– Вот погодите, таких, как вы, мы будем на фонарях вешать.
Я засмеялась. Тогда это звучало как нелепая шутка.
– Нет. Я вам в руки не дамся.
– Это мы посмотрим.
На этом мы расстались. Могло ли мне прийти в голову, что этот доктринер, последователь не им выдуманной безобразной теории, одержимый бесом властолюбия, а может быть, и многими другими бесами, уже носил в своей холодной душе страшные замыслы повального истребления инакомыслящих. Он многое планировал заранее».
Заразительный смех
Ленин в начале ноября 1905 года выехал из Женевы в Стокгольм, оттуда нелегально добрался до Гельсингфорса (ныне Хельсинки) и 8 ноября прибыл на Финляндский вокзал Петербурга. В редакции газеты «Новая жизнь» 27 ноября Владимир Ильич впервые встретился с приехавшим из Москвы писателем А. М. Горьким. Они участвовали в совещании ЦК РСДРП, на котором обсуждались вопросы вооруженного восстания. Горький вспоминал: «Никогда я не встречал человека, который умел бы так заразительно смеяться, как смеялся Владимир Ильич. Было даже странно видеть, что такой суровый реалист, человек, который так хорошо видит, глубоко чувствует неизбежность великих социальных трагедий, непримиримый, непоколебимый в своей ненависти к миру капитализма, может смеяться по-детски, до слез, захлебываясь смехом. Большое, крепкое душевное здоровье нужно было иметь, чтобы так смеяться».
Первая русская революция окончилась ее поражением. Обобщая опыт революционного террора, Ленин писал в статье «Уроки Московского восстания»: «И эта партизанская война, тот массовый террор, который идет в России повсюду почти непрерывно после декабря, несомненно, помогут научить массы правильной тактике в момент восстания. Социал-демократия должна признать и принять в свою тактику этот массовый террор».
Ленин восхваляет любую войну, как инструмент ослабления Российской империи, способствующую более легкому свержению существующего государственного строя. Он начисто отметает возможность цивилизованного захвата власти в России, приветствует обман и насилие в целях победы своей партии. Хорошо знавший лидера большевиков В. С. Войтинский, писал: «Ленин был снисходителен не только к таким „слабостям“, как пьянство, разврат, но и к уголовщине. Не только в „идейных“ экспроприаторах, но и в обыкновенных преступниках он видел революционный элемент».
В Кракове
Ленин с женой и ее матерью в начале июня 1912 года выехал из Парижа в Краков. Здесь он провел два года, до начала Мировой войны. Кстати, по уверению современников, теща была единственным человеком из непосредственного окружения Ленина, дававшим ему отпор и отстаивавшим свою независимую личность. Жаль, что подробностей этой «войны» никто не оставил в своих воспоминаниях. Осталось только свидетельство, что Владимир Ильич в присутствии тещи любил повторять следующий анекдот:
– Какое самое большое наказание за двоеженство?
– Две тещи.
Яков Ганецкий, живший в это время в Кракове, вспоминал: «Запасшись планом города с окрестностями и польско-русским словарем, Ленин быстро освоился с новой обстановкой. Месяца через полтора после приезда в Краков Ленин в одной беседе со мной как-то заговорил об окрестностях города и о крестьянах ближайших деревень. Много говорил об их жизни, навыках, настроениях. Рассказал об их жалобах на чрезмерные налоги, на дороговизну. Меня поразила его исключительно правильная характеристика краковских крестьян и живое описание окрестностей Кракова. Я сказал:
– Владимир Ильич, вы так недавно здесь, откуда вы успели так хорошо узнать здешние окрестности, а главное, так метко характеризовать крестьян?
Ильич шутя ответил:
– Это мой секрет… Вы киснете все время в квартире, а я по воскресным дням разъезжаю на велосипеде по окрестностям города и знакомлюсь с крестьянством; а здешние окрестности очень красивы и интересны.
Тут он стал описывать окрестности Кракова и рассказывать о своих беседах с крестьянством. Я все более изумлялся:
– Помилуйте, как это вы с ними ведете беседы, ведь вы не говорите по-польски?
– А это кто вам сказал? У меня словарь – я уже много польских слов знаю. При помощи словаря я читаю польские газеты. В загородные прогулки беру с собой в помощь словарь. Зайду к крестьянину в избу, поздороваюсь, попрошу уступить немного молока – и заведу беседу. Говорю по-польски. Если польских слов не хватает, восполняю немецкими: ведь многие из них служили в армии – значит, немного изучили немецкий язык. Приходится в разговоре часто прибегать к жестам… Одним словом, мы превосходно беседуем и друг друга понимаем… Интересный народ здешние крестьяне, неплохой материал. Жалко, что здешняя социал-демократическая партия не обращает на них внимания, не работает среди них. А без мужика нам нигде не обойтись…
Эти свои аусфлюги (прогулки) Ленин делал редко, в свободное от занятий время. Основная цель – связаться теснее с партией в России».
Кстати, краковских крестьян Ленин характеризовал не как людей с индивидуальными характерами, а исключительно как «интересный материал», и все разговоры с ними были не просто так, а лишь чтобы добыть материал для будущих статей.
Скуку провинциального Кракова после эмигрантской сутолоки Парижа скрашивали время от времени наезжавшие гости.
Сергей Багоцкий вспоминал, что дни приезда гостей были для Ленина «настоящим праздником, он оживлялся, молодел, много шутил и смеялся… Он горел желанием приобщиться к непосредственной активной работе, и это хоть в виде суррогата ему давали приезды с мест товарищей, привозивших с собой воздух активной борьбы».
В связи с началом Мировой войны в августе 1914 года Ленин был арестован и помещен в камеру местной тюрьмы. Г. Е. Зиновьев вспоминал: «Он сразу же стал душой общества в этой тюрьме. Там сидело некоторое количество крестьян за недоимки, несколько уголовных и т. п. Все они сошлись на том, что сделали тов. Ленина чем-то вроде старосты, и он с величайшей готовностью отправлялся под конвоем начальства покупать махорку для всей этой компании».
Следует заметить, что обязанность некурящего Ленина покупать табак для заключенных говорит скорее о том, что в тюрьме он исполнял роль «шестерки».
Члены австрийского парламента, социал-демократы В. Адлер и Г. Диаманд, посетили министерство внутренних дел Австро-Венгрии и поручились за Ленина.
– Уверены ли вы, – спросил Адлера австрийский министр внутренних дел, – что Ульянов враг российского правительства?
– Да, ваше превосходительство, он более заклятый враг России, чем вы.
Спустя двое суток Ленин был освобожден.
Октябрьская революция
В Петрограде в ночь на 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года был совершен государственный переворот, которым непосредственно руководил Ленин. Перед рассветом был захвачен «красной гвардией» Зимний дворец и арестовано Временное правительство. Началась эпоха насильственного созидания нового общества, в устройстве которого первенство уже представляется не народу, как во время вооруженного восстания, а вожакам партии и их окружению, которые становятся господствующим классом.
Анекдот:
Октябрь 1917 года в Петрограде. Внучка декабриста слышит шум на улице и посылает прислугу узнать, в чем дело.
Вскоре прислуга возвращается.
– Революция, барыня!
– О, революция! Мой дед мечтал о революции… Чего же они хотят?
– Они хотят, чтобы не было богатых.
– Странно. Мой дед хотел, чтобы не было бедных.
Месяц спустя
Устав от сумасшедшего ритма жизни, утром 24 декабря 1917 года Ленин вместе с Н. К. Крупской и М. И. Ульяновой в сопровождении комиссара Финляндской железной дороги Эйно Рахьи выехал с Финляндского вокзала поездом, а потом продолжил путь на санях в санаторий «Халила» на Карельском перешейке. Место это для отдыха предложила Александра Коллонтай, которая и провожала отъезжающих до вокзала.
– Так, значит, домик отдельный и теплый? – прощаясь, уточнил Владимир Ильич.
– Теплый и светлый.
– А в лесу охотиться можно?.. Там есть зайцы?
– За зайцев не ручаюсь, а белки, наверное, есть.
– Ну, белок стрелять – детская забава.
– Лишь бы он по лесу ходил, – встряла Надежда Константиновна. – А то просидит все время с бумагами за столом…
– Но там и в комнате воздух чище, – перебил ее муж.
В санатории они прожили четыре дня, после чего Ленин вернулся к прежним трудам.
В Кремле
19 марта 1918 года Ленин из гостиницы «Националь» переселился в Кремль. Первоначально его с женой поместили в двухкомнатной квартире в Кавалерском корпусе. По соседству с ними жила сестра М. И. Ульянова. 28 марта они переехали в отремонтированные квартиры на втором этаже в здании Судебных установлений. Квартира Ленина состояла из трех больших комнат, плюс комната прислуги, кухня и ванная. В том же здании, на третьем этаже, был рабочий кабинет Ленина, а рядом с ним большая комната, где проходили заседания Совета народных комиссаров, Совета рабочей и крестьянской обороны и Совета труда и обороны. Эта комната являлась также приемной, где ожидали посетители, приходившие к Ленину, и здесь работали секретари СНК и СТО.
В кабинете Ленина по его требованию поддерживали постоянную температуру. Он не любил звук телефонных звонков и добился, чтобы их заменили лампочками, которые загорались, когда поступал вызов. У него были отдельные папки, помеченные как «спешные», «неспешные», «важные», «менее важные», «просмотренные», «не просмотренные», лежавшие на столе. Все ящики стола были заперты, кроме верхнего левого, в который он складывал бумаги со своими распоряжениями. Сидел он на простом деревянном стуле с плетеными сиденьем и спинкой. В кабинете также находился стул для посетителей, книжные полки и два вращающихся книжных шкафа, в которых размещалось около двух тысяч томов. На стенах висели портрет Карла Маркса и барельеф С. Н. Халтурина – казненного русского террориста.
Москвич Никита Окунев записывает 28 апреля 1918 года: «Сегодня Вербное воскресенье. Погода чудесная, день солнечный – в тени не менее 16 градусов. Но Москва не на „вербе“, бывало, шумевшей на Красной площади. Теперь она на Девичьем поле и, как пишут газеты, малолюдна и невесела… Самый же Кремль строго охраняется современными жандармами – латышами, ибо там „сами“ живут, т. е. Ленин, Свердлов и их опричнина».
Покушение
Автомобиль, в котором Ленин 1 января 1918 года возвращался в Смольный с митинга в Михайловском манеже, около 19 часов 30 минут обстреляли на Симоновском мосту через реку Фонтанку. Секретарь Социал-демократической партии Швейцарии Ф. Платтен, заслонивший Ленина, был ранен в руку. Это было первое, но не последнее покушение на главу Советского правительства…
Ленин 30 августа 1918 года выступал на митинге рабочих завода Михельсона. По окончании митинга, когда он в заводском дворе подходил уже к автомобилю, эсерка Фанни Каплан выстрелили в него несколько раз, нанеся две тяжелые раны. Ленина усадили в автомобиль и отвезли в Кремль на его квартиру. Врач А. Н. Винокуров оказал первую помощь.
Газета «Известия» вечером 31 августа сообщала, что утром «товарищ Ленин первым делом потребовал газеты. Врачи категорически запретили ему читать. Тогда товарищ Ленин попросил, чтобы ему вкратце докладывали обо всех новостях и о всех важных делах. Все время он находится в бодром состоянии духа, шутит и на требования врачей совершенно забыть о делах отвечает, что теперь не такое время. Когда товарищу Ленину доложили о получаемых со всех концов России телеграммах от рабочих, красноармейских и революционных крестьянских организаций с выражением горячего сочувствия, он заметил, что сочувствие рабочего класса на него действует благотворнее, чем все лекарства и консилиумы врачей».
В Московском Кремле 3 сентября 1918 года без суда и следствия по распоряжению Я. М. Свердлова комендант Кремля Павел Мальков расстрелял взявшую на себя покушение на Ленина Фанни Каплан. После этого Мальков вместе с поэтом Демьяном Бедным сожгли труп Каплан в железной бочке в Кремлевском саду. По догадкам некоторых историков, в Ленина стреляла не Каплан, а кто-то другой, скрывшийся с места происшествия. Но никаких фактов историки не приводят, лишь свои умозрительные заключения.
Военный коммунизм
Из-за полной разрухи в хозяйстве государства Ленин ввел в стране военный коммунизм – 21 ноября 1918 года подписал декрет Совнаркома «Об организации снабжения населения всеми продуктами и предметами личного потребления и домашнего хозяйства». Торговля запрещалась, товарно-денежные отношения были заменены натуральным обменом, вводилась продразверстка.
В это тяжелое время родился анекдот:
Жилец вселяется в новую квартиру. Стены голые, лишь один гвоздь торчит. А из мебели – только портреты Ленина и Троцкого.
– Даже не знаю, – чешет голову, – кого из них повесить, а кого к стенке поставить?
Возлюбленная
В сентябре 1913 года Инесса Арманд приехала в Краков, где располагался главный штаб большевиков под руководством Ленина. Н. К. Крупская вспоминала: «Осенью мы все, вся наша краковская группа, очень сблизилась с Инессой. В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности… Инесса наняла комнату у той же хозяйки, где жил Каменев. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила часто поговорить, посидеть с ней, покурить».
В 1914 году Арманд жила в Берне – и опять же по соседству с Лениным. Они часто прогуливались вместе, по словам Крупской, втроем и беседовали. «Владимир Ильич развивал свои планы борьбы по международной линии, – вспоминала Надежда Константиновна. – Инесса все это горячо принимала к сердцу. В этой развернувшейся борьбе она стала принимать самое непосредственное участие: вела переписку, переводила на французский и английский языки разные наши документы, подбирала материалы, говорила с людьми».
Инесса Арманд 1 сентября 1920 года записывает: «Раньше я, бывало, к каждому человеку подходила с теплым чувством. Теперь я ко всем равнодушна. Горячее чувство осталось только к детям и В. И.[1] Во всех других отношениях сердце как будто бы вымерло. Как будто бы, отдав все свои силы, свою страсть В. И. и делу работы, в нем истощились все источники любви, сочувствия к людям, которыми оно было так богато. У меня больше нет, за исключением В. И. и моих детей, каких-либо личных отношений с людьми, а только деловые».
Появился даже анекдот о мемориальной доске на стене одного из домов Женевы: «Здесь в 1910 году В. И. Ленин скрывался с И. Ф. Арманд от Н. К. Крупской».
Ходоки
В своем рабочем кабинете в Кремле 3 января 1919 года Ленин принял крестьянина деревни Васютино Лопатинской волости Весьегонского уезда Тверской губернии Ф. Ф. Образцова, командированного сельскими коммунистами к Ленину с ходатайством о помощи в строительстве сельского Народного дома вместо сгоревшего в конце 1917 года. Глава правительства побеседовал с ним о политике партии и советской власти по отношению к беднейшему и среднему крестьянству. Надо заметить, что это был не единственный случай, время от времени Ленин принимал в Кремле делегации рабочих и крестьян. А когда приезжал на заводские митинги, обязательно в перерывах или по окончании митинга беседовал с рабочими. Иногда он специально давал указания секретарям доставить к нему в ближайшие дни ходоков из деревни. Эти встречи поднимали престиж «демократичного» правителя государства. Кроме того, Ленин надеялся, расспросив крестьян, понять, что творится в российской деревне. Авторитет его от встреч с простыми мужиками, конечно, вырастал, но вот только Владимир Ильич вряд ли мог добиться от них правдивого рассказа о своей деревне.