Вот, что пишет Григорьев В. В. о предках кумыков – хазарах:
– «Необыкновенным явлением в средние века был народ хазарский. … Он имел все преимущества стран образованных: устроенное правление, общирную, цветущую торговлю и постоянное войско. Когда величайщее безначалие, фанатизм и глубокое невежество оспаривали друг у друга владычество над западной Европой, держава Хазарская славилась правосудием и веротерпимостью, и гонимые за веру стекались в не отовсюду. Как светлый метеор, ярко блистала она на мрачном горизонте Европы…». (Григорьев В. В. Россия и Азия. СПб., 1876. С.66).
В многочисленных источниках упоминается о различных тюркских племенах издревле проживавших в Дагестане. Кумыкские племена тюмены и гуены, считали себя самыми древними обитателями Кавказа со времен персидских шахов Асфандияра. Кобада, Ануширвана и гораздо раньше шамхалов (ЦГА РД, ф.105, оп. 2, д. 4, л. 257).
Многочисленные народные предания, объясняя происхождение гуенов, называли их одними из самых древних жителей Северного Дагестана, считали их коренными жителями, выходцами с гор (ЦГА РД. Ф. 105, оп. 1, д. 4, л. 2).
Н. Семенов называл гуенов «отпрысками народов гор», а также, что: – «… некогда многочисленное племя гуенов имели своих представителей во многих селениях плоскости и считали себя аборигенами страны» (Мансуров Ш. М. Салатавия. Махачкала: Издательство: «Юпитер», 1995.С.30—31; Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа …С.237).
Они не отличались от кумыков ни своей наружностью, ни языком, ни верою, ни обычаями, (Вейденбаум Е. Г. начало гуенской песни. СМОМПК, вып.17.1893.С.58), то есть фактически были одним народом.
– «Важно отметить, то ставка Тамерлана во время пребывания в Дагестане, находилась в Тарки и Эндирее, или точнее в местности „Темир олтургъан“, … Предки кумыков бились не за своего верховного правителя Тохтамыша, они сражались за свою Родину и за свою Свободу. И не их вина, что противник имел более обученное войско, лучшего полководца» — пишет Алан Хасаров (Хасаров А. Тамерлан в Кумыкии. Махачкала: «Абусупиян», 2014. С. 17). Имеется немало документальных свидетельств и преданий о героической борьбе кумыков и других народов северо-восточного Кавказа за независимость.
Известный немецкий ученый Якоб Рейнегс, говоря об Эндирее, отмечает:
– «Из всех Кавказских народов Андрие (Эндирей) за первейшее почитается, где каждый чужестранец и беглец находит себе защиту и прибежище, и для того, стекается сюда отовсюду великое множество людей из разных народов» (Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов 12—18 вв. Махачкала: «Новый день», 2000. С. 253—254).
Татищев В. Н. пишет: – «Зри о сем Андреева деревня (Эндирей). Они хотя во убранстве подобны горским… Но в воинском поступке превосходят всех казаков, для которого их все горские владельцы почитают и с ними в согласии живут» (Татищев В. Н. Избранные произведения. Ленинград: «Наука», 1979. С.248).
Когда кумыкские бии – князья, истребив войско, посланное для их покорения, писали: -«Мы, кумыки, от отцов своих мужество имеем и свои земли бережем. И нам чуждо всякое унизительное подчинение». – Давая характеристику кумыкам, царские наместники писали: – «Сей народ, особенно князья, воинственно неустрашимы, способны переносить, невероятные трудности и нужды, но при этом не падают духом, умеют управлять своим окружением, склонны хищничеству и разбоям, ведут жизнь подвижную. При малейшей тревоге обороняются отчаянно, никогда не хотят быть невольниками и взять в плен их просто невозможно, ибо импредпочтительнее смерть, чем посрамить свой народ. И если мы бы обладали хотя бы половиной тех знаний, которыми они владели, то в мире было бы все по-другому». (Сайпудинов Ю. М. Бесстрашные львы равнины. Махачкала. «Абусупьян», 2016. С. 77—78).
Согласно сведениям «Тарихи Эндирей», в Эндирее постоянно находилась тысяча всадников с повязанными на их коней кутасами, готовыми в любой момент выйти по тревоге (Исмаилов А. Тарихи Эндирей// РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.1. Д.579. л.4).
Как рассказывает известный дагестанский ученый-тюрколог Г. Оразаев, ссылаясь на ряд документальных источников – Эндирей был издревле известен своими мусульманскими учебными заведениями, в которых обучались муталимы не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа – Чечни, Ингушетии, Карачая, Адыгеи, а также Поволжья (Татарстан) и других регионов. Достаточно назвать известного кабардинского ученого и просветителя Шору Ногмова, знаменитого на Урало – Поволжье Тажеддина Ялчыгулова и других, судьба которых приводила их в знаменитый Эндирей. Сюда их притягивало то, что здесь преподавали крупные в то время алимы, известные во всем Кавказе и не только. Фактически, благодаря шейху Султан-Муту, Эндирей становится духовным центром мусульман Кавказа (Аджаматов Б. А. Шамхалы Тарковские. Султан-Мут. Махачкала: «Дагпресс». 1999. С.44).
Кумыки сыграли большую роль в исламизации многих племен и народов Северного Кавказа. Имеются сведения о распространении кумыками и крымскими татарами ислама среди адыгов. Анна Зелькина в своей книге «Исламизация чеченских тейпов», связывает распространении ислама среди чеченцев, с кумыкскими миссионерами. Ковалевский, отмечает видную роль кумыков в исламизации балкарцев:
– «Горские татары (балкарцы) становятся ревностными магометанами не без влияния кумыкских миссионеров, время от времени, высылаемых кумыкскими князьями». —
В Эндирее учился самый известный проповедник ислама на Центральном Кавказе Исхак Абуков, окончательно утвердивший ислам в этом крае. Если горские муллы и эфенди заканчивали обучение в Эндирейском медресе, то это было вполне достаточной аттестацией о высоком уровне его подготовки в области арабистики и знания основ ислама. Немецкий ученый Клапрот в конце 18 века, отмечал большую роль Эндирея в распространении мусульманства в Кабарде.
Благодаря выдающемуся полководцу, руководителю освободительного движения народов Северо – Восточного Кавказа за свободу и независимость – шейху Султан – Муту, Эндирей становится для всех обитателей данной территории главным городом – резиденцией правителя, и быстро разросся до размеров большого восточного города. Известный турецкий путешественник Эвлия Челеби описывает его как «древний стольный город падишаха Дагестана». Он также писал об Эндирее: – «Это город древний, средоточие мудрых, источник совершенств, обитель поэтов и умиротворенных. Его ученые обладают мудростью арабов и великими знаниями. Искусные врачи здесь несравненны» (Эвлия Челеби. Книга путешествия. Вып. 2. М., 1979. С.113—115).
Адам Олеарий, в составе немецкого (Гольштинского) посольства посетивший Султан – Мута (в то время Шамхалом Тарковским был избран старший сын Султан-Мута – Айдемир), говоря о Султан – Муте и его подданных, писал: – «Ни персы, ни русские, между владениями которых они расположены, не могут укротить их военной силой…», – а также, что
– «они заявляют, что им нет дела ни до шаха персидского, ни до великого князя Московского, что они подвластны лишь одному Богу» (Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов 13—18вв./Сост. Гаджиев В. Г. Махачкала: Дагкнигоиздат. 1992.С.115—116).
Известный русский ученый, автор многотомного труда «История Государства Российского» Н.М.Карамзин, оценивая победу Султан – Мута в 1604 году, писал: – «Сия битва, несчастная, хотя и славная для побежденных, стоила нам жизни 6—7 тысяч воинов и на 118 лет изгладила следы Российского владения в Дагестане» (Карамзин Н. М. История Государства Российского. СПб., 1892. Книга 3. Том 11.С.43).
Как сообщают русские летописи: – «Царские войска были окружены и подвергнуты, несмотря на отчаянное сопротивление, полному истреблению». – (Летопись о многих мятежах и о разорениях Московского государства от внутренних и внешних неприятелей. М., 1788.С.70//Полное собрание русских летописей. Т. 14. СПб., 1910.С. 57—58).
– «Так окончился этот бедственный поход, на целые 118 лет изгладивший все следы пребывания русских в Дагестане» – пишет Белокуров С. А. (Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом (1578—1613 гг.). Вып. 1.М.,1889. С.111).
Дагестанский ученый-историк Абдулнасыр Кадыров, говоря о роли Султан – Мута, пишет:
– «Выигравший около 40 сражений, не проигравший ни одного, лично возглавлявший свою армию в походах на Кабарду, Грузию и в генеральных сражениях с армиями Ивана Грозного и Бориса Годунова, Султан – Мут подверг полному разгрому эту коалицию, превосходившую по военным, людским, материальным ресурсам многократно. Этим он снискал себе славу одного из выдающихся полководцев и государственных деятелей в мировой истории, ибо в священной, справедливой войне он спас свой народ от порабощения и полного истребления…
Именно Султан – Мут был спасителем дагестанского единства. Потомок Султан – Мута Айдемир не зря был избран верховным правителем Дагестана – шамхалом, так как авторитет его предка, который объединил и спас Дагестан, был высоким в народе» (Абдулнасыр Кадыров. О некоторых фактах из биографии шейха Султан-Мута Тарковского. Материалы научной конференции, посвященной 460 летию Султан-Мута – основателя Эндиреевского владения. Махачкала,2008.).
Под знаменем ислама Султан-Мут смог объединить многие разрозненные племена и народы Кавказа и поднять их на борьбу за независимость родного края. – «Душою борьбы с нами, борьбы не на жизнь, а на смерть, со своей фанатической ненавистью мусульманина к неверным стал …Султан-Мут», — пишет русский историк, генерал-лейтенант В. Потто (Потто В. А. Исторический очерк Кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. Тифлис, 1899. С.11).
С именем Аллаха шли воины под водительством Султан-Мута в бой и побеждали врага. И побед этих на счету Султан-Мута было не мало. Как утверждает тот же Потто В. А., в 1594 году при отражении похода Хворостинина горцев «вели муллы с поднятыми над головами свитками и с завыванием огненных стихов из Корана», (Потто В. А. Кавказ до Петра. СПб., 1896.С.4), призывавших по существу к газавату, т.е. священной войне за веру.
С ростом могущества и силы Султан-Мута растет его влияние на Северном Кавказе. Благодаря Султан-Муту увеличивается ареал распространения ислама среди многих племен и народов Кавказа. Огромным уважением пользуется Султан-Мут среди народов Дагестана, Чечни, Кабарды, Карачая, Балкарии и т. д. По праву чеченцы назвали великого Султан-Мута именем Ших-Мут, то есть шейхом, отмечая его высокий духовный уровень. Чеченский историк С. Умаров пишет об этом в статье «Ислам и война». (Умаров С. Ислам и война//Кавказ. Владикавказ,1992, №1.С.6).
В энциклопедическом словаре «Ислам на территории бывшей Российской империи», также отмечается роль Султан-Мута в распространении ислама на территории Чечено-Ингушетии. Там в частности говорится: – «Ислам на территории Чечено-Ингушетии с самого начала приживался в форме суфизма, в значительной степени обращение в новую веру происходило под влиянием деятельности шейхов. Так, в 10-20-х годах в Ичкерии поселился шайх-Мут (конец 16-40-е годы 17в.)…». (Ислам на территории бывшей российской империи. Энциклопедический словарь/Сост. и ред. Прозоров С. М. Вып.1.,Москва: «Восточная литература», 1998.С.107). Пещера в которой уединялся Шайх-Мут (Султан-Мут) признана чеченцами святым местом – Ших-Мут-Хьех.
В более поздний период селение Аксай становится центром мусульманского паломничества. Сюда стекаются вайнахские паломники, а отсюда в Чечню направляются кумыкские миссионеры (Алироев И. Ю. История и культура чеченцев и ингушей. Грозный, 1994. С. 60—61).
