Помимо словесных выпадов против Витте в печную трубу его дома осенью 1905 г. была подложена бомба, которая только чудом не взорвалась. Но неоднократные покушения предпринимались и против Столыпина. Их жертвами стали 27 человек, находившихся на даче Столыпина. Была покалечена и дочь Столыпина. Эти покушения совершали члены Боевой организации эсеров.
О том, что эта борьба достигла крайней степени, свидетельствовало покушение 1 сентября 1911 г. на премьер-министра России П.А. Столыпина. Он был смертельно ранен в Киевском оперном театре, где находился вместе с Николаем II. Убийцей был эсер-террорист Д.Г. Богров, который беспрепятственно проник в тщательно охраняемый театр, так как у него был документ, удостоверявший о его сотрудничестве с полицией.
Казалось бы, убийство главы правительства России должно было стать причиной тщательного расследования. Однако попыток установить связи между партией эсеров, в которой состоял Богров, и охранкой не предпринималось. Без внимания было оставлено и то обстоятельство, что никто из государственных чиновников не удосужился встретить премьера на вокзале, когда тот прибыл в Киев 1 сентября 1911 г., и тому пришлось брать извозчика. А ведь это ярко свидетельствовало о том, что по меньшей мере за несколько часов до убийства П. А. Столыпина с ним уже перестали считаться во властных структурах страны. (Представим себе, что нынешнего премьер-министра России по приезде в Петербург никто не встретит и он будет вынужден бегать по вокзалу и искать такси!) Нет сомнений в том, что убийство премьер-министра России свидетельствовало о крайнем обострении внутриполитической борьбы в правящих верхах, а также о готовности противоборствующих группировок прибегать к самым жестоким способам по устранению своих соперников.
Расследование же личности убийцы позволило бы поставить вопрос о коварной роли в общественно-политической жизни России партии эсеров, члены которой использовались для совершения убийств по заказу правящих кругов. Однако в начале века название партии и пламенные речи ее лидеров привлекали симпатии к эсерам миллионов людей в России, стремившихся к построению общества социальной справедливости. В годы первой русской революции мало кто ставил под сомнение «социалистический» и «революционный» характер партии, члены которой участвовали в уличных демонстрациях, забастовках и даже выступали с оружием в руках против царских министров, губернаторов и генералов.
Что порой скрывалось под знаменами марксизма
К событиям 9 января и террористической деятельности тех лет не были причастны социал-демократы. Они были идейными и политическими противниками эсеров и их предшественников – народников. Полемика между народниками (а затем эсерами) и сторонниками марксизма не прекращалась во всех подпольных кружках со времени их появления в России в конце XIX века. В ходе этой борьбы идейная эволюция привела к марксизму некоторых видных деятелей народнического движения, таких как Г. В. Плеханов, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод, Л. Г. Дейч, В. Н. Игнатов. Эти бывшие народники создали в 1883 г. первую российскую группу марксистов «Освобождение труда», которая затем стала организатором Российской социал-демократической партии в 1898-м.
В 1900 г. после завершения своего пребывания в сибирской ссылке за границу прибыл В. И. Ульянов (Ленин), который встретился в Швейцарии с Плехановым, Засулич, Аксельродом и другими членами группы «Освобождение труда». Хотя на первых порах Плеханов отверг предложение Ленина о создании массовой марксистской газеты, он и другие ветераны российской социал-демократии в конечном счете вошли в состав редакции вновь созданного центрального органа РСДРП, получившего название «Искра». Рассматривая «Искру» как рычаг, с помощью которого можно будет превратить рабочее движение России в могучую революционную силу, Ленин говорил: «Газета – это не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор».
В российской полиции сразу же обратили внимание на появление нового влиятельного марксиста. В секретной переписке с начальством Зубатов в декабре 1900 г. подчеркивал, что «крупнее Ульянова сейчас в революции нет никого», и предлагал немедленно организовать его убийство.
С помощью «Искры» РСДРП вела активную работу по распространению идей марксизма в России и готовила среди рабочих страны будущих участников революции. Однако на состоявшемся за полтора года до начала первой русской революции II съезде РСДРП произошел раскол на большинство во главе с В. И. Лениным (большевики) и меньшинство во главе с Ю. О. Мартовым, В. И. Засулич, П. Б. Аксельродом и другими (меньшевики). Фактический руководитель партии Г. В. Плеханов на съезде поддержал В. И. Ленина, но затем присоединился к меньшевикам. Особенно острый характер приняла дискуссия о первом параграфе устава партии. В.И. Ленин настаивал на том, чтобы член партии не только признавал программу РСДРП и поддерживал ее в материальном отношении, но лично участвовал в деятельности одной из партийных организаций. Против формулировки Ленина выступил Мартов. Хотя к этому времени Ленина поддерживало большинство, при голосовании формулировка первого параграфа в ленинской редакции была отвергнута, а был принят вариант Мартова. Дискуссия по этому вопросу вскрыла глубокие идейные разногласия между большевиками, исходившими из того, что партия должна быть готова к революционным боям, и меньшевиками, не верившими в революционные возможности российского пролетариата.
