– Ты что, под кайфом? – хмыкнул Рамса. – Тигриная задница, да Чахан под кайфом…
– Я не…
– Спросите его, у него вечный запор или просто такое выражение лица?
– У меня хотя бы оба глаза на месте, – огрызнулся Чахан.
– Ну надо же, какая милая шутка. «У меня есть оба глаза». А я хотя бы не такой тощий, что меня может и голубь зашибить…
– Заткнись, – шикнула Рин. Она снова открыла глаза и попыталась осмотреться. Но увидела только океан. – Рамса. Что ты видишь?
– Борт корабля и кусок моря, и все.
– Бацзы?
Молчание. Он что, снова уснул?
– Бацзы! – рявкнула она.
– А? Что?
– Что ты видишь?
– Хм… Свои ноги. Переборку. Небо.
– Да нет же, идиот, куда мы направляемся?
– Откуда мне знать?.. Погоди. Там есть какая-то точка. Ага, точка. Остров?
У Рин заколотилось сердце. Спир? Муген? До них несколько недель пути, такого не может быть. А она не припоминала никаких островов рядом с Анхилууном. Может, это бывшая гесперианская военно-морская база? Но ее давно забросили. Если гесперианцы вернулись, то международные отношения Никана кардинально изменились, а Рин и не заметила.
– Ты уверен? – спросила она.
– Не особо. Погоди. – Бацзы ненадолго умолк. – Великая черепаха! Милый кораблик!
– Что значит «милый кораблик»?
– Это значит, что, если бы корабль был человеком, я бы с удовольствием его поимел, – сказал Бацзы.
Рин подозревала, что от Бацзы не будет много проку, пока не выветрится опиум. Но тут их судно резко свернуло к порту, и Рин сама увидела тот самый «милый кораблик». Они плыли в тени огромного военного корабля, настоящего монстра с несколькими палубами и многочисленными орудийными портами, а на верхней палубе стояла массивная катапульта.
В Синегарде Рин изучала принципы сражений на море, хотя и не особенно усердно. Императорский флот пребывал в забвении, и служить на него посылали только совсем никчемных представителей каждого сословия. И все же о кораблях она знала достаточно и понимала, что это не корабль императорского флота.
Никан просто не мог построить подобный корабль. Он наверняка иностранный.
В голове всплывали возможные варианты. В Третьей опиумной войне гесперианцы не заняли чью-либо сторону, но если бы решились на это, то стали бы союзниками империи, а это значит…
Но потом она услышала, как экипаж выкрикивает приказы – на чистом никанском.
– Лечь в дрейф! Приготовиться взойти на борт!
Что делает никанский адмирал на гесперианском корабле?
Рин услышала крики, стон дерева, грохот шагов по палубе. Она дернулась, пытаясь вырваться из пут, но веревки лишь впились в запястья, и кожу ожгло, как будто ее сдирают.
– Что происходит? – выкрикнула она. – Кто вы?
Она услышала чей-то приказ выстроиться в шеренгу для приветствия – они явно собирались встретить кого-то высокопоставленного. Наместника? Гесперианца?
– Кажется, нас сейчас кому-то передадут, – предположил Бацзы. – Было приятно иметь с вами дело. За исключением тебя, Чахан. Ты все-таки чокнутый.
– Да пошел ты, – огрызнулся Чахан.
– Стойте, у меня до сих пор в заднем кармане валяется китовая кость, – сказал Рамса. – Рин, если бы ты попробовала вызвать огонь, хоть чуть-чуть, и сжечь веревки, тогда я выберусь и…
Рамса продолжал бубнить, но Рин почти его не слышала.
В поле зрения появился человек. Генерал, судя по мундиру. На лице он носил полумаску – небесно-голубую фарфоровую маску из синегардской оперы. Он был высок и худощав, но внимание привлекали прежде всего его манеры – он шел уверенно и высокомерно, явно ожидая, что все вокруг должны склоняться перед ним.
Она узнала эту походку.
– Суни может разделаться с охраной, я займусь пушками, взорву корабли или еще что-нибудь…
– Рамса, – просипела Рин. – Заткнись.
Генерал пересек палубу и остановился перед ними.
– Почему они связаны? – спросил он.
Рин оцепенела. Она узнала этот голос.
Вперед выступил кто-то из команды.
– Нас предупредили, что нельзя спускать глаз с их рук, господин.
– Это наши люди. Не пленники. Развяжите их.
– Но они…
– Я не люблю повторять дважды.
Это он. Рин не встречала второго такого человека, способного вложить столько презрения в несколько слов.
