так: «Влюбленность+отношения+совместная-покупка-дома+рождение детей=брак».
Женские журналы пестрят рассуждениями на тему: «А зачем вам это надо?» «Вы понимаете, сколько стоит свадьба, – спрашивает, прищурившись, автор статьи на соответствующем портале, – да возьмите лучше эти деньги и слетайте в отпуск! Я вот вышла замуж за своего бойфренда через девятнадцать лет отношений!» Потом добивает еще парочкой аргументов. Если вы хотите устроить праздник вашей любви, необязательно для этого вступать в брак! Еще менее важной причиной делать это является рождение или ожидание общего ребенка. Вы новую жизнь вдвоем произвели на свет, это ведь покруче бюрократических заморочек будет.
И после лавины аргументов следует контрольный выстрел в самое дорогое. Зачем, зачем прилюдно, а иногда еще и в церкви, клясться в любви до гроба, если, с огромной вероятностью, вы это обещание просто не выполните? Статистику видели? Знаете, что процент измен растет? А вы тут обещания верности раздаете. Ведь это же лицемерие? А?
Видит Бог, я обожаю голландцев за это вот нехитрое прямодушие.
Это очень смешно, как тут организовывают свадьбы. Вся любовь к тщательному планированию разворачивается во всей красе и смакует каждое движение. Например, одна моя знакомая парикмахерша Ингрид, превратившая меня однажды из свежей блондинки в унылую бабушку с волосами цвета красного дерева (да, я заплатила за это сто евро, да, я тряпка, но сейчас не об этом), полетела в сентябре на Ибицу, чтобы организовать свою небольшую пляжную свадьбу, запланированную на август. «Викки, это нереально, – качала она головой, накладывая шоколадного цвета пасту на мои шевелящиеся от ужаса волосы, – времени всего ничего. Переносим еще на год». Это чтобы организовать пробежку по пляжу в белом сарафане, подводную съемку, плетеные веночки, салат из крабовых палочек и дискотеку в баре.
Это очень соответствует, кстати, голландской культуре. Здесь все основывается на долгосрочном планировании, даже ланчи с друзьями, даже посиделки с любимой тетей.
В нидерландском языке есть слово, которое держит на себе любые взаимоотношения, деловые или личные, да и вообще любое социальное взаимодействие. Afspraak. Афспраки вы делаете каждый день. По количеству афспраков зачастую измеряется ваша профессиональная эффективность. Афспрак непоколебим и священен, и нарушив его, вы станете презираемой афспрако-сообществом парией, которую никогда не позовут на дружескую вечеринку и не повысят зарплату. Короче, хотите жить в Голландии – не шутите с афспраками! Кто не понял, переводится это как договоренность (чаще всего о встрече) или просто обещание что-либо сделать, обычно с указанием места, времени, количества участников, ответственного за кофе и крекеры с сыром. И упаси вас голландский Бог от фраз типа «ну созвонимся» или «свяжемся».
«Вы поймете, что стали голландцем, когда убедитесь, что ваше расписание личных и деловых встреч плотно (почти ежедневно) заполнено минимум на четыре месяца вперед. Принимай правила или проиграешь!» – говорят авторы юмористической книги «Вы поймете, что вы голландец, когда…». Хотите заработать репутацию ответственного и обязательного человека? Назначьте получасовой афспрак на двадцатое августа, если на дворе начало мая. Договоритесь на ланч с коллегой где-нибудь в следующем сезоне и обязательно запишите это в свою бумажную или электронную агенду. Меня, русского человека-хаоса, тоже колбасило от дружеских встреч, запланированных за полгода вперед, но я быстро перестроилась. Теперь наблюдаю у себя обратную реакцию – при словах «ну, по ситуации, там определимся» или «набери меня с утра, решим» начинает нервно дергаться глаз. Что поделаешь, социализация. Какое с утра? В восемь ноль-ноль у меня уже начинается мастер-класс по плетению бумажных веночков, оплаченный полгода назад!
«Мы однозначно советуем вам начать планирование свадьбы минимум за год, а лучше за полтора до события», – советует нам журнал «Невеста». – Иначе есть шанс все про… испортить. За 12 месяцев до события вы должны назначить дату, выбрать локацию, заказать диджея, урегулировать бюрократические вопросы, определиться с цветом букета…» Не спрашивайте, чем голландские невесты занимаются следующие одиннадцать, вязанием землистых кардиганов, что ли?
Ну, вы поняли, да, что такое свадьба в свете вот этого голландского планировочного сумасшествия.
Теперь рассказываю о нас с Адри. Швырнув в меня невиданной красоты помолвочным кольцом (это не аллегория, кстати. Сижу я в халате с бронхитом, мирно хлюпаю куриным супом из банки, как вдруг врывается он, кидает в меня какую-то коробку и говорит: «Давай уже сделаем это, только быстро» – он быстренько стал набрасывать план свадьбы.
Но тут надо объяснить, что мы с Адри оба, во-первых, сумасшедшие, во-вторых, ненавидим раздувать стресс из ничего (даже если это ничего – самый важный день в нашей жизни), а в-третьих, оба много лет профессионально организовывали праздники. Я – в качестве пиарщика, а Адри, помимо своей основной профессии, еще и музыкант, и устроил в своей деревне не один и не два масштабных джазовых фестиваля.
