Поначалу квартира летчика друзей разочаровала. Так всегда бывает, когда ждешь слишком многого. Но потом они нашли в ней кое-что интересное. За свою жизнь отец Веры успел облетать значительную часть Советского Союза. В последнее время он совершал рейсы в Среднюю Азию, до этого побывал на Дальнем Востоке. Мальчики с интересом разглядывали различные сувениры, привезенные из Ташкента, затем переключились на дальневосточную коллекцию морских обитателей. Она была невелика, но выглядела очень экзотично. Григорьев, у которого в Одессе жил двоюродный брат отца, побывал на Черном море, однако там обитала совсем другая живность. Верин отец привез морскую звезду и морского ежа, еще каких-то загадочных тварей, купленных в магазинах Владивостока. Но больше всего ребят потрясла огромная медвежья шкура, лежавшая на полу в гостиной. Вера рассказала, будто отец убил зверя на охоте. Соврала, конечно, но обман раскрылся только много лет спустя.
Девочка добилась своего. Друзья не гнали ее из своей компании, хотя и особого восторга не выказывали. Исключение составляла игра в футбол. Гонять мяч у Веры получалось довольно прилично. Конечно, хуже, чем у Григорьева, лучшего игрока компании, но получше, чем у явного аутсайдера Сквознякова. Выяснилось это случайно, когда во дворе собралось девять человек, желающих сыграть в футбол. Не помешал бы еще один, но друзья решили сражаться вчетвером. И тут Вера попросила:
– Возьмите меня.
– Ты нам будешь только мешать, – снисходительно бросил Ефимов.
– Давайте попробуем. Пусть станет на ворота, – высказался Сквозняков, которому, как самому плохому футболисту, вечно доставалась роль голкипера.
– На ворота нельзя, в нее еще мячом попадет, – возразил Григорьев, подразумевая, что боль от удара заставит девочку расплакаться. – Пусть станет в защиту.
– А мне все равно, – подытожил Звонцов, и Вера большинством голосов была принята в команду.
Уже через минуту мяч отскочил к ней в центре площадки. Перед Верой оказался единственный игрок противника, отнесшийся к ней излишне самоуверенно. Он с ленцой выставил ногу, ожидая, когда мяч сам к нему прикатится. А Вера шустро увела мячик в другую сторону и легко проскочила мимо не ожидавшего такой наглости мальчишки. Тому лишь оставалось смотреть, как она пнула мяч, мимо вратаря закатившийся в ворота.
– Ты где так научилась? – удивленно спросил Игорь.
– Играла с папой, – скромно ответила Вера.
После забитого гола противник стал относиться к девочке с должным уважением, и у Веры гораздо реже получалось обыгрывать ребят, но еще пару голов она забила. Хотя ничего удивительного в этом не было: почти все дворовые матчи заканчивались с двузначным счетом. После этого друзья охотно брали ее в свою команду, хотя временами присутствовала явная дискриминация по половому признаку. Бывали случаи, когда игра шла четыре на четыре, и здесь всегда место в команде доставалось Олегу. Да, он играл хуже, но был мальчиком.
При этом Вера оставалась полноправным членом компании, только с большей автономностью. Если друзья вчетвером оказывались на улице, они всегда собирались вместе. А вот Вера могла и отколоться, если девочки, по ее мнению, нашли какое-то интересное занятие.
Зимой она вообще куда реже находилась в компании друзей. Слишком экстремальными для нее были их главные игры. Вера попробовала сыграть в хоккей, но тут же оставила это сомнительное занятие. Мальчишки в азарте сильно толкались, невзирая на лица, и девочка не могла им ничего противопоставить. Дважды за какую-то минуту очутившись на льду, Вера окончательно потеряла интерес к любимому зимнему спорту русских мужчин. Играть в снежки она даже не пыталась. Выпущенный ее рукой снаряд летел гораздо слабее, чем у ребят. Зато однажды Вера помогла друзьям построить снежную крепость, которая благодаря ее терпению и женскому вкусу получилась геометрически правильной и с удобными бойницами.
