Я почувствовал неладное.
–– Это не наше дело, но ведь вас задержала милиция, – ответил администратор, кинув на блондинку злобный взгляд. – Так нам сказал следователь из прокуратуры.
–– Да–да, нам так сказали, – подтвердила блондинка. – Значит, вас уже отпустили?
–– Конечно. Я же здесь, – хмуро ответил я, с трудом сохраняя спокойствие.
–– Выходит, в прокуратуре разобрались, и к вам нет претензий? – спросил парень.
–– Да, все выяснилось. Произошло досадное недоразумение.
–– Хорошо. Вы хотите продлить свое пребывание в нашем отеле?
–– Пока не решил. Номера еще за нами?
–– Сейчас уточню, – ответил администратор и застучал по клавиатуре компьютера. Через минуту он сообщил мне: – Вообще–то они оплачены до завтрашнего дня, но лучше решить этот вопрос сегодня. Надеюсь, вы понимаете?..
–– Что ж, постараюсь определиться поскорее, но мне нужно сначала связаться с женой. Я могу получить ключи?
–– Да, у портье. Но должен вас предупредить, господин Кленов, что администрация не несет ответственности за сохранность ваших вещей. Они изъяты прокуратурой.
–– Да, я знаю, – сказал я и направился к портье.
Уже у лифта я обернулся и заметил, что администратор смотрит мне вслед, держа возле уха трубку телефона. Встретившись со мною взглядом, он отвернулся и принялся листать какие–то бумаги. Его поведение показалось мне странным, но в тот момент я не придал этому значения, поскольку старался оценить новую и весьма необыкновенную информацию.
«Так, значит, меня арестовали! Вот почему мне привиделся тот кошмар с ментами. Все это было наяву: и милицейский фургон, и схватка, и мой побег! Чёрт побери, а ведь меня могут разыскивать, и не только друзья, но и прокуