– Да мы сейчас уже можем пацанов наших зарядить, сядем бухать за возвращение Хохла с того света, как будто Вова – это Хохол, официантки охренеют, а завтра уже весь город знать будет.
– Да ну, так сразу? Тут все обдумать надо как следует, Вове приготовиться, манеры Хохла перенять.
– Да нормально у него все с манерами, я и так вижу – вылитый Хохол, обгоревший. Как говорил Наполеон Бонифатич – нужно сначала ввязаться в бой, а потом разбираться что к чему.
– А что? – неожиданно, для самого себя, быстро согласился я, – Вова, ты готов? Справишься?
– А что тут сложного? – пожал плечами Володя, – Я так понял, сегодня только – наливай да пей, справлюсь, дело не хитрое, тут я мастер.
– Подожди-ка, – вдруг вспомнил я, – Фил, а родители, Настя, как быть с ними?
– Я к ним завтра с утра заеду, все объясню, для общего дела надо, поймут, я так думаю. Хочешь, вместе все поедем?
Я кивнул, но подумал, что лучше без Вовы, лишний раз про Игоря напоминать…
– А теперь – самая трудная часть, – улыбнулся Фил, – Втолковать все спортсменам.
И это не оказалось шуткой. Фил пригласил всех в банкетку, даже стоя, яблоку не было где упасть. А потом, очень долго и нудно, отвечая на кучу вопросов, Фил втолковал им наш план. Особое внимание он уделил вопросам секретности – что ни брат, ни сват, ни любимая девушка, а жена тем более, ни должны знать о том, что Хохол не настоящий. Я предложил всем вести себя так, как будто на мнимого Хохла готовится новое покушение и ходить за ним минимум вчетвером – впятером, даже в туалет, нет, особенно в туалет. А, так же, даже при всех своих называть его Игорем, чтобы привыкнуть, как теперь его зовут, а не спалиться где-нибудь на людях.
Потом все вернулись в зал, а Фил, взяв тост, долго и громко предлагал выпить за здоровье Хохла, вернувшегося с того света. Я обратил внимание, как официантки, две молоденькие девушки, хорошо знакомые мне, быстро затараторили в коридоре, ведущим на кухню. Я подумал, что они ведь прямо сейчас могут позвонить кому-нибудь из знакомых, и этот кто-нибудь прилетит удостовериться. Я поделился опасениями с Филом. Он сказал, пускай, близко к Хохлу никого не подпустим, а потом подумал, и сказал официантке, чтобы закрыла ресторан на спецобслуживание, что она и сделала без лишних вопросов. Тут я подумал – а вдруг менты приедут принять Лжехохла, дабы выяснить обстоятельства его покушения, но тут-же отмел. Эти девочки хоть и молодые, но не так глупы, чтобы сообщать в милицию, мы же сразу вычислим, кто это сделал. А слухи о нашей жестокости обгоняли нас со скоростью спорткара.
Тут одна из официанток, Надя, насколько я помню, подошла близко к Володе, а Фил, резко встав, грубо остановил ее рукой, – Что надо? – грозно спросил он.
– Тарелочку забрать, – испуганно пролепетала она.
– На, – протянул он ей грязную Вовину тарелку, – К нему не подходи.
– Вот так надо, все поняли? – назидательно произнес он на весь стол, как только она испуганно удалилась. Борцы понимающе закивали.
Немного выпив, Фил негромко предложил Вове попробовать кокаина. И, не смотря, на то, что я отчаянно показывал ему глазами, что не нужно этого делать и даже пнул под столом, он согласился, и они ушли на некоторое время в банкетку. Два Земы и Питон составили им компанию, меня уже не звали даже, знали, что откажусь. Вернулись заметно возбужденные и принялись еще выпивать.
Все равно, сидеть долго не стали, как-то не гулялось. Все были напряжены, и волей-неволей задумывались о нашей новой жизни. С большими предосторожностями, окружив нового Хохла, посадили его в машину, и покатавшись по городу, чтобы убедиться, что нет хвоста, поехали в офис, но уже тесной компанией, Питон и Семы с нами.
В офисе они продолжили употребление кокаина и виски, я же ворчал на них, что не время бухать, когда взвалили на себя такую ношу, а Вове нельзя жить у меня, мой адрес всем известен. Тогда Фил отправил пацанов снять квартиру, а когда они вернулись с ключами, они засобирались к нему на новоселье. Я же отказался, сказав, что поеду домой, посмотрю, как быстро разлетаются слухи, может припрется кто. Договорились все вопросы оставить на утро, утро вечера мудренее, как обычно, вставил Вова, слегка пошатываясь, но быстро вживаясь в роль босса.
Приехав домой, я просто лег на диван, не включая свет, и начал думать. Родители и Настя все поймут, я надеюсь, и смогут не проболтаться. Меня мучал другой вопрос – как быть с Саидом, Дедом и Семенычем – Святая троица…. Все такие разные, к каждому нужен свой подход. Прятать долго от них Хохла не получится, никто из них не поверит, что он не хочет их видеть. Получается – нужно их поставить в курс. Но их слишком много. О том, что знают двое – знают все. Информация всяко просочится, пусть случайно, через близких и родных, но уйдет. Значит, если все им рассказать, действовать нужно быстро. А как действовать, если план был – ждать и смотреть, как поведут себя другие? А самое главное, во что я не верил, но нельзя это скидывать со счетов – вдруг, кто-то из них замешан?! Получается, даже с ними, нужно играть эту игру до конца. Но они слишком хорошо знали Хохла, чтобы не узнать его, как ни крути, даже сильно обгоревшим. Да и Павлов и все наши прикрученные бизнесмены тоже очень хорошо знали Игоря, втюхать им Вову – занятие очень рискованное; хотя их можно просто не допускать близко к нему, так, издалека пусть посмотрят, например, где-нибудь в Торнадо, где темно и ничего не слышно, могут даже перекинуться парой слов. Кстати, Саиду и Павлову очень удобно показать его в Торнадо, голос у него все равно похож, а там еще и музыка орет, должно проканать. Главное – не давать ему с Саидом пойти поговорить наедине, а он наверняка захочет. Жаль, деда и Семеныча не заманить в Торнадо – не те люди… Значит, нужно найти такое место, где темно и плохо слышно. Но где? Они в Праге любили встречаться и менять привычное место уже подозрительно. С самого начала не должно быть ничего подозрительного, иначе не получится. Так я и уснул, ничего не решив.
12.Сон.
А ночью я видел сон. Интересный такой, как кино. Я, обычно, много вижу снов и всегда забываю, так как они накладываются один на другой, но этот запомнил. Короче, снится мне, что я внедрен в бригаду каких-то пацанов; ну как внедрен – они думают, что я их друг, а я знаю, что они враги и их всех надо перевалить. Так вот, бухаем мы с ними в какой-то большой хате, девушки с нами какие-то, и все засыпаем, напившись, кто где, вповалку. Я встаю, рано утром, начинаю осматриваться. Все спят, оружия всякого валом, везде валяется, девушки спят среди парней, короче бедлам. Я беру ствол, пистолет какой-то, и начинаю будить девчонок по очереди, бужу, показываю пальцем – молчи, мол, показываю ствол, чтобы испугалась, и показываю на дверь, чтобы валила. Выгнал всех баб, теперь стал думать – как мне их всех убить, чтобы никто не сбежал. Короче, долго думал. Зал, пустой, в него выходят три спальни, там человек по пять, и один выход из зала. Выбираю дальнюю спальню, с нее начну стрелять, потом выйду в зал, за спиной будут все мертвы, значит, никто сзади не набросится. А остальным, чтобы выйти из квартиры, путь лежит через зал; они, услышав выстрелы и увидев меня с автоматом побегут на выход, через зал, тут-то я их и положу из калаша в спину. Как словом – так и делом, все так и произошло. Перестрелял всех по плану, благо, патронов хватило. Бросил автомат, подобрал помповое ружье, без приклада, покороче. Затем, выхожу на улицу, уже светло, бабушки сидят на лавочке. Я, пряча помповое ружье в плаще, стараюсь незаметно пересечь двор, но сзади меня кто-то окликает: – Стой! Я поворачиваюсь и вижу, как один из выживших поднимает на меня автомат и начинает стрелять длинной очередью. Пули свистят у головы, но ни одна не попадает. С калаша-то нельзя длинными очередями, ствол задирает. Тогда я достаю ружье и парой выстрелов укладываю его на месте, затем бросаю ружье и бегу в ближайшие гаражи. Затем мне снится, что я – на железнодорожном вокзале, укрываюсь в толпе, думаю над тем, как мне сбежать из этого города, где меня все ищут, милиция и местные бандиты. На такси, думаю, опасно, на посту могут остановить, на выезде из города. На ближайший поезд тоже не решаюсь, могут проверять вагоны перед отправлением. Думаю, отсидеться день в зале ожидания. Первый ажиотаж и план-перехват пройдет, потом сяду, скорей всего на поезд, или придумаю еще что-нибудь. Захожу в зал ожидания, вижу два входа и выхода, выбираю место, чтобы было их хорошо видно и сажусь где-то посередине. Думаю, если зайдут менты проверять документы, наверняка, с одной стороны, а не с двух сразу, тогда я потихоньку улизну в другой выход.