– Вы связали их так крепко, что они могут потерять руки из-за застоя крови, – сказал генерал. – Если отец получит их покалеченными, он очень, очень рассердится.
– Господин, вы не понимаете, насколько они опасны…
– Еще как понимаю. Мы были однокурсниками. Ведь так, Рин? – Генерал опустился перед ней на колени и стянул маску.
Рин вздрогнула.
Юноша, которого она помнила, был так прекрасен. Фарфоровая кожа, тонкие черты лица как из-под резца скульптора, аккуратный изгиб бровей, придающий лицу ту смесь снисходительности и ранимости, которую веками воспевали никанские поэты.
Больше Нэчжа не был прекрасен.
Левая сторона его лица еще была идеально гладкой, как глазурь на керамике. Но правая… Правая сторона была покрыта сетью шрамов, придающих щеке сходство с черепашьим панцирем.
Это были не обычные шрамы. Не шрамы от ожогов, которые Рин видела на убитых в газовой атаке. Лицо Нэчжи деформировалось, почти обуглилось. Но кожа осталась такой же бледной, как и всегда. Фарфоровое лицо не потемнело, оно выглядело как разбитые осколки стекла, снова склеенные вместе. Эти странные геометрические шрамы как будто нанесли на кожу тонкой кистью.
Губы с левой стороны изогнулись в вечную ухмылку, обнажив зубы, маску презрения, которую он уже не мог снять.
Когда Рин заглянула ему в глаза, то увидела катящуюся по пожухлой траве желтую волну ядовитого газа. Услышала вопли, ставшие хрипами. Услышала, как кто-то выкрикивает ее имя, снова и снова.
Ей было трудно дышать. В голове загудело, перед глазами заплясали черные точки, словно на влажный пергамент капнули чернилами.
– Ты же погиб, – сказала она. – Я видела твою смерть.
Нэчжу это как будто повеселило.
– А ведь тебя всегда считали умной.
Глава 6
– Что это за хрень?! – воскликнула Рин.
– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Нэчжа. – И думал, что ты обрадуешься.
Рин могла только таращиться на него. Казалось невозможным, немыслимым, что он все-таки выжил и стоит перед ней, говорит и дышит.
– Капитан, – позвал Нэчжа. – Веревки.
Рин почувствовала, как веревки вокруг запястий слегка натянулись, а потом исчезли. Руки упали вниз, к ним снова прихлынула кровь, в пальцы впились миллионы иголок. Рин потерла запястья и поморщилась, когда с рук сошла кожа.
– Стоять можешь? – спросил Нэчжа.
Она кивнула. Нэчжа поднял ее на ноги. Рин шагнула вперед, и на нее снова накатила волна головокружения.
– Аккуратней. – Нэчжа подхватил ее под руки, когда она качнулась в его сторону.
Рин выпрямилась.
– Не трогай меня.
– Я знаю, ты сбита с толку. Но это…
– Я сказала – не трогай меня.
Он отступил, раскинув руки.
– Через минуту все это обретет смысл. Ты в безопасности. Доверься мне.
– Довериться тебе? Ты обстреливал мой корабль!
– Ну, это не совсем твой корабль.
– Ты чуть нас не убил! – взвизгнула она. Мозг работал вяло, но Рин вспомнила главное: – Ты обстрелял корабль опиумом!
– А ты бы предпочла настоящие снаряды? Мы не хотели вас покалечить.
– Твои люди на несколько часов привязали нас к мачтам!
– Потому что не хотели умереть. – Нэчжа понизил голос. – Слушай, мне жаль, что до этого дошло. Мы должны были выманить тебя из Анхилууна. Мы не хотели ничего плохого.
Его умиротворяющий тон лишь сильнее разозлил Рин. Она не глупая малышка, ее не успокоишь сюсюканьем.
– Ты позволил мне думать, что ты погиб.
– А чего ты хотела? Чтобы я тебе написал? Да и нагнать тебя не так-то просто, знаешь ли.
– Уж лучше бы послал письмо, чем бомбить мой корабль!
– Ты способна об этом забыть, наконец?
– Об этом не так-то просто забыть!
– Пойдем со мной, и я все объясню, – сказал Нэчжа. – Ходить можешь? Прошу тебя. Нас ждет мой отец.
– Твой отец? – ничего не понимая, повторила она.
– Да брось, Рин. Ты прекрасно знаешь, кто такой мой отец.
Рин прищурилась. И тогда Нэчжа ее ударил.
Ого.
