“Или дед Трофим читает мысли на расстоянии, или за мной следят с момента окончания МГИМО, – подумал Сергей, ощущая, как предательские холодные мурашки побежали по телу. – Этот старик не так прост как кажется!”
– Я вижу, мой рассказ Вас заинтриговал, – продолжал Трофимов. – В папках нашего архива есть много интересного и ценного с точки зрения выражения их содержания в денежном эквиваленте. Но продавать архивы мы никогда не будем, потому что они – достояние нашей Родины. Это равносильно тому, что творится с российской экономикой, ничего не производим или производим очень низкого качества, а продаем нефть, газ и другие полезные ископаемые, а на вырученные деньги, если они попадают в государственную казну, покупаем необходимые нам машины и товары. Нет, архивы “Провидца” нужны для истории государства российского, если, конечно, родится новый Карамзин и напишет ее.
– Честно говоря, Игорь Вячеславович, я подумал, что все ваши финансовые возможности вытекают из продажи каких-либо документов третьим лицам или, извините за прямоту, шантажа какого-либо высокопоставленного чиновника или мафиози. Откуда же ваши средства, о которых Вы пишите в своих обращениях?
– О, Сережа, это не самая интересная история. Но, если хотите об этом узнать подробнее, пожалуйста. Я Вам дам несколько папок из архива Провидца. Это копии. Если Вы ничего не поймете из них, то мы побеседуем более обстоятельно вместе с нашим казначеем. Документы в папках на немецком и английском языках. Так как в немецком вы не сильны, то в конце имеются все переводы, – Трофимов зашел в соседнюю комнату и через минуту вышел, держа в руках коробку из-под бумаги для ксерокса. – Вот я Вам заранее приготовил, Сережа. Что не ясно, делайте пометки. Да, кстати, Вы хотели здесь изучать немецкий и местный языки. Насчет местного я бы Вам не советовал зря тратить время, а с немецким мы с Ульяной Генриховной охотно Вам поможем. Поверьте, через год вы уже будете сносно объясняться на баварском или северном диалектах – по Вашему выбору. А за это время вы и нас немного узнаете. Соглашайтесь, Сережа!
– Конечно, Сережа, – донесся голос супруги хозяина, – у нас разработаны уникальные методики изучения языков. Если хотите, есть и компьютерные программы, – произнесла Ульяна Генриховна выходя из соседней комнаты.
В открытую дверь Сергей увидел старомодный резной письменный стол с громоздившимся на нем включенным компьютером. “Да, компьютер со всеми наворотами и “прибамбасами”, – изумился про себя, неплохо разбирающийся в этом деле Михайлов, – выходит старики не сочиняют о своих финансовых возможностях. Пока поверим и проверим”.
– Твердо обещать не буду, – вслух произнес Сергей, – но подумаю над Вашим предложением и в Ближайшее время сообщу.
– Я Вас, Сережа, не тороплю ни с изучением этих документов, ни с ответом на наше предложение. Как будет свободная минутка, заходите, мы Вам всегда очень рады.
Михайлов стал прощаться с хозяевами, подхватил коробку с документами и свертком с “чем-то очень вкусным”, как пообещала хозяйка, и погрузил все в машину.
Бакс все это время сидел вдали от калитки, бросая беглый взгляд то на Сергея, то на хозяина, то куда-то вглубь двора и на забор дома. Михайлов про себя отметил, что пес, заняв столь удобную позицию, в любой момент мог оказаться рядом с Трофимовыми или какими бы то ни было непрошеными визитерами. А когда дед Трофим открыл ворота для выезда со двора михайловской машины, Бакс быстро нырнул в щель между открывавшимися воротами на улицу, осмотрелся в разные стороны, видимо, оценивая обстановку, и коротко дважды тявкнул, давая знать хозяину, что беспокоиться не о чем – опасности нет.
Глава 13
… Денис рос в нормальной московской семье. Кроме него у его отца с матерью была дочь, младшая сына на два года. Жили они со средним, по советским меркам, достатком. Но с приходом демократии их жизнь превратилась в кошмар. отца с матерью, по сути дела, уволили с работы, отправив в неоплачиваемый отпуск на неопределенный срок. Государство поступило хитро: уволенный таким образом работник не мог получить статус безработного, получать худо-бедно пособие по безработице, а устроившись куда-нибудь на временную работу мог вылететь с прежней в первую очередь.
Это несчастье надломило родителей и они ударились в беспробудное пьянство, пропив почти все, что было в доме.
Но все таки Денис смог закончить школу, хотя ему и приходилось часто пропускать занятия в школе, подрабатывая на рынке и в автомастерской. Очень рано каждым утром он бегал на рынок и за мизерную плату помогал торговцам ставить палатки, а вечером их снимать. В промежутки между этой работой он подвязался на должность мальчика – «куда пошлют» к известнейшему мастеру, автослесарю с большой буквы Викентьичу, который взял Дениса в подручные мастера. От Викентьича перепадало не так много, но этих денег вполне хватало на продукты, тетради и ручки для сестры. Кроме того, Викентьич, видя как парень надрывается, чтобы хоть что-то заработать своей семье и оценив природный ум, сообразительность, техническую смекалку, память и настойчивость Дениса, пообещал тому, что уже через полгода тот станет его, Викентьича, компаньоном в деле с достойной оплатой труда.
Жить они перебрались к соседке по лестничной площадке, сердобольной старушке, которая их жалела и приняла к себе жить до лучших времен. Родители не обратили внимания, что дети почти перестали приходить со школы домой, потому что всегда были пьяны или «болели» с похмелья.
Денис перетащил к соседке вещи сестры, которые еще не успели пропить отец с матерью и потихоньку зажили новой семьей.
Но на этом их испытания не закончились!
В Москве прокатилась волна «вербовок» учениц старших классов школ и студенток в качестве наложниц, актрис порнофильмов и в бордели. Бизнес этот в нашей стране был новым и армии «вербовщиков» бросились в московские школы и институты подбирать для себя и богатой клиентуры необходимый контингент.
Появились они и около школы, где учился Денис со своей сестрой Мариной.
Однажды сестра сказала, что ее одноклассник познакомил Марину с парнем лет двадцати трех – двадцати пяти, который представился Максимом и предложил ей хорошую, высокооплачиваемую работу в своей фирме. При этом школу бросать необходимости не было – в его фирме должны работать только образованные девушки.
Денис понимал, что скрывалось под «высокооплачиваемой работой» и категорически запретил сестре встречаться с Максимом, а сам стал более внимательно относиться к младшей сестренке. Ему приходилось, к великому неудовольствию Викентьича, после уроков встречать и провожать Марину. К тому же сестра по вечерам занималась в школьном кружке английского языка, и таким образом Денис потерял работу на рынке.
Но и на этом их бедствия не кончились. В духе демократического времени и реформы среднего образования в школе изучение английского языка сделали платным удовольствием.
Здесь опять объявился Маринин одноклассник и предложил ей поправить трудное финансовое положение семьи с помощью его друга Максима. Он весьма красочно объяснил девушке, что она по всем статьям подходит одному очень богатому и известному человеку в стране и, после соответствующей «учебы и подготовки» она сможет работать в эскорте своего нового боса либо выступать на подиуме в качестве модели или манекенщицы.
Денис вечером того же дня отыскал этого одноклассника и в «популярной» форме объяснил ему необходимость оставить сестру в покое. Парень, вытирая кровь, струившуюся из рассеченной губы, «пообещал» передать их разговор Максиму. Денис уловил угрожающие нотки в его словах, но значение не придал – Денис был крепким парнем и мог один спокойно противостоять пятерым нападающим. Этому мастерству он обучился посещая секцию русской самообороны, которую вел их учитель физкультуры, бывший офицер – спецназовец и афганец, втайне от директора школы.
Но ответный удар Максима и компании был круче.