Разногласия между большевиками и меньшевиками продолжали углубляться. Характеризуя расстановку сил между большевиками и меньшевиками на состоявшемся в 1907 г. V съезде РСДРП, один из его делегатов Джугашвили (впоследствии принявший псевдоним «Сталин») писал: «Выяснилось, что большие группы меньшевистских делегатов посылаются главным образом крестьянскими и ремесленными районами: Гурия (9 делегатов), Тифлис (10 делегатов), малороссийская крестьянская организация «Спилка» (кажется, 12 делегатов), Бунд (громадное большинство – меньшевистское) и, как исключение, – Донецкий бассейн (7 человек). Между тем как большие группы большевистских делегатов посылаются исключительно крупнопромышленными районами: Петербург (12 делегатов), Москва (13 или 14 делегатов), Урал (21 делегат), Иваново-Вознесенск (11 делегатов), Польша (45 делегатов)».
Из этих данных Джугашвили делал такой вывод: «Очевидно, тактика большевиков является тактикой крупнопромышленных пролетариев, тактика тех районов, где классовые противоречия особенно ясны и классовая борьба особенно резка. Большевизм – это тактика настоящих пролетариев. С другой стороны, не менее очевидно и то, что тактика меньшевиков является по преимуществу тактикой ремесленных рабочих и крестьянских полупролетариев, тактикой тех районов, где классовые противоречия не совсем ясны и классовая борьба замаскирована. Меньшевизм – это тактика полубуржуазных элементов пролетариата», – утверждал Джугашвили.
По мнению Джугашвили, «не менее интересен состав съезда с точки зрения национальностей. Статистика показала, что большинство меньшевистской фракции составляют евреи (не считая, конечно, бундовцев), далее идут грузины, потом русские. Зато громадное большинство большевистской фракции составляют русские, далее идут евреи (не считая, конечно, поляков и латышей), затем грузины и т. д.».
Джугашвили так объяснял распределение этнических групп среди двух противоборствовавших фракций РСДРП: «Очагами большевизма являются главным образом крупнопромышленные районы, районы чисто русские, за исключением Польши, тогда как меньшевистские районы, районы мелкого производства, являются в то же время районами евреев, грузин и т. д.».
Несмотря на существенные идейные разногласия, члены противоборствующих фракций обращались к положениям общей для них марксистской теории для обоснования своей правоты. Доказывая ненужность союза с крестьянством в революционной борьбе (на чем настаивал Ленин), Плеханов обвинял большевиков в отказе от марксизма и подмене его бланкизмом и утопизмом. Обосновывая же курс меньшевиков на сотрудничество с либеральной буржуазией, Плеханов ссылался на «материалистическое понимание истории» и доказывал, что политические интересы пролетариата и буржуазии могут совпадать в борьбе «с пережитками добуржуазного общества».
Помимо двух главных противоборствующих фракций в РСДРП существовало и немало мелких группировок. При этом некоторые члены партии не раз меняли свои взгляды, но всякий раз провозглашая себя подлинными «марксистами». Одним из таких деятелей РСДРП был Лев Троцкий (Лейба Бронштейн).
С самого начала вступления Бронштейна в революционное движение прочность его марксистских взглядов вызывала сомнения у ряда его коллег по «Южно-русскому рабочему союзу». Они знали, что еще недавно в студенческом кружке города Николаева этот сын богатого одесского зерноторговца был яростным пропагандистом учения британского предпринимателя Иеремии Бентама, который был убежденным апологетом капиталистического строя. Однако в последний день 1896 года Лейба Бронштейн неожиданно объявил себя марксистом.
Хотя Лейба активно готовил листовки «Союза» и распространял их, после своего ареста в начале 1898 г. он не стал, по примеру его коллег, штудировать в тюремных камерах труды Маркса, Энгельса и их продолжателей, а в течение нескольких месяцев пребывания в заключении прилежно конспектировал литературу о масонстве. Более того, Бронштейн убеждал своих сокамерников в том, как полезен опыт конспиративной работы масонов для всех революционеров. Видимо, опыт тайной организации, имевшей своих агентов в различных политических партиях и государственных структурах, интересовал Бронштейна больше, чем марксистская теория. (В то же время попытки доказать впоследствии принадлежность Троцкого к масонской организации ни к чему не привели.)
