Интерпретация, как технология обработки информации, собственно говоря, возможна только при наличии у субъекта способности к компромиссу. Необходимость компромисса возникает в ситуации, когда субъект не может игнорировать некую информацию, которая, однако, прямо противоречит его устоявшимся представлениям. В такой ситуации он скорее приступит к интерпретации этих своих представлений, пытаясь найти в них то, что можно изменить, то, что можно отбросить, то, что можно совместить с новой информацией. Обычно он объясняет это «требованиями момента», говоря «такова жизнь», что указывает на приоритетность для него информации о ситуации перед своими приоритетными установками. Он не может действовать как-то иначе, т.к. как-то изменить ситуацию «здесь и сейчас» он не может, а может сделать что-то «с собой». Субъект это и делает, пытаясь найти новое соответствие между иной ситуацией и своими представлениями. Однако это не означает какое-то предательство самого себя. Просто его представления демонстрируют достаточную гибкость и способность приспосабливаться, сохраняя возможность через какое-то время вновь восстановить свою значимость и содержание.
Помимо этого, субъект для достижения компромисса прибегает к привлечению совсем иной информации, которой у него нет и которую еще следует отыскать. Он привлекает любую информацию, вне зависимости от того, насколько она соответствует природе и содержанию существующей проблемы, вплоть до ее, так сказать, «создания». Он уверен в том, что это не только возможно, но и вполне эффективно, т.к. достигает главную цель – восстанавливается определенность, этот суррогат действительности.
Впрочем, не стоит спешить с обвинениями субъекта в трусости, стремлении найти наиболее легкие пути и уйти от ответственности за принимаемые решения. Интерпретация «включается» автоматически, как подлинная необходимость, сразу при поступлении новой информации требование. Это «включение» является своеобразной попыткой освободиться от зависимости, связанной с формирующейся неопределенностью. Субъект растерян, не знает, что следует делать, как реагировать на изменения ситуации. Несмотря на то, что информация продолжает поступать, ее все равно еще недостаточно и неясно, где и как ее можно получить. А та, что поступает противоречива, нестабильна, аморфна и, порой, состоит из неконтролируемых переменных в значительной своей части несовместимых. Субъекту с большим трудом удается и, чаще всего весьма искусственно, использовать причинно-следственные связи для ее толкования.
Для того, чтобы договориться с самим самой о той самой определенности, которая скорее относится к неизвестному, чем к известному, субъект вынужден присваивать результатам своих интерпретаций статус истины, без какой-либо проверки этого статуса. Субъект рискует и совершает ошибки. Он надеется на то, что любая конкретная жизненная ситуация одновременно и богаче, и беднее той информации, которая поступает к субъекту. И он принимает результаты своих интерпретаций, принимает на их основании решения и действует руководствоваться принципом – «Ничего. Один раз живем. И если нельзя, но хочется, то можно.»
Интерпретация субъекта осуществляется за счет –
– целенаправленного отбора информации,
– ее максимального упрощения,
– привлечения информации не относящейся к предмету интерпретации,
– ориентирования на информацию с максимальной очевидностью,
– присваивания результатам интерпретации статус истины,
что делает ее результаты абсолютно субъективными и потому способными стать основой принятия решений.
7. Смысл
Я могу беспрестанно стремиться понять мое время исходя из ситуаций, если знаю, как, посредством чего и в каких границах я знаю.
К.Ясперс
Любая попытка интерпретации подразумевает наличие в предмете некоего смысла.
П.Сэлфинг
Чтобы обмануть субъекта, надо его соблазнить. Зачем? Как ни странно, но почти каждый считает себя весьма практичным, рациональным и во всем ищущим какую-то выгоду. Именно в этом человек видит разумность, интеллект, хитроумие и т.п. несмотря на то, что все они всего лишь очередные иллюзии. Если убрать самомнение и самолюбование, то окажется, что субъект всего лишь «прореха на природе», тот, кто ничего ей не дает, а лишь паразитирует и уничтожает все ему данное. Возможно это и есть его функция. Может быть поэтому его и следует обмануть, заставив думать как-то иначе?!
Возможно, каждый, на каком-то отрезке своей жизни, задает себе вопрос о смысле своего существования. Иногда, этот вопрос есть результат некой ситуации, вызвавший необходимость ответа, но чаще всего он возникает как вполне закономерный этап эволюции субъекта. Столь же закономерен и найденный ответ, который мало что дает субъекту по смыслу, но всегда оставляет его удовлетворенным уже тем, что вопрос больше никогда не возникает вновь, а сам субъект уверен в полноте и истинности найденного ответа.
