– О, у вас гитара есть! – просияла Ирина.
Она всерьез берет инициативу в свои руки. Сняла гитару со стены, ударила по струнам, и Кот подумал о спасении – под шумок выскользнул из комнаты. Вслед за ним заскользила новоиспеченная артистка, у нее, видите ли, внезапно пропал интерес к музыке.
– Ты мне сразу понравился, – горячо зашептала она. – Кто бы мог подумать, что встречу тебя. Только не отвергай! Знаешь, какими искусными могут быть женщины в моем возрасте!
Ей за сорок, – удрученно подумал Кот. – Очень доступная бабенка, но конкурировать со стариком… Пить ей меньше надо. О, господи! Она прижала его к стене, задышала перегаром. Наверняка ее жизнь состояла из непрерывных застолий. И как всегда, удача приходит неожиданно – откуда ее не ожидаешь.
– Ну, вы где!? Я потерял вас, – с такими словами подвыпивший Павел Семенович вывалился из комнаты Кота, мгновенно приводя Ирину в состояние невозмутимой отстраненности.
События стремительно развиваются. Апогеем становятся громкие вопли женщины, истерично терзающей струны. Конечно, в пьяном угаре она видится себе Пугачевой или Караклаич. Но какое имеет значение ее состояние, если все выпито и съедено. Кот слышит за стеной мученические стенания дивана, приглушенные вздохи. К горлу подкатывает тошнота – может, от избытка в квартире водочных паров, или повлияла недвусмысленная возня в постели за стеной. Надо отвлечься, еще остается дверь в прекрасный мир, пусть даже воображаемый, сотканный из более привлекательных образов.
Расслабляющее безделье так или иначе приводит к осмыслению различных эпизодов из личной жизни. Ничем не примечательные ранее события при тщательном их рассмотрении обрастают любопытными подробностями, со временем выглядят анекдотичными, не лишенными поучительных ошибок. Действительно, было над чем посмеяться, над собой – в особенности.
При вынужденной бездеятельности часто появлялась психологическая ниша для чтения даже самой заурядной литературы – было бы чем заняться. Он, в отсутствие Бестолочи, увидел на ее кухонном столе «Тайную книгу для женщин» некоего Колесова. До появления хозяйки успел вычитать несколько фраз. Тем более что ум у мужчин менее гибок, чем у вас, и он довольно быстро прекращает развиваться… Конспирация вообще лучший способ гармонизации семейной жизни, и вы еще не раз в этом убедитесь… никогда ни в чем не сознавайтесь. И не забудьте упрекнуть его, что верить сплетням недостойно ни его, ни вас… Показался удивительным факт, что автор, являясь мужиком, старается убедить читательниц в своей немощности. Кажется, он преуспел. С таким тупым юродством Вадееву не приходилось встречаться.
Как-то поздним вечером, то есть за три недели до появления в его комнате Интриганки, Кот читал в газете объявления с предложениями работы, а потом развлекался тем, что просматривал рубрику с поисками спутников жизни. Иногда смеялся от души. Откровенность женщин забавляла и умиляла. Пухленькая, щекастая, сисястая, не фригидная, самостоятельная, домашняя вдова, русская, образование высшее, материально обеспеченная… Самое любопытное письмо опубликовано от Маргариты – с элементами внушающих повторов: я – представитель альтернативной медицины, я – врач, необходимый вам, вы нуждаетесь во мне, я… и тому подобное. Нельзя отказать женщине в словесной изобретательности и волевом характере, точнее – в способности Кота видеть то, чего нет.
Он попал под влияние объявления, на следующий день отправил письмо до востребования по указанному в тексте почтовому индексу. И вот жизнь обогатилась новыми впечатлениями, а телефонные разговоры с Маргаритой стали бесконечными. Она оказалась интересной собеседницей, без устали сыпала афоризмами и сведениями из медицины. В ее речах, будто снежинки на черном покрывале, искрились подчеркнутые достоинства: она красива, умна, в нее влюблялись многие, но она всегда предпочитала мужа, с которым позже развелась. Оказалось, она еще никого не любила, а ее бывший муж – нехороший человек.
