Как же пытается сам Маркс разрешить это противоречие?
Это осуществляется, коротко говоря, за счет того предположения, из которого Маркс до сих пор всегда исходил, а именно, что товары продаются по своим стоимостям. Теперь Маркс попросту отбрасывает это предположение. Что означает этот отказ для системы Маркса, об этом мы далее составим свое критическое суждение. Пока же я намерен прорезюмировать ход мыслей Маркса, и притом на примере таблицы, положенной также и Марксом в основу своего изложения (табл. 1).
Таблица 1
В этом примере сравниваются пять различных отраслей производства с различным органическим составом вложенных в них капиталов, причем остается пока в силе прежнее предположение, что товары обмениваются по своим стоимостям. В целях пояснения приведенной выше таблицы, в которой представлены результаты этого предположения, нужно еще заметить, что с означает постоянный, т — переменный капитал и что, в соответствии с фактическими отличиями действительной жизни, в примере (по Марксу) предполагается, что затраченные постоянные капиталы «изнашиваются» не одинаково быстро, что, таким образом, ежегодно изнашивается только часть постоянного капитала, к тому же в различных отраслях производства не одинаковая. В стоимость продукта, естественно, входит только изношенная часть постоянного капитала, «потребленное с», в то время как для исчисления нормы прибыли принимается во внимание все ««авансированное с».
Как вытекает из таблицы, различным отраслям производства, при одинаковой эксплуатации труда соответствуют, в зависимости от различного органического состава капитала, весьма различные нормы прибыли. Но эти факты и числа можно рассматривать еще и с другой точки зрения. «Общая сумма капиталов, вложенных в пяти сферах, = 500; общая сумма произведенной ими прибавочной стоимости = 110, общая стоимость произведенных ими товаров = 610. Рассмотрим 500 как один-единственный капитал, по отношению к которому I–V являются только отдельными частями (как, например, это происходит в хлопчатобумажной фабрике, в различных подразделениях которой – чесальне, подготовительной мастерской, прядильне, ткацкой мастерской – существует различное отношение между постоянным и переменным капиталом, и среднее отношение для всей фабрики получается только путем вычисления). B этом случае средний состав капитала 500 был бы 390 с + 110 v, или в процентах 78 c + 22 v. Каждый из капиталов в 100, рассматриваемый лишь как ⅓ всего капитала, имел бы своим составом этот средний состав 78 c + 22 v; равным образом, на каждые 100 приходилось бы 22 в качестве средней прибавочной стоимости; поэтому средняя норма прибыли была бы 22 %»[30]. По каким же ценам должны быть проданы теперь товары, чтобы каждый из пяти частичных капиталов действительно получил одинаковую среднюю норму прибыли? Это показывает следующая таблица (табл. 2). В нее как промежуточный член введена рубрика «издержек производства», под которыми Маркс понимает ту часть стоимости товара, которая возмещает капиталисту как цену потребленных средств производства, так и цену примененной рабочей силы, но которая не содержит никакой прибавочной стоимости или прибыли, следовательно, равняется сумме v + потребленное с.
«В общей сумме, разъясняет Маркс результаты этой таблицы, – товары продаются на 2 + 7 + 17 = 26 выше и на 8 + 18 = 26 ниже стоимости, так что отклонения цен взаимно уничтожаются благодаря равномерному разделению прибавочной стоимости, т. е. благодаря присоединению средней прибыли в 22 на каждую сотню авансированного капитала к соответственным издержкам производства товаров; в том же самом отношении, в каком одна часть товаров продается выше, другая часть продается ниже ее стоимости.
Таблица 2
И только продажа их за такие цены делает возможным то явление, что норма прибыли во всех подразделениях I–V одинакова и равна 22 %, несмотря на различный органический состав капиталов I–V»[31].
Все это, как Маркс говорит дальше, есть не только гипотетическое допущение, но и настоящая действительность. Движущей силой является конкуренция. Правда, вследствие различного органического состава капиталов, вложенных в различные отрасли производства, «нормы прибыли, господствующие в различных отраслях производства, первоначально очень различны», – однако «при помощи конкуренции различные нормы прибыли уравниваются в общую норму прибыли, представляющую среднее из этих различных норм прибыли. Прибыль, падающая согласно этой общей норме на капитал данной величины, каков бы ни был его органический состав, называется средней прибылью. Цена товара, равная его издержкам производства плюс причитающаяся на его долю, в зависимости от условий его оборота, часть годовой средней прибыли на весь капитал, применяемый для производства товара (не только действительно потребленный на его производство), есть его цена производства»[32]. Последняя фактически тождественна с natural price (естественной ценой) Адама Смита, с price of production (ценой производства) Рикардо, с price necessaire (необходимой ценой) физиократов[33]. И фактическое меновое отношение отдельных товаров определяется уже не стоимостью, но их ценой производства, или, как Марксу нравится это формулировать: «стоимости превращаются в цены производства»[34]. Лишь в виде исключения и случайно стоимость и цена производства совпадают у тех товаров, которые производятся при помощи капитала, органический состав которого случайно равняется среднему составу совокупного общественного капитала. Во всех прочих случаях стоимость и цена производства необходимо и принципиально расходятся. Это означает следующее. По Марксу, «капиталы, которые содержат больший процент постоянного, следовательно, меньший процент переменного капитала, чем средний общественный капитал, – мы называем капиталами высшего состава. Наоборот, капиталы, в которых постоянный капитал занимает относительно меньшее, а переменный относительно большее место, чем в среднем общественном капитале, мы называем капиталами низшего состава». Таким образом, у всех товаров, которые производятся с помощью капитала «высшего» состава, по сравнению со средним – цена производства будет выше стоимости, в противоположном случае она будет ниже стоимости. Иначе, товары первого вида необходимо и постоянно будут продаваться выше их стоимости, товары же второго вида ниже их стоимости[35].
Отношение отдельных капиталистов к прибавочной стоимости, произведенной и присвоенной в рамках всего общества, в результате иллюстрируется следующим образом: «хотя капиталисты различных отраслей производства при продаже своих товаров получают назад капитальные стоимости, затраченные на производство этих товаров, однако они реализуют не ту прибавочную стоимость, а следовательно, и не ту прибыль, которые произведены в их собственной отрасли при производстве этих товаров; они получают лишь столько прибавочной стоимости, а следовательно, и прибыли, сколько на каждую соответственную часть всего капитала общества приходится из всей прибавочной стоимости или всей прибыли, произведенной в течение данного промежутка времени всем этим общественным капиталом во всех сферах производства, вместе взятых. Каждый авансированный капитал, каков бы ни был его состав, приносит в течение года или иного промежутка времени столько прибыли на 100, сколько ее за этот же промежуток времени приходится на каждую сотню всего капитала. Поскольку дело касается прибыли, различные капиталисты относятся здесь друг к другу как простые акционеры одного акционерного предприятия, в котором прибыль, приходящаяся на долю отдельных членов, распределяется равномерно на каждую сотню капитала; поэтому для различных капиталистов прибыли изменяются лишь в зависимости от величины капитала, вложенного каждым в общее предприятие, в зависимости от относительных размеров участия каждого в этом общем предприятии, в зависимости от числа принадлежащих каждому акций»[36]. Совокупная прибыль и совокупная прибавочная стоимость являются тождественными величинами[37]. Средняя прибыль не может быть чем-либо иным, «как только всей массой прибавочной стоимости, распределенной в каждой сфере производства на массы вложенных в нее капиталов пропорционально их величине»[38].
Из изложенного вытекает то важное следствие, что прибыль, которую извлекает отдельный капиталист, отнюдь не происходит исключительно от занятого у него самого труда[39], но часто в своей большей части, а иногда и целиком, как, например, у торгового капитала[40], проистекает от тех рабочих, с которыми соответствующий капиталист не находится ни в каких отношениях. Далее Маркс пытается поставить и дать ответ еще на один вопрос, который он рассматривает как «действительно трудный вопрос», именно вопрос о том, как «происходит это уравнение прибылей в общую норму прибыли, раз оно, очевидно, есть результат и не может быть исходным пунктом»[41]. Сначала он развивает ту мысль, что в том состоянии общества, в котором еще не господствует капиталистический способ производства, в котором, следовательно, рабочие сами владеют необходимыми средствами производства, товары фактически обменивались бы по их действительной стоимости и тем самым не происходило бы уравнения норм прибыли. Поскольку рабочие при этом получали бы за одинаковое рабочее время равную прибавочную стоимость, т. е. одинаковую стоимость, превышающую их необходимые потребности, то фактическое существование различий норм прибыли было бы «безразличным обстоятельством, совершенно так же, как и в настоящее время для наемного рабочего безразлично, в какой норме прибыли выражается выжатое из него количество прибавочной стоимости»[42]. Так как такие отношения, когда средства производства принадлежат работнику, исторически являются раньше и встречаются как в древние, так и в новейшие времена, например, у владеющего землей крестьянина, самолично работающего на ней, а также у ремесленника, то Маркс считает возможным утверждать, что «вполне соответствует обстоятельствам рассматривать стоимость товаров не только как теоретическое, но и как историческое prius[43] по отношению к ценам производства»[44].
В обществе же, организованном капиталистически, во всяком случае, имеет место это превращение стоимостей в цены производства и связанное с этим уравнение норм прибыли. После пространных предварительных рассуждений об образовании рыночной стоимости и рыночной цены, особенно в случае производства различных долей поступающего на рынок товара при различных по выгодности условий производства, Маркс очень ясно и сжато следующим образом высказывается о движущих силах этого процесса уравнения и о способе их действия: «Если товары продаются по их стоимостям, то… возникают очень различные нормы прибыли… Капитал извлекается из отрасли с более низкой нормой прибыли и устремляется в другие, которые приносят более высокую прибыль. Посредством такой постоянной эмиграции и иммиграции – словом, посредством своего распределения между различными сферами производства, смотря по тому, где норма прибыли падает и где повышается, капитал осуществляет такое отношение между спросом и предложением, что в различных сферах производства создается одна и та же средняя прибыль и благодаря этому стоимости превращаются в цены производства»[45], [46].
III. Вопрос о противоречии
Автор этих строк много лет тому назад, прежде чем развилась вышеупомянутая литература о совместимости равной средней прибыли с марксовым законом стоимости, изложил свои взгляды по этому вопросу в следующих словах: «Или продукты действительно, если рассматривать длинный период, обмениваются соответственно количеству овеществленного в них труда… и тогда выравнивание прибыли на капитал невозможно; или же имеет место выравнивание прибыли на капитал, и тогда невозможно то, что продукты продолжают обмениваться по количеству овеществленного в них труда»[47].
В марксистском лагере несовместимость обоих этих предположений была впервые признана Конрадом Шмидтом[48]несколько лет тому назад. Теперь мы имеем аутентичное подтверждение самого учителя. Он совершенно определенно утверждает, что равная норма прибыли возможна только при продаже товаров по таким ценам, при которых одна часть товаров обменивается выше стоимости, а другая часть – ниже своей стоимости, – следовательно, отклоняясь от отношения воплощенного в них труда. Также не может быть никакого сомнения, какой из этих двух друг с другом не совместимых тезисов он считает соответствующим действительности. С ясностью и прямотой, достойными благодарности, он считает соответствующим действительности уравнение прибылей на капитал. И он не перестает, с той же ясностью и прямотой, признавать, что отдельные товары фактически обмениваются не в отношении заключенного в них труда, но в таком от этого отклоняющемся отношении, которое вытекает из уравнения прибылей на капитал.
В каком же отношении находится это учение третьего тома к знаменитому закону о стоимости первого тома? Содержит ли оно ожидавшееся с таким нетерпением разрешение этого «кажущегося» противоречия? Содержит ли оно доказательство, как «не только без нарушения закона стоимости, но скорее на основе этого закона может и должна образовываться равная средняя норма прибыли»? И не содержит ли оно, правильнее сказать, как раз противоположное, именно – констатирование действительно неразрешимого противоречия и доказательство, что равная средняя норма прибыли может образоваться только в том случае и потому, что мнимый закон стоимости не действует?
Я думаю, что не может долго сомневаться тот, кто беспристрастно и трезво относится к этому вопросу. В первом томе с чрезвычайно большой энергией утверждалось, что всякая стоимость основана на труде и только на труде, что стоимости товаров относятся друг к другу как рабочее время, необходимое для их производства. Эти положения были выведены и отдистиллированы непосредственно и исключительно из меновых отношений товаров, которым они «имманентны». Нас учили, что нужно исходить «из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости»[49]; стоимость объяснялась нам как то общее, «что выражается в меновом отношении товаров»[50]. В виде необходимого и категорического вывода, не допускающего никакого исключения, нам говорили, что приравнивание двух товаров в обмене означает, что в них существует что-то «общее одной и той же величины», к чему каждый из обоих товаров «должен быть сведен»[51]. Поэтому, отвлекаясь от временных, случайных отклонений, которые «являются нарушением закона товарного обмена»[52], товары, в которых овеществлено одинаковое количество труда, должны постоянно и принципиально обмениваться друг на друга. А теперь, в третьем томе, нам ясно и сухо заявляют, что в действительности нет и быть не может того, что должно быть согласно учению первого тома, что отдельные товары, и не случайно и преходяще, а необходимо и постоянно, обмениваются и должны обмениваться в совершенно ином отношении, чем в отношении овеществленного в них труда.
Я не могу иначе думать, но я не вижу здесь никакого разъяснения и разрешения этого спорного пункта, – я вижу здесь лишь одно голое противоречие. Третий том Маркса отвергает первый. Теория средней нормы прибыли и цен производства несовместима с теорией стоимости. Таково впечатление, которое, по моему мнению, должен получить всякий логически мыслящий человек. Как видно, это впечатление стало в изрядной степени общим. Лориа, выражаясь своим живым и образным языком, считает себя вынужденным вынести «суровый, но справедливый приговор», а именно, что Маркс вместо «решения преподнес мистификацию», в опубликовании третьего тома он видит «русский поход»[53] марксовой системы, ее «полнейшее теоретическое банкротство», «научное самоубийство», «полнейший отказ от своего учения» l’abdicazione piu esplicita alla dottrina tsessa и «полное присоединение к ортодоксальнейшим учениям столь презираемых экономистов»[54].