Однако машины при них не было, наводок у нас пока тоже никаких и мы решили немного за ними понаблюдать и таким образом, если нам повезет, выйти на след угнанного БМВ. Вечером во вторник нас сменили «ночники», которые на следующее утро, передавая нам поднадзорных, сообщили, что в квартиру на четвертом этаже, где обитали студенты прибыло еще пять человек с двумя большими сумками, которыми обычно пользуются челноки. Вся компания вела себя культурно: никаких пьянок, девочек, даже громкой музыки не было слышно. Но, судя по теням на оконных шторах, они о чем—то спорили. Утром, хорошо отдохнув, мы приехали более подготовленными: на нас была униформа рабочих строительных специальностей, краски, кисти, стремянка, а сами мы изображали штукатуров – маляров и намеревались поработать в подъезде, где проживали наши поднадзорные.
Для легендирования своего присутствия в подъезде мы разложили свое имущество, для проформы прошлись грунтовкой и шпатлевкой по стенам и таким образом дошли до нужного нам этажа, приготовили аппаратуру, чтобы послушать, о чем будут разговаривать в квартире.
Мы расположились у окна на промежуточной лестничной площадке между третьим и четвертым этажами так, что одновременно наблюдали за входной дверью квартиры студентов, сквером перед домом, где мы сейчас с вами находимся, и прослушивали через аппаратуру жилище наших вероятных угонщиков.
С восьми до десяти утра было тихо: в квартире, по—видимому, спали или, во всяком случае, в комнате, имевшей общую стенку с лестничной площадкой, никого не было. Жильцы верхних этажей, следуя на работу большей частью пользовались лифтом, поэтому нас никто не тревожил. В это время мы решили, как говорят военные, осмотреться на местности, то есть изучить подходы к подъезду и дому, узнать, кто проживает в соседних квартирах.
В целом, чтобы сократить свой рассказ, скажу, что условия позволяли вести наблюдение за подозреваемыми и, в случае чего, блокировать их в квартире или нашими машинами на улице.
Но больше всего наше внимание привлек один эпизод. Приблизительно немногим после восьми у дома остановился старенький «Москвич-412», из которого с пассажирского места вылез маленький, сухонький, скромно, но со вкусом одетый старичок. В руках он держал небольшой дорожный саквояж. Следом появился водитель, молодой человек лет двадцати пяти, высокого роста и крепкого телосложения. Одет он был более чем скромно: старые джинсовые брюки и куртка, под которой виднелась застиранная футболка.
Парень достал из багажного отсека автомобиля две коробки из-под маленьких импортных телевизоров и один кожаный чемодан, что-то почтительно сказал старику, а тот в ответ указал на скамейку у подъезда, видимо, куда поставить коробки.
Молодой человек казался внуком, которому сердобольные родители поручили ухаживать за ветхим престарелым, но непоседливым и шустрым дедушкой. Казалось парню вполне по душе подобная миссия. Он старался проявлять внимание и предупредительность и ничем не огорчать своего любимого деда. Но, когда одна из коробок из-за неустойчивого положения на узкой скамейке упала на асфальт и раскрылась, старик схватил свою клюку с набалдашником в виде головы рычащего тигра и прижал ею «внука» к спинке скамейки так, что тот, не смотря на свое явное физическое превосходство, никак не мог подняться. Да, видно, и не особенно хотел, потому что лицо его стало вмиг бледным и выражало неподдельный страх.
Старик нагнулся к парню и, хотя их разговор не был слышен, по жестикуляции старческих губ можно было догадаться, что «дедушка», как змея, шептал в лицо «внука» наставления. Затем, отпустив бедного парня, жестом приказал посмотреть, все ли в порядке в коробке.
Мы были поражены. То, что находилось в коробке, никак не связывалось с внешним видом этой парочки, их автомобилем и жилищем старика (то, что старик живет один в квартире под нашими студентами, не имеет родственников и ни с кем не дружит, мы узнали еще в предыдущий день у старушек, которых в этом дворе превеликое множество).