– Мы с вами разговариваем до поздней ночи, это вас не утомляет? – деликатно обронил он, зевая в трубку.
– Что вы! Наоборот поднимает тонус. И потом… я лежу в ванне, вокруг меня вода, а разговор вызывает сексуальные желания.
Не так уж и плохо устроилась докторша. Зато он высиживал ночи у телефона, делал бессмысленные зарисовки и мало уделял времени рукописи. Женщина умеет своей энергетикой пробуждать интерес к своей личности.
– Сегодня я работала с группой мерзких людей. Всю их грязь взяла на себя, очистила их, но сама… Можете представить, каково носить в себе их безнравственность. Но вы говорите, говорите! Я чувствую, как очищаюсь. Мне это просто необходимо, чтобы начать жить заново. А вы любите стихи?
– Было время, когда ночи просиживал. В общем-то, детский лепет, если не сказать хуже. Теперь иногда пишу прозу – маленькие рассказики, которые никому не нужны.
– Прочтите что-нибудь.
Кот читал из своей рукописи небольшой отрывок, в котором отразились его эротические сны. Эротика и понравилась – получилось созвучно ее настроению. Уловил сдержанное молчание, спросил:
– Вам уже надоели разговоры?
– Не совсем, но я изнываю от желания получить от вас приглашение. Должна быть встреча. И немедленно! – прозвучал игриво-угрожающий голос.
– О, да! Девять утра в субботу устроит?
– Хорошо, я приду.
– И я вас сразу узнаю?
– Меня трудно не узнать. Если бы ты видел, как на меня смотрят люди! Ты не возражаешь, мы перейдем на ты? – с запозданием дополнила Маргарита.
– Согласен. Какого цвета у тебя глаза?
– О, шикарные зеленые, – тягуче произнесла она. – Ха-ха…
Смех прозвучал многообещающим, хотя Кот, как существо иррациональное, не строил перспектив в отношениях с Маргаритой, ему достаточно получаемых впечатлений. Обычная реальная встреча могла разрушить привлекательный образ, созданный во время телефонных разговоров.
Она проявила пунктуальность. Сначала прозвучал дверной звонок, потом он увидел… О, боже! Лучше бы не видел. Перед ним стояла коротышка с довольно развитой спереди средней частью. Конопатое лунообразное лицо, на котором выделялась ярко-вишневая шутовская улыбка. Все изображение окантовано пышной прической с изрядной проседью. Куда-то подевались огромные зеленые глаза, зато он почувствовал на себе прокалывающий эффект ее черных зрачков. Вся она шелестела импортной кожей на меху и в молниях.
– Здравствуй! – энергично заявила пришелица и уверенно промчалась в его комнату.
Для встречи он потрудился на славу, а именно: приготовил жареного цыпленка с отварным картофелем, к бутылке коньяка добавил приятные напитки и два сорта шоколадных конфет. При виде сервированного стола она решительно сбросила куртку, вынула из сумочки французское шампанское, метко стрельнула пробкой в открытую форточку, а содержимое разлила по фужерам.
– За наше знакомство!
Ее нарочитая поспешность никак не вписывалась в привычные нормы поведения, но его удивление и растерянность как раз и подвигли женщину к энергичным действиям. Не давая опомниться после шампанского, она обхватила его за шею, поцеловала в засос, потянулась за коньяком.
При иных обстоятельствах он бы выставил за дверь наглую гостью, но Маргарита уже забавляла его. Конечно, причиной явились шампанское и три стопки коньяка. Когда она недвусмысленно повалилась на диван, стала понятной ее вызывающая фамильярность. Он не стал разочаровывать уставшую в ожиданиях женщину, без всякой преамбулы задрал кожаную юбку и сразу попал в атмосферу пота и французских духов. Его умение и ловкость привели Маргариту в чудовищный восторг. Сирена гражданской обороны не вызвала бы такой переполох в квартире, какой произвели ее стенания и вопли.
Напились они сильно. Маргарита прожила с ним трое суток, которые помнились смутно. Иногда перед глазами всплывали контуры ее рыхлого до безобразия тела и бледно-розовые пятна на коже. Не обращай внимания на мою кожу, это из-за отсутствия мужчин. Происходили гормональные изменения в организме, но теперь все наладится.
Он бездумно кивал хмельной головой и мечтал быстрей освободиться от Маргариты и ее сексуальной ненасытности, вечером третьего дня проводил. Все произошло в лучшем виде, и он не остался в обиде, наоборот – благодарил за общение. Она проявила эрудицию и ум, обогатила его жизненный опыт. Но было еще… о чем он ей, конечно, не сказал, – это ощущение холодной и бесчувственной машины, которая перемалывала его физически и психологически. Единственным смягчающим аргументом всего безобразия являлась его независимость. Вы для меня существуете только в воображении, – мысленно оправдывался он перед возможными оппонентами, – на самом деле меня рядом с вами нет, я существую в другом измерении. Независимость и неуязвимость. Вряд ли кто еще может похвалиться неслыханными возможностями. Таким образом он убеждал себя.
– Приезжай немедленно! – прозвучал через день ее голос в телефонной трубке.
Он с готовностью согласился, через час был у нее. А после скромного угощения Маргарита потащила его в постель, окруженную со всех сторон библейскими атрибутами с благовониями. В таких условиях совсем не до эротики. А она? В родной стихии она разомлела, в блаженстве прикрыла глаза. Видя ее желеобразное тело, можно прийти к единственному правильному решению. И он бежал.
Все стало неопределенным – душевное состояние, трудовая деятельность, человеческие отношения… впрочем, как и для многих в неуправляемой стране. Надо иметь точку опоры, чтобы обрести уверенность, но для мятущейся души не существует трезвой рассудительности, она как бы отрывается от его физического состояния и живет самостоятельно, сама находит защиту, выраженную в сновидениях или нечаянных фантазиях. В реальности он чего-то выжидает и трудится над рукописью, пытаясь осмыслить поступки, не совместимые с его интеллектуальными и духовными изысканиями. И как совместить легкомыслие в отношениях с Маргаритой и стремление к достойной жизни. Хотел проявиться в образе блудливого кота и не иметь ответственности? Любопытно. Выходит, удалился от Любы не из-за духовных исканий, а просто захотелось облегчить себе жизнь.
– Ты приедешь? – обратилась по телефону докторша после недельного перерыва.
– Конечно!
Он согласился, ему очень хотелось доиграть придуманную роль. Она могла отвлечь от мрачных раздумий и даже раскошелиться на бутылку-другую. Ради такого случая можно стерпеть не только прикосновения ожиревшего тела, но и страстный, всегда ненасытный взгляд.
– Не теряй времени, сразу же собирайся, – прерывающимся от волнения голосом прошелестела она. – Все бросай!
– Могу принять ванну?
– У меня примешь.
И он поехал, потому что хотел отвлечься. Несмотря на антипатию к ней как женщине, приходилось отметить ее способность к перевоплощениям. И она, учитывая его художественный вкус, стремилась чем-нибудь удивлять. Он шагнул в квартиру и увидел рыхлую пожилую женщину в богато расписанном халате, у которой от дряхлости слезились глаза. О, господи! – мысленно воскликнул он, целуя пористую щечку, других слов не нашлось. Ей удалось потрясти его.
Впечатление оказалось настолько удручающим, что он поспешил отвлечься на обстановку квартиры. В первое посещение успел разглядеть огромного персидского кота, и то при входе. Потом потерялся в личных ощущениях, пока в панике не покинул добросердечную хозяйку. И надо ли обращать внимание. Богатая меблировка безвкусно подобрана, воздух насыщен долгим пребыванием старых людей. Что еще…
– Нравится? – спросила она с натянутой улыбкой. Наверное, поняла его состояние, не могла не почувствовать – с ее-то профессиональным и житейским опытом.
