В очередной раз, сглотнув слюну, Мекатли пододвинул к себе золотое блюдо с мясом индейки, и с жадностью набросился на еду. Его примеру последовала Оцетлана.
– Китлалполь, я не предлагаю тебе пульке, настоянный на остром перце. Этот напиток слишком крепкий. Пожалуй, Мекатли его может попробовать, – сказал Текалотль. – Ведь лишь взрослым свободным ацтекам дозволено пить пульке в обычные, непраздничные, дни. А во дворце правителя ацтеков тебе, Мекатли, никто не запретит пить этот божественный напиток.
– Я выпью пульке с превеликим удовольствием! – сказал Мекатли и налил из кувшина в свой в кубок дурманящий напиток.
– Нас с Мекатли встречают как знатных гостей. В то время, как лишь вы, Текалотль и Китлалполь являетесь особами, приближёнными к властителю ацтеков, – проговорила изумлённая Оцетлана.
– Это не совсем так. Вы заметили, что выставив на стол блюда, рабыни удалились. Нас не обслуживают рабыни, обычно стоящие позади и незаметно меняющие блюда и разливающие напитки, – заметил Текалотль. – Видно, отныне я уже не столь приближён к властителю, как ранее.
– То есть, как я понял, нас здесь не слишком-то уважают, – сказала немного захмелевший Мекатли.
– Говори тише, Мекатли! – шёпотом потребовал Текалотль. – А то и вправду, твои опасения сбудутся, и нам не поздоровится.
Мекатли умолк и стал озираться по сторонам. Только теперь он заметил стоявших возле двери воина-орла и воина-ягуара.
– Надо же! Нас охраняют! – тихо проговорил Мекатли.
Когда гости закончили трапезу, воины приоткрыли дверь и расступились.
– Пора отдыхать, – встав из-за стола, сказал Текалотль.
В коридоре гостей встретил Яотль, который проводил их в гостевой дворец. Мекатли и Оцетлане досталась небольшая комната на первом ярусе дворца, а Текалотля и Китлалполь начальник стражи повёл по широкой мраморной лестнице на второй ярус. Там он распахнул перед ними расписанную золотыми узорами дверь, и они прошли в спальню. Китлалполь уловила нежный аромат благоухающих цветов. При мерцающем пламени светильника, установленного на мраморном основании, можно было рассмотреть белые нежные цветы, насыпанные на покрытое шкурами мраморное ложе.
Когда начальник стражи спустился по мраморной лестнице, и стихли его шаги, Текалотль прикрыл дверь и затворил её на засов. Потом он скинул с Китлалполь одежду, подхватил её на руки и понёс на ложе…
Ранним утром Китлалполь открыла глаза и увидела над собой красивый лепной потолок с позолотой. Рядом с ней на невысоком покрытом шкурами ложе, раскинув руки, лежал ничком обнажённый Текалотль.
Китлалполь встала и подобрала с пола разбросанную одежду. Одевшись, она осмотрелась. Спальня, в которой они с Текалотлем провели ночь, была роскошной. Покрытые позолотой барельефы на стенах спальни изображали ацтекских Богов, птиц, зверей, раковины, колибри, крокодилов и змей. Не только по стенам извивались золотистые змеи. Золотистые змеи обвили ножки ложа, с которого Китлалполь только что встала. Вечером при тусклом пламени светильника, она не обратила на них внимания. Эти змеи показались ей живыми, настолько искусно они были изготовлены.
В окно ворвался свежий утренний ветерок. Китлалполь сладко потянулась и, подойдя к окну, увидела роскошный сад и бассейн со стекающей каскадами водой, украшенный скульптурами припавших к воде каменных ягуаров. В прозрачной воде бассейна плавали красивые рыбы.
Тишину раннего утра нарушило приглушённое рычание ягуара и пронзительные крики птиц, донёсшиеся из зверинца. Услышав эти звуки, Китлалполь встревожилась. Однако вскоре ягуар перестал рычать, птицы смолкли.
Тут за спиной Китлалполь раздалось громкое шипение. Решив, что в комнату проникла змея, Китлалполь вздрогнула и резко обернулась. Змею она не увидела.
За дверью раздался встревоженный голос Мекатли:
– Хозяева, просыпайтесь, пора уходить!
– Тише! Текалотль ещё спит, – сказала Китлалполь.