Имеются сведения, что Султан-Мут принимал активное участие в распространении ислама в Кабарде. Эвлия Челеби, описывая одну из крепостей в Большой Кабарде, отмечает:
«Комендант этой крепости – Маджар Мухаммед-ага… Кадием же назначен Тухтар Хаджи-Али из кумыков. Вместе с ним (кадием) в этой крепости прочно обосновались 100 кумыкских молодцов-джигитов. Все они мусульмане-единобожцы толка Шафи. Кадий Тухтар у них определяет посты во все времена года… И вот вследствии того, что эти люди (кабардинцы) являются мусульманами, правоверными единобожцами, они стали истреблять всех своих свиней… Здесь были устроены: баня, соборная мечеть, квартальная мечеть, и постоялый двор… Таким образом, сей край сделался землей, достойной похвалы, присоединился к странам ислама» (Умаров С. Ц., Цицкиева М. О. Ислам на Северном Кавказе в 17 в. (по сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби) // Из истории ислама в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1992. С.24).
По инициативе Султан-Мута был организован «Маджлис ул-уламаъ» (Совет мусульманских богословов), который координировал все дела, связанные с организационными мероприятиями по религиозным вопросам и по вопросам внешней и внутренней политики, экономики, подвластного ему государства.
В 1637 году на помощь единоверцам-туркам, осажденным в Азове пришли, как отмечает Эвлия Челеби, отборные войска из Северного Кавказа «… кабартай, таустан и от правителя Дагестана шамхала Султан-Махмуда (Султан-Мута)…» (Челеби Э. Книга путеществия. Вып.2. М., 1979. С.28).
«Эндирейское княжество, занимавшее часть земель Северного Дагестана и Чечни, к концу 30-х годов началу 40-х годов XVII века играло значительную роль на политической арене Северного Кавказа…» – пишет Я. З. Ахмадов (Ахмадов Я. З. Указ. соч. С. 86, 92—93.).
«Эндирейское княжество к исследуемому периоду не только сохраняло политическую независимость, но и укрепляло свое влияние на Северном Кавказе. После битвы на реке Малка, князья Малой Кабарды ослабленные разгромом, оказались в союзнически-вассальных отношениях (т.е. – в подчинении) к Казаналпу (сыну Султан-Мута)». (Там же. С. 92—93).
Согласно мнению известного дагестанского историка проф. М.-С. К. Умаханова – «Эндирейское владение в политической жизни Дагестана и Северного Кавказа в XVII веке играло все возрастающую роль».
«Эндиреевцы в первой половине XVII века оказывали упорное сопротивление войскам иранских шахов, пытавшихся установить свое господство над Дагестаном и над другими народами Кавказа (Алиев Б. Г., Умаханов М.-С. К. Историческая география Дагестана XVII- начала XIX ев, Махачкала; ДНЦРАН, 1999. С. 187).
Н. Дубровин, описывая прибытие Султан-Мута в Эндирей, (т.е. переселение из Чирюрта в Эндирей со своей дружиной), пишет:
– «Прибытие князя, знаменитого своей предприимчивостью, храбростью и умом, со значительным числом ему преданных (воинов – Б.А.), «посреди общества, только что возникающего, разноплеменного, где время не успело еще основать ни законов, ни обычаев, должно было иметь решительное, всесильное влияние на установление нравов и порядка общественного. В этом сборе людей, со вчерашнего дня только соединенных узами совместного жительства и общих выгод, еще чуждающихся друг друга, появление Султан-Мута было как бы откровение свыше (в деле) правления и власти гражданского, и все они, незаметно и без принуждения, покорились ему, как слабый сильнейшему, как необразованный просвещенному».
То, что появление Султан-Мута действительно было «откровением свыше», красноречиво свидетельствуют помимо многих источников, слова современника Султан-Мута, лично встречавшегося с ним – великого турецкого путешественника Эвлия Челеби. Слова эти показывают истинное величие Султан-Мута не только как великого воина, одерживавшего немало побед на полях сражений, но и как человека, который за небольшой относительно промежуток времени установил действительно исламские порядки на своей земле. Вот как описывает Эвлия Челеби свое прибытие во владения Султан-Мута;