Не дав девушке опомниться и прийти в себя, садист снова схватил её за волосы и, стащив с кровати, словно игрушку, поволок куда–то. Только увидев над собой висящий деревянный крест, Марине стало безумно страшно. Она догадалась, что мучитель хочет её распять, прибив к кресту огромными гвоздями, которые лежали на полу вместе с молотком всего лишь в метре от неё. Марина очень хотела жить, жить любой ценой, и в голове у девочки лихорадочно заметались мысли о путях спасения. Она не знала, что делать, но была готова сопротивляться до последнего, борясь с безумным маньяком за свою жизнь. Когда он схватил её и стал укладывать на крест, Марина изловчилась и что есть силы ударила его ногой в пах. Мужчина охнул и стал оседать на корточки, и она ещё раз лягнула в его ненавистное лицо, желая лишь отбиться от этого чудовища в человеческом облике. Соскочив с распятия, девушка увидела лежащего на полу мучителя с перекошенной от злобы и боли рожей. Из его разбитого носа текла кровь, и он прошипел в её адрес что–то угрожающее, попытавшись схватить её за ногу. Марина отпрянула и, оступившись, упала навзничь, больно ударившись спиной и головой о бетонный пол. В глазах всё поплыло, и этого секундного замешательства маньяку оказалось достаточно, чтобы крепко ухватить её за лодыжки. Задыхаясь от возбуждения и страха, девушка попыталась высвободиться, но мужчина оказался силён и не выпускал свою добычу из цепких лап. Он тянул её к себе, а Марина отчаянно пыталась зацепиться руками за швы между плитками пола или хотя бы за что–нибудь, что могло бы задержать её скольжение к этому мерзкому, ужасному монстру.
И вдруг под своими пальцами она ощутила холодный гладкий стержень. Это был большой гвоздь. Схватив его, Марина в полубеспамятстве, не отдавая себе отчета в собственных действиях, резко выбросила вперёд свое тело и с размаху нанесла удар гвоздем по ненавистному мерзавцу. Гвоздь вонзился во что–то мягкое, но мужчина не издал ни звука, конвульсивно дёрнувшись и застыв на месте. Разжав дрожащие пальцы, Марина увидела торчащий из окровавленной глазницы насильника гвоздь, и это зрелище вызвало приступ тошноты. Инстинкт самосохранения не позволял расслабиться и впасть в истерику. Смертельная опасность всё ещё угрожала ей, и Марина поспешно вскочила на ноги, озираясь по сторонам в призрачной надежде найти путь к спасению. И вдруг она заметила одежду убитого ею мужчины, лежащую на кресле у колонны. Она не знала, зачем подбежала к ней, но этот неосознанный поступок был вознагражден. Из кармана пиджака выпал крошечный мобильный телефон. Схватив трубку, Марина стала набирать заученный наизусть номер.
–– Ну же, скорее! – нервно шептала она, слыша гудки. – Ответь же, мама!
За дверью раздался приглушенный шум, и она поняла, что похитителям уже известно о происшедшем. Марина отбежала в самый дальний угол подземелья и спряталась за колонну. Наконец в трубке прозвучал родной и взволнованный голос.
–– Мамочка, спаси меня! – быстро прокричала в трубку Марина, торопясь поведать ей о своей судьбе. – Меня здесь насилуют и хотят убить! Я… Я тоже убила человека. Я не хотела. Я в подвале… не знаю где…
Большего она не успела сказать. Дверь с треском распахнулась, и в подземелье ворвались четверо охранников. Они подбежали к ней, вырвали трубку и поволокли к выходу…
ГЛАВА 8
НАЧАЛО РАССЛЕДОВАНИЯ
С раннего утра, задолго до прихода на службу его парней, Василий Ходаков занялся изучением материалов по пропавшим девушкам. Он во всём любил порядок, и потому приклеил скотчем листы с досье и фотографиями на стену, расположив их в хронологическом порядке по датам исчезновения. Несколько минут майор задумчиво разглядывал полученную картину, пытаясь найти нечто общее, объединяющее все случаи пропажи девушек. Прежде всего, бросалось в глаза их юный возраст и фотогеничность. Среди них не было ни одной дурнушки или просто с обычной заурядной внешностью. Это наводило на мысль, что злоумышленники, если такая версия верна, тщательно и целенаправленно отбирали кандидатуры своих жертв перед тем, как их похитить.
Только троим из них было больше восемнадцати лет, и лишь один случай был связан с пропажей сразу и матери, и несовершеннолетней дочери. В остальном разброс анкетных данных был очень широк и не позволял сделать каких–либо обобщений, способных выявить иную закономерность и дать в руки путеводную нить. Однако майор хорошо знал по опыту, что большинство серийных преступлений, особенно осуществленных организованной группой, совершались по определенному алгоритму. Преступники в большинстве своем не отличаются изощренностью ума и предпочитают придерживаться отработанного плана, чем всякий раз изобретать что–то новое и необычное. Бывали, конечно, и исключения вроде легендарного Палача, но эта фигура стояла особняком от массы бандитов всех мастей и калибров с довольно примитивным мышлением.
–– Не там ищу… – задумчиво пробормотал Ходаков, стоя перед стеной и в очередной раз бегло читая данные досье. – Что–то общее всё же должно быть… Девчонки красивые. Без сомнения, их отбирали для секса. Значит, должен существовать какой–то подпольный бордель, куда их доставляют… Ну, это понятно. А вот как они проворачивают такую операцию?.. Похитить человека с улицы не так–то просто. Есть большой риск, что найдутся свидетели. В таком деле всё должно быть отработано до мелочей и чётко организовано… Так, попробуем разобраться с географией, – сказал он сам себе, порылся в своем столе и извлек из ящика коробку с булавками–флажками. Затем майор стал накалывать булавки на подробную большую карту города и окрестностей, последовательно сверяясь с адресами, где пропавших видели в последний раз. По нескольким случаям такие сведения отсутствовали, и он наколол вместо красных синие флажки на местах их домашних адресов. Отойдя назад, чтобы охватить взглядом всё поле, Ходаков мысленно отметил, что флажки распределились на карте неравномерно. В этом не было ничего удивительного. Девушки жили и исчезали в разных районах города, некоторые даже в предместьях. Это лишь подтверждало предположение, что охота за ними была организована с размахом. Проделать такое никакой маньяк–одиночка, конечно же, не мог. Приглядевшись внимательно, Ходаков заметил, что флажки в основном группируются возле известных развлекательных и спортивных центров, реже у школ и колледжей, и лишь отдельные случаи, вероятно, произошли где– то во дворах среди жилых домов. В голове у майора начинала вырисовываться примерная схема, по которой действовали преступники, но вдруг зазвонил телефон, прервав его размышления.
–– Ходаков слушает… – сказал он, сняв трубку.
–– Здравствуйте, Василий Николаевич, – зазвучал приятный женский голос. – Это Ярцева.
–– А, Валентина Игоревна… Чем обязан?
–– Я по делу о похищениях. У вас есть для меня что–нибудь? – деловито спросила следователь прокуратуры.
–– Я не волшебник, Валентина Игоревна. Что вы ожидаете от нас, если мы только вчера вечером приняли материалы в разработку?
–– Не сердитесь. Я очень рассчитываю на вас и на вашу группу. В деле появились новые обстоятельства чрезвычайной важности, и мне необходимо срочно переговорить с вами. Я сейчас подъеду. Попросите своих ребят задержаться.
–– Хорошо, ждём, – ответил майор и, услышав гудки, положил трубку.
В дверь гурьбой ввалились его парни, весело обсуждая на ходу какой–то анекдот. Поприветствовав шефа, они с удивлением уставились на стену, обвешанную листами досье.
–– О, да тут наукой пахнет! – шутливо воскликнул Мальцев. – Никак стратегический план зреет! Гляньте–ка, мужики, флажочки натыканы. Теперь обложим мерзавцев, как волков позорных…
–– Может, хватит, Виктор? – с упреком спросил Ходаков. – Все шуточки шутим, а дело–то очень серьёзное. Боюсь, мужики, мы прозевали появление ещё одного спрута.
–– Что ж теперь, застрелиться? Не дождутся! – ответил Мальцев. – И этих на нары отправим, всему свой срок.
–– Ну–ну… – усмехнулся майор, завидуя брызжущему оптимизмом товарищу, который даже в самые тяжелые моменты не терял чувства юмора. – Сейчас подкатит мадам Ярцева, так что до её явления ничего обсуждать не будем. Причешите мозги, парни, и постарайтесь обойтись без лишнего трёпа.
–– Слушаюсь, мой генерал! – в последний раз пошутил капитан и с деловитым видом уселся за свой стол.
Минут через десять в кабинет вошла следователь Ярцева. Эта ещё довольно молодая и элегантная женщина обладала незаурядным умом и характером. Она сделала стремительную карьеру в прокуратуре, став "особисткой" или "важняком" всего лишь в тридцать с небольшим хвостиком. За свой педантизм, особую аккуратность, собранность и подчёркнутую бесстрастность Валентина Игоревна получила среди мужской части коллег в правоохранительных органах уважительное прозвище "Железная леди", о которой она знала и которой не без основания гордилась.
–– Здравствуйте, товарищи, – вежливо и по–деловому поздоровалась она со всеми.
Опера в разнобой ответили тем же, а Мальцев с улыбкой сказал, галантно уступая даме свой стул:
–– "Оку государеву" наше почтение. Присаживайтесь, Валентина Игоревна.
–– Спасибо, Виктор, – ответила Ярцева, пропуская мимо ушей иронию капитана. Она села, грациозно закинула ногу на ногу и, поправив юбку, сказала: – Хорошо, что все в сборе. Василий Николаевич, надеюсь, все уже в курсе?..
–– Да, конечно.
–– Тогда начну с главного… Я только что от Крушининых. Сегодня ночью им неожиданно позвонила дочь.
–– Так всё же нашлась пропащая?! – удивленно и радостно воскликнул Мальцев.
Ярцева холодно взглянула на него и, с трудом сдерживаясь, сказала:
–– Попрошу не перебивать меня. Всё обстоит хуже, чем вы думаете. Девочка успела сообщить немногое, и связь прервалась. Дословно она сказала следующее… "Мамочка, спаси меня. Меня здесь насилуют и хотят убить. Я тоже убила человека. Я не хотела. Я в подвале, не знаю где.", – она на минуту замолчала, и в кабинете повисла тягостная тишина. Цитата этого отчаянного вопля о помощи произвела сильное впечатление на бывалых оперативников. Даже балагур и шутник Мальцев помрачнел и о чём–то задумался. Выдержав паузу, Ярцева продолжила рассказ о происшедшем: – К счастью для нас, телефон в доме Крушининых имеет автоматический определитель номера. Но вот, что странно… девочка звонила с мобильника, не зарегистрированного ни в одной компании сотовой связи России.
–– Взглянуть на номерок можно? – спросил Ходаков.
–– Пожалуйста, – ответила Ярцева и протянула ему листок.
–– Хм–м… Действительно, странный номер. Его уже пробили?
–– Да. Установлено, что телефонами с таким кодом пользуются в Европе. Вероятнее всего, его владелец из Германии.
–– Из Германии? – удивлённо переспросил Ходаков. – Каким образом он сюда попал?
–– Вот это и следует установить прежде всего. К сожалению, это не так просто. Потребуется немало времени на бюрократические процедуры, прежде чем мы сможем узнать имя владельца, да и то нет никакой гарантии… Давайте оставим пока проблему с телефоном и его владельцем и обсудим то, что уже имеем. Ваши версии, господа сыщики, – сказала Ярцева, приглашая всех высказаться.
–– Думаю, что основная версия теперь именно по нашему профилю, – взял на себя инициативу Ходаков. – В общих чертах она выглядит так: в городе, а, возможно, и в области в целом, орудует неизвестная нам группировка, специализирующаяся на похищении девушек с целью насильственного использования их в секс–бизнесе. Отсюда следует, что где–то в городе или в окрестностях существует тщательно законспирированный бордель, что косвенно подтверждается и сообщением самой Марины Крушининой.
–– Да, теперь это почти очевидно. По сему, ребята, ваша роль в расследовании дела – решающая. Я на вас надеюсь, – сказала Ярцева.
–– А что с девочкой? Хоть что–нибудь удалось выяснить?.. – с тревогой спросил Мальцев.
Ярцева покачала головой и тихо ответила:
–– Нет, больше ничего… Вы представляете, в каком сейчас состоянии родители девочки? А мы ничего не можем сделать… Это ужасно…
–– Ужасно?! И это всё, что мы можем сказать? – резко вспылил Мальцев. – Где–то человека убивают, а мы разводим руками…
–– Виктор, что ты предлагаешь? Перевернуть вверх дном весь город? – мрачно спросил Ходаков. – Так это уже делали до нас наши коллеги. Результат пока неутешительный. Нереально выйти на след сегодня же, и ты прекрасно понимаешь, что никто уже не в состоянии спасти девочку… Давайте оставим эмоции при себе и начнём работать. Может, удастся спасти других…
–– Да, давайте работать, – поддержала его Ярцева. – Время дорого.
–– Извините, – глухо выдавил из себя Мальцев. – Я же ещё вечером был у Крушининых, пытался их ободрить, утешить, обнадежить… У Снегиревых тоже был… Что теперь я им скажу? Как в глаза смотреть?..
–– С чистой совестью, если найдём отморозков и припрём их к стенке, – ответил Ходаков.
–– Василий Николаевич, вы начали излагать свое видение дела, – напомнила майору Ярцева и спросила: – Почему вы считаете, что похищениями занимается некая неизвестная преступная группировка?
–– Своих подопечных мы знаем неплохо, Валентина Игоревна. Одно дело – "крышевать" проституток, но совсем другое – похищать и насильно принуждать к проституции несовершеннолетних. В городе десятки борделей, и их организаторы почти ничем не рискуют. Ну накроют какой–то притончик, оштрафуют девочек, а завтра они снова на трудовой вахте. В худшем случае подсадят сутенера, ну так вместо одного всегда найдут другого. Все отрегулировано, денежки текут рекой, и никакой головной боли. Это почти легальный бизнес. Что ещё нужно нашим криминальным королям? Вам же всё это прекрасно известно… А теперь представьте, что какому–то подонку пришла в голову идея наладить особого рода секс–бизнес. Так сказать, для любителей острых ощущений, жаждущих молоденьких и непорочных.
–– То есть… для людей с психическими отклонениями? – уточнила Ярцева.
–– Совершенно верно. В наше жестокое время люди звереют. Сейчас развелось столько разных маньяков и извращенцев… и не только среди опустившихся люмпенов и бандитов. Думаю, что их немало и среди богатых и респектабельных с виду людей. Так вот, эти богатенькие отморозки со сдвинутой "крышей" желают удовлетворить свои сексуальные фантазии, но не всегда готовы серьёзно рисковать, чтобы реализовать их самостоятельно. Им проще и безопаснее заплатить кругленькую сумму за определенного рода услуги. Спрос, как известно, рождает предложение. И вот, некто Х, сколачивает банду и организует тщательно продуманный конвейер похищений. Сначала будущих жертв отбирают в толпе по внешним данным. Достаточно посмотреть на фотографии девочек, чтобы убедиться в этом. Потом за ними устанавливается слежка, чтобы выяснить их образ жизни, увлечения, круг знакомств и так далее, что необходимо для выбора наилучших вариантов похищения. Наконец, происходит само похищение, и девушек доставляют в законспирированный бордель, где их и насилуют клиенты. Вряд ли это происходит на какой–то квартире да и вообще в черте города. Это должно быть тихое и нелюдное место, не вызывающее подозрений и не привлекающее внимания ни "органов", ни криминальных структур, способных подмять под себя этот "бизнес". Скорее всего, под бордель приспособили крутой коттедж где–нибудь в предместьях. Девочка ведь сообщила, что находится в подвале. Это не подвал многоэтажки. Богатые клиенты – не бомжи и не отмороженные юнцы, чтобы заниматься этим в грязи. К тому же, риск засветиться слишком велик. Нет, им создадут все условия, чтобы они за свои крутые бабки могли спокойно и в комфорте заниматься этой мерзостью, – сказал Ходаков и потянулся за сигаретами.