Тут я проснулся, удивился, какой интересный сон я видел, а главное – как много мыслей было в нем, прокрутил его в голове, чтобы хорошо запомнить. Удивился, что где-то я, по-моему, уже это видел. Включил телевизор, дождался местных новостей – пока ничего интересного, поехал в офис.
14.Насыщенное утро.
В офисе было полно народу, я это понял еще по машинам, как только подъехал. Причем, много было тех, кого я не видел с момента покушения. Значит, весь город уже знает, нужно срочно ехать к родителям. Поздоровавшись со всеми, я обнаружил, что нет ни Фила, ни обоих Зем, ни Питона. Все уставились на меня, ожидая объяснений, но я предпочел смыться, пусть Фил потом отдувается, и поехал к родителям Хохла, они не должны узнать это от посторонних людей. Уходя, сказал Роме Баеву, по кличке Бай, – Бай, про Хохла никому ничего не говорить, Фил приедет, пусть сам все растолкает. Скажи всем потихоньку, тупите короче.
Что-что, а тупить они умеют…
У родителей застал только отца. Оказалось, тетя Зина с Настей уехали в Таиланд. Подсобрали денег, что смогли, от Игоря что-то осталось, и улетели, никому особо не сказав, в надежде, что Насте там будет лучше, ничего не будет напоминать ей о Игоре. Иногда звонят, говорят – все хорошо, плавают в море, кушают морепродукты, экзотичные фрукты, о каких даже не слышали, все очень дешево, даже не ожидали. А еще, оказалось, что там очень хорошая медицина, и они хотели бы там рожать, если хватит денег. Я попросил им передать, что мы найдем такие деньги, сколько бы это ни стоило, пусть не экономят. Дальше, я рассказал дяде Вове о нашем плане по возвращению Лжехохла и о той пользе, какую мы стараемся извлечь из этого, включая деньги, которые им теперь понадобятся. Как я и ожидал, дядя Вова только руками развел – надо, так надо, вам видней. Еще он рассказал, что вчера вечером, оказывается, кто-то приходил к нему домой и начал было расспрашивать его про Игоря, но он и разговаривать не стал, а просто закрыл дверь перед ними, похожи на корреспондентов. Я ответил, что он очень правильно сделал и впредь, это будет лучшая линия поведения. Еще немного поболтали, оказалось, Палыч не обманул насчет рыбалки, и они очень даже хорошо провели там время. Добыли неплохой улов, а главное – дед пожертвовал немаленькую сумму на Таиланд, как только узнал. Еще он очень одобрил их выбор, так как сам отдыхал там не раз, и даже посоветовал в каком районе можно недорого, но качественно пожить. Так же, дед проболтался, что сам подумывает уехать туда на пенсию, что оказалось очень важной информацией для меня.