Сначала на следующий день к ним на квартиру заявился участковый и показал заявление Марининого одноклассника о «бандитском» поведении Дениса. Денис спокойно и подробно начал рассказывать пожилому капитану, в связи с чем возникла драка. Но участковый его слушать не захотел и грубо перебил:
– Не знаю и не хочу знать, что вы не поделили, но, если хочешь жить без приключений, найди общий язык с этой компанией.
– Но вы же понимаете, что эти сволочи хотят на самом деле? – распалился Денис. – Наверное, вы спите и во сне видите такую судьбу для своей дочери?
– Моя дочь никогда не попала бы в такую историю!
– А если бы попала, что бы вы делали: били рожи этим гадам или преспокойно пересчитывали полученные от них деньги?
– Сопляк! – сорвался участковый. – Как ты смеешь меня в чем-то упрекать и учить? Разбирайся сам! И смотри, на моем участке, чтоб такого впредь, я имею ввиду драку, ни-ни! А то мигом окажешься в кутузке и срок схлопочешь. А в местах, не столь отдаленных, тебя научат уму разуму! Умник!
Денис не был умудренным опытом житейской мудрости человеком. Но здесь он понял, что в этом визите что-то не так: неужели из-за какой-то незначительной драки, к тому же без свидетелей, так распалился участковый.
После ухода капитана Денис подошел к окну и был поражен: вышедший из подъезда участковый направился к иномарке, возле которой стояли одноклассник Марины и … Максим, которого сестра показала в школьном дворе несколькими днями раньше. Компания молча слушала представителя органов правопорядка, они пожали друг другу руки, и капитан показал на окна квартиры, где проживал Денис с сестрой. Максим, видимо, не сразу нашел нужны окна, и одноклассник ему показал точнее. Заметив в окне Дениса, Максим с наглой улыбкой помахал ему рукой, компания села в машину и укатила, оставив на тротуаре у подъезда старого участкового.
Денис опустился в стоящее тут же у окна кресло и стал лихорадочно соображать, что делать в сложившейся ситуации, когда даже милиция на стороне этих подонков.
И здесь он вспомнил свою крестную, которая сейчас проживала в одной из южных республик СНГ. Она давно приглашала их к себе в гости, но времена изменились и с развалом Советского Союза все связи с крестной были утеряны. Но необходимы были деньги, а где их взять?..
Глава 14
… Прошел май, наступил июнь. В пришедшей в начале месяца из Москвы дипломатической почте ответа на запрос Михайлова в отношении Трофимова не было. Поэтому Сергей решил не беспокоить стариков – ветеранов до следующего приезда дипкурьеров. К тому же Сергею было немного стыдно перед ними: за все время так и не удосужился просмотреть полученные от них документы.
“Если Трофимовы не беспокоятся, то смогут потерпеть и до июльской почты. Посол на совещании объявил, что награды для ветеранов войны и материальная помощь придут только в следующем месяце. Но все же надо послать дежурную машину к старикам домой и предупредить, что все переносится на месяц”.
Сергей тут же на компьютере набросал письмо к Трофимовым с извинениями, в котором сообщил последние новости по их вопросу и пообещал наведаться в начале июля.
Однако какое же удивленное выражение лица было у Сергея, когда водитель дежурной машины сообщил, что письмо не передал, так как по указанному на конверте адресу Трофимовы не проживают и никогда не жили.
– Так мне сказал хозяин дома, местный житель, – добавил водитель.
Михайлов забрал письмо и, обдумав сложившуюся ситуацию, решил вечером сам съездить к старикам, резонно рассудив, что произошла какая-то ошибка.
Вечером подъехав к уже знакомому дому и помня наставления деда Трофима о хозяйской собаке Сергей постучал в калитку ворот и отошел к своей машине. Через мгновение Михайлов услышал поскуливание пса и его мощные удары лап по калитке с внутренней стороны двора.
“Я так и думал, что рассыльный ошибся”, – пронеслось в голове Сергея.
Через минуту послышалась человеческая речь, непонятная Сергею, калитка открылась и на пороге молодой дипломат увидел … своего соседа по воздушному путешествию из Москвы в столицу республики.
Бывший попутчик очень обрадовался, увидев Сергея.
– Заходи, заходи, гостем будешь. Как мир стал мал и узок! В таком большом городе встретились два случайных попутчика. Тебе, друг, не кажется, что по этому поводу есть необходимость произнести очень красивый тост, – с заметным акцентом произнес тот.
Сергей стал отказываться, сославшись на занятость и необходимость вернуться в Посольство, но попутчик, представившись Георгием, уже подвел его к дому. Михайлов окончательно пришел в себя от столь неожиданных событий и, представившись, сказал:
– Извините, Георгий, очень приятно снова с Вами встретиться, но я не к вам в гости. Я приехал сюда по посольским делам к Трофимову Игорю Вячеславовичу, а Вы его знакомый?
– Нет, – с явным удивлением ответил собеседник, – не знаю я никакого такого Трофимова.
– Ну как же, – начал снова Сергей, – мы с ним встречались буквально недели две – три тому назад именно вот в этом доме. Я познакомился здесь с его женой. Здесь мы поужинали, а потом целый вечер беседовали. Не мог же я ошибиться домом. К тому, насколько я знаю, у Вашего народа не принято строить два абсолютно одинаковых дома.
– Конечно, дорогой, у нас никакой хозяин не потерпит, чтобы где-то, пусть даже на другом конце республики, стоял точно такой же дом. Это полностью исключено. Ты просто, наверное, ошибся. Или в тот день выпил немного больше, чем положено. Всякое бывает.
– Да, нет же, я был именно в этом доме, – и Сергей вкратце описал комнату, где он находился с четой Трофимовых в тот вечер.
– Ну так зайдем и посмотрим. История, прямо тебе скажу, как в кино про Шурика. Помнишь, как оно называлось?
– “Операция “Ы” или новые приключения Шурика”, – ответил Сергей, все более убеждаясь, что он здесь уже был, хотя мебель и обстановку не узнавал.
– Вот в этой комнате мы сидели. Там, – Сергей указал на одну из дверей, – должна быть кухня – хозяйка оттуда приносила угощения. Здесь, – Сергей повернулся к другой двери, – кабинет хозяина.
– Ты все правильно говоришь, дорогой. Вот у нас кухня и столовая, вот – мой кабинет. Но здесь никогда не жил твой Трофимов, здесь живу я, – с пафосом ударив себя в грудь, произнес Георгий.
– Ну тогда я вообще ничего не понимаю!
– Не бери в голову, дорогой. Ты у меня в гостях, присаживайся, указал “теперешний” хозяин дома на роскошное кресло в углу комнаты.
Георгий подкатил к гостю столик на колесиках, на котором были различные напитки, конфеты и фрукты.
– Оригинально мы с тобой, Сергей, познакомились, да? – хозяин сел напротив. – Что будешь пить? Есть прекрасное домашнее вино.
– Нет, спасибо, я за рулем.
– Сергей, ты меня просто удивляешь, у тебя такие номера, что ни один гаишник не остановит. Вон американские дипломаты не ездят, а летают и плюют на всех наших постовых. Одни вы, русские, правила соблюдаете. Так что налить?
– Тогда, пожалуйста, стакан апельсинового сока.
– Что, совсем не пьешь?
Михайлов улыбнулся:
– А что делают с соком? Едят?
– А у тебя неплохо с чувством юмора, – рассмеявшись Георгий достал пачку “Мальборо”, размял сигарету, сунул ее в рот, закурил. – В таком случае я тоже пожую сок.
– Извините, Георгий, спасибо за угощение, но я должен идти. Из-за сегодняшнего вечера у меня может быть завтра довольно хлопотный день, да и ночь тоже.
– А в чем дело дорогой?
– Я думал, что здесь проживает один старик – ветеран, и должен был передать ему письмо из Посольства, а теперь, где мне его искать, если я действительно ошибся?
– А ты, Сергей, оставь письмо у меня. Вдруг с вашим стариком подобная, как у тебя, история случится и он заглянет ко мне в гости. Я его тогда и обрадую. Как тебе мое предложение?