Каждый пытается найти смысл своего бытия… Не очень понимая, что такое смысл, наполняя это слово неким аморфным содержанием. Кажется, что смысл это что-то главное, самое важное в жизни, то, чему можно посвятить всего себя и потому оправдывающее существование и т.п. Если субъект, так или примерно так, относится к смыслу бытия, то понятно почему он иногда сомневается относительно содержания собственной жизни и задает себе вопросы о том, как и зачем он живет, пытаясь найти оправдания, в виде замыслов, целей своих действий и бездействий.
В этом контексте становится понятно, что поиск субъектом смысла своего существования есть его стремление устранить неопределенность этого существования. В этот период субъекта беспокоит, как он считает, бессмысленность существования, непонимания им своих целей и задач, что превращает такое существование каким-то хаотическим движением в никуда. И он «борется» с такой неопределенностью, прибегая к самому простому решению – интерпретации информации о жизни, своем опыте и опыте других.
Как ни странно, но интерпретация своего опыта для субъекта мало информативно. Это, отчасти, связано с необходимостью видеть свои недостатки, сделанные ошибки, упрекать себя в некомпетентности и т.п. Такая интерпретация может просто «захлебнуться» в самоанализе, не принеся необходимой определенности. Даже бескомпромиссное признание своих ошибок не приводит к восстановлению соответствия с самим собой и более того способно сделать любое истолкование бесконечным поиском аргументов «за и против».
Совсем другое дело интерпретация опыта других. В данном случае субъект чувствует себя свободным в сравнении самых различных примеров, интерпретации их с любых позиций, (по типу – «а почему бы и нет?»), привлечении аргументов, которые не требуют их обоснования и т.п. на фоне такого толкования свое существование способно быстро «обрести» не столько смысл, сколько некоторую осмысленность, чего бывает вполне достаточно. И тогда субъекту становится понятна все бесценность интерпретации, как технологии обработки информации.
Только интерпретация, своей доказательной безразмерностью, способна позволить субъекту достаточно быстро и с минимальными затратами установить смысл своего существования. Причем, и это важно, сделать его так, чтобы он, этот смысл, служил «вечно», т.е. постоянно и навсегда оправдывал существование. Такой смысл гарантирует – больше к вопросу о смысле существования субъект никогда не возвратится и только чрезвычайные обстоятельства могут, и то не на долго, поколебать его уверенность в самом себе.
Интерпретация обеспечивает субъекту возможность… обманывать самого себя и всех остальных в своем господстве над интерпретацией воспринимаемого, делая от восприятия через интерпретацию всего лишь один шаг до «понимания» смысла своего бытия. И он этот шаг делает, почти сразу удовлетворяясь полученным результатом, почти не сомневаясь в истинности достигнутого.
При этом принципиально значимо – социум не может договориться с субъектом о правилах интерпретации, «работает» принцип – «to agree cannot be!» – «договориться нельзя». Интерпретация информации всегда индивидуальна. Она индивидуальна и с точки зрения отличия от интерпретации информации всеми остальными и с точки зрения предмета интерпретации, когда субъекта в зависимости от «места и времени» интерпретации всякий раз осуществляет ее как нечто особенное. Окружающие только удивляются непохожести субъекта на самого себя, особенно когда ситуации не особенно отличаются друг от друга, да и предмет интерпретации кажется одним и тем же.
Подобная индивидуальность интерпретации вовсе не противоречит найденным субъектом смыслам. Это во многом связано с абстрактным содержанием, вкладываемым в понимание «смысла», что позволяет применять его к интерпретации самых различных предметов. При этом содержание такого смысла может оставаться неизмененным, но точно также может измениться в процессе интерпретации.
При интерпретации происходит движение «от» к движению «к» …, от неопределенности объективности к определенности виртуальности.
П.Сэлфинг
Большинство уверено в том, что поиск смысла есть высшая цель мышления, познания и т.п., то, что отличает человека, как мыслящее существо. И это же большинство убеждено – этот поиск есть процесс познания действительности, очевидно заблуждаясь. И то, что субъект «находит» является скорее средством обретения гармонии с самим собой. Причем содержание такого смысла не имеет особого значения. Главное для субъекта – «понимание» происходящего, что обычно связано с понятной причиной происходящего, понятным содержания происходящего и столь же понятными и потому прогнозируемыми результатами.