Мекатли приоткрыл дверь, и заглянул в комнату.
– Какой ты нахальный, Мекатли! Ты так бесцеремонно заглядываешь в нашу с Текалотлем спальню! – упрекнула беглого раба Китлалполь.
– Не ругай, меня, великодушная Китлалполь! Я здорово напуган. Мы с Оцетланой пережили жуткую ночь, – проговорил Мекатли.
– Надо же! – улыбнулась Китлалполь. – Отчего же ночь, проведённая с красивой девушкой, оказалась жуткой?
– Здесь опасно оставаться, хозяйка! Буди мужа, и скорее бегите отсюда! Мы с Оцетланой будем ожидать вас внизу. Она уже выбралась в окно и спряталась в густом саду.
– Но чего надо опасаться? – удивилась Китлалполь.
– Быстрее! Кажется, сюда идут! Вслед за Оцетланой, я убегу через окно в своей комнате. А из окна вашей спальни я боюсь прыгать. Здесь высоко, и я могу сломать ногу, – тихо сказал Мекатли.
Он закрыл дверь и сбежал по лестнице. Внизу скрипнула дверь. Вскоре Китлалполь услышала доносившиеся с улицы громкие шаги. Обычно такая тяжёлая поступь была у воинов, у которых на ногах были массивные бронзовые наколенники.
И тут Китлалполь заметила, как одна из золотистых змей, которые обвивали ножки ложа, зашевелилась. Китлалполь с ужасом смотрела на ожившую змею. Рептилия поползла по ложу, подбираясь к Текалотлю. Китлалполь кинулась к супругу и толкнула его в плечо. Текалотль не пошевелился. Его плечо было ледяным. И тут Китлалполь увидела выползавшую из-под руки мужа ещё одну жёлтую змею. Она заметила на шее мужа две маленькие ранки. Китлалполь догадалась, что её добрый мужественный Текалотль мёртв. Она с трудом сдержалась, чтобы не закричать от горя. Она не могла себе представить, что он сейчас не поднимется с ложа и, как обычно, не улыбнётся ей.
Китлалполь попятилась. Тут она увидела ещё одну золотистую змею, скользившую по выложенному разноцветной мозаикой полу. Китлалполь отбежала в сторону и тут же услышала, как внизу, на первом ярусе, заскрипела дверь.
– Надо же, здесь никого нет! – произнёс удивлённый мужской голос.
Китлалполь узнала голос начальника стражи.
– Потом убейте всех змей, а сейчас ступайте в спальню и незаметно вынесите тела наместника Текалотля и его супруги, если они мертвы. А если они ещё живы, то добейте их! – приказал Яотль.
Китлалполь не стала раздумывать. Она подняла с пола плащ Текалотля и набросила его на бездыханное тело мужа.
Ещё три золотистые змейки, выползшие из-под ложа, угрожающе зашипели. Стараясь не наступить на заполонивших спальню ядовитых змей, Китлалполь подбежала к окну, взобралась на подоконник и прыгнула: сначала на выступающую крышу первого яруса, а затем – на росший возле стены густой куст. Ветви кустарника смягчили удар, и Китлалполь не ушиблась. Её тут же схватил за руку неизвестно откуда появившийся Мекатли.
– Где Текалотль? – спросил юноша.
– Он умер, – ответила Китлалполь.
– Хозяйка! Мекатли! Сюда! – позвала Оцетлана, выглянувшая из-за дерева.
Прежде, чем Китлалполь, Мекатли и Оцетлана успели скрыться в густом саду, они расслышали слова, произнесённые начальником стражи:
– Наместник мёртв! Но куда могли подеваться его жена и слуги? Всех змей убить! Недоглядевших рабов-смотрителей, по чьей вине ядовитые змеи проникли в гостевой дворец, принести в жертву Богам. Скорее убивайте змей, бездельники!
Из спальни, расположенной на втором ярусе гостевого дворца, до беглецов донеслись звуки тяжёлых ударов – это стражники рубили змей макуавитлями.
Китлалполь вслед за Оцетланой и Мекатли бежала по заросшему саду. Неожиданно, совсем близко, раздалось рычание ягуаров. Китлалполь отпрянула от увитой плющом клетки, которую сразу не заметила. В клетке, громко рыча, метались два пятнистых хищника с оскаленными пастями. Тут же проснулся весь зверинец. Беспокойно защебетали в золотых клетках мелкие птицы, послышался орлиный клёкот, раздались хохочущие крики дурашливых попугаев и истошные вопли обезьян.
Китлалполь помчалась прочь от зверинца. Вместе с Мекатли и Оцетланой они бежали по удивительному прекрасному саду. Беглецы не обращали внимания на деревья с золотыми и серебряными листьями и бирюзовыми, рубиновыми и изумрудными плодами, на сиявшие под утренними солнечными лучами золотые статуи крокодилов, ягуаров и птиц. Они выбежали на поляну, над которой, на прочных цепях, протянутых между высокими деревьями, висели два диска. Большой золотой диск обозначал Солнце, а небольшой серебряный диск – Луну.
– Хозяйка! – крикнул Мекатли. – Кажется, нам советуют бежать в другую сторону.
Китлалполь остановилась и увидела большеголового карлика, которого они встретили вчера во дворце Мотекусомы. Карлик махнул рукой и сказал:
– Бегите туда!
Беглецы последовали совету карлика и вскоре оказались на заросшем тростником берегу канала, который был проложен по дворцовой территории. Этим каналом иногда пользовались гости и сам правитель ацтеков, проплывая на лодке под аркой, проделанной в стене, которая окружала дворцовый комплекс.
Ночью канал был перекрыт бронзовой решёткой. Рано утром стражники поднимали её с помощью механизмов. Сейчас решётка была поднята.
По каналу плавали лодки, на которых гребцы перевозили знатных ацтеков. Уже началась ежедневная утренняя прогулка вельмож на лодках по каналам Теночтитлана. Китлалполь поняла, что выбраться с дворцовой территории можно только по каналу. Однако каким образом это сделать, она не знала.
Тем временем Мекатли вышел из зарослей тростника и бесстрашно направился к опустевшей пристани, возле которой покачивались на воде привязанные к кольям лодки. Юноша отвязал одну из лодок и, встав на одно колено, принялся грести широким веслом. Мекатли подвёл лодку к зарослям тростника, в которых прятались Китлалполь и Оцетлана, и позвал их:
– Хозяйка, садись на сиденье! А ты, Оцетлана, ложись на дно лодки.
Женщины забрались в лодку. Китлалполь села на скамью, а Оцетлана распласталась на дне лодки.
– Нас здесь заметят! – заволновалась Китлалполь.
– Конечно, заметят. Но не стоит переживать. Тебя из-за твоей одежды примут за супругу важного человека. Впрочем, это так и есть! – успокоил её Мекатли.
Их лодка опередила лодку с гребцом и женщиной, одетой в белую с золотыми узорами тунику, на плечи которой была наброшена розовая кечкемитль, расшитая серебристыми цветами.
– Улыбнитесь ей, хозяйка, – едва слышно посоветовал Мекатли.
Китлалполь выдавила из себя улыбку. Знатная женщина надменно посмотрела на улыбнувшуюся ей незнакомку и, отвернулась.
Лодка с беглецами проплыла под аркой мимо нескольких вооружённых пиками и макуавитлями стражников, стоявших на берегах, возле стены.
Проплыв ещё немного, Мекатли вывел лодку в широкий центральный канал, который был переполнен сновавшими в разные стороны лодками. Здесь было легко затеряться. Плывших на лодках по своим делам горожан было не меньше, чем торговцев и покупателей на главном рынке столицы. Удачно избегая столкновения с мелкими судами и плавучими огородами, Мекатли вывел лодку на просторы озера Тескоко.
Хотя город остался далеко позади, Мекатли продолжал энергично грести. Рыбаки, ставившие сети, с удивлением смотрели на пронёсшуюся мимо них лодку, которая вскоре пристала к дальнему берегу.
Оставив лодку в тростниковых зарослях, беглецы направились прочь от озера. Они добрались до поросших лесом гор и стали подниматься по склону.
Выйдя на открытое место, они остановились и посмотрели на озеро Тескоко и на столицу ацтеков. Погони за ними не было. Город жил своей размеренной жизнью. Удачному бегству гостей из Заоблачного города, помимо сообразительности и ловкости Мекатли, неожиданно проявившего невероятную смелость, способствовала несогласованность в действиях стражников. Растерявшийся начальник стражи не сразу сообразил, каким образом беглецам удалось покинуть дворцовую территорию. Сначала он приказал прочесать сад и все здания на территории дворца. Подозревая, что беглецы могут воспользоваться для побега водным путём, он всё же побоялся приказать, чтобы стражники опустили железную решётку. Он опасался, что, перекрыв канал, вызовет гнев вельмож, которые не смогли бы отправиться на традиционную утреннюю прогулку по каналам Теночтитлана. Без согласования с Мотекусомой начальник стражи не рискнул этого сделать, а правитель ацтеков ранним утром ещё спал.
Когда после долгих проволочек решётку, наконец, опустили, беглецы были уже далеко. Яотль уже собирался направить отряд воинов, чтобы те прочесали окрестные леса, однако проснувшийся Мотекусома остановил его. Правитель ацтеков посчитал, что сбежавшая супруга наместника и её слуги не представляют для него угрозы. Мотекусома был доволен. Текалотль умер внезапно и без лишнего шума. Теперь Мотекусоме не придётся выслушивать претензии Чимолли, возмущённого действиями наместника в Заоблачном городе. Правда, в Миштлиалтепетле ещё оставался поддавшийся идеям Текалотля жрец-вольнодумец по имени Олонтетль, который в последнее время стал приносить в жертву Кетцалькоатлю колибри и бабочек, но с ним уже должен разобраться сам Чимолли.
Когда стало ясно, что побег удался, Китлалполь решила отдохнуть. Она села на камень, в тени под деревом, и сказала:
– Мекатли, а ведь, ты оказался прав. Мотекусома нас собирался убить.
– Я об этом догадывался, – сказал Мекатли, присаживаясь рядом с Китлалполь на траву. – Только я думал, что нас отравят во время еды.
– Действительно, с чего это вдруг к нам запустили ядовитых змей, а не просто отравили? – задумалась Китлалполь.
– У знатных и богатых свои причуды, – ответил Мекатли.
– Ты спас нас, Мекатли! Спасибо тебе! – поблагодарила юношу Китлалполь.
– Я не ожидала, что ты такой смелый и ловкий! – восхищённо глядя на Мекатли, воскликнула Оцетлана. – Из-за чего ты стал храбрецом?
– Такой вот я странный, – смущённо ответил Мекатли.
– А ведь сначала я подумала, что ты нытик и трус, – сев на землю рядом с юношей, сказала юная рабыня.
– У меня не было выбора. Я должен был стать смельчаком, иначе мы с вами погибли, – сказал Мекатли.
– Расскажите, что случилось прошедшей ночью? Почему ранним утром ты сказал, что нам надо скорее бежать? – спросила Китлалполь.
– Мы с Оцетланой провели прекрасную и вместе с тем жуткую ночь, – ответил Мекатли и поведал Китлалполь о том, что произошло ночью в их с Оцетланой комнате.
После обильного ужина Мекатли и Оцетлане предоставили небольшую комнату на первом ярусе гостевого дворца. Видимо, эта комната предназначалась для слуг знатных гостей. На одной из стен были изображены лесные птицы и ягуар. Кроме застеленной покрывалом каменной лежанки и светильника в помещении ничего не было. Основание светильника обвивала каменная змея, которую Мекатли вначале испугался, приняв за настоящую рептилию. Тогда Оцетлана посмеялась над ним. Оцетлана вообще относилась к Мекатли несерьёзно и сопровождала его действия насмешками. Однако ночью выпитое пульке и сытная еда расслабили девушку, и она представила его смелым и сильным воином. Мекатли жарко обнимал Оцетлану и шептал ей на ушко ласковые слова. Они не заметили, как забрезжил рассвет. В это время под лежанкой послышалось шипение. Догадавшись, что под кроватью оказалась змея, в Мекатли снова проснулась осторожность. Он побоялся спустить ноги на пол и застыл, словно окаменев. Тогда Оцетлана решила действовать сама. Она встала, оделась и, взяв в руку свою сандалию, замахнулась ею и стала дожидаться появления змеи. Вскоре из-за лежанки выползла жёлтая змея и зашипела, высунув раздвоенный язык. Оцетлана попыталась сандалией ударить рептилию по голове. Однако змея увернулась, и снова зашипела, готовясь к броску. Увидев, что Оцетлане грозит смертельная опасность, Мекатли снова стал смелым. Он спрыгнул с лежанки, схватил покрывало и набросил его на змею. Потом он взял Оцетлану за руку и подвёл к окну.