Из коробки появились три персональные портативные компьютеры, маленький принтер, планшетный сканер, несколько коробочек с дискетами и еще много всяческой миниатюрной радиоэлектронной аппаратуры. Мы прикинули, что содержимое этой коробки потянет на восемь – десять тысяч баксов.
Упаковав все обратно, юноша схватил коробки, старик чемодан, и они направились домой. Мы, естественно, сразу же стали имитировать работу, озвучивая ранее заготовленные роли рабочих маляров, к тому же послышался перестук спускавшихся откуда-то сверху женских каблучков.
Хотя лифт был в исправности, парочка, как ни странно поднялась пешком. Поздоровавшись с поднимавшимся стариком, девушка пробежала мимо нас, не удостоив нас ни малейшего внимания. «Дедушка», поднявшись на свою площадку, как-то странно на нас посмотрел и хрипловатым голосом произнес:
– Наконец-то РЭУ нашло время и деньги для ремонта нашего подъезда, а то живем здесь как в катакомбах или при царе Горохе, – и стал возиться со своей дверью.
Здесь нас тоже ждало удивление. «Дедуля» вынул из кармана пластиковую карточку, приложил ее к определенному месту на своей рваной драпировке двери; в ней что-то щелкнуло. Старик произвел еще какие-то манипуляции, и дверь открылась.
Все это время парочка старалась загородить нас своими телами от входной двери квартиры, но наша камера по чистой случайности была направлена на них. А после того, как они скрылись в квартире, мы просмотрели запись и перемотали обратно пленку. Но я, во всяком случае, помню все манипуляции старика.
Как только эта странная парочка скрылась у себя в дома, заработало наше прослушивающее устройство и мы, забыв о соседях снизу, вплотную занялись студентами.
Глава 2
…Самолет сделал несложный маневр и яркое майское солнце стало светить в иллюминаторы его правого борта, тем самым разбудив многих пассажиров этого обычного пассажирского рейса в одну из столиц, как теперь у нас принято называть, стран ближнего зарубежья.
Приятный голос бортпроводницы на русском и английском языках предупредил о наступившем времени обеда. Через несколько минут симпатичные стюардессы и стюарды с профессиональной вежливой улыбкой раздавали подносы с пищей всем желающим. И хотя лайнер оторвался от взлетной полосы каких-то час с лишним тому назад, большая часть пассажиров сразу же после взлета комфортабельно устроилась отдыхать.
Сергея Михайлова это нисколько не удивило, а его сосед, типичный южанин, дал этому факту вполне приемлемое объяснение, при этом несколько коверкая русские слова, что, впрочем, нисколько не портило колоритность его рассказа:
– Все мы здесь родственники: дяди, тети, племянники и племянницы, в общем, седьмая вода на киселе, как сказали бы русские. – Южанин потянулся в своем кресле. – Свадьба у нас была в Москве. Целую неделю гудели, днем и ночью. Сейчас домой едем.
– Неужели все пассажиры этого рейса родственники? – удивился Сергей.
– Все, все, за исключением, конечно, некоторых. Вот тебя, например, уже чисто по-русски, без южного акцента добавил сосед.
Взглянув на несколько смущенного Сергея, словоохотливый южанин добавил:
– Вы извините, что я на “ты”. У нас на “Вы” обращаются только к верховной власти или верхушке интеллигенции. А остальные у нас или соседи, или родственники, или знакомые. А вы к нам как, в гости или по делам? – поинтересовался незнакомец.
– В командировку, – не вдаваясь в подробности, ответил Сергей.
“Да, жизнь! – подумал Михайлов, – а мне в департаменте ближнего зарубежья МИДа говорили, что народ в этой республике живет бедно и цивилизации никакой: вот уже почти три года нет света, тепла и газа. А посмотри-ка? только на самолет каждый из пассажиров в оба конца больше лимона потратил, да и на подарки, наверняка, не меньше. Недаром директор департамента МИД предупреждал, что эта нация еще в советское время жила при коммунизме”.
После обеда пассажиры салона эконом-класса и сосед опять заснули, а Сергей смотрел в иллюминатор и восхищался прекрасным видом гор и долин, медленно проплывающих под крылом самолета.
Через час стюардесса объявила о заходе самолета на посадку. Еще через двадцать минут пассажирский лайнер мягко коснулся посадочной полосы столичного аэропорта и подкатил на стоянку прямо напротив центрального аэровокзала.
– А это что такое? – сам себя вслух спросил Михайлов.
Как только к самолету подали трап, вокруг самолета образовалось живое кольцо человек в сто пятьдесят – двести мужчин. У большинства были неприятные, заросшие многодневной щетиной лица, неопрятный внешний вид. Присутствующие здесь же сотрудники милиции и пограничной службы (их можно было сразу узнать по старой блестящей в буквальном смысле слова форме еще времен Советского Союза) никакого внимания на толпу не обращали.
Сосед Михайлова уже стоя в проходе пассажирского салона и натягивая на себя легкую ветровку наклонился к иллюминатору и пояснил:
– Это нас и вас встречают. Не удивляйтесь – у нас в республике совсем работы нет. Вот и приходится людям, у кого есть служебные или личные машины заниматься частным извозом. Вы их не бойтесь, это мирные люди. Да, кстати, как вы будете добираться до города? Если вам нужна машина, то когда выберите шофера, то при этом запрошенную им плату сразу же делите пополам – практически, получится нормальная такса за проезд. Он, кстати, поможет вам вещи получить, донести до машины и занести в дом или номер гостиницы. Деньги отдавайте только после выполнения работы. Лучше оплачивайте услуги шофера русскими рублями: наши национальные купоны не ценятся, а зеленые рубли, то есть доллары, если они у вас есть, могут вызвать к вам излишний интерес.
– Нет, машина мне не нужна. Меня должны встречать. – Сергей пристально вглядывался в толпу, окружившую самолет, и пытался выделить среди нее своих встречающих.
При выходе на трап пограничник лишь бросил беглый взгляд на обложку дипломатического паспорта Михайлова. Зато стоящие вокруг трапа люди, видимо, “хорошо знающие” международное право и основы дипломатической службы, наперебой стали предлагать Сергею свои услуги, на подобие “Если тебя не встречают, я отвезу, у меня машина шикарная”, “Возьми меня, ты мне сразу понравился, с тебя мало возьму, будешь доволен”, “Друг, поедем со мной, быстро довезу, куда скажешь”. Сергей вежливо парировал предложения и продвигался к грузовому люку самолета, из которого служащие аэропорта уже вытаскивали багаж и складывали в кучу прямо на самолетной стоянке. Пассажиры московского рейса подходили к куче чемоданов, сумок, свертков и коробок, бесцеремонно разбрасывая их в поисках своих вещей, предъявляли полупьяному работнику аэровокзала (ничем не отличавшемуся от окружающих) багажные ярлычки и забирали свою поклажу. Тут же на них налетали стоявшие в стороне подростки и предлагали свои услуги в качестве носильщиков.
Сергей быстро отыскал свои две сумки и было направился к сектору прилета, как его окликнули по фамилии. Михайлов обернулся и увидел продвигавшегося сквозь гудевшую толпу мужчину с высоко поднятой рукой. Внешний вид этого человека резко контрастировал с окружающими: лицо славянского типа, пепельного цвета волосы, серый костюм, светлая сорочка, строгий темный галстук.
“Свои”, – подумал Сергей. Ему в действительности не хотелось добираться до Посольства на частной машине в незнакомом городе, да еще кишевшем криминальными элементами и беженцами.
– Васильченко Сергей Валентинович, – представился незнакомец, – помощник Посла по вопросам безопасности, специально прислан для Вашей встречи.
– Михайлов Сергей Альбертович, с этой минуты, действительно, третий секретарь Посольства, – отрекомендовался Сергей.
– Почему “действительно” третий секретарь?
– Меня еще в МГИМО учили: при убытии в командировку во время взлета самолета ты уже НИКТО, в полете – ты еще НИКТО, а в аэропорту пункта назначения – ты в действительности уже НЕКТО!