У меня одна подружка три месяца колесила с принцем по замкам, церквям и сельским библиотекам, подыскивая идеальное обрамление своей прекрасной свадьбы. В итоге остановились на старинном отеле. Приехали подписывать договор, и тут ее мужчина временно впал в истерическое состояние и объявил, что «и все-таки нет». Потому что ему не нравится резьба на потолке, повторюсь, резьба на потолке. У другой знакомой в женском туалете свадебной локации лежали тампоны с инициалами пары. Ну, невозможно такое выдумать, поверьте мне. А еще один мой друг перед свадьбой летал в Аргентину за каким-то особым коллекционным вином. Хотя есть мнение, что там он просто организовал свой мальчишник, чтобы весело и без палева. Забудем.
Вот это все вообще не к нам. Резные тампоны, написанные на заказ картины и дегустации свадебных тортов – нет, спасибо. Уберите, я сказала.
Локацию мы выбирали недели две, и все равно получилось смешно. К нам в гости приехала моя мама. Мы повели ее в ресторан в симпатичном городке Наарден. Особенность этого ресторана в том, что расположен он прямо в галерее знаменитого дизайнера интерьеров Яна де Буври. Сидим, кушаем пасту, и мама говорит: «Ребята, а может, тут?» Мы огляделись и отвечаем: «Ну да, ничего так, ага». Позвали менеджера, застолбили дату, договорились о дегустации свадебного меню.
Дальше примерно в том же ритме: на следующей неделе накидали список гостей, позвонили пяти музыкантам, из которых два согласились, быстренько сошлись на том, что слово «свадьба» нас обоих неимоверно раздражает. Я как-то в свой обеденный перерыв зарулила к дизайнеру, который и сверстал нам наши чудесные приглашения на YesIDo Party. Через неделю я их забрала из типографии и разослала. Церемониймейстера (организатора свадьбы) у нас не было, потому что мы и сами все знали. Знакомому цветочнику я просто показала кусок ткани от платья и пробормотала «Дик, ты давай, сделай красиво, только не лилии. У меня на них аллергия и может стошнить прямо там». Все! Вопросы?
Платье. С платьем было тоже весело – мы точно знали, какой именно хотим наряд, и очень вовремя попали к амстердамскому дизайнеру Петеру, каждый поход к которому напоминал серию «Секса в большом городе». Петер был прекрасен, позитивен и профессионален. «Дорогая! – качал он головой. – Если мы будем тааак увлекаться пастой, наша попка не влезет в свадебное платье! И, о боже, милая, эти сережки просто ужасны! У меня от них мигрень!» Я хихикала, Петер, вздыхая, в очередной раз измерял мои габариты, Адри подсчитывал, во что ему обойдется кусок обернутого вокруг меня лавандового шелка, короче, все были довольны и при делах.
Правда, позже всплыла одна неувязочка, сводящая на нет мое хвастовство выше, – а именно, мы организовали все, кроме документальной части. Забыли подать заявление. Адри заверил меня, что нас выручит свойственное ему обаяние и умение убеждать женщин, и бодрым шагом отправился в хемейнте (администрация). Вернувшись оттуда, он очень спокойно сообщил, что все улажено – документы будут через восемь недель. Свадьба должна была состояться через четыре.
Ну что ж. Отменять событие и разворачивать почти двести гостей? Нет уж, будь что будет. В крайнем случае, решили мы, устроим фальшивую свадьбу: произнесем положенные слова, наймем актера, который нас «поженит» и поставим подписи на старом штрафе за парковку. А позже, по мере готовности документов, сбегаем потихоньку и распишемся, где надо. Никто и не узнает. Это свежо и оригинально, убеждали мы друг друга. Возможно даже, от нас пойдет новая светская мода. Видимо, мы вовремя расслабились и послали во вселенную верные сигналы, ибо разрешение мы получили уже через две недели.
Еще один момент, вполне отвечающий европейским взглядам на женитьбу, – брачный контракт. Я знаю, что многие наши соотечественницы воспринимают даже упоминание о нем как оскорбление светлого чувства, недоверие и вообще трамвайное хамство. Я же смотрю на это по-другому. Не зря говорят, что брак – это не только любовь. А договор двух людей о совместном противостоянии жизненным трудностям. И что плохого в том, чтобы вынырнуть на один час из розового облака и спокойно обсудить на берегу ваш план Б? Обговорить, подписать, перекреститься и забыть? Я уже говорила о том, что голландцы очень любят использовать слово «партнер». В повседневной речи это кажется немного смешным: мол, «мой партнер заберет сегодня дочку из детсада», но смысл того, как здесь смотрят на брак или сожительство (ужасное слово!), передан очень точно. Там, где муж и жена в истерике делят имущество и любимую собаку, партнеры садятся за стол переговоров, вытаскивают документы и стараются прийти к компромиссу. В идеальном, конечно, случае. И искренность чувств это вообще никак не отменяет. Скорее… упорядочивает, что ли. Складывают стопочкой, наклеивают ярлычки и кладут на отведенное им место.