– Какой ещё знак? – застонал Эйрик. – Просто я наступил на скользкий камень – вот и всё.
– Всё-таки, не просто так ты упал на ровном месте, – продолжал бормотать Ульвар.
– Не бубни, Ульвар! Лучше отнеси Эйрика домой, – попросил Ингвар.
Гигант легко подхватил здоровяка Эйрика и на руках понёс его в посёлок. Ингвар и Вегард последовали за ними.
– Возможно, Ульвар прав. Это был знак, – сказал Вегард. – Эйрику не следует плыть с нами на запад. Он уже не молод. И у него много дел здесь, в Братталиде.
– Есть дела и у меня, – сказал Ингвар.
– Свои дела ты быстро уладишь. Как я понял, вы с Хельгой собираетесь пожениться? Так в чём же дело? На днях справите свадьбу.
Вскоре состоялась свадьба Ингвара и Хельги, которую сыграли по языческому обряду, что вызвало неудовольствие Лейва и восторг его отца. Опираясь на посох, конунг пришёл на свадьбу, которую сыграли в доме его младшего сына Торстейна. На празднике Рагнейда познакомилась с ещё одним сыном Эйрика – Торвальдом.
Эйрик, как часто случалось с ним на пирах и праздниках, совершил очередной необдуманный поступок.
Лейв выпил вино за здоровье Ингвара и Хельги, поставил кубок на стол и попросил епископа Джереми благословить молодожёнов. Эйрик этого не стерпел. Он схватил свой пустой кубок и метнул его в Лейва. Тот подхватил на лету сосуд и насмешливо посмотрел на отца. Взбешённый Эйрик схватил дротик и запустил его в старшего сына. Плохо пришлось бы Лейву, а великий конунг Эйрик Рыжий, став сыноубийцей, до конца своих дней проклинал бы себя, если бы не Торвальд, который схватил огромное бронзовое блюдо и, сбросив с него остатки жареного мяса, успел выставить его перед Лейвом. Дротик стукнулся со звоном о блюдо и, отлетев, вонзился в деревянный стол перед Рагнейдой.
Наступила тишина. Епископ Джереми принялся перебирать чётки и шептать молитву. Эйрик тут же сник. Торстейн и Ингвар вывели его из дома.
Торвальд подошёл к Рагнейде и выдернул дротик из стола.
– Прошу простить моего отца. Он напугал тебя, прекрасная девушка, – произнёс Торвальд.
Рагнейда с интересом посмотрела на сына Эйрика Рыжего. Их взгляды встретились. Рыжеволосый сероглазый Торвальд лицом и своей статью больше своих синеглазых братьев был похож на Эйрика Рыжего. Однако он не обладал столь высоким ростом, как его старший брат – светловолосый Лейв и не был таким широкоплечим, как невысокий темноволосый Торстейн.
Торвальд был ладно сложен. Его мощные мышцы угадывались под его рубахой.
– А ты ловкий парень, – сказала Рагнейда.
Лейв похлопал по плечу брата и сказал:
– Благодарю тебя, Торвальд!
Свадебный пир после этого происшествия быстро закончился. Ингвар и Хельга остались на ночь в доме младшего сына Эйрика Рыжего – Торстейна, а остальные друзья Эйрика Рыжего переночевали у Торвальда.
На следующее утро Лейв объявил, что скоро семь кораблей направятся в поход к землям, которые лежат к западу от Гринланда.
На четвёртый день после свадьбы Ингвара и Хельги, в плавание в сторону неизвестной земли на западе отправился старший сын Эйрика – Лейв со своей супругой Торгунной. Вместе с ними и сотней гринландцев в морской поход отправились друзья Эйрика – Вегард, Ульвар, Ингвар с Хельгой, и другие норвежцы – воины и гребцы. Бергтор тоже решил плыть дальше на запад. Кузнец оставил в Братталиде своего помощника, который прибыл из Скогстрёма.
Норвежские мореплаватели отправились в путь на том же драккаре, на котором они совершили путешествие из Скогстрёма до Гринланда. Помимо этого драккара, в плавание отправились шесть кнорров во главе с кораблём Лейва.
Ингвар сожалел, что его дочь осталась на берегу. Рагнейда сама пожелала остаться в Братталиде. Ингвар понимал, что у неё были на то веские причины. В последнее время он стал замечать, что Рагнейда и Торвальд вечерами, обнявшись, сидели на берегу моря и беседовали, не обращая внимания на назойливых комаров. Тоска Ингвара по дочери уже не была столь глубокой, как раньше. Он понимал, что Рагнейда стала взрослой. К тому же, теперь рядом с ним была Хельга.
Многие викинги вышли в море со своими жёнами. Лейв ещё на берегу говорил, то ли шутя, то ли всерьёз, что женщин надо брать как можно больше, чтобы они рожали будущих поселенцев на новой земле. А ещё Лейв решил взять с собой епископа Джереми, чтобы он наставлял на путь истинный не только викингов, многие из которых уже приняли новую веру, но и жителей неведомой земли на западе, если таковые встретятся им в тех краях.
Священник в чёрном одеянии стоял на корме кнорра Лейва, который шёл впереди остальных кораблей. Джереми осенял крестным знамением корабли и остающихся на причале поселенцев.
Жители Братталида провожали корабли словно в обычное плавание. Не было восторженных криков и плача провожающих. Всё было так, словно викинги отплывали не в чужую неизведанную землю, а в Исландию или в Европу.
Эйрик долго размышлял, выходить ему прощаться с Лейвом или остаться дома. Но потом он всё же решился и направился к берегу. Конунг вышел на причал, когда корабли уже вышли в море. Эйрик помахал рукой им вслед и улыбнулся, что случалось с ним довольно редко. Лейв в ответ прокричал ему:
– Спасибо, что пришёл, отец! Я горжусь тобой!
Счастливый Эйрик повернулся и, опираясь на посох, направился к посёлку, сопровождаемый Торвальдом и Торстейном. Конунг вдруг споткнулся и едва не упал, но сыновья успели подхватить его под руки.
– Слишком часто я стал оступаться. Видно, скоро придёт моё время, и я отправлюсь на пир к Одину, – сказал Эйрик.
– Отец, ты ещё довольно молод! – успокоил конунга Торстейн.
– Нет. Я уже старик. Скоро придёт моя очередь, и ко мне в дом постучит своим огромным молотом великий Тор.
– Ты ещё крепок. Вот подлечишь ногу и снова возглавишь очередной поход в Европу или поплывёшь вслед за Лейвом к западной земле, – стараясь воодушевить Эйрика, бодро сказал Торвальд.
– Если бы вы только знали, как я мечтал отправиться на запад от Гринланда! Ещё несколько дней назад я был полон сил и надежд. А теперь я устал. Так что, вслед за Лейвом поплывёте вы, мои сыновья, – сказал конунг.
– Отец, тебе надо отдохнуть, – сказал Торстейн, почувствовав, как обмяк Эйрик.
Тем временем провожающие стали расходиться с причала.
Рагнейда долго смотрела вслед кораблям, пока они не скрылись из вида. Она ушла с причала последней.
По пути в поселение, Рагнейда догнала Эйрика Рыжего, которого его сыновья, поддерживая под руки, медленно вели по дороге. Вместе с ними она дошла до его жилища.
Конунга ввели в дом и уложили на кровать.
– Скажи честно, Эйрик, ты заболел из-за того, что увидел построенную часовню? – спросила Торхильда.
– Я заболел, потому что прошло моё время. Скоро мне предстоит уйти в Валхаллу. Там я встречу своих друзей и предков. Меня лишь волнует, что тебя и наших детей я там не увижу, потому что их заберёт к себе другой Бог. Впрочем, может, так вам будет лучше и легче жить после моей смерти.
– Что с тобой происходит? Подвернул ногу – и сразу заговорил о смерти? – возмутилась Торхильда.
– Нога – не главное. И здоровье можно было бы поправить, если бы это было необходимо. Однако это не нужно, потому что я стал лишним в этом мире, – проговорил слабеющим голосом Эйрик.
– Ты, конунг Эйрик Рыжий, считаешь себя лишним?! – вскричала Торхильда.
– Так считают Боги. Я чувствую это, – сказал Эйрик и попробовал слабо улыбнуться. – Надеюсь, что скоро я отправлюсь на пир к Одину.
– Наши с тобой дочери и младшие сыновья ещё соблюдают обряды предков, – сказала Торхильда.
– Пока соблюдают. Соблюдать обряды и искренне верить – совершенно разные вещи, – грустно произнёс Эйрик. – Мои дети и внуки недолго будут сомневаться, какую веру им выбрать. Само время заставит их принять новое учение. Приходит время, и одну веру сменяет другая. Ничто не вечно в этом мире. Так должно быть. Мне об этом рассказывал Вегард.
– Твой друг – колдун. Священники говорят, что колдуны приносят зло, – сказала Торхильда.
– Вегард делал нам только добро. Десять лет назад был падёж скота по всему норвежскому побережью. Тогда повсюду вымерла вся скотина, а в Скогстрёме, после того, как Вегард обкурил дымом едких трав стадо, не сдохла ни одна корова. А сколько раз Вегард отпаивал отварами трав тяжелобольных?
– Почему же Вегард не спас Ингриду – первую жену Ингвара? – спросила Торхильда.
– Тогда Вегард был далеко от Скогстрёма, в северных землях, где лечил раненого конунга Холгера Бесстрашного. А вот недавно Вегард призвал с небес светящиеся шары. Они опустились на наш драккар, когда мы проходили мимо вражеской флотилии.
– Почему же Вегард, к примеру, не напустил туман?
– Он говорил, что напускать туман ему не всегда удаётся. К тому же, туман вряд ли бы нам помог. Даже в густом тумане враги нас обнаружили бы. Проскочить незаметно мимо флотилии саксов было невозможно. Мы прошли, почти касаясь бортов вражеских кораблей. Врага можно было лишь обмануть и запугать.
– Ты слишком много придумываешь небылиц про колдуна.
– Вегард ведает о многих вещах, которые недоступны простым людям. Я прошу тебя – не обижай ни Вегарда, ни остальных моих друзей, когда меня не станет, – попросил Эйрик.
– Да у меня и в мыслях такого нет!
– Торвальд и Торстейн! Во имя жизни наших потомков, не обращайте внимания на меня, старика. Примите новую веру, – посоветовал Эйрик. – Так будет лучше для всех вас.
– Новая вера учит смирению, отец, – сказал Торвальд.
– Учит смирению… Учит смирению, – повторил конунг и горько усмехнувшись, сказал:
– Я бунтарь, и смирение – не для меня.
Эйрик побледнел и закашлялся.
– Ты устал. Усни, – сказала Торхильда.
– Скажи отец, что нам сделать для тебя? – спросил Торстейн.
– Когда моё сердце перестанет биться, отправьте меня в Валхаллу на моём старом драккаре, на котором я несколько лет назад прибыл в Гринланд, – проговорил Эйрик.
– Тот драккар уже совсем древний. Парус на нём давно порвался, а борта сгнили, – сказал Торстейн.
– Вот потому-то я и прошу вас подлатать мой старый драккар, – попросил Эйрик.
– На это уйдёт не один месяц, – заметил Торстейн.
– А кто вам сказал, что я умру, не дождавшись, когда меня можно будет отправить в Валхаллу? – улыбнулся Эйрик и попросил:
– Налейте-ка мне кружку горячего вина – того самого, которое мы привезли из Генуи.
Торхильда вышла и вернулась с кружкой разогретого красного виноградного вина. Эйрик выпил вино одним залпом и повеселел, на его щёках проступил румянец.
– Ну вот, совсем другое дело! Возможно, я ещё сам буду руководить починкой своего старого драккара, – улыбнулся Эйрик.
Порыв ветра ударил в дверь.
– Поднимается ветер? – забеспокоился Эйрик.
– Да. Ветер сильный, и с моря на берег наползает чёрная туча, – взволнованно произнесла Рагнейда, приоткрыв дверь.
Над морем засверкали молнии, и раздались громовые раскаты. Зашумел ливень.
– Как-то сейчас в море нашим друзьям? Справится ли Лейв? – встревожилась Торхильда.
– Он толковый моряк и смелый воин. Мы с ним однажды попали в сильную бурю. Лейв знает, что надо делать в таких случаях. Меня печалит другое. Похоже, Вегард стареет. На этот раз он не предупредил о надвигающейся грозе, – сказал Эйрик.
– Может, им ещё не поздно возвратиться? – спросила Торхильда.
– Лейв настоящий викинг. Он не вернётся, – уверенно произнёс Эйрик.
– Но они все могут погибнуть! Всякий раз я, провожая в поход тебя, Эйрик, молю Бога, чтобы ты вернулся. Теперь мне придётся молиться за сына, а вскоре и за остальных наших детей. Ведь рано или поздно они тоже отправятся к дальним берегам, – вздохнула Торхильда.
– Не унывай! Такова доля всех матерей, жён и сестёр викингов. А сейчас возвращаться назад Лейв не станет хотя бы, чтобы не рисковать кораблями и людьми, которые волны могут разбить о скалы, выпирающие из воды перед входом в бухту. К тому же, с Лейвом плывут Ингвар, Вегард и Ульвар. Они всегда помогали мне выпутаться из самых серьёзных передряг. Всё будет хорошо, – уверил жену Эйрик.
– Но твои друзья находятся не на кнорре Лейва, а на драккаре, – напомнила Торхильда.
– Это, конечно, немного хуже, – сказал Эйрик.
– Зато Лейв взял на борт своего корабля епископа Джереми, – напомнил Торвальд.
– Хорошо ещё, что Лейв взял Джереми, а не легата Себастьяна, – произнёс Эйрик.
– Кто это такой? – спросил Торвальд.
– Был такой епископ в Иглстоуне. Мне о нём рассказывали Ингвар и Ульвар.
– Ты нам о нём не говорил, – сказал Торстейн.
– Я же говорю, что он был, – сказал Эйрик.
– Он умер? – спросила Торхильда.
– Да, он умер. Конечно, легат Себастьян не собирался умирать, но у нашего Ульвара оказались достаточно крепкие руки, а у легата была слишком хрупкая шея.
– Этот мужлан Ульвар посмел поднять руку на легата? – возмутилась Торхильда.
– Если бы Ульвар не сделал этого, и я, и все мои друзья, викинги, были бы поджарены на кострах, разложенных на центральной площади Иглстоуна, – хмуро сдвинув брови, сказал Эйрик. – А я, если и собираюсь сгореть в огне, то не живым на костре, а в очищающем душу пламени, которое охватит драккар, когда я отправлюсь на нём в свой последний путь. Я хочу, чтобы этот огонь заметил Великий Один и прислал за мной валькирий.
Снова прогрохотал гром.
– Тор негодует. Богу грома и молнии надо принести жертву. Поскорее заколите ягнёнка, – попросил Эйрик. – Сделайте это ради Лейва, его жены, моих друзей и всех викингов, которые сейчас в море.
– Торвальд, исполни волю отца! – тихо сказала Рагнейда.
– Я принесу жертву. Я сейчас же пойду в хлев, – пообещал Торвальд.
– Сын, заколи ягнёнка на плоском камне, что лежит на самом краю Лисьего мыса. Не бойся грома, молний и бушующих волн, которые сейчас обрушиваются на прибрежные камни, – подбодрил сына Эйрик.
– Хорошо, отец, – склонив голову, произнёс Торвальд и вышел из дома под проливной дождь.
Когда дверь захлопнулась за сыном, Эйрик едва слышно прошептал вслед сыну:
– Благодарю тебя, Торвальд!
Он перевёл взгляд на стоявшую возле кровати Торхильду и сказал:
– Спасибо тебя, Торхильда за то, что ты не запретила Торвальду исполнить обряд.
Эйрик закрыл глаза и уснул, дыша легко и спокойно, словно ребёнок…
Корабли викингов шли один за другим. За кнорром Лейва следовал драккар, старшим на котором был Ингвар. Раньше он никогда не командовал на корабле. Однако теперь, в отсутствие Эйрика Рыжего, выбор пал на него. Вскоре подул сильный ветер, и на небо наползла большая чёрная туча.
– Похоже, нас снова ожидает серьёзное испытание, – произнёс Вегард.
Заполыхали зарницы, вдали глухо пророкотал гром.
– Надвигается гроза. Гляди! Лейв уже опускает парус, и гребцы на первом корабле усаживаются на свои места, – сказал Вегард.
– Может, лучше вернуться? – задумался Ингвар.
– Вот-вот начнётся буря. Мы не успеем вернуться, а приблизившись к берегу, рискуем разбиться о прибрежные скалы. Поступай, как Лейв, – посоветовал Вегард. – Следующие за нами корабли повторят твои действия.
– Бергтор! Ульвар! Спускайте парус! – приказал Ингвар.
Вскоре на всех кораблях были спущены паруса.
– Теперь всё зависит от гребцов, – проговорил Ингвар, глядя на нависшую над морем зловещую тяжёлую чёрную тучу.
Полыхнули яркие белёсые молнии, озарившие потемневшее море. Раздались громкие раскаты грома. Поднялись волны.
Хельга села на скамью рядом с мужем и прижалась к его плечу.
– Как же я не обратил внимания на то, что у меня вчера вечером болели ноги? Это моя ошибка! – сокрушался Вегард.
– Я думал, ты обладаешь даром предвидения, – удивился Ингвар.
– Бывает, я предвижу, что случится в будущем, но на этот раз этого не произошло. Я даже не обратил внимания на то, что у меня ныли колени. Я, как и в прошлый раз Эйрик Рыжий, понадеялся на безоблачное небо и лёгкий ветерок. Вот и не предупредил Лейва. Видно, я старею, – вздохнул Вегард.