Уже в самом начале этого поиска субъект пытается наделять смыслом все что угодно, не осознавая, что тем самым «найденный» «смысл» становится категорией веры, но не действительности. Правда он никогда не согласится с этим. Для большинства подобный поиск есть всего лишь бегство от бессмысленного существования, в существование осмысленное. И потому субъект готов во всем искать и находить смысл, постоянно подключая к такому поиску интерпретацию. Это искреннее стремление субъекта и почти ничто не может заставить субъекта отказаться от этого поиска, и он … его всегда «находит».
в случае с людьми душа, увы, приобретает форму тела.
Ж.Кокто
Неукротимое стремление к поиску смысла происходящего объясняется необходимостью оправдания существования. Оказывается, что субъекту «жить просто так» довольно трудно. Он пытается жить ради чего-то, зачем-то. Иначе… жизнь оказывается бессмысленной. Хотя она приобретает мало смысла, если этот смысл «открывается» субъекту с помощью интерпретации информации. Вот только ничто кроме интерпретации не может помочь ему в этом «открытии». Это только кажется, что познание может предложить истинный смысл существования. В действительности смысл познания в избыточных вопросах, которые «приносят» еще большую неопределенность. Если это, конечно, процесс познания. Технология интерпретации приносит другой результат – восстанавливает определенность, сообщая субъекту «смысл» его существования, убеждая его в истинности этого «смысла». Заставляет поверить в эту истинность то, что наличие «смысла» существования оправдывает это существование. Вне зависимости от содержания этого «смысла».
Смысл интерпретации, как технологии обработки информации, не познание предмета интерпретации, а восстановление определенности, соответствия с ситуацией. И эта цель практически всегда оказывается достижимой, что и делает эту технологию столь привлекательной. И если считать, что в каждой новой для субъекта информации существует некая тайна, то познание направлено на проникновение в нее, ее вскрытие, а интерпретация является средством ухода от этой тайны, признание ее отсутствия. Правда субъект никогда не признается даже самому себе в том, что интерпретация есть бегство от тайны в ясную, понятную определенность.
Интерпретация информации способна «открыть» субъекту «смысл» его существования, который никогда не соответствует действительности.
8. Против вакуума неопределенности
Самое прекрасное из всех доступных нам переживаний – переживание непостижимого…
А. Эйнштейн
Удивительный эффект интерпретации – она «борется» с пустотой неопределенности. Последствием которой бывает либо блокирование действия, либо хаотическое, беспорядочное реактивное поведение. Правда этот эффект всегда ситуативен. Он, скорее, носит анестезирующий характер, хотя бывает достаточно мощным для того, чтобы «снять» тревогу, страх, блокаду действий, вызванные нарушением определенности в восприятии действительности. Этот, его несомненный, функциональный позитив компенсируется столь же несомненным недостатком – такой «анестетик» действует только здесь и сейчас, «устраняя» не непонимание информации, а саму информацию, выводя ее за пределы внимания. И опять же. Это происходит только здесь и сейчас, на время, чтобы потом, опять, быть возвращенной в поле внимания субъекта. Интерпретация не лечит проблемы понимания, а притупляет восприятие этих проблем.
Интерпретация и сомнения
Технология интерпретации информации быстро и эффективно «справляется» практически с любыми сомнениями. Чаще всего именно сомнения и становятся предметом интерпретации, когда субъект получает информацию, противоречащую определенности его существования. При этом сомнения могут возникать по широкому кругу повседневного существования субъекта от его убеждений, взглядов и отношений до уверенности в людях, социуме, правильности собственных ценностей и т.п.
Такая информация сначала вызывает удивление, череду вопросов, которые требуют ответа. Вот только эти ответы порой способны вызвать новые вопросы. Существование нарушается, определенность разрушается и возникает страх неопределенности. И вот уже кажется, что преодолеть все это невозможно, что вызывает хаотические реакции, возрастающую неопределенность и стремление как можно быстрее устранить ее.
В таком положении скорой помощью становится технология интерпретации, когда субъект и отбрасывает якобы ненужную информацию, и привлекает все свои знания, убеждения и ценности для объяснения оставшейся ее части путем поиска соответствия с ней. Эта информация должна совместится с тем, чем субъект руководствовался в своей повседневности и тем самым устранить какие-либо несоответствия. Когда-то это удается, но почти всегда некоторая несовместимость сохраняется. Но не это самое главное в сомнениях субъекту.
Если субъект не способен справиться со своими сомнениями, то они становятся предметом его интерпретации. При этом такая интерпретация «работает» весьма своеобразно, парадоксально невозможно. Субъект странным образом ищет и обычно находит все новые аргументы, подтверждающие эти его сомнения. Именно так себя ведет ревнивый человек, получивший информацию о неверности своего партнера, того, кому он верил и в надежности которого был только что убежден.