– Я всего лишь хотела сказать, что такое обращение люди могут неверно истолковать, учитывая, что мы живем здесь уединенно, а вы все еще холостяк, сэр.
– Боже милосердный, она опять меня перебивает! Ты дашь мне договорить хоть одно предложение?
Я хотела указать на тот факт, что он договорил как минимум два, но удержала язык за зубами.
Мистер Бертрам тяжело вздохнул:
– Да, ты опять оказалась права – я не могу в одиночку управлять хозяйством. Мне нужна супруга. Возможно, мне удастся найти свою половину в Стэплфорд-Холле. Как думаешь, Эфимия, тебе, с твоими-то выдающимися способностями организовывать мою жизнь и все время направлять ее в нужное русло, удастся подыскать мне достойную спутницу, а?
– Я, конечно, всего лишь ваша служанка, сэр, но это не повод говорить со мной в столь непозволительной манере!
К этому моменту мы оба тяжело дышали и в бешенстве подступили близко друг к другу.
– Эфимия, так не может продолжаться, – выдохнул мистер Бертрам. – Наши отношения…
Мы смотрели друг другу в глаза, но его мнение о наших отношениях я так и не узнала – в комнату на всех пара́х, чуть не своротив дверной косяк, ворвался восьмилетний Сэм:
– Это правда, сэр?! Вы берете меня в достославный Стэплфорд-Холл? Правда? О, сэр, я там всем начищу ботинки так, как никому и не снилось!
Момент был безнадежно испорчен.
– Едва ли Стэплфорд-Холл можно назвать «достославным», Сэм. И предупреждаю: если мой старший брат увидит, как ты шныряешь по господскому этажу, он с тебя семь шкур спустит.
– Ой-ей… – перепугался Сэм.
– В Стэплфорд-Холле строгие порядки, но на половине прислуги с тобой ничего дурного не случится, – ласково сказала я. – Мистер Маклеод, дворецкий, очень хороший человек.
Мистер Бертрам ожег меня яростным взглядом и зашагал прочь. На этот раз я за ним не последовала.
И в ту самую минуту, когда я глубоко переживала душераздирающую личную драму, по дому разнесся страшный грохот.
– О боже! – вырвалось у меня, и мы с Сэмом помчались на звук.
Влетев в кухню, я замерла как вкопанная на самом краю огромной дыры в полу.
– Миссис Твиди! – в ужасе закричала я.
– Я здесь, милая, – донесся до меня слабый ответ, и повариха кое-как одолела ступеньки, ведущие из погреба. Она была белая с головы до ног.
– П-п-привидение! – пискнул Сэм.
– Господь с тобой, Сэмми, – пропыхтела миссис Твиди. – Это штукатурка. Я спустилась в погреб посмотреть, что еще можно спасти от воды, а проклятый потолок вдруг как обрушится прямо мне на макушку!
– Вы не пострадали? – забеспокоилась я.
Миссис Твиди покачала головой:
– Только напугалась слегка. Этот потолок – сплошь труха да штукатурка, а мы ведь по нему ходили несколько месяцев. Не дом, а гиблое место какое-то!
Мистер Бертрам явился как раз вовремя, чтобы услышать вывод поварихи. Взгляд, которым он меня одарил, ясно давал понять, что во всем виновата именно я. В конце концов, кто, как не я, своими упреками торопила его с покупкой дома? Видимо, для обвинения и приговора этого было достаточно.
На сборы мне понадобилось двое суток. Мы с мистером Бертрамом все это время старательно избегали друг друга. Когда мне случалось неосмотрительно ворваться в какую-нибудь комнату, где находился в тот момент мистер Бертрам, я натыкалась на угрюмый взгляд, и хозяин немедленно удалялся.
В итоге на пути к Стэплфорд-Холлу у меня в душе бушевала буря эмоций. В этом поместье произошли страшные события, мне бывало там невыносимо тяжело, а его нынешний хозяин был если уж не воплощением мирового зла, то по крайней мере человеком с черным сердцем. Но еще в поместье жили и работали мои добрые друзья – горничная Мэри, повариха миссис Дейтон и, конечно, Рори Маклеод. Матушка была бы шокирована, узнав, что я ставлю прислугу куда выше господ, зато покойный отец, думаю, меня бы понял.
Я спрыгнула с подводы, доставившей нас с железнодорожной станции, и направилась ко входу для слуг. Теперь, будучи экономкой, о багаже я могла не беспокоиться – не тащить же его самой. Дверь открылась, и когда я только подходила к крыльцу, чувствуя легкую дрожь волнения, мне навстречу вышли двое. Вход для слуг здесь был таким же большим, как парадный подъезд в «Белых садах». Я и забыла, какой Стэплфорд-Холл огромный.
– Ты что, без багажа приехала? – осведомилась миссис Уилсон, и черные вороньи глазки угрожающе прищурились.
– Рада видеть вас в добром здравии, миссис Уилсон. Наш багаж на подводе, – сказала я. – Меррит, Дженни и Сэм его принесут. Однако, полагаю, помощь им не помешает.
– Вот и помогай. Я у себя в штате бездельниц не потерплю!
– Миссис Уилсон, я не в вашем штате. Мистер Стэ… мистер Бертрам позволил трем своим слугам выполнять необременительную работу в поместье, если это не вступит в противоречие с их прямыми обязанностями. Как глава штата прислуги, я обязана таскать багаж не в большей степени, чем вы.
– Ну да, у тебя ведь тоже есть прямые обязанности, и мы все прекрасно понимаем, в чем они состоят.
– Во время нашего пребывания здесь я буду секретарем мистера Бертрама. – Я так разозлилась на миссис Уилсон, что даже не покраснела, произнося сквозь зубы эту ложь. На самом деле мистер Бертрам, когда я уезжала на железнодорожную станцию – сам он решил отправиться в Стэплфорд-Холл на автомобиле, – сказал следующее: «Помогай там чем сможешь, но не дай Уилсон снова превратить тебя в служанку, иначе мы оба выставим себя в нелепом свете».
Миссис Уилсон что-то буркнула себе под нос – кажется, это было «ба!» или «бе!», а может быть, что-нибудь похуже, – развернулась и ринулась в дом. Я заметила, что на ходу она слегка прихрамывает. Без сомнения, в том своем падении с лестницы она винила только меня, и я честно пыталась найти в своей душе хоть капельку раскаяния и жалости к ней, но не находила. Я все еще искала, когда ко мне подошел Рори Маклеод и протянул руку:
– Как же я рад тебя видеть, Эфимия!
Я пожала его ладонь и улыбнулась, вскинув взгляд. Лучистые зеленые глаза были такими же яркими, какими мне запомнились, а светлые волосы блестели, хотя солнце сегодня пряталось за серыми тучами.
– Я тоже рада тебя видеть, Рори. Как поживают Мэри и все остальные?
– О, прекрасно. Только вот Мэри с утра на нервах, вертится, как уж на сковородке. Всё гадает, как ты будешь себя с ней вести – по-прежнему или как чопорная экономка.
– Ну еще чего! Мэри – моя лучшая подруга.
– Ай 3, я ей так и сказал, – заулыбался Рори, – но ты же знаешь Мэри. – Он вдруг замолчал, глядя поверх моей макушки. – Кого ты с собой привезла? Надеюсь, среди них нет поварихи?
Я покачала головой:
– Ни за что бы не рискнула привезти повариху, при моей-то великой любви к миссис Дейтон. Большинство наших слуг живут в окрестностях «Белых садов», и мы отправили их по домам с сохранением жалованья. Они свободны до тех пор, пока в особняке не закончится ремонт. Со мной Сэм, Дженни и Меррит. Сэм из сиротского приюта. Он, конечно, тот еще озорник, но благодарен, что его взяли на службу, и очень старается. Сейчас ему поручено чистить обувь, однако мальчишка смышленый, он еще многому научится. А Дженни – наша посудомойка и служанка. Она хорошая девушка, трудится на совесть. Меррит – старший лакей, но будь «Белые сады» побольше, стал бы дворецким. Сам он из Лондона, поэтому мы взяли его с собой. Меррит мечтает поучиться у тебя ремеслу, чтобы занять пост дворецкого, когда мистер Бертрам расширит свои владения.
– Так значит, у вас нет дворецкого?! Эфимия, ты в одиночку управляешь штатом прислуги, в котором есть мужчины?
– Их совсем мало.
– Какая разница? Ты, совсем юная девушка, служишь экономкой в доме холостяка в совершенной глуши. Это никуда не годится!
– О, Рори, перестань. Я проделала долгий путь и ужасно устала. К тому же тебе прекрасно известно, что под крышей Стэплфорд-Холла у служанок куда больше причин для опасений, чем в доме мистера Бертрама.
– Пока я здесь дворецкий, им нечего бояться!
– Ну хорошо, Рори. Но ты же сам знаешь, что мистер Бертрам – порядочный джентльмен.
Рори закусил губу.
– Ладно. Ты взрослая женщина и можешь сама о себе позаботиться.
– Пожалуйста, давай не будем ссориться. Я так мечтала снова оказаться здесь и увидеть всех вас!
– Тогда входи скорее. Мэри с миссис Дейтон заварили чай и ждут тебя на кухне. Миссис Уилсон будет в ярости.
Современная, просторная и светлая кухня полнилась ароматами свежей выпечки. Миссис Дейтон в сбившемся набок чепце бросилась мне навстречу:
– Как чудесно, что ты вернулась, девочка! – Она заключила меня в жаркие объятия. – Да ты совсем исхудала – кожа да кости! Ну-ка, где ваша повариха? Мне нужно сделать ей выговор!
– Она в Норфолке, – засмеялась я. – Мэри, это ты там прячешься?
Мэри смущенно выступила вперед, и я ее обняла:
– Я так по вам скучала!
Теперь они с миссис Дейтон обе сияли улыбками.
– Давай-ка садись пить чай и рассказывай, – потребовала повариха. – Говорят, у вас там крыша обрушилась?
– Я займусь твоими людьми и багажом, – сказал Рори и удалился.
Я же, с удовольствием сделав глоток крепкого горячего чая, принялась посвящать Мэри и миссис Дейтон во все подробности нашей жизни в «Белых садах».
Когда вернулся Рори, прошло уже довольно много времени.
– Миссис Дейтон, – сказал он, – скоро прибудут гости, мне нужна Мэри – пусть еще разок проверит, все ли готово в их апартаментах.
– У вас сегодня званый ужин?! – воскликнула я. – О, мне так жаль! Если бы я знала, не стала бы вас отвлекать. Но миссис Уилсон и словом не обмолвилась…
– Она сейчас наверху с хозяином и мисс Ричендой. Они всё обсуждают этот званый ужин – что, да как, да сколько продлится – и никак не наобсуждаются, – угрюмо буркнула миссис Дейтон.
– И все равно это так увлекательно, – мечтательно сказала Мэри. – Приедут мадам Аркана и леди Грей! 4
– То есть ожидается бал-маскарад? – озадаченно уточнила я.
Тут уж даже мрачное лицо Рори расплылось в улыбке:
– Ай, можно и так сказать. Мэри потом объяснит. Мне неловко тебя беспокоить, Эфимия, но миссис Уилсон заперлась с господами в библиотеке, а мне нужно закончить последние приготовления. Поможешь?
– Конечно! – Я немедленно вскочила из-за стола, хоть и не представляла, как могу пригодиться – Рори знал свое дело лучше, чем я, и умел составлять идеальные планы рассадки за столом для самых сложных компаний гостей.
Он отвел меня в небольшое помещение на первом этаже – из тех, которые, по мнению современных архитекторов, прекрасно смотрятся на чертежах, но которым трудно найти применение в повседневной жизни. Посередине комнаты был установлен круглый стол, принесенный из библиотеки, а вокруг него расставлены стулья. В центре стола поблескивал большой хрустальный бокал, а также по дуге были разложены карточки с буквами от «А» до «Я» и двумя словами – «Да» и «Нет».
– О нет! – вырвалось у меня.
– Ай, – вздохнул Рори, – я тоже это не одобряю. Есть дела, в которые лучше не соваться. Но мисс Риченда велела все подготовить к спиритическому сеансу.
– Она сошла с ума?
– Не в моей компетенции оценивать состояние рассудка мисс Риченды, но если бы я взял на себя такую задачу, то, пожалуй, сказал бы, что тут причина скорее в леди Грей, чем в суевериях хозяйки.
– Леди Грей? Здесь что, завелось привидение? Дом ведь недостаточно старый… – Я нахмурилась. – Хотя покойников он повидал уже немало. В любом случае, я в духов не верю. А ты?
Рори пожал плечами:
– Мой отец говорил, что у его матери был дар ясновидения, но я склонен думать, что спиритические сеансы – это скорее салонная забава для господ, нежели серьезная попытка пообщаться с умершими.
– А что думает лорд Стэплфорд?
– Сейчас он во всем старается угодить мисс Риченде. Надеется, что в добром расположении духа она будет более благосклонна к ухаживаниям его приятеля.
– Он хочет выдать замуж мисс Риченду? Но почему? Насколько я помню, в завещании их отца говорится, что Стэплфорд-Холл достанется именно ей, если мисс Риченда первая обзаведется законным наследником… Впрочем, я могла что-нибудь неверно понять.
– Да неужели? – холодно взглянул на меня Рори. – Ничем не могу помочь. Я не так хорошо знаком с семейными тайнами хозяев, как ты.
Я покраснела.
– Рори, нам нужно поговорить. Я совершила большую ошибку, согласившись на должность экономки в «Белых садах». – Тут я заметила, что он еще больше помрачнел, и быстро добавила: – О нет, ничего дурного не случилось! Просто мистер Бертрам никогда раньше не владел собственным домом, а учитывая его… э-э… импульсивную натуру, я думаю, ему необходима более опытная экономка.
– И что ты собираешься делать?
– Не знаю, – вздохнула я. – Мне бы хотелось вернуться на работу в это поместье. Точнее, вернуть все на круги своя, чтобы стало по-прежнему…
– Только вот повторять эпизод с падением миссис Уилсон с лестницы не надо, я этого не вынесу.
– Я тоже, – печально кивнула я.
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату шагнула мисс Риченда.
– Прошу, входите, – бросила она через плечо, потом увидела меня, замерла на месте и театрально возопила: – Ты?!
– Уже ухожу, мэм. – Я поспешно сделала книксен и поспешила к выходу, но как раз в этот момент порог величественно переступила дама средних лет, увитая шарфами и увенчанная пурпурным тюрбаном. В своем наряде она была похожа на украшенное гирляндами майское дерево, низенькое и пузатое.
– Нет, голубушка, ни в коем случае! – заявила она мне. – Вы не должны уходить – у вас особая аура. – Затем дама обратила взор на Рори: – А вот вам нужно немедленно нас покинуть. Вы пугаете духов.
Рори сглотнул, кивнул и ретировался. Мне показалось, с его стороны это было как-то не по-мужски.
– Вы уверены, мадам Аркана? Перед вами экономка моего младшего брата, который сейчас здесь гостит. Едва ли я вправе распоряжаться его прислугой. – В голосе мисс Риченды звучали медовые нотки, но при этом она полоснула по мне взглядом, который свалил бы замертво лошадь.
Мадам Аркана подошла так близко, что мне удалось с точностью определить по запаху: она предпочитает крепленый херес сухому.
– Этой девушке знакомо смертное дыхание, – сообщила она.
– На ней печать смерти? – уточнила Риченда, и в ее вопросе я отчетливо услышала надежду.
Мадам Аркана рассмеялась, снова обдав меня сладким винно-фруктовым ароматом. Несмотря на это и вопреки своему презрению к ее роду занятий, я невольно почувствовала к ней симпатию. Еще я заметила, что глаза у мадам Арканы странного, но очень приятного сиреневого оттенка. Она, видимо, располнела с годами, но полнота не могла скрыть, что когда-то это была очень красивая женщина.
– Нет, Риченда, у тебя слишком богатое воображение.
Для медиума это было неожиданное заявление. Из холла донесся звон колокольчика у парадной двери.
– Я чувствую, что она имела дело со смертью… – продолжала мадам Аркана, – два, три… нет, четыре раза!
Меня эти слова поразили – конечно, убийства, связанные с семейством Стэплфорд, давно были преданы огласке, но она посчитала и мою собственную горькую утрату – смерть отца.
– Подробностей о том, что сказала, я не знаю, – вдруг подмигнула мне мадам Аркана и повернулась к Риченде: – Видишь ли, духам спокойнее рядом с людьми, которые уже кого-то провожали на ту сторону. Такие люди становятся своего рода стражами врат между мирами.
Риченда широко раскрыла глаза, а затем, вместо того чтобы объявить это сущим вздором, как на ее месте сделала бы я, она прижала руки к груди и воскликнула:
– О, мадам Аркана, так значит, вот отчего я чувствительна к духам? Из-за смерти папа́?
Дама в тюрбане потрепала ее по плечу:
– Ну что ты, что ты, не принимай на свой счет. Не знаю, с чего ты так решила, но…
Дверь снова открылась, и появилось знакомое лицо, которое мне меньше всего хотелось здесь увидеть. В комнату проскользнул рыхлый, несмотря на свои тридцать с небольшим, облаченный в вульгарный костюм в облипочку Макс Типтон, по прозвищу Пуфик.