– Вообще то, правильно! – усмехнулся Васильченко. – Прошу к машине!
Они вдвоем отнесли вещи к стоявшей тут же неподалеку голубой “шестерке” с дипломатическими номерами.
Через десять минут по дороге из аэропорта к городу Васильченко коротко рассказывал о стране и столице, об обстановке в ней, о Посольстве и его обитателях.
Глава 3
– Разговор наших подопечных привожу почти дословно, – продолжал свое повествование заместителю начальника сыскного агентства Иван Пашин.
Говорили всего трое. Слышны были и голоса остальных, но не по сути разговора. Кроме того, был слышен лязг каких-то металлических конструкций и механизмов, и я даже предположил, что это какие-то системы оружия. Впрочем, как показали дальнейшие события, я оказался прав.
П е р в ы й. Все, мужики, время пошло! Назад дороги нет! Проверяем часы!
В т о р о й. Не проверяем, а сверяем. И помолчи: операция начнется только после звонка шефу.
Т р е т и й. Ну так звони! А то здесь сидеть уже терпения нет. Кроме того сессия на носу.
П е р в ы й. Ты посмотри, он еще за свою успеваемость волнуется. Какая тебе разница, Палыч? Получишь, что тебе причитается и кати себе в Европу или Штаты, там доучишься и получишь нормальное образование.
П а л ы ч. Сколько раз тебе говорил: все западники признают – лучше нашей высшей школы и немецкой нет. И на Запад лучше всего ехать с головой, в смысле со знаниями, и с деньгами. В такой упаковке ты там будешь нарасхват. В противном случае, ты и здесь никому не нужен.
П е р в ы й. Я с тобой согласен. Вот только мне науки тяжело даются.
П а л ы ч. Хватит прибедняться, не пожалеем. Или комплементы очередные услышать от нас хочешь? Все знают, что в радиотехнике, компьютерах и вообще в технике тебе нет равных даже среди профессорско-преподавательского состава нашего ВУЗа.
П е р в ы й. Да, но если бы не существовала еще куча предметов, которые мне совсем не нравятся. То ли дело на Западе – посещаешь только те дисциплины, которые тебе будут нужны в будущем!
В т о р о й. Потише, балаболки! Лучше проверьте еще раз амуницию и обстановку во дворе. Возможно с «Доктором» прибыл еще кто-нибудь для прикрытия.
Послышались шаги. По-видимому, говорившие направились в разные комнаты, а их главная штабная комната соседствовала через стенку с лестничной площадкой, на которой находились мы. Поэтому в других комнатах мы ничего не слышали.
Второй стал набирать номер по мобильному телефону. Звук набора цифр слышен был отчетливо, поэтому, когда вернемся на фирму, будет возможно восстановить телефонный номер.
В т о р о й. Юрий Николаевич, у нас все в порядке. Готовность операции – двадцать четыре часа. Соизвольте дать свое благословение… Так… Отсчет начать с десяти часов утра. Вас понял, выполняю… Техника в порядке, ждет в условленном месте… Здесь только три подкидки, перекладные стоят в подобранном мною месте… БМВ и две «пятерки»… Кроме водителей никто не знает… После операции следуем по своим конурам и носа не высовываем… Все… Да не волнуйтесь, Юрий Николаевич, уже через полчаса первые результаты операции будут у вас или в обусловленном месте. Спасибо… К черту!
– Палыч, – позвал напарника Второй, – как у нас с продуктами?
П а л ы ч. Все запасено и приготовлено, как и договаривались.
В т о р о й. Смотри. Время «Ч» – десять часов завтрашнего утра. Никто ни шагу за порог квартиры. Если чего-то нет – курева там или еды – будем перебиваться. И ребят предупреди – телевизор включать на самую маленькую громкость.
П е р в ы й. Командир! Все проверил. Техника в порядке и готова к применению. Дух у ребят боевой. Рвутся в дело, а то с прошлой вылазки засиделись.