Тепло расставшись с дядей Вовой, я поехал в офис, в надежде, что Фил уже разрулил там ситуацию и народу будет поменьше, особенно посторонних, и обстановка будет более рабочая, тем более, что из вопросов сложился целый Эверест. Но ни тут-то было. Я почувствовал себя птицей, вернувшейся в гнездо к куче голодных птенцов, так все на меня набросились, пытаясь задавать вопросы, а народу стало еще больше. Я понял, что Филом здесь и не пахло и сделал вид, что вернулся в кабинет за какими-нибудь бумагами и быстро упорхнул, как та птица, но зацепив когтями одного из тех парней, которые сняли вчера квартиру для Жженого, мать его Хохла. Так я был зол на него за вчерашнее пьянство и кокаин. Но это оказались лишь цветочки моей ярости…
– Андрей, ты на машине? – спросил я этого бугая, наверняка абсолютной весовой категории, спускаясь по лестнице.
– Да, Игореха, -пробасил он, – Хорошо, что ты меня забрал, замучили вопросами, репортеры даже были.
– Да? И что сказал?
– Я? Да ни хрена не сказал.
– Молодец, вези на эту хату, что вчера сняли. Только, сначала в другую сторону, покружим по дворам.
– Конечно.
Долго звонили и стучали в дверь. Наконец, кто-то посмотрел в глазок, но не открыл, а удалился. Пошел у Фила спросить, догадался я. Дверь открыл Сема, и даже не поздоровавшись, в трусах, поплелся обратно спать. А когда я прошелся по комнатам, то просто охренел. По комнатам, как в том сне, ну не так много, но все же, валялись какие-то незнакомые девушки и хорошо знакомые парни. Но все равно, как во сне, я хотел их всех убить. Но этих я хотел убить не спящими, а сначала посмотреть им в глаза и поорать, чтобы сначала оглохли. Но, прежде чем на них орать, нужно было убрать свидетелей. Не буквально, конечно, хотя… Короче, начал я как в том сне, ходить, будить баб и выгонять, только без ствола, конечно. Управившись, начал, наконец, орать на них, переходя из комнаты в комнату, но толку было мало, они только глубже закутывались под подушки и одеяла. Ничего не добившись, кроме выброса эмоций, я сказал Андрею, – Увези меня домой, мне теперь тоже на все насрать, пусть делают, что хотят, – и громко хлопнул дверью.
Только по дороге домой, немного успокоившись, я сказал Андрею, – Скажи пацанам, в офисе, пусть расходятся, лучше по домам, нигде не светятся сегодня, а завтра в все как обычно. А сейчас, всех выгони и закрой офис. А машина моя пусть там стоит.
– Хорошо.
А вот за что их уважаю – так это за немногословность.
15.Разговоры.
Дома, я как тигр по клетке, стал ходить по залу. Это же надо было так обосраться в первый же день?! Я тут голову ломаю, как быть с такими Людьми как Саид, Семеныч и Дед, а они уже телок вызвали! Мне даже страшно представить, о чем там они при них разговаривали?! В таком-то состоянии! Надо было закрыть их всех в квартире с этими телками и сказать, – Отсюда выйдут только Мужчины!
И тут пришло сообщение на пейджер от Семеныча: через два часа в Праге.
Час от часу не легче, началось…
Ну конечно, от кого же еще? Эти бухают, а мне отдуваться. Я надеялся, мы вместе выработаем какую-то стратегию. Что я сейчас ему скажу? Извини, Семеныч, Хохлу не до тебя, он два дня бухал и трахался, а теперь болеет с похмелья? Кстати, болеет, а что, если я скажу, что он серьезно болен, лежит в больнице. Стреляли же в него, имеет право поболеть. Хотя, зачем приехал, если не долечился в Германии? Да и Семеныч сразу поедет в любую больницу, чтобы поговорить с ним. Да и видели его уже пьющим за свое здоровье в ресторане. Так пил за здоровье, что заболел? А что, так бывает, особенно с похмелья. Значит ему резко стало хуже и лежит он не в больнице, в целях безопасности, а на каком-нибудь охраняемом объекте, и без сознания, говорить не может. Значит, инфаркт? Или инсульт, что там еще бывает с сердцем у людей? Хоть, он и слишком молодой для таких страшных диагнозов, но на фоне перенесенного… Инсульт звучит более молодежно, хотя разницы я не знал между ними. С доктором бы поговорить каким, со специалистом, но некогда уже, надо ехать, может попозже.