– Достаточно мило.
– В прошлый раз ты не разглядел спальню, – сверкнула она загоревшимся взглядом. – Идем!
Он решил быть послушным, хотя бы из любопытства посмотреть на ее капризы, оценить масштабы воображения. Наконец, никто его силой сюда не притаскивал, сам решил развлечься. Она же окунулась в привычное безрассудство, ее мозг попал в пучину бездумной страсти.
Спальня производила и вовсе удручающее впечатление. У окна большая кровать, стены завешены иконами или заставлены остекленными шкафами с библейской и философской литературой. Тусклый свет, тот же специфический запах.
Запах? Пока Кот искал причину дискомфорта, она за спиной успела сбросить с себя одежду, и он, повернувшись к ней, сразу попал в раскрытые объятия. Следуя собственной установке, опрокинулся вместе с ней на постель, но не мог преодолеть отвращения вообще ко всему и к ней в частности. Она лежала рядом, как если бы являлась трупом. Труп…
– Извини, я не могу. То ли духота, то ли еще что… Мне кажется, это иконы убивают во мне сексуальное желание, – ухватился он за спасительную мысль.
– Ты прав, – горячо зашептала она в ухо. – У меня есть друг – епископ. Он часто приходит… Я тебе говорила, как он крестил мою дочь на дому. Так у него ничего не получилось, а ты постарайся. У тебя все получится.
– Так что было с епископом? – спросил он, избегая необходимости что-либо делать.
– А, ничего. Он признался мне, что взял грех на душу – это как священнослужитель. Поэтому и не получилось.
Ее откровение переполнило чашу терпения. Он встал, оделся, поймал на себе ее предостерегающий взгляд. Бог с ней, все равно не возместить моральные убытки! В квартире нельзя находиться без опасения стать сумасшедшим.
– Куда ты? – Чуть не плача она простерла руку из-под простыни. – Транспорт уже не ходит.
– Я приду, только вот схожу в ванную, – пообещал он и торопливо покинул спальню.
Напротив кухни Кот увидел дверь в комнату, о наличии которой упоминала Маргарита. Не долго думая, он надавил на ручку и заглянул внутрь. При слабом свете, падающем из коридора, обстановка помещения плохо воспринималась, но при горящей свече выделялся большой стол без скатерти, на котором под белым покрывалом лежала старуха с тонким носом-клювом и темно-синими впадинами глаз. Все птичье изображение завершалось черным ажурным чепчиком.
Наверное, Маргарита расплакалась, когда услышала хлопок наружной двери, но ее переживания не имели значения по сравнению со свежим воздухом и широкой, свободной от транспорта, дорогой. Прекрасное настроение располагало к песням, и Кот с упоением мурлыкал себе под нос. Ему долго пришлось петь, потому что домой он вернулся только под утро. При входе его встретил тревожный телефонный звонок.
– Ты жив? – спросила Маргарита.
– Сама слышишь, – нежно проворковал он. Ощущение обретенной свободы не покидало его.
Он вошел в ванную, разделся, встал под душ. Вот оно счастье – свобода от мракобесия. И совсем неожиданно настроение пошло на спад. Будто чей-то голос нашептывал: Ничего у тебя хорошего не получится. Определенно, на психику влияла Маргарита. Она мстила ему.
Можно не думать о докторше и медицине вообще, но прошли две недели. Как-то быстро облетели деревья, снег запорошил крыши зданий. Постоянное ощущение физического дискомфорта омрачало светлое настроение, связанное с переменами в природе. Началось с красноватых пятен в самых интимных местах тела, позже появился нестерпимый зуд. Разрасталась досада на себя и озабоченных женщин, что совсем не помешало выдержать длинный телефонный разговор с Лидой. Поговорили в шутливой манере, не касаясь обстоятельств знакомства в сарае.