Но главный ее поступок, который позволил ей навсегда закрепиться в мужской компании, не имел никакого отношения к детским забавам. Дело было в конце учебного года, друзьям предстояла итоговая контрольная по математике. Хотя им о ней объявили заранее, контрольная, как водится, застала учеников врасплох. Особенно разволновался Звонцов, у которого в трех предыдущих четвертях были две четверки и тройка, а в этой тройки и четверки распределились примерно поровну, и от оценки за контрольную зависела годовая оценка.
– Если я получу тройку, отец с меня шкуру спустит, – пожаловался он.
– Кто мешал тебе нормально подготовиться? – безжалостно спросил Ефимов.
– Заигрался, – честно признался Алексей. – Мне хотя бы денек, я бы успел все выучить.
Но денька не было, до начала контрольной оставалось около часа.
– На денек отложить можно, – вдруг сказала Вера, затесавшаяся в компанию мальчиков.
– Как? – с надеждой уставился на нее Звонцов.
– У меня есть двоюродный брат, он сейчас учится в университете. Так он рассказывал, что если к лампочке положить сухую тряпку, то она загорится, и лампочка взорвется.
– А я сегодня дежурный по классу, – задумчиво сказал Ефимов. – Тогда ваше дело достать тряпки, а мое – их подложить.
Как уже говорилось, их школа была старой, и освещалась она по старинке – не люминесцентными лампами, а обычными лампочками накаливания.
Еще до начала первого урока Звонцов умудрился раздобыть большую сухую тряпку. Ее разорвали на шесть маленьких. На перемене Виктор решительно выставил из класса весь народ, лицемерно заявив:
– Я буду проветривать. На контрольной для мозгов нужен свежий воздух.
Началась математика. Звонцов пробежал глазами полученное задание, и больше всего на свете ему захотелось, чтобы задумка Веры сработала. Совершенно точно он знал решение только одной задачи.
Время шло, дети корпели над работой, и казалось, что уже ничто не спасет Алексея от родительской порки. Вдруг раздался хлопок, и на пол посыпались осколки.
– Что? В чем дело? – заволновалась учительница.
И тут один за другим раздались еще два хлопка. Кто-то охнул, кому-то осколок стекла до крови порезал щеку. В воздухе ощутимо запахло гарью, неповторимым ароматом загоревшихся тряпок.
– Дети, быстро из класса. Только без паники!
Последние слова не возымели ни малейшего действия, в дверях образовалась толкучка, каждый норовил побыстрее вырваться на свободу. И вовсе не из страха перед загадочными хлопками. Школяры бежали от контрольной по математике.
Урок был сорван, Звонцов получил дополнительное время для подготовки и, что довольно редко случается, использовал его с пользой. Новую контрольную он сумел написать на четверку.
А устроителей диверсии так и не нашли. Многие одноклассники догадывались о личностях диверсантов, но помалкивали. Одни, побаиваясь друзей, другие из чувства солидарности учащихся. Вера после этого случая стала для друзей своим парнем. Хотя это быстро изменилось по вполне естественным причинам.
Глава 3
Все лето Игорь провел в разъездах. Сначала его сплавили в деревню, к бабушке, а потом, словно в компенсацию за бесцельно прожитое время, отправили к одесской родне. Там юноша оттянулся на всю катушку после унылой, слишком монотонной для городского жителя деревенской жизни. Компанию Игорю составлял его племянник, бывший на два года старше своего дядьки. Наверное, многим знакомы такие генеалогические шуточки. Племянник уже покуривал втайне от родителей и выпивал с друзьями. Он и дядьку хотел приобщить к вину с сигаретами, но Игорь, еще занимавшийся самбо, осознанно придерживался здорового образа жизни. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что перед отъездом ему пришлось выпить самодельного виноградного вина и оно ему даже понравилось.
У своего племянника Игорь был в авторитете благодаря тому же спорту. На юге Григорьеву ни разу не приходилось использовать свои знания, однако племяннику достаточно было словосочетания «перворазрядник по борьбе самбо», чтобы признать за своим дядькой превосходство.
Жили они на краю дачного поселка где-то в полукилометре от берега моря. Родители племянника до середины августа работали, живя на даче только по выходным, и ребята по большей части были предоставлены самим себе. За ними изредка приглядывали жильцы соседней дачи, чета пенсионеров, но главная их забота сводилась к тому, чтобы мальчики были накормлены и тихо вели себя по ночам.
Большую часть времени юные родственники проводили на море. Вода под Одессой прогревается медленнее, чем в Крыму, но ко второй половине лета становится вполне комфортной для купания. За одним исключением. Иногда в сильный шторм водные массы перемешиваются, и у берега оказывается холодная вода. Игорь этого не знал. За все время, пока он жил на даче, была лишь парочка дождливых дней, а тут разразился настоящий ливень с сильным ветром и штормом. На следующее утро вновь засияло солнышко, исчезли все тучи. Молодые люди отправились к морю, в котором не было ни одного купающегося. Но Игорь по неопытности проигнорировал этот факт, он быстро забежал на мол, который возвышался над водой. Там, где мол заканчивался, глубина была несколько метров, и Григорьев обожал с высоты нырять в море.
Племянник, знавший о том, какие вещи происходят после штормов, молчал, с интересом наблюдая за дальнейшим развитием событий. Сильно оттолкнувшись, Игорь вошел в воду. Сначала ему показалось, что он слегка обжегся, затем все тело сковал холод. Григорьев вынырнул на поверхность и торопливо погреб к сходням. Племянник на всякий случай бочком-бочком ретировался с мола. Он понимал, что бить его дядька не станет, но мокнуть в море может. А вода там двенадцать градусов, купание в ней – сомнительное удовольствие.
Через несколько дней все вернулось на круги своя. Игорь наслаждался купанием, замечательным отдыхом, и лишь одно омрачало его радостное настроение: дни летели быстро, и каждый прошедший неотвратимо приближал возвращение домой, а там и учебу.
Тридцатого августа он вышел из вагона поезда на перрон, где его встретил отец. Дома Игорь долго не задержался. Ему не терпелось встретиться с друзьями после без малого трехмесячной разлуки. Звонцова и Ефимова он нашел во дворе лениво наблюдающими за воробьями, воровавшими из-под носа у голубя хлебные крошки. Рядом с ними стояла очень красивая девочка. Правильное лицо с огромными карими глазами было обрамлено густыми волосами пшеничного цвета. Чуть вздернутый носик и алые губки придавали ей особое очарование. Игорь не сразу понял, что это Вера, разительно изменившаяся за три летних месяца. Хотя на самом деле перемены были не так велики. Просто Вера почувствовала себя представительницей прекрасной половины человечества. Она избавилась от мальчишечьей прически, немного отрастив волосы, чуть похудела, а в движениях ее вместо угловатости появилась женственная грация. Этой малости хватило, чтобы из пацанки превратиться в очаровательную девушку.
Игорь даже заробел, на время потерял дар речи. Ситуацию исправили Виктор с Алексеем, радостно бросившиеся к другу. Через минуту Григорьев уже рассказывал о поездке на море, постоянно оглядываясь на Веру и пытаясь определить, какой он производит на нее эффект.
Началась учеба. Все повзрослели, на место бесхитростных детских забав пришли другие увлечения, и Вера стала отдаляться от ребят. Игоря это сильно огорчало. Впервые за свою жизнь он по-настоящему влюбился. До этого были какие-то смешные увлечения, детские ухаживания, из которых лишь одно завершилось робким поцелуем. Все они довольно быстро забылись, и ни одно из расставаний не оставило в душе мальчика хоть сколько-нибудь заметной печальной отметины.