Либо ей привалила удача, либо она вот-вот умрет.
– Только я? – спросила она.
Нэжча бросил взгляд на остальных цыке, ненадолго задержав его на Чахане.
– Мне сказали, что теперь ты командир. Ведь так?
Рин задумалась. Ее действия не были похожи на действия командира. Но этот пост принадлежит ей, хотя бы и номинально.
– Да.
– Значит, только ты.
– Без них я никуда не пойду.
– Боюсь, я не могу этого допустить.
Рин вздернула подбородок.
– Ну и пошел ты!
– Ты правда думаешь, что хоть один из них достоин встречи с наместником?
Нэчжа обвел жестом всех цыке. Суни еще спал, лужица слюны, накапавшая из его рта, увеличилась. Чахан завороженно таращился в небо, разинув рот, Рамса зажмурился и хихикал.
Рин впервые порадовалась, что настолько привыкла к действию опиума и ей теперь нужна доза побольше.
– Дай мне слово, что ты ничего с ними не сделаешь, – сказала она.
– Да брось, – обиделся Нэчжа. – Вы же не пленники.
– Тогда кто?
– Наемники, – уклончиво ответил он. – Думай об этом таким образом. Вы наемники, оставшиеся без работы, а мой отец хочет сделать вам щедрое предложение.
– А если оно нам не понравится?
– Это вряд ли.
Нэчжа жестом пригласил Рин следовать за ним, но она не сдвинулась с места.
– Тогда пусть моих людей накормят, когда мы с тобой уйдем. Горячей пищей, а не объедками.
– Да перестань, Рин…
– И пусть примут ванну. А потом посели их в приличном месте. Не в тюрьме. Таковы мои условия. И кстати, Рамса не любит рыбу.
– Живет на побережье и не любит рыбу?
– Он привередливый.
Нэчжа что-то прошептал капитану, и тот скорчил такую мину, словно его напоили скисшим молоком.
– Готово, – сказал Нэчжа. – Так ты идешь?
Рин сделала шаг и покачнулась. Нэчжа протянул ей руку. С его помощью Рин подошла к борту корабля.
– Спасибо, командир, – прокричал ей вслед Рамса. – Постарайся выжить.
Над гребной лодкой навис гесперианский военный корабль «Неумолимый», полностью накрыв своей тенью. Рин завороженно смотрела на эту громаду. На этом корабле поместилась бы половина Тикани, включая храм.
Как такое чудище может оставаться на плаву? Как оно двигается? Весел Рин не заметила. Похоже, «Неумолимый», как и «Баклан», был кораблем-призраком без команды на борту.
– Только не говори, что эту штуку ведет шаман, – сказала Рин.
– Если бы. Нет, это корабль с гребным колесом.
– Это еще что?
Нэчжа усмехнулся.
– Ты слышала легенду о старом мудреце Арлонга?
Она закатила глаза.
– Это еще кто, твой дедушка?
– Прадедушка. Легенда гласит, что старый мудрец смотрел на водяное колесо, орошающее его поля, и придумал сделать все наоборот: если колесо станет вертеть он, то двигаться будет вода. Принцип довольно очевидный, правда? Удивительно, что так долго никто не додумывался применить его к кораблям. Видишь ли, старые корабли империи построены совершенно по-идиотски. Приводятся в движение веслами с верхней палубы. Проблема в том, что если гребцов подстрелят, корабль встанет. Но гребные колеса находятся на нижней палубе и полностью закрыты корпусом, а значит, защищены от вражеской артиллерии. Гораздо лучше прежних моделей, правда?
Нэчже, похоже, нравилось разглагольствовать о кораблях. Рин различила нотку гордости в его тоне, когда он показал на выступ у кормы.
– Видишь? Там и скрывается гребное колесо.
Пока он говорил, Рин не могла отвести взгляд от его лица. Вблизи его шрамы приводили ее в смятение, но при этом на удивление завораживали. Интересно, а говорить ему не больно?
– В чем дело? – спросил Нэчжа и прикоснулся к своей щеке. – Уродство, да? Могу снова надеть маску, если тебя это смущает.
– Не в этом дело, – поспешила ответить она.
– Тогда в чем?
– Просто… прости меня.
– За что? – нахмурился Нэчжа.
Рин всмотрелась в его лицо, пытаясь уловить признаки сарказма, но не увидела ничего, кроме подлинного интереса.
– Это моя вина.
Нэчжа перестал грести.
– Нет, не твоя.
– Нет, моя. – В горле у Рин встал комок. – Я могла тебя вытащить. Я слышала, как ты меня звал. Ты меня видел.
