София Кагорова
Рассказы о животных
Посвящается моему маленькому отважному скотчику и моей маме, которая одиннадцать лет назад подарила мне самый лучший подарок в мире! Спасибо!
Кнопка
Маленькой Кнопке становилось тоскливо каждый раз при мысли о том, что ее снова могут покинуть. Она глядела на мир большими, но грустными глазами. И стоило лишь протянуть к ней руку, она начинала рычать, предупреждая: «Не подходи!»
Ноги прохожих мелькали изо дня в день. Ночи приносили с собой сырость, со временем превратившуюся в холод, пробирающий до самого подшерстка.
По утру Кнопка просыпалась от застывших в сосульки белоснежных усов. Ее богатый шерстяной наряд уже не спасал от пришедших предновогодних заморозков.
Любое существо становится беспомощным в одиночестве, когда нет доброй мамы, что обнимет и приласкает.
Снег укутывал в свое одеяло, шепча: «Поспи! Все хорошо». И казалось, будто бы это руки любящего хозяина прижимали к груди. Не того, что бросил, предал. Другого, – доброго. Ей снились руки, что пахли теплом и уютом. Она ждала этого человека.
Люди перестали замечать ее, постепенно она стала все больше походить на одинокий лист под шапкой снега. Её рыжую шерстку почти всю замело. Но она продолжала ждать своего доброго хозяина, который никогда ее не оставит!
Долгие часы ожидания повторялись изо дня в день, Кнопке самой уже казалось, что вся ее жизнь – просто сон, в этот самый момент чьи-то горячие и надежные руки подхватили ее, от них пахло вкусным сыром, стало невыносимо хорошо на душе.
Человек продолжал что-то торопливо шептать, не прекращая растирать ей лапы. Его дыхание обжигало, затем холод сменился жарой, хотелось прекратить эти мучения, но не было возможности пошевелиться.
«Что происходит?!»
Паника поселилась в душе у замершей брошенки. Звуки сменяли друг друга, резкие запахи били в нос, слезились глаза, в ушах стоял гул.
«Неужели я так и не встречу доброго хозяина?» – это была последняя мысль, прежде, чем сознание уставшей Кнопки отправилось в мир грез.
– Бедная собачка, папа, что с ней случилось? Ты поможешь ей, правда?, – картавя, со слезами на глазах, спрашивала младшая дочка у сельского врача Степана Геннадьевича.
Степан Геннадьевич Сырников – отставной военный врач, неброской внешности, со старомодными усами и бородой, во время войны потерял несколько пальцев на правой руке, впоследствии был награжден медалью «За спасение погибавших» и отправлен на раннюю пенсию. Вместе со своей семьей перебрался в русскую глубинку, в надежде отдохнуть и насладиться всеми красотами жизни, которых он был лишен на протяжении пятнадцати лет преданной службы Родине. Его жена – жизнерадостная, немного тучная женщина, тридцати пяти лет от роду, была младше его всего на пару лет, поддерживала мужа и оберегала свою семью. Она – пример истинно русской женщины, что в избу и на коня. Познакомились они в госпитале. Он – хирург, она – медсестра. Любовь с первого взгляда, как в сказке, а дальше тяжелая, но счастливая супружеская жизнь с постоянными переездами. Деток у этой прекрасной пары было двое: старший мальчик – Саня и младшенькая дочка Варя.
Дети с малых лет познали, что такое труд, забота о ближнем, добродетель и искренность. Нередко они помогали своим родителям в уходе за пациентами. Саня, уже ровно год, как решил пойти по стопам отца, Варе же просто пока нравилась возможность помочь.
Дети Степана Геннадьевича казались рано повзрослевшими, из-за этого у них совсем не было друзей среди сверстников. Они уже привыкли к этому и не расстраивались, но временами, Карине Сырниковой становилось жаль своих смышленых детей, она, как любая мать, желала своим чадам счастья. Ей временами чудилось, будто они со Степаном похитили у них детство.
По виноватым взглядам Саня догадывался о переживаниях матери, но не знал, как ее успокоить, поэтому старался еще больше и улыбался. Варя же беззаботно делала, что хотела: пыталась сильно не отстать от успехов брата.
По счастливой случайности в этот вечер глава семейства возвращался после осмотра тяжелобольного, дорогу замело, поэтому Степан Геннадьевич оставил машину и попытался осмотреться, чтобы понять, куда поворачивать. Именно тогда он неведомым образом умудрился заметить занесенную снегом собаку. Животное сильно пострадало и находилось при смерти. Недолго думая, опытный военный врач схватил больную на руки, пока бежал до машины, дышал на конечности животинки, уже в прогретом автомобиле растер ее спиртом и укутал в теплые одеяла.
– Входная дверь распахнулась, принеся с собой ледяной ветер с колючими иглами снега. Отец нес что-то в руках, он был сильно обеспокоен. Давно не видел его таким, – из воспоминаний восьмилетнего Сани.
Все семейство Сырниковых ухаживало за рыжей бедолагой долгих две недели.
– Несколько раз ее жизнь находилась в критическом состоянии, но оба раза что-то удерживало ее с нами, словно сама судьба не позволяла ей сдаться, – Карина Александровна рассказывала, покачиваясь в кресле-качалке. Её внимательно слушали малыши. – Как позже выяснилось, бывший хозяин собаки – юноша, представитель золотой молодежи, приехал с ней на отдых, а потом просто забыл ее тут. С ним пытались связаться местные, но он наотрез отказался возвращаться за какой-то собакой в «тмутараканью». Кнопка – такое имя ей дали жители деревеньки. По началу многие хотели забрать ее к себе, но она никого не подпускала. Старики говорили, что она просто разуверилась в людях.
В день, когда Кнопка очнулась, она увидела обеспокоенные лица людей, заботу с их стороны, теплую и вкусную еду. Поначалу она боялась, что ее прогонят, но со временем эта семья стала и ее семьей тоже. Кнопка поняла, что теперь она никогда не будет одинока. Саня и Варя обрели своего первого настоящего друга. Приближался праздник.
***
Снежинки кружили за окном, и радостный лай раздавался в домике на окраине деревушки. Новый год наступил! Под елкой лежали подарки для мамы, папы, Сани, Вари и самый большой для рыжей проказницы! На нем корявым почерком было написано: «КНОПКЕ».
Спасибо за лучший подарок в мире!
1958 г.
Борис
Я лишь, тот, кто услышал эту самую байку из уст бродячего цыганского табора. Для нашего искушенного читателя я на свой страх и риск переписал ее в виде рассказа.
Случаются в жизни такие истории, которые способны вдохновить, а порой и пристыдить. Одна ли из них сейчас перед вами, решать исключительно тебе, дорогой читатель. Мне и самому интересно, кому ты отдашь предпочтение?
***
По грунтовой дорожке мчался старенький грузовичок. Сквозь тарахтение и громкие выхлопы ржавых труб время от времени доносился визг свиней.
– Эй! Семеныч! Тормози! – послышалось от одного из шатких деревенских домиков.
Тут же со двора выбежал на вид запойный мужичок, размахивая рукой, стараясь привлечь внимание водителя. Его шаги были неуверенные, а глаза явно шутили с ним злые шутки. Он не переставал махать и кричать, глядя куда-то совсем не в ту сторону.
Грузовичок, надрывно оставляя за собой длинный тормозной след, в итоге заглох. Поднятая пыль накрыла и машину, и дорогу на несколько метров вокруг. От резкого торможения некоторые клетки перевернулись. Свиньи в ужасе верещали в один голос.
– Кхе-кхе, ну Семеныч! Ну ты и сукин сын! Какого черта так пылить?! – протирая покрасневшие глаза, весь в бело-серой крошке, из уже начавшего оседать облака, показался давеча крикун и нарушитель спокойствия.
– Панкрат! Сдурел?! Ты чего под колеса выпрыгиваешь?!! Ежели бы тормоза не послушались?! Совсем упился, черт бородатый! – из опущенного окошка со стороны водительского места показалась голова вполне себе вменяемого и приличного на вид человека. Его глаза походили на глаза бешеной селедки, единственное, что отличало его от нормального человека.
И не удивительно! Кому бы захотелось сесть за непредумышленное, но все же убийство местного синяка? После сегодняшних событий, была себе оправданная мысль, посетившая многих соседей горе-пьяницы, в вечер этого же дня повстречать бедного Семеныча у бабки Агафьи, мастерицы по гону самогона. Вот вам и еще одна причина почему наш люд спивается, рано или поздно. Беда в дураках, которые не ценят свою жизнь и губят чужие.
– Чавось взъелся! Я ж… Это… Ну как егось там… Во! – и пальцам указал на ополоумевших со страху свиней.
– Не понял… Тебе чего надо, дурья ты башка!? Свиней не видывал??!
– Та не… Я ж это… Порося мне одного надо бы…
– А деньги-то у тебя есть?
– Бутылками возьмешь?
– …Конченый же ты человек… – под эти слова грузовичок вновь затрындел и отъехал, объезжая окосевшего, еле стоявшего на своих двоих сорокалетнего Панкрата, заслуженного алкоголика Малиновки, деревеньки в сорок домов на юго-западе страны.
Народ, хоть и простой, но работящий был. Один алкоголик на всю Малиновку, а сколько бед принес за все эти годы…
Поджог ненароком Дом Культуры, подстрелил спохмелу корову, слава Богу, та выжила, но молоко с той поры дает исключительно кислое и непригодное для питья. Помимо этого, каждую пятницу что-нибудь возьми да украдет с прилавков заезжих торгашей.
За эти юбилейные пятнадцать лет пьянства и террора местного населения его уже обходят стороной даже цыгане, боясь, повторения, а может и чего хлеще: однажды он угнал вагончик из недалеко расположенного табора, в процессе переехав на лошадях старуху, лучшую повитуху на сто с лишним километров. Страдалице пришлось вытерпеть мучительно долгий путь до ближайшей больницы. Живого места на старушке не было. Сломал, что мог, молодец…
Хоть цыган мало, где привечают, но этот табор был особенным. Его ждали, барону привозили дары со всех деревень в округе. Причины? Вреда от них не было. Помочь всегда готовы за малую награду, в холодные времена мясо дикого зверья и шкуры продавали, погадать, песни у костра, да бабка – лекарка знатная. Шумный народ, но веселый, охочий на труд и мирное сосуществование.
Россия богатая страна,
Не счесть народов и культур!
Возьмись мы за руки, друзья,
Нас… не перешагнуть!
***
Сплюнув вслед удаляющемуся грузовику, хмельной, впрочем, как и всегда, Панкрат поплелся домой.
– Ну что, Борька, не дал нам этот жлобина порося, – открыв не без малого усердия перекошенную дверь, обратился он к кому-то в углу.
Любой бы наблюдающий, будь таков, решил бы, что спятил Панкрат окончательно… Да вот незадача, из того самого угла вскоре послышалось копошение, а затем шлепающие шаги. Света в доме не было уже как несколько лет, за неуплату… Даже обрезали ему провода, чтобы не думал подключаться к соседским счетчикам. Были прецеденты. Ну так вот, если бы свет был, стало бы понятно, что в доме проживало двое: пьяница Панкрат и вечный его слушатель индюк Борис.
Индюк в ответ расправил крылья и закурлыкал: «Курл-курл-курлык».
– Да ну их всех, где им нам понять? Верно говоришь… – вздохнул погрустневший Борис Степанович, что и был тем самым Панкратом.
Грустный он был то ли из-за неудачи с приобретением свиньи, то ли из-за опустевшей очередной бутылки, что в данный момент подкатилась к его сапогу, как только он ступил на изрядно подгнившую половицу. При каждом его шаге пыль вставала столбом, пол жалобно скрипел. Казалось, еще чуть-чуть, вот-вот и он развалится, упади на него хоть книга. Да где уж быть книгам здесь? Дай Бог, пара газеток завалялась под сушеной рыбой и другой всевозможной закусью.
Не обращая больше никакого внимания на индюка Бориса, Борис Панкратов принялся за любимое дело: заливать обиды алкоголем.
