Приключений не предвидится. Айсберг и фонарный столб - Ющенко Ирина 2 стр.

– Он такой грустный.

– Это, наверное, так кажется, из-за подводки под глазами, – предположил мистер Хелмсли.

Он лизнул палец и коснулся саркофага.

– Руками не трогать, – сказал охранник.

– Прошу прощения, – извинился мистер Хелмсли.

– А ему хотелось быть фараоном? – спросил Арчер.

Отец точно не знал.

– Он правил всего два года, а потом умер.

Арчер был разочарован.

– Ну, тогда, наверное, ему совсем не хотелось становиться царем, – сказал он и отошел от Таппенкуза.

Арчер выслушал еще несколько отцовских историй о почти-совсем-приключениях, а потом они вышли из музея и пошли домой. По пути Арчер думал о дедушке с бабушкой.

– Какие они? – спросил он отца. – И почему они никогда не бывают дома? Когда я с ними повстречаюсь?

– Вы уже встречались, когда ты был совсем маленьким, – сказал мистер Хелмсли.

Арчер не поверил. Он ничего об этом не помнил.

Поднявшись по лестнице, которая вела ко входу дома Хелмсли, Арчер заметил лежащую у двери коробку. Коробка была обернута в упаковочную бумагу, перевязана красной веревочкой и адресована ему лично. Арчер тотчас же подхватил посылку.

– Что это? – спросил мистер Хелмсли.

– Где? – спросил Арчер, пряча коробку за спину. – Ничего.

– Странно, а на вид очень даже чего.

В этот миг из своего дома вышел сосед, мистер Буль, и поприветствовал мистера Хелмсли:

– Здравствуйте, давно не виделись!

Мистер Хелмсли помахал в ответ и спустился поговорить с соседом. Арчер проскользнул в дом, взбежал наверх и юркнул в свою комнату.

С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ СО СТЕКЛЯННЫМ ГЛАЗОМ

Забравшись в гардеробную при своей спальне, Арчер включил свет и раздвинул висящую на вешалках одежду, за которой обнаружилась целая полка с коробками. Все это были посылки от дедушки с бабушкой; Арчер хранил их в секрете, потому что так посоветовал в письме дедушка – а еще потому, что ему нравилось иметь секрет. Мальчик сел на пол, потянул за кончик веревочки и надорвал обертку.

Арчер поглядел на стеклянный глаз. Глаз ответил ему взглядом. Арчер поднял глаз и всмотрелся внутрь, надеясь увидеть там гору, однако увидел только стеклянную заднюю стенку.

Арчеру очень хотелось познакомиться с дедушкой и бабушкой. Судя по письмам и по дому, люди они были замечательные. Вот только когда же они наконец вернутся? Хотелось надеяться, что уже скоро. Тихая жизнь на Ивовой улице начинала приедаться. Больше всего на свете Арчеру хотелось отправиться вместе с дедушкой и бабушкой в экспедицию. Хотелось приключений, приключений необычных и диковинных – пусть его вдруг подхватит пеликан и унесет на край света, и там можно будет швырять в черную бездну камушки из кармана и смотреть, как их проглатывает тьма.

Впрочем, у миссис Хелмсли были другие планы. Всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал, кем хочет стать Арчер, она быстро отвечала, не давая сыну вставить ни слова:

– Арчер хочет быть уважаемым человеком, юристом, как его отец.

Раньше Арчер пытался с ней спорить, но потом понял, что это бессмысленно. Переспорить маму было невозможно. Да и незачем. Нужно было только дождаться возвращения дедушки с бабушкой. А уж после этого все пойдет как надо.

ПЛОХИЕ ВЕСТИ

Поутру в свой девятый день рождения Арчер открыл входную дверь, надеясь найти на пороге очередной пакет со своим именем, но вместо этого увидел газету, а в ней – имена своих дедушки и бабушки.

Арчер застыл на пороге как был, босиком. Он не мог поверить прочитанному.

«Неужели их съели пингвины? – подумал он. – Разве так бывает?»

Тут он захлопнул дверь и помчался на кухню.

– Дедушка с бабушкой остались на айсберге! – кричал он.

Мистер Хелмсли как раз попивал кофе. Миссис Хелмсли чистила яйцо.

– На айсберге! – повторил Арчер.

Мистер и миссис Хелмсли уже знали о случившемся. Накануне в юридическую контору «Хелмсли и Дарбиш» пришло письмо:

Арчеру родители ничего не сказали.

Через час после появления на пороге газеты к высокому узкому дому на Ивовой улице хлынули со всех сторон бесчисленные репортеры. Они размахивали камерами и блокнотами и выкрикивали вопросы, а мистер и миссис Хелмсли стояли в дверях и не зная, что сказать. Арчер смотрел на это безумие с крыши.