Тут было совсем иначе. Каждая встреча с Верой становилась для Игоря настоящим праздником, и он сильно переживал, что эти встречи происходят все реже. Григорьев искал любой предлог для того, чтобы оказаться рядом с Верой. Доходило до смешного. Как-то он позвонил ей и спросил, что они проходят по физике. Услышав ответ, Игорь сильно обрадовался:
– Вот здорово! А то нам велели повторить эту тему, а у меня куда-то девался учебник за прошлый год. Я к тебе подойду, можно?
– Подходи, – охотно согласилась девочка.
У Веры Григорьева ждал неприятный сюрприз. Там находился Виктор. О физике мигом забылось, Игорь принялся выяснять, как Ефимов оказался у девочки. До рукоприкладства дело не дошло, однако неприятный осадок остался.
Соперничество продолжилось на дне рождения Сквознякова, куда вместе с ребятами была приглашена и Вера. В разговорах, завязавшихся, пока ребята сидели за столом, Виктор избрал хитрую тактику. Он сидел с многозначительным видом и только вставлял реплики, когда говорил Григорьев. Ефимов мог одержать победу в понятном только им с Игорем словесном поединке, если бы осуществил задуманное. Он пытался вставлять остроумные фразы, но выходили только жалкие потуги на юмор. Игорь несколько раз удачно парировал и тем самым окончательно свел на нет затею конкурента.
Кроме Веры, Олег пригласил еще двух девочек, и они устроили танцы под стереомагнитофон. Тут Ефимов сделал попытку отыграться. Он танцевал лучше Игоря и надеялся, что Вера предпочтет более опытного партнера. Но поскольку оба мальчика наперебой приглашали только ее, Вера приняла самое логичное решение: она танцевала с ребятами по очереди. Григорьев изнывал от ревности, видя, как она во время танца о чем-то шепчется с Виктором. Никогда еще ему так не хотелось от души врезать своему другу по физиономии. Наверняка аналогичные чувства испытывал и Ефимов, когда Игорь шушукался с Верой. А впереди его ждало еще большее огорчение.
Когда подошла очередь Виктора, девушка вдруг сказала, что хочет отдохнуть, и села рядом с Игорем, уже приготовившимся с возмущением наблюдать, как Ефимов держит за талию его избранницу. Григорьев тут же воспользовался благоприятной ситуацией и завел какой-то случайный разговор, лишь бы удержать внимание девочки. Вера разговор охотно подхватила, и они долго болтали, игнорируя Виктора, устроившегося в сторонке. В конце беседы Игорь сделал предложение, которое делают тысячи ребят понравившимся им девочкам. Он пригласил Веру в кино. И девочка не стала уточнять, на какой именно фильм, она охотно согласилась.
Они пошли на один из американских боевиков, которые могучим цунами хлынули в страну, едва рухнул железный занавес. Не имело абсолютно никакого значения, что за фильм шел на экране. Главное было потом, когда Игорь провожал Веру домой. Они остановились под деревом, росшим у футбольной площадки, и начали неумело целоваться, получая от этого безумное, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Инстинкт подтолкнул Григорьева на более решительные действия, но Вера была девушкой разумной, и она деликатно пресекла поползновения кавалера, вернув его руку себе на плечо. Игорь мог бы стоять под деревом до утра, но Вера посмотрела на свои часики и грустно сказала:
– Мне пора, а то мама будет ругаться.
– А когда мы опять встретимся?
– Когда захочешь.
– Тогда давай завтра.
– И что мы будем делать?
– Не знаю. Если тебе понравилось, то снова целоваться.
– Хорошо. Мне понравилось. Мне с тобой все нравится.
– Правда?
– Честное слово.
– Тогда я тебя провожу, а завтра мы снова встретимся.