Не прошло и получаса, послышался храп. Индюк настороженно прислушался. Прождав некоторое время, он тихонечко вышел из дома.
– А как же дверь? – спросите вы. Панкрат и помыслить не мог, что «глупая» птица только и ждала удобного случая, чтобы сбежать от нерадивого хозяина.
Индюк Борис в тот день впервые вкусил запах свободы. Он многие часы плутал по деревеньке, пытаясь отыскать для себя жизнь получше. Но увы и ах! То сторожевые псы не давали ему пройти, то забияки петухи кидались в драку. Борису ничего не оставалось, кроме как покинуть людей и отправиться в лес.
***
С того памятного дня прошло чуть больше года. О пропавшем индюке все позабыли, о безобразии, устроенным впоследствии Панкратом, тоже. Жизнь протекала тихо, размеренно. Панкрат сделал перерыв. Буянить настроения, видимо, не было. Все были при делах и счастливы. А у школьников наступила пора летних каникул.
Как-то в одну из жарких суббот, среди звуков весело журчащей речки, началась неразбериха, крики и паника. За миг до этого все смеялись, игрались, не было и намека на надвигающуюся беду.
Когда все произошло, троим ребятам удалось пересечь сильное течение и выбраться со стороны лугов, где косили сено пастухи. Они тут же рассказали им, что случилось. Мужички мгновенно попрыгали в воду и направились к плачущим ребятишкам на противоположном берегу. Испуганных школьников отвели по домам. Вскоре, подоспевшие взрослые услышали ужасные известия: дикая рысь напала на детей со стороны леса. Обыскав всю территорию вдоль реки, дикой кошки уже и след простыл.
Как жаль, что дети не всегда запоминают с кем пришли и куда. Под вечер в одном из домов раздался нечеловеческий вой. Так взвыла от горя мать. Не вернулось ее чадо домой с реки. О рыси уже знали все жители деревни, поэтому не питали надежд, что ребенок мог просто заплутать…
И вот, на третий день, когда вся деревня провожала в последний путь пустой гроб, на проселочную дорогу, на ту самую, по которой когда-то мчался грузовичок с поросятами, вышла чумазая, худая, но живая пятилетняя малютка Аля. Следом за ней гордо вышагивал всем до боли знакомый беглец, индюк по имени Борис.
Оказалось, эта преумнейшая, некогда домашняя птица умудрялась выживать в диких условиях на протяжении целого года! Мало того, что уберег себя от клыков голодных хищников, так еще и ребенка спас. Каким образом, для всех останется загадкой, что там в лесу произошло – не понятно.
Спасенная девочка была еще совсем маленькая и говорила плохо. На речку ее с собой брали соседские ребята, что были постарше и умели плавать. Она никому не мешала, проблем не доставляла, сидела уединенно на берегу, собирая камушки, да ракушки. От того, что она была такая незаметная, пропажу ее не сразу заметили. А когда сообразили, было уже поздно. Дети, что с них взять? Нельзя перекладывать ответственность и заботу о детях на других детей.
В этот печальный день, который неожиданным образом превратился в народное гуляние, Панкрат несколько раз пытался забрать, а потом выкрасть «свое имущество» в виде индюка. Борис, тот, что поумнее и с хвостом, отказался уходить со двора главы деревни, где проходил праздник, всем видом показав, что жить остаться намерен тут и нигде либо еще.
Местный синяк с синяком под глазом, чертыхаясь, убрался восвояси. Уходя, он несколько раз взглянул по-злому на Бориса и пообещал в скором времени пригласить деревенских на вкусный ужин в честь своих именин.
Его словам никто не придал значение, и все продолжили веселье. Самогонка текла рекой, а на мангале поджаривалась уже неизвестно какая по счету порция мяса. Всеобщее веселье продолжалось до самого утра! Оно всех встретило раздражающе яркими лучами, да надрывными криками чертовых петухов!
– Замолчи, нечистая!… Ууу… – послышались голоса первых просыпающихся.
– Не ругайся на моего Тимоху, хороший петух!
– Что хороший, не спорю, но больно громкий.
– Серый, ты не серчай, видишь же, не ему одному плохо…