Это был худший день рождения в его жизни. Он невидящим взглядом смотрел на ванильный торт (который имел прискорбное сходство с айсбергом) и слушал, как в холле спорят родители.

– Не притворяйся! Ты прекрасно понимаешь, в кого он пошел! – говорила мама.

– Ты все слишком близко принимаешь к сердцу, – отвечал отец.

– Это для его же блага.

Арчер не знал, о чем они спорят, однако вскорости все стало ясно. Тайные вылазки с отцом в одночасье прекратились, перевязанные красной веревочкой свертки перестали появляться на пороге, и дальше все шло хуже и хуже. О Ральфе и Рейчел Хелмсли никаких известий не поступало. Со временем репортеры утратили интерес к этой истории, и высокий узкий дом на кривой улочке погрузился в сонную тишину.

Глава вторая

Думай, что говоришь

После истории с айсбергом прошло два года. Арчеру исполнилось одиннадцать лет. Мистер Хелмсли большую часть времени проводил у себя в кабинете или в конторе, а миссис Хелмсли хлопотала по дому. Была суббота. Но Арчер сидел дома. Ему разрешалось ходить только в школу, и больше никуда. Так решила мама.

– Что случилось с твоими дедушкой и бабушкой? – то и дело спрашивала она.

– Айсберг, – бурчал себе под нос Арчер.

– Говори громче, – требовала мама. – И внятно!

– Они залезли на айсберг, – говорил Арчер. – А он уплыл в море.

– Верно. Они залезли на айсберг, и он уплыл в море. А ты хочешь уплыть в море на айсберге?

Это был вопрос хитрый, с подковыркой. На него существовало ровно два ответа: правильный и неправильный.

– Но в Розвуде ведь нет айсбергов, – говорил Арчер.

Однако это никого не волновало. Не айсберг, так еще что-нибудь да найдется. За одиннадцать лет миссис Хелмсли успела хорошо изучить, как она выражалась, наклонности сына. Арчер был слишком похож на своих деда с бабкой. Это нужно было исправить. Миссис Хелмсли вовсе не хотелось увидеть, как в один прекрасный день Арчер влезет на айсберг и уплывет в море.

– И я не хочу, чтобы в газетах снова печатали возмутительные статейки про нашу семью.

И вот потому Арчер, когда не был в школе, большую часть времени помогал маме выполнять разные скучные дела по дому: протирал от пыли чучела (они по-прежнему говорили с ним, когда мамы не было рядом), натирал деревянные полы или, как сегодня, лизал и заклеивал целую груду конвертов и лепил марки к ним. Разносить эти письма должен был местный почтальон.

К тому времени, как с марками было покончено, Арчер успел порезать язык краем листа, а во рту стоял терпкий вкус клея.

– Я все, – сказал он, встал и хотел выйти.

– Не спеши, – велела мама.

У ее локтя высилась целая гора конвертов без марок. Мама подхватила сумочку и отправилась за марками. Арчер застонал и со стуком уронил голову на стол. Разве так нужно жить в доме, который принадлежит роду Хелмсли? Этот дом был храмом путешественников и искателей. А не местом, где у вас целыми днями только и дела что сидеть да лизать почтовые марки!

Раньше Арчер мечтал, что в один прекрасный день дедушка с бабушкой вернутся за внуком и вихрем унесут его навстречу приключениям. Но вышло так, что их самих унес айсберг, и Арчер остался один. Он еще немного побился головой о стол. У двери зазвенел колокольчик. Арчер замер, решив, что, наверное, слишком сильно стучал головой и сошел с ума, но тут колокольчик зазвенел снова. Арчер осторожно выглянул в холл.

– Не открывай, – сказал барсук. Лис посоветовал то же самое. Но Арчер шагнул к двери.

АЛЫЕ ДОРОЖНЫЕ СУНДУКИ

Стоявший за дверью не ограничился колокольчиком и стал дергать вверх-вниз дверную ручку. До дверного глазка Арчер еще не дотягивался, поэтому пришлось прижаться носом к окну. У двери громоздилась куча дорожных сундуков, за которой невозможно было разглядеть владельца.

«Это они!» – подумал Арчер и бросился к двери.

Он распахнул дверь, но стоявший за ней человек совсем не походил на дедушку. Человек был высок, худ и одет в потертый комбинезон, испятнанный маслом и грязью и источавший запах бензина. У гостя было доброе лицо и ласковый глаз – один. Второй глаз был скрыт повязкой. Арчер сглотнул.

«Он пришел за стеклянным глазом!» – подумал Арчер.

– Это, значит, и есть дом Хелмсли, – сказал Одноглазый, глядя поверх Арчера и обводя взглядом холл. – Я слыхал, что здесь красиво, но своим глазом вижу впервые!

Он обратил взгляд этого самого глаза на Арчера.

– А ты, стало быть, Арчер? – спросил гость.

Арчер насупился и осторожно кивнул. «Откуда он знает, как меня зовут?»

Должно быть, Одноглазый понял, что Арчер совсем растерялся. Гость быстро отступил в сторону и указал на сундуки.

– Это я вам привез, – пояснил он. – Это дорожные сундуки Ральфа и Рейчел. Почти два года пролежали в Бэрроуз-Бей, в штаб-квартире Общества. Ума не приложу, почему их до сих пор не вернули.

Сундуки были алого цвета, старые и потертые, но такие красивые.

– Это правда сундуки дедушки и бабушки? – спросил Арчер.

Одноглазый кивнул:

– Давай-ка затащим их внутрь.

Арчер помог гостю занести сундуки в холл. Как только все пять оказались в доме, Одноглазый вышел на порог.

– Сундуки здесь долго не задержатся, – сказал он. Единственный его глаз смотрел мрачно. – Я знаю, что твоих деда с бабкой все уже похоронили, но ставлю на то, что они живы.

Арчеру очень хотелось в это верить.

– Но ведь они пропали целых два года назад, – сказал он.

– Верно, – согласился Одноглазый. – Но Ральф с Рейчел и не такое видывали. – Он оглянулся через плечо. – Ну, мне пора. У соседей у твоих такой видок, что того и гляди вызовут полицию. Нечасто у вас тут шныряют типы с грязной повязкой на глазу, а?

Арчер улыбнулся бы, если бы не был поглощен догадками о том, кто этот человек. Но не успел он спросить, как Одноглазый коснулся пальцем лба, шагнул на тротуар и исчез.

Арчер запер дверь и опустился на колени перед алым сундуком, радуясь, что мамы нет дома. Она ни за что не позволила бы внести эти сундуки. Надо торопиться. Она скоро вернется. Арчер щелкнул замочком, поднял крышку и погрузился в облако удивительных запахов – соль морских водорослей, дыхание тумана и легкий, но явственно различимый болотный запашок.

В сундуке лежали дедушкины вещи, но, едва начав в них рыться, Арчер остановился. За дверью послышались шаги. Там кто-то был. Это мама! Арчер захлопнул сундук, схватил тот, что поменьше, и бросился наверх. В то самое мгновение, когда он нырнул к себе в комнату, из холла послышался придушенный вскрик. Арчер стремительно сунул сундучок под кровать и как ни в чем не бывало спустился вниз.

Сундуков уже не было. На их месте стояла перепачканная и потная миссис Хелмсли. Она смотрела на сына так, словно по лбу у него полз паук.

– Ты все время был у себя? – спросила она.

Арчер кивнул.

– Оттирал с языка клей зубной щеткой, – ответил он. – А что?

Миссис Хелмсли провела грязной рукой по щеке. На щеке остался темный след.

– Ничего, – ответила она. – Ничего, и все тут. Марш на кухню – я принесла марки.

Арчер лизал бесчисленные марки, а про себя гадал, что же такое лежало в сундуках. Когда миссис Хелмсли наконец отпустила его, он бросился наверх. На языке у него красовалось уже три пореза.

ЗОЛОТОЙ ВЕК РОДА ХЕЛМСЛИ

Арчер сидел на кровати. Перед ним стоял сундучок. В сундучке обнаружился бинокль, стопка старых дневников и кассета с наклейкой «Запись разговора».

Арчер развязал веревку на стопке с дневниками и стал аккуратно листать. Дневники изобиловали подробностями дедушкиных с бабушкой путешествий; посмотрев на даты, Арчер обнаружил, что писали это они лет в двадцать семь. Арчер улегся на кровать и стал читать дневник, но тут ему в голову пришла одна мысль. Он снова сел и взял кассету.

– Запись разговора, – пробормотал он. – Значит…

И он бросился прочь из комнаты, неся в руке кассету.

В конце узкого коридора третьего этажа находилась большая комната; по одной ее стене шли вытянутые вверх окна, а на другой висели карты. Посередине тянулся через всю комнату длинный деревянный стол, тоже заваленный картами и глобусами. Миновав его, Арчер оказался в углу комнаты – там на маленьком столике стояла сложная аудиосистема. Он вставил в нее кассету и сел.

Среди множества ручек, кнопок и датчиков отыскался тумблер с надписью «Вкл/выкл». Арчер щелкнул им, потом переключил еще один, но вместо голосов дедушки с бабушкой услышал треск статического электричества и незнакомый голос: