Маленький мальчик зло прищурился и обиженно насупился, ковыряя пальчиком пол, где в образовавшейся трещине скопилась мелкая крошка камней. Он сосредоточенно подцеплял ногтями камушки и с наслаждением наблюдал, как трещина увеличивается и образуется небольшая впадинка с неровными краями.
Высокий рыжий парень в белой майке, очерчивающей мускулистый торс и в тонких серых пижамных штанах, босиком подошёл к стеклянной перегородке и обратился к японцу:
– Кто Вы? И что Вам нужно?
Японец поморщился и, включив микрофон, произнёс по-английски:
– Дети!– раздался голос из динамиков, расположенных на потолке.– Меня все понимают?
Находящиеся закивали, кроме малышки, которая сквозь сон допивала молоко, японец говорил спокойно и мелодично.
– Хорошо,– кивнул старик и устало сел на стул, располагавшийся возле него.
– Я собрал вас здесь всех не случайно…– начал он,– Вы дети Президентов тех стран, где имеется ядерное оружие. Много лет назад именно в этот день на мою страну…
– Где Мааамаааа?!– закричал маленький Ваня, которому было не интересно слушать старого японца и не хватало терпения остальных.– Мамммаааа!!!
Японец молчал, прикрыв глаза, он ждал пока дети утихомирятся. Мужчина всю жизнь мечтал о детях, которых у него не было… А теперь…столкнувшись с ними так близко – винил себя за то, что они его раздражают.
Молодой парень обернулся к остальным, которые взирали на него с надеждой. Он подошёл к плачущему мальчику и попытался его обнять, но тот его оттолкнул и забился в угол, не переставая кричать.
– Успокойся…– начал он неуверенно,– мама уже скоро будет.
Ребёнок, услышав слово мама, затих и стал прислушиваться что ему говорят, продолжая всхлипывать и размазывать сопли и слёзы по лицу. Парень присел рядом с ним на корточки.
– Видишь вон того дедушку?– спросил он у ребёнка, переключая его внимание.
Мальчик кивнул.
– Он сейчас как раз расскажет нам когда наши родители и твоя мама с папой нас заберут отсюда. Можешь послушать тихо и не плакать, пока он будет говорить?
– Я не хочу к папееее, я хочу к мамееее!
Черноглазая девочка подошла к ним и, сев на пол перед малышом, показала ему мягкого плюшевого мишку, которого держала в руках.
– Смотри!– она потрясла игрушку перед ним и мальчик протянул к ней свои ручки.
– Дай!– требовательно крикнул он.– Мой!
Девочка, желавшая только показать свою любимую игрушку, с которой спала каждую ночь, не выпуская даже во сне из рук, резко отдёрнула её и прижала к груди. Мальчик, осознав, что ему не хотят давать игрушку, и привыкший получать желаемое по первому требованию, завопил ещё громче. Его требовательный и наигранный плач отличался от настоящего, но это могла распознать только опытная мать или няня, знающая ребёнка как облупленного. Остальные дети недовольно посмотрели на девочку-жадину осуждающими взглядами и она залилась краской смущения и обиды. Она тоже привыкла получать желаемое и у неё во дворце никто не смел претендовать на её игрушки, потому то она и привыкла ими только хвалиться, но никак не делиться.
– Как тебя зовут?– спросил рыжеволосый парень.
– Веда,– тихо ответила девочка, прижимая крепче любимую игрушку.
– А меня Генри! А как зовут тебя?– обратился он к капризничавшему ребёнку.
Мальчик затих, потом всхлипнул и громко икнув произнёс:
– Ваня…
Генри кивнул и улыбнулся.
– Что это?– мальчик ткнул пальцем в лицо Генри.
Генри сначала не понял и, пожав плечами, ответил.
– Это лицо.
– Нет!– засмеялся ребёнок, качая головой.– Тебя кто-то разукрасил!
Генри, наконец поняв о чем он говорит, улыбнулся и кивнул.
– Да! Это веснушки, а разрисовало меня солнышко, оно поцеловало меня и получились они!
– Я тоже хочу, чтобы меня поцеловало солнышко!– захныкал мальчик.
Принц вздохнул и повернувшись к девочке спросил:
– Веда, можно Ване немного поиграть с твоей игрушкой? Он будет очень аккуратно с ней играть, правда, Ваня?
Мальчик закивал и потянул ручки к игрушке, даже не слушая о чем его просят.
– Веда,– произнёс Генри тихо,– ты уже большая. Как только мы отсюда выберемся я куплю тебе все, что пожелаешь, обещаю. У меня есть деньги,– поспешно заверил он её,– дай ему, пожалуйста, её, чтобы он помолчал хоть немного!
Девочка обречённо кивнула и нехотя оторвала от себя своего мишку и протянула капризному мальчугану, который её тут же схватил и начал остервенело выкручивать ему лапки и голову.
– Осторожно!– взмолилась она.– Ты же ему их так оторвёшь!
Мальчик её уже не слышал. Она сжала кулачки и отвернулась, чтобы не видеть этих издевательств над её мишкой.
Дети затихли и японец, который сидел с закрытыми глазами и казалось что уснул, вновь их распахнул и, оглядев успокоившихся детей удовлетворённо кивнул.
– Так вот… На чем я остановился…да…вспомнил. Сегодня 6 августа. Много лет назад,– он посмотрел на молодую девушку,– Америка скинула первую ядерную бомбу на Хиросиму, где располагался мой дом. Тогда погибли мои родители, а меня удалось чудом спасти. Это были страшные дни. Люди умирали тысячами. Они падали и больше не вставали, продолжая лежать мертвыми несколько дней. Их не успевали убирать с дороги. Многие умирали стоя, и так и стояли вдоль дорог, прислонившись к стенам и склонив головы. Многие пропали без вести, они просто распались на частицы и молекулы. На одних были страшные ожоги, а некоторые внешне были без единой царапины, но получив высокую дозу радиации падали замертво от внутренних повреждений… в те дни жизнь в моей стране поделилась на до и после. Она никого не оставила равнодушным. В Японии каждый житель знает что такое ядерный взрыв и вы не найдёте здесь ни одного человека, который был бы за то чтобы на планете осталось это страшное оружие!
Эта бомба унесла много жизней, а те кто остался жить, столкнулись с новыми болезнями, пришедшими после выброса мощнейшей радиации. В Японии буйствовала атомная чума, от которой умирали не только солдаты, но и мирные жители и дети… Америка отрицала выброс радиации, от которого ядовитыми стало все вокруг, убивая и разрушая все живое на километры, отравляя землю и водоёмы… Врачи не понимали от чего умирают их пациенты, и не представляли как их лечить…
Что касается меня, то я остался бесплоден…
– Многие мужчины бесплодны! -не выдержал Генри. – Это совсем не значит, что это Ваш недуг оказался последствием бомбы. Вы ведь до сих пор живы! Дожили до старости, если бы бомба повлияла на Ваше здоровье, вряд ли Вы бы сидели сейчас тут!
Японец снисходительно улыбнулся.
– Возможно ты и прав, Генри, но не будешь же ты отрицать разрушающую мощь и силу ядерного взрыва?!
Парень стиснул зубы.
– Мы вынуждены иметь ядерное оружие, потому что в других сильных странах оно есть и если на нас нападут, мы сможем дать отпор. Оно всего лишь является дополнительным щитом, гарантом того, чтобы на нас не напали! А те кто решится, пострадают сами!
Японец кивнул.
– Согласен с тобой, если разоружаться, то всем и сразу…– японец замолчал.
– Зачем мы здесь?
– Я дал вашим родителям сутки, чтобы принять решение, и если они согласятся уничтожить ядерное оружие и отказаться от него, то вы вернётесь сразу же обратно домой.
Генри зло хмыкнул и у него заходили желваки. Он уже осознал, что это не обычная проверка или задание от его творческого командира. Это реально происходит сейчас с ним! Никто в здравом уме не выкрадет детей президентов, чтобы просто посмотреть как он их спасёт. Генри охватывала паника, от того, что выбраться отсюда самостоятельно нет возможности. Одни единственные двери были на кодовом замке и открывались только снаружи.
Японец поднялся со стула и поклонился им.
– Поверьте, я не имею ничего против каждого из вас или ваших стран. Никто не обязан платить за ошибки своих отцов, но мы можем уберечь наших детей совершить ошибки в будущем. Будем ждать ответа ваших родителей… Надеюсь ваши жизни они ценят больше, чем возможная смерть многочисленных призрачных врагов…
С этими словами японец ушёл, оставив детей наедине со своими недетскими мыслями.
Как только за ним захлопнулась дверь, Генри с силой ударил пяткой по стеклу и взвыл от боли, как будто пнул бетонную стену. Что и требовалось доказать, стекло пуленепробиваемое и разбить его голыми руками или ногами- нереально.
– Ты оторвал ему лапку!– закричала Веда и отвесила звонкую пощечину противному мальчишке, который тут же завопил и полез с кулаками в бой, молотя её своими маленькими кулачками.
Девочка одной рукой отталкивала его и визжала, она тоже плакала и прижимала другой однолапого мишку. Генри подбежал к ним и разнял.
– Соберитесь все в круг!– приказал он, но все остались сидеть на своих местах.– Хорошо, давайте знакомиться так,– вздохнул парень.
– Зачем?– фыркнула девушка-подросток в розовой пижаме и очках для сна, натянутых на макушку.– Мы все равно здесь не надолго, нас скоро заберут, по крайней мере меня-точно!
– А как ты предлагаешь общаться?– ехидно спросил Генри.– Эй ты?
Девушка надула губки и высокомерно фыркнула.
– Не думаю, что захочу здесь с кем-либо общаться! Но если тебе это так надо,– пафосно продолжила она,– то и так всем известна единственная дочь Президента Франции!– она развела руками.
Генри покачал головой.
– Девочка, ты видимо не поняла! Мы все дети Президентов! Только из разных стран! Возможно, во Франции тебя все знают, но мы не оттуда, и уж извините, но не в курсе как Вас зовут! Или может ты знаешь всех детей правителей из других стран и представишь нас друг другу?!
Девушка обиженно надулась.
– Софи,– буркнула она.
– Ок!– удовлетворённо хлопнул в ладоши парень.– Все слышали? Это Софи! Она из Франции! Я -Генри, из Великобритании. Этот мальчик,– он указал на светловолосого малыша, зло дербанящего захваченную оторванную лапу мишки,– это Ваня, он из… Ваня ты откуда?
– Россия!– счастливо улыбнулся он.
– Ваня из России!– он нашёл черноглазую девочку, помогавшую ему и представил.– Это Веда, она из…
– Индии,– подсказала она.
Генри благодарно кивнул.
– Дальше,– он показал пальцем на молодую девушку, укачивающую младенца.
– Джессика,– шепотом, чтобы не разбудить малышку, представилась она,– Соединённые Штаты Америки.
Генри посмотрел на двух мальчиков лет десяти, которые сидели рядом на полу, откинувшись на стену.
– Давид- Израиль,– представился один из них.
– Бао- Корейская Народно-Демократическая Республика- ответил второй.
Генри кивнул и увидел забившегося в тёмный угол ещё одного мальчугана, который был похож на Маугли, такой же узкоглазый и длинноволосый.
– Привет,– он подошёл к нему,– как тебя зовут?
– Ан,– тихо ответил мальчик.
– Откуда ты?
– Из Китая.
Генри похлопал его по плечу и встал.
– Остаётся неизвестным только этот малыш,– он указал на младенца в руках Джессики.
– Это девочка.
– Хорошо, будем звать её просто «Малышка»! Думаю, она из Пакистана…
– Почему?– удивилась Джессика.
– Потому что это последняя страна, входящая в ядерный клуб, где есть ядерное оружие.
Пакистан
Президентом Пакистана была женщина. Её маленькая Лиана была поздним ребёнком, потому что она выстраивала свою карьеру по кирпичикам. Поначалу ей было легко. Никто не воспринимал молодую женщину всерьёз. С годами окружающие её мужчины поняли к чему она стремится, и сделали из юной энтузиастки чуть ли не всеобщее посмешище. За спиной раздавались перешептывания, а в лицо ей неоднократно указывали на то, где находится истинное место женщины. Она никого не слушала и не обращала внимания на насмешки, как пазл собирая по кусочкам разбитые кирпичики и вставая на ступеньку выше. В тот момент когда она была уже практически у цели и свергнуть её могли только двумя способами, она окружила себя плотным кольцом верных охранников, чтобы отразить многочисленные покушения на жизнь. Женщина прекрасно знала, что на самом деле её убрать можно лишь физически, и очернить её никому было не под силу. Ответ был прост, её репутация была чиста, как белый лист бумаги, потому что личная жизнь отсутствовала как в мечтах, так и наяву. По сути из-за тех же самых противников, её женское счастье оказалось возможным, потому что в мусульманском обществе со старыми устоями, женщина с семьёй стояла выше. Возможно, мужчинам было проще обманываться тем, что это не заслуга женщины, а её успехи работа великого мужчины, стоявшего за её спиной и пожелавшего оставаться в тени.
О том, что малышка пропала она узнала практически сразу же, потому что дочку не принесли ей в комнату на кормление в положенные три часа ночи. Так и не дождавшись женщина забеспокоилась. Встав с кровати и потерев набухшую от прибывшего молока грудь, она накинула на голову платок и направилась в детскую, которая располагалась напротив её покоев. В комнате Лианы горел свет, оттуда раздавался приглушённый шум и сдавленный плач. Распахнув двери она удивлённо посмотрела на замахнувшегося на няню малышки Главу госбезопасности. Женщину удивило не то, что он может ударить женщину, а то, что он вообще находился здесь, потому что истинный мусульманин избегал заходить на женскую половину, тем более ночью.
Няня, присматривающая за малышкой по ночам, вскрикнула, раздался хлопок и она упала от нанесённого ей удара и беззвучно разрыдалась.
– Что здесь происходит? И почему Вы бьете мою няню?
Женщина на корточках поползла к ней.
– Госпожа! Простите меня! Клянусь Аллахом я не виновата!– рыдала она.– Меня усыпили,– она показала маленькую красную точку на шее,– я спала, когда услышала шорох. Вы знаете из-за малышки я чутко сплю, поэтому я сразу вскочила и направилась к колыбельке, даже не успев толком отойти от сна. Я увидела человека в маске и во всем чёрном, он бросился ко мне и зажал рот, а дальше я почувствовала только укол и провалилась в темноту. Когда я очнулась я сразу сообщила охране, что госпожу Лиану похитили.
Женщина кивнула и посмотрела на военного.
– Где Лиана? Вы уже нашли её?– она старалась не впадать в панику и сделать так, чтобы голос не дрожал.
– Госпожа, я сам только что пришёл,– попытался оправдаться он.
Женщина рассвирепела, сама от себя не ожидая, что может превратиться в такую тигрицу, потому что вся её политическая карьера строилась на том, что она была очень спокойной и всегда решала вопросы хладнокровно.
– Тогда почему Вы тратите время на избиение моего персонала?!
– Я проводил допрос,– возразил он,– она может врать…
– Врать?! Тогда прикажите заключить её под арест, а сами идите и ищите мою дочь! Почему Вы ещё здесь?!
– Слушаюсь,– процедил сквозь зубы мужчина, не привыкший, чтобы ему приказывала женщина, и уж тем более безнаказанно повышала на него голос.
Он вышел за дверь, бросив охраннице:
– Заключить няню под стражу, я сам проведу допрос.
Женщина в ногах тихо заскулила, услышав приказ. Живой из этой камеры уже не выбраться, потому что Глава госбезопасности помимо выдающегося профессионализма отличался также и непомерной жестокостью.
– Если тебе есть, что сказать, то говори сейчас,– сухо произнесла Президент.
Она не была жестокой, просто в стране, где она управляла и старалась сделать её более толерантной никак не хотели жить в ногу со временем, цепляясь за старые устои и традиции. Изменить эти устои означало с корнями вырвать некоторые убеждения, а это было не только болезненно, но и могло скопом вырвать и традиции, чего ей делать не хотелось, потому что одно дело сделать её народ более современным, сохранив при этом культурное наследие и их самобытность и другое европеизировать и превратить их непонятно во что.
Няня молчала и женщина, вздохнув, громко произнесла:
– Уводите!
Няня не кричала и не возмущалась. Женщины в её стране принимали свою судьбу практически беззвучно, полагаясь лишь на волю и милость Всевышнего. Став первой женщиной Президентом в мусульманской стране, она сдвинула тот монолитный камень, придавливающих всех женщин в их стране. Уже многие девушки продолжали учиться в школах, наравне с юношами. Но требовалось ещё много лет, пока важность образования доберётся до отдаленных сёл и деревень, а также до закостенелых голов отцов и братьев, не позволяющим своим дочерям и сёстрам учиться.