– Этого я не помню.
– Нет, помнишь. Перестань врать.
– Рин. Не надо. – Нэчжа прикоснулся к ее руке. – Ты не виновата. Я тебя не виню.
– А следовало бы.
– Нет.
– Я могла тебя вытащить, – повторила она. – Я и хотела, уже собиралась вернуться, но Алтан мне не позволил, и…
– Так вини Алтана, – твердо произнес Нэчжа и снова взялся за весла. – Федерация не собиралась меня убивать. Мугенцы любят брать пленных. Кто-то понял, что я сын наместника, и они держали меня ради выкупа. Думали, что в обмен на меня могут выторговать провинцию Дракон.
– И как ты сбежал?
– Я не сбежал. Я был в лагере для военнопленных, когда пришли новости о смерти императора Риохая. Захватившие меня солдаты вернули меня отцу в обмен на возможность покинуть страну живыми.
– И им это удалось? – спросила Рин.
Нэчжа поморщился.
– Им предоставили возможность.
Когда они доплыли до корабля, Нэчжа привязал к лодке четыре каната, поднял голову и свистнул. Через несколько секунд шлюпку начали поднимать.
С лодки не было видно главную палубу, но Рин заметила, что по всему кораблю стоят солдаты. Никанцы, судя по внешности, видимо, из провинции Дракон, но не в форме ополчения.
Седьмая дивизия, которую она встретила в Хурдалейне, носила зеленую форму ополчения с эмблемой дракона на рукавах. Но эти солдаты были в небесно-голубом, а на груди вышит серебряный дракон.
– Сюда.
Нэчжа повел ее по трапу вниз, на вторую палубу, и дальше по проходу, пока они не оказались перед деревянной дверью, которую охранял высокий и худой солдат с алебардой, украшенной голубой лентой.
– Капитан Эриден, – обратился к нему Нэчжа и отдал честь, хотя, судя по мундиру, Нэчжа был выше по званию.
– Генерал. – Капитан, судя по всему, никогда в жизни не улыбался. Худое иссохшее лицо постоянно хмурилось. Он поклонился Нэчже и повернулся к Рин. – Протяни руки.
– В этом нет необходимости, – сказал Нэчжа.
– Со всем уважением, но вы не из гвардии вашего отца, присягнувшей оберегать его жизнь, – ответил Эриден. – Протяни руки.
Рин повиновалась.
– Вы ничего не найдете.
Обычно она держала кинжалы в сапогах и под рубашкой, но сейчас они явно отсутствовали – видимо, команда «Баклана» обыскала пленников.
– И все-таки я должен убедиться. – Эриден заглянул ей под рукава. – Предупреждаю, если ты осмелишься прицелиться в наместника провинции Дракон хотя бы палочкой для еды, тебя утыкают стрелами быстрее, чем успеешь вдохнуть. – Он ощупал ее рубаху. – И не забывай, что твои люди у нас в плену.
Рин бросила на Нэчжу укоризненный взгляд.
– А ты говорил, что они не заложники.
– Так и есть. – Нэчжа повернулся к Эридену и нахмурился. – Они не заложники, а гости, капитан.
– Называйте как вам угодно, – пожал плечами Эриден. – Но если она попытается что-нибудь выкинуть, они покойники.
Рин повернулась, чтобы он мог ощупать ее спину.
– И в мыслях не было.
Закончив, Эриден вытер руки о мундир, развернулся и взялся за дверную ручку.
– В таком случае рад тебя поприветствовать от имени наместника.
– Фан Рунин, верно? Добро пожаловать на «Неумолимый».
Рин охнула. Невозможно было смотреть на наместника и не увидеть в нем черты Нэчжи. Инь Вайшра был возмужавшей версией сына, только без шрамов. Он обладал обескураживающей красотой семьи Инь – белой кожей, черными волосами без проблеска седины и тонкими чертами, словно высечен из мрамора, – холодный, высокомерный и властный.
Во время учебы в Синегарде она слышала много сплетен о наместнике провинции Дракон – богатейшей в империи. Во время Второй опиумной войны он в одиночку оборонял Красные утесы и разгромил флот Федерации с помощью группки рыбацких лодок. Уже многие годы его раздражало правление Дацзы. И когда он в третий раз подряд не появился на ежегодном летнем параде, который проводила императрица, кадеты в открытую разглагольствовали о том, что он собирается поднять мятеж, а Нэчжа вышел из себя и отправил одного из болтунов в лазарет.