Не смог заставить себя Бронштейн одолеть труды Маркса и в течение двухлетнего пребывания в сибирской ссылке. А поэтому в первый день своего знакомства с Лениным Бронштейн (который к этому времени взял в качестве псевдонима фамилию свирепого тюремщика Троцкого) больше всего боялся, что его собеседник начнет экзаменовать его по марксизму. Нет оснований полагать, что в дальнейшем Троцкий занялся всерьез изучением марксистской теории. Возможно, что к этому времени Троцкий утвердился в своем решении полагаться не на научные теории, а на тайные связи, которые стали помогать ему в политической карьере.
В пользу такого предположения говорит то, что некие влиятельные силы помогали рядовому члену одного из социал-демократических кружков после его побега из Сибири, где он оставил свою молодую жену и двух дочерей, выехать за счет партии нелегально за границу. Очевидно, мощная поддержка проявилась и за границей, когда по прибытии в Вену Троцкий был принят там ведущими деятелями австрийской социал-демократии, а затем в лондонской редакции центрального органа РСДРП «Искры» был взят под опеку Лениным, который помогал ему писать статьи для главного органа РСДРП. И это несмотря на то, что стиль Троцкого вызывал раздражение Плеханова.
Хотя в течение нескольких месяцев Троцкий был верным сторонником Ленина, он с необыкновенной легкостью избавился от «ленинских взглядов» в ходе II съезда РСДРП и примкнул к меньшевикам. С июля 1903 по май 1917 год Троцкий непрерывно атаковал Ленина и большевиков. При этом Троцкий, который недавно боялся, что Ленин уличит его в незнании марксизма, теперь в своей работе «Наши политические задачи» обвинял вождя большевиков в искажении диалектического метода марксизма: «Поистине нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин! Для него марксизм не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, нет, это… половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать свое величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть!». Оскорбительные заявления Троцкого в адрес Ленина не прекращались в течение 14 лет письменной полемики. При этом Троцкий обзывал Ленина «профессиональным эксплуататором всякой отсталости в русском рабочем движении».
Правда, Ленин не уступал Троцкому в резкости критических замечаний, именуя его «Иудушкой» и «тушинским перелетом». Описывая политические метаморфозы своего бывшего протеже, Ленин позже писал: «Троцкий был ярым «искровцем» в 1901–1903 годах… В конце 1903 года Троцкий – ярый меньшевик, т. е. от искровцев перебежавший к «экономистам»; он провозглашает, что «между старой и новой «Искрой» лежит пропасть». В 1904–1905 году он отходит от меньшевиков и занимает колеблющееся положение, то сотрудничая с Мартыновым («экономистом»), то провозглашая несуразно-левую «перманентную революцию».
Соавтором Троцкого в разработке осужденной Лениным теории «перманентной революции» был Израиль Гельфанд (Александр Парвус), с которым сдружился Троцкий после разрыва с Лениным в 1903 году. Общим у двух выходцев из Одессы, оказавшихся в эмиграции, было их социальное происхождение. Как и у Троцкого, отец Парвуса был богатым зерноторговцем. Схожим было и благожелательное отношение к Парвусу со стороны лидеров европейской социал-демократии, когда тот прибыл в Германию в 1886 г. К моменту их знакомства Парвус уже занимал видное место в рядах германской социал-демократической партии Германии и считался специалистом по вопросам экономики.
Парвус взял под опеку Троцкого и поселил его в своем доме в Мюнхене. Там он совместно с Троцким разрабатывал теорию «перманентной революции», которая исходила из возможности развязывания пролетарской революции в России, минуя стадию буржуазно-демократической революции. Парвус и Троцкий полагали, что главная ценность пролетарской революции в России в том, что она даст толчок для мировой, «непрерывной», или «перманентной революции». Используя революционные лозунги, Парвус и Троцкий в то же время подчеркивали, что последствием перманентной революции должна стать интеграция экономики Европы.
Ленин одним из первых обратил внимание на фальшь революционных лозунгов Парвуса и Троцкого. По его словам, «теория перманентной революции» была «несуразно левой». Одновременно Ленин указывал на практический вред этой теории для руководства русской революции. Он писал: «Троцкий на деле помогает либеральным рабочим политикам России, которые под «отрицанием» роли крестьянства понимают нежелание поднимать крестьянство на революцию». В этой теории проявлялось нежелание принимать во внимание революционный потенциал русского крестьянства.
Теоретическая работа двух друзей не была завершена, когда из России пришли вести о начале революции 1905 г. Хотя к тому времени Троцкий не примыкал ни к большевикам, ни к меньшевикам, по неизвестной причине руководство австрийской социал-демократической партии позаботилось о его переправке в Россию. На квартире руководителя партии В. Адлера у Троцкого сбрили бородку и его подгримировали. С февраля 1905 г. Троцкий нелегально жил в Киеве с паспортом прапорщика Арбузова. Лишь осенью 1905 г. Троцкий переместился в Финляндию.