– Тысячи за ночь хватит? – деловым тоном спросил Семён.
– Ух ты. Тысяча! – удивился Афанасьич. – Если не жалко. Что уж. Валяй.
Хозяин сел за стол к гостям. Алексей достал из сумки тетрадь и начал в ней писать.
– О чём пишешь? – спросил хозяин.
– О том, что с нами происходит.
– Типа дневник?
– Не совсем, для меня даты не так важны, главное описать самое важное, происходящее с нами.
– И про драку в поезде напишешь? – спросил Семён.
– Ты против?
– Пиши, чего уж. Только, кто это будет читать? Думаешь, напечатают твои каракули? – Семён иронично улыбнулся.
– Сейчас это не так важно. Можно публиковаться в интернете бесплатно. Не всё же делать за деньги.
– За деньги всё же приятнее, – заметил Семён.
– А вы здесь ничего не видали такого странного? НЛО? Или что-то в этом духе: шары, инопланетяне, явления необъяснимого характера? – обратился к хозяину Алексей.
Афанасьич пожал плечами.
– Не припомню. Может и видал.
– Чего?
– Ну, шары там или предметы непонятные в воздухе. Только не знаю, что это было. Инопланетяне? Или я просто был сильно пьян?
Семён засмеялся.
– А ты деловой, – недобро как-то заметил хозяин жилища, глядя на Семёна.
– А что? – Семён сразу прекратил смех.
– Да ничего. Я тоже когда-то был деловым. Я же по профессии штукатур-плиточник. У меня в Перми даже своя бригада была ремонтников. Денежки хорошие заколачивал. А потом бросил. Что-то торкнуло – не хочу и всё больше делать ремонты, а что дальше делать не знаю. Потом на фельдшера выучился: немолодой уже с молокососами под их смех. Взятку дал, чтобы диплом получить – плохо учился. Но так хотел переменить жить кардинально, на сто восемьдесят градусов, что ничего не могло меня уже остановить. И всё бросил, и сюда махнул в глушь лечить людей. Здесь народ дикий, неуклюжий, неприхотливый на нём лучше всего потренироваться на практике.
– И как практика? – поинтересовался Семён.
– Ничего. Правда, редко обращаются ко мне за помощью, предпочитают самолечение, траволечение и сорокоградусную терапию. Одно слово дикари. Вот про, что было бы хорошо написать. О том, как человек кардинально поменял свою жизнь. Разве это не чудо?
Алексей оторвался от своей тетради, посмотрел на Афанасьича.
– Это замечательный случай. Я о нём обязательно напишу. А как вас зовут, кстати?
– Никита.
Москвичи тоже представились.
Никита Афанасьич разлил чай в кружки и поставил их гостям.
– А покрепче чая ничего не найдётся? – спросил Семён.
Алексей осуждающе посмотрел на приятеля.
– Найдем, конечно же, что уж.
В комнату вошла красивая белокурая девушка в белой кофточке.
– А это Нина, племянница моя, – представил её гостям фельдшер.
За час уговорили бутылку самогона под разговоры за жизнь. Никита ушёл спать в сени, постелив гостям в избе. Нина недолго посидела с гостями, не притронувшись к спиртному, а потом ушла ночевать к соседке. Афанасьич сказал, что это её дом, а он лишь арендует его бесплатно за помощь в работе по хозяйству. Какой он хозяин, было видно по забору и другим признакам. Никита сказал, что Нине двадцать пять лет. Она живёт в Усть-Кишерте, где работает учителем начальных классов.
Алексей лёг на кровати у окна, а Семён у печки на диване. Из сеней доносился храп Афанасьича.
– Спишь? – спросил Семён.
– Нет.
– Как тебе Нина?
– Молодая девчонка. Милая.
– И всё?
– Зацепила она тебя.
– Есть такое дело.
– Слабоват ты, Сёма, на передок.
– Это не слабость, а естественное состояние нормального мужчины.
– А как же твоя, Бэмби?
– Это святое. Я же не всерьёз это всё, а только помечтать.
– Ты и мечтать? Это что-то новенькое. Я думал, ты суровый прагматик, а тут…
– Ничто человеческое мне не чуждо. Я удивляюсь, как ты можешь долго обходиться без женщины. Проститутками хоть пользуешься?
– Нет.
– Я так и думал.
– Это всё для меня не так важно. Ты думаешь, у меня женщин не было? Не было секса? Всё у меня было.
«Ишь, какой, – подумал Семён. – Зацепил его разговор о женщинах. Может быть, наступил ему на больной мозоль?» Потом он вспомнил про хозяина дома. Ему не спалось, поэтому он крутил в голове всякие дурацкие мысли, лишь бы о чём-то думать, когда не можешь уснуть. Этот Никита просто неудачник. Бросить дело и уехать сюда в жопу мира. Зачем? Устал? Все устают, но сдаются только слабаки. Разве у него не было моментов в жизни, когда опускались руки, и хотелось всё бросить? Да сколько раз. Он же не сразу стал таким успешным бизнесменом. В девяностые годы ему приходилось торговать на рынке шмотками, потом появились свои ларьки и палатки. На него наезжали бандиты, менты и налоговая инспекция. Два ларька у него сжигали. Его квартиру грабили дочиста два раза. Потом наступила хоть какая-то стабильность. У Семёна сложилось что-то вроде минибизнесимперии. Он имел несколько автостоянок в Подмосковье, три магазина электроники и две конфетных фабрики. Эти фабрики он получил в собственность путём рейдерского захвата, действуя в паре с одним высокопоставленным чиновником. Тот имел свою долю в этом бизнесе, которую потом Семён выкупил у него. Рейдерство штука, конечно, аморальная и незаконная. Семён ясно осознавал это и даже какое-то время переживал по этому поводу, но потом успокоился. Ведь, это настоящая естественная жизнь, где сильный пожирает слабого. Если бы он оказался на месте тех неудачников, у кого он забрал фабрики, его бы также кинули и всё отобрали другие более сильные люди.
Ночью начался дождь и окончился лишь к обеду. Семёну не хотелось выползать из запущенного, но уютного жилища странного фельдшера. Алексей узнал у Никиты примерные адреса некоторых людей, чьи данные фигурировали ранее в прессе по теме аномальных явлений в зоне. Семён и не знал, что его приятель так тщательно подготовился к поездке. Сначала навестили некоего Павла Никифорова. Он в какой-то газете рассказывал о ведроголовых людях, выходивших из леса и словно растворявшихся воздухе. Это был уже пожилой мужчина с большой бородой-лопатой, весь седой. Ему было уже хорошо за шестьдесят. У него был с виду ухоженный дом с постройками во дворе. Никифоров принял москвичей сначала за сотрудников спецслужб или других каких-то важных государственных органов.
– Это давно было. Я уже не помню, что я там говорил, – отбрыкивался он от гостей, уже жалея, что пустил их во двор.
– Так в газете стоят ваша фамилия и имя, – напомнил Алексей.
– Да? Я не помню.
– Вот так дела. Значит, не было ведроголовых людей? – в голосе Алексея отчётливо прозвенели нотки грусти и разочарования.
– Может были, а может быть и не были. Может ведроголовые, а может быть и неведроголовые.
– А другие чудеса? Или явления? Вы помните? – продолжал опрос Алексей.
– Да было что-то: летало над лесом. Что именно не припомню уже точно.
– А вы знаете кого-нибудь из местных жителей, кто что-то здесь видел из разряда аномального и непознанного?
– Трудно сказать. Зайдите к Лёхе Гришину. Он от меня через три дома живёт.
Лёха оказался словоохотливым пропитым алкашом. Мозги у него от алкоголя изрядно протухли и прокисли. Он выглядел старше своих пятидесяти пяти лет на пятнадцать. От него было очень трудно отвязаться. Он заманил москвичей в своё логово, пропахшее мочой и какой-то кислятиной. Было легко понять, что в доме давно не хозяйничала женская рука. Лёха рассказывал про встречи с инопланетянами, о том, как летал на другие планеты с ними и чудом вернулся обратно, о том, как в небе показывали что-то типа кино. Всё это было набором давно известной и опубликованной в газетах информации, которую видимо Лёха почерпнул от кого-то ещё.
Вышли от Лёхи на улицу. Алексей был несколько расстроен. Семён улыбался.
– Ну как? Не пропала ещё вера в чудеса? – ехидно заметил он.
– У нас есть ещё два адреса.
По этим адресам не оказалось людей, которые были нужны искателям.