Однако в последнее время я представляю их в виде безумных судей с таймерами и огромными свистками.
В прошлую субботу я очень тихо заходила в дом, не проскальзывала, отметьте, просто пыталась быть вежливой и не беспокоить их, когда вдруг на меня устремился этот огромный луч света, как в тюрьме. Папа вдруг выпрыгнул из ниоткуда. Он начинает свистеть в судейский свисток, и табло со счетом верещит, когда отец произносит: «Джейдин, ты опоздала на двенадцать с половиной минут!»
– Кто сказал? – вежливо спрашиваю я. – Мои часы, – которые я могла перевести минут на десять назад, – показывают, что я пришла вовремя.
– НАСА, вот кто, – парирует папа, показывая на часы с GPS и спутниковым сигналом.
В любом случае я не представляю их жизнь без меня. То есть я знаю, что они собираются с друзьями, чтобы посмотреть фильмы или поиграть в карты. Я могу представить, как они болтают или убивают время за просмотром сериала «Шторм».
Но уж точно не могу представить их курящими и пьющими пиво в моем джакузи.
Ладно, он не совсем мой. Мне просто нравится так думать.
Папа смеется и спрашивает, почему я вернулась так рано.
– Поссорилась с Брайаном?
– Нет, папа. Сегодня вечер пятницы. Ночь друзей, не забыл?
– О, я помню! – говорит мама Филиппа Джули. – Мне нравились вечера девочек. Мы всегда ходили искать классных парней.
Я качаю головой и решаю, что нужно что-то быстро сказать, или мы все отправимся по длинной дороге воспоминаний.
Поэтому я меняю тему:
– Надеюсь, кто-нибудь скажет мне, что вы все страдаете от глаукомы.
Родители смеются и явно совершенно не смущаются из-за того, что я застала их в таком состоянии. Могу вам точно сказать, что, если бы все было наоборот, я попала бы в большие неприятности.
И простите, но разве это законно?
– Мы с мальчиками рано вернулись домой, чтобы посидеть в горячем джакузи. – Я поворачиваюсь к родителям Дэнни и говорю, пытаясь заставить их ощутить вину: – Знаете, вашего сына здорово побили сегодня вечером, на нем живого места нет! Но раз джакузи, судя по всему, занят, мы просто потусим у Дэнни.
– Чем займетесь? – спрашивает папа вежливее, чем обычно.
Я молчу и думаю, какого черта, а потом хватаю три «Короны» и лайм из холодильника. Смело, знаю, но что они могут сделать? Остановить меня?
– Ну, пап, скорее всего, мы начнем с этого пива, выпьем несколько стаканов, посмотрим фильмы для взрослых, займемся бурным сексом. Все как обычно. – Я улыбаюсь ему.
– Хорошо, – говорит мама, закатывая глаза.
Все смеются. Эм, ну то есть все хихикают.
Что? Думаете, я шучу?
Как ни печально, так оно и есть. Меня немного раздражает вся эта сцена. Разве они никогда не повзрослеют? Разве не я должна курить и напиваться с друзьями?
К несчастью, социальная жизнь моих родителей насыщеннее моей.
Жалкая и очень горькая мысль.
Я направляюсь к Дэнни, но разворачиваюсь и говорю:
– А завтра, когда вы все протрезвеете, – я шутливо грожу перед ними пальцем, пытаясь не уронить пиво, – думаю, нам нужно будет обсудить концепт «Просто скажи «Нет».
Я бегу к дому Дэнни и стучу в заднюю дверь локтем.
Меня впускает Филипп. Он и Дэнни стоят в плавках.
Черт.
Я словно оказалась в рекламном ролике «Abercrombie». Я упоминала, что мне нравится моя жизнь прямо сейчас?
– Мы просто зашли за полотенцами, – говорит мне Филипп.
Я ставлю пиво и лайм на кухонный стол.
– Мило, – говорит Филипп. – Мои родители оставили записку, что они в твоем доме. Что там происходит?
– О, ничего особенного. Они все сидят в джакузи. Голые и пьяные, – просто отвечаю я.
– Да ладно! – Глаза Филиппа чуть ли не на лоб лезут.
– Ну, не совсем голые, но сначала мне так показалось. – Я улыбаюсь, но парней, как мне кажется, поведение наших родителей не шокирует так, как меня. Поэтому я открываю пиво и вытаскиваю нож из шкафчика. Я разрезаю лайм, кидаю по дольке в стаканы и передаю их парням.
– Значит, без джакузи? – спрашивает Дэнни, делая глоток пива. – Судя по всему.
– Давайте тогда посмотрим фильм, – предлагает Филипп, натягивая свитер через голову. Он поворачивается ко мне с милой улыбкой. – А ты можешь приготовить нам попкорн и начос.
Словно я не могу отказать ему, когда он так улыбается.
Вообще-то, да – не могу.
– Дай угадаю… «Американский пирог» в миллионный раз? – спрашиваю я, точно зная ответ.
Я делаю закуски, и мы направляемся в гостиную. Я замечаю, что Дэнни движется очень медленно. Ему явно больно, и он раздражен. Обычно после большой игры Дэнни так себя не ведет, особенно после той, которую он выиграл чуть ли не в одиночку. Я ожидала, что он будет на седьмом небе от счастья.
– Что-то не так? – спрашиваю я его. – Игра прошла отлично. Чем ты недоволен?
– Это была жесткая игра, – огрызается он, а затем говорит чуть мягче: – У меня просто все болит, наверное, в этом все дело.
Я плюхаюсь на диван между Дэнни и Филиппом.
– Хочешь, помассирую тебе спинку? – ласково спрашиваю я Дэнни.
Много раз после игры во время просмотров фильмов я растирала плечи Дэнни или Филиппа. Я сомневаюсь, что у Филиппа что-либо болит. Он ресивер номер один в команде Дэнни, но у него всю игру была двойная опека и он оказывался на открытом пространстве один. (Близко к линии схватки, а не в конце поля, как обычно.) Вот почему игра была такой напряженной. Большинство команд не могут справиться с комбинацией Дэнни и Филиппа, но сегодня вечером смогли. Они так долго играют вместе, и Дэнни словно всегда знает, где окажется Филипп, еще до того, как он туда доберется. Парни проводят удивительные комбинации и уверены друг в друге. Здорово на это смотреть.
Где-то на середине фильма я что-то говорю Дэнни, и он огрызвается.
– Что?
– Боже, Дэнни, я просто спросила, принял ли ты обезболивающее.
– Нет, – говорит он чуть приветливее.
– Сейчас принесу, – говорю я и подбадривающе хлопаю по предплечью.
Он чуть ли не вскакивает с дивана, когда я касаюсь его руки.
– В чем дело? – вскрикиваю я.
– Мне просто больно!
Я прищуриваюсь, глядя на этого парня. Что происходит?
– Дэнни, дай я взгляну на твою руку.
Он сердито вздыхает, но осторожно протягивает мне ее.
Я осматриваю его предплечье. Не удивительно, что он такой взрывной. Его рука распухла. Поэтому я касаюсь ее нежно, и, черт, на ощупь она горячая.
Это плохо.
И кожа выглядит блестящей…
Немного болит, черт возьми.
Эта рука… сломана.
– Дэнни! Не удивительно, что ты такой засранец. Твоя рука сломана.
Мой голос отвлекает Филиппа от телевизора, где сексуальная девчонка снимает с себя кофту.
– Это случилось во время прошлой игры? Когда ты блокировал того парня? Его шлем ударил по твоей руке, да? – быстро спрашивает Филипп.
– Эм, да. Наверное, – бормочет Дэнни, поворачиваясь ко мне, и говорит: – Она не может быть сломана, Джей. Тренер решил, что это просто ушиб.
– Ага. Знаешь, Дэнни, как не прискорбно мне сообщать об этом, но твой тренер ошибся.
Уже в следующую секунду я бегу домой. Проскакиваю в ворота и останавливаюсь перед джакузи.
Все смотрят на меня, словно я испортила им веселье, и они ждут, когда я поскорее уберусь отсюда.
Я игнорирую такой вариант и объявляю:
– Эй, ребята! Мне кажется, Дэнни сломал руку.
Знаю, что это по крайней мере привлечет их внимание.
– Что? – с беспокойством восклицают все.
О, конечно, теперь они взволнованы.
– Не та рука, которой он делает бросок? – спрашивает папа Дэнни.
Боже упаси!
А затем мистер Мак спрашивает:
– Как? – прежде чем у меня получается вставить хоть слово.
Я отвечаю обоим:
– Нет. Это левое предплечье, и произошло это, когда он блокировал того парня в четвертой четверти прямо перед тем, как забил мяч.
Теперь спрашивает папа:
– Они проверили ее в раздевалке? Тренер сказал, что она сломана?
Тренер крутой парень. Он готовит команды победителей в Вестауне уже многие годы, и все его уважают, но, простите, разве он врач?
Нет, как мне кажется.
– Нет. Он решил, что это сильный ушиб, но я не согласна, – говорю я, качая головой как эксперт.
Я почти что им и являюсь.
– Рука горячая, а кожа опухла и блестит. Так что либо вы поделитесь своими запасами с ним, чтобы он пережил ночь, либо ему следует сделать рентген. И точно понадобятся обезболивающие. Этот парень все время ворчит.
– Черт, – говорит папа Дэнни. – Джей-Джей, можешь передать мне телефон? Я позвоню доктору Рому и попрошу его встретить нас в больнице.
– Мне кажется, это не очень хорошая идея, Чак, – говорит своему мужу миссис Даймонд. Потом поворачивается ко мне и замечает: – Джей-Джей, как думаешь, сможешь отвезти его? Мы не планировали куда-либо ехать сегодня, и никому из нас, – она пристально смотрит на мистера Ди, – не стоит садиться за руль.
Очевидно.
– Ага, мы отвезем его, – соглашаюсь я без раздумий.
– Спасибо, милая, – отвечает она. – Его страховка лежит в шкафу над столом. Ему восемнадцать, так что проблем быть не должно. Мы попросим доктора Рома встретить вас там.
– Будь осторожна за рулем, – говорит мне мама.
Мне кажется странным, что они не увозят сына в больницу, и никто не благодарит меня за то, что я заметила его сломанную руку. Поэтому я решаю указать на это, просто чтобы они знали, как обязаны мне.
Я поднимаю руки вверх и говорю:
– Просто чтобы вы знали, я заслужила себе карточку «Выбраться из тюрьмы бесплатно».
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает папа, подозрительно глядя на меня.
Я показываю на него и встречаюсь с ним взглядом, чтобы он понял, что я говорю серьезно.
– Хочу сказать, что в следующий раз, когда кто-то захочет посадить меня под домашний арест, я воспользуюсь этой карточкой.
Филипп ведет машину, а мы с Дэнни сидим на заднем сиденье. Дэнни положил голову мне на плечо, а его больная рука лежит на моих коленях. Я нежно поглаживаю его распухшие пальцы.
Ага, знаю.
Многие девушки растерзали бы меня, чтобы оказаться на моем месте.
И давайте признаем: даже я подвержена очарованию Дэнни.
Но прямо сейчас это последняя мысль в моей голове, потому что я слишком хорошо знаю, что значат сломанные кости. Я ломала правую руку, левую кисть и три разных пальца, играя в футбол с этими парнями. И даже не стоит начинать считать разные растяжения, синяки, порезы и швы. Так что вместо легкого возбуждения я вот-вот расплачусь.
И это странно, потому что я не плакала, когда ломала собственные конечности.
И просто так, к сведению сомневающихся: рука Дэнни и правда была сломана.
Я оказалась права!
Люблю, когда это так!
Глава 9
Джей-Джей Рейнольдс
Декабрь. одиннадцатый класс
Я сижу в своей комнате, устроившись на диванчике у окна, и читаю хорошую книгу. Мне трудно отложить ее, потому что я ужасно хочу узнать, останется ли Мэдисон с Чейзом, и смогут ли они решить эту загадку и вернуть украденный бриллиант до того, как киллер мафии найдет их. У меня осталось всего несколько глав, и, хотя мне хочется заглянуть в конец, я держу себя в руках.
Это испортит отличную историю!
Когда я добираюсь до действительно интересной части, где Чейз случайно наталкивается на Мэдисон в душе…
Случайно, черт возьми.
Звонит мой телефон.
Это Лиза. Вот блин! Она так любит поболтать… Подруга никогда не слезет с телефона! Она радует меня историей о Рождестве, проведенном у безумных родственников ее отца, и я то ли слушаю, то ли читаю, когда огромный снежный шар попадает в окно, до смерти перепугав меня. Я роняю и книгу, и телефон. Потом наклоняюсь подобрать трубку и снова прижимаю к уху, когда новый снежок ударяется о стекло.
– Что это было? – кричит Лиза мне в ухо.
– Прости. Выронила телефон. Кто-то бросает снежки мне в окно. Я перепугалась до ужаса.
– Ну, и кто это? – нетерпеливо спрашивает она.
Я выглядываю в окно и вижу Дэнни, высоко поднявшего футбольный мяч. На Филиппе столько одежды, что он похож на человечка из логотипа «Michelin».
– Это Филипп и Дэнни. Наверное, они хотят, чтобы я поиграла с ними в футбол…
– Футбол на раздевание? – кричит Лиза, прервав меня. – Я тоже иду. Сейчас буду.
Я слышу щелчок в ухе и понимаю, что она повесила трубку.
Немного грубо, вам так не кажется?
Но, скорее всего, я прощу ее, потому что она по уши влюбилась в Дэнни и мысль о том, что она увидит его без кофты, сводит ее с ума.
Мне кажется, это забавно.
Он же просто парень! Ладно, горячий парень…
Я открываю окно и кричу, что уже спускаюсь.
Футбол на раздевание.
Звучит неприлично, знаю.
Но мы не раздеваемся.
По крайней мере, не полностью.
Футбол на раздевание – игра, придуманная нами пару лет назад. Обычно мы забавляемся ею в солнечный день, когда земля не укрыта снегом. Правила в лучшем случае не ясны, во многом потому, что мы с Дэнни обычно придумываем их по ходу игры. Основной смысл в том, что, если ты ошибся – пропустил хороший пас, тебя перехватили или ты упустил мяч либо важный перехват – теряешь предмет одежды. Мы с Дэнни часто спорим. Ладно, мы ссоримся во время этой игры, потому что не очень понятно, какая игра или пас считаются плохими.
Разумеется, и я, и Дэнни считаем себя правыми.
И тогда вмешивается Филипп.
Я уверена, что ООН должна отправить Филиппа на Дальний Восток. Мы бы примерно за час подписали мирный договор, и все участники конфликта считали бы, что преимущество на их стороне. Только благодаря его отличным навыкам вести переговоры мы с Дэнни не доходим до кровопролития.
Филипп и правда удивительный. Каким-то образом ему удается избежать споров, он всегда остается в сухой и теплой одежде, в то время как мы с Дэнни бегаем по снегу в одних лишь футболке, джинсах, одном носке и, если повезет, одной варежке.
Играть зимой весело (мы резвились летом, но игра по понятным причинам достаточно быстро подходила к концу), потому что можно снимать бесчисленное количество слоев одежды, прежде чем игра завершится.
Мамы, бывало, кричали на нас, потому что боялись, что мы замерзнем насмерть. Очень неприятно, когда мама зовет тебя домой. Это хуже, чем сразу же проиграть. Но, к счастью, они сдались, решив, что мы уже достаточно взрослые, чтобы самим догадаться вернуться в дом, когда начнем замерзать.
Я быстро надеваю многослойную одежду. Сначала купальник, потом футболку, велосипедные шорты, толстовку, спортивные брюки, зимние штаны, куртку, варежки, носки и ботинки. Я завязываю волосы в хвостик, надеваю бейсбольную кепку и потом еще солнечные очки и на всякий случай шарф.
Нужно осторожно относиться к слоям одежды, потому что между «идеальное количество» и «слишком много» грань очень тонкая.
Если слоев слишком много, ты не сможешь согнуть локти или колени.
А если ты не можешь их сгибать, очень сложно кидать мяч, ловить и бежать. И тогда ты так быстро разденешься, что дополнительные слои окажутся бесполезны.
Выйдя на улицу, я вижу, что не только Дэнни и Филипп собираются играть, но заявились и несколько других ребят.
Как вы можете представить, футбол на раздевание – новая игра, и у нее быстро появляются поклонники. Вы можете решить, что раз здесь участвует раздевание, то это смешанная игра, типа покера на раздевание, но эта игра только для парней.
Ну, кроме меня. И это скорее игра типа «я мужественный, мачо, сильный парень и могу выдержать холодную погоду, играя в футбол практически раздетым».
Я бреду по снегу, и когда подхожу к ним, парни уже поделились на две команды. У нас было классическое белоснежное Рождество, так что траву покрывают примерно десять сантиметров снега.
Кажется, одиннадцатиклассники решили противостоять двенадцатиклассникам. Я, Филипп, Нил, Джоуи оказались в одной команде, а Дэнни, Диллон, Кевин и Брендон – в другой.
Мы собираемся и начинаем с нападения. Джоуи играет за квотербека и выполняет идеальный бросок Филиппу. Тот ловит, но роняет мяч, поэтому снимает пальто. Так игра и продолжается. Через каждые несколько розыгрышей кто-то теряет предмет одежды. Я неплохо справляюсь и лишилась только куртки, кепки и шарфа. Я так и знала, что Филипп нацепил слишком много слоев одежды: он уже потерял три куртки и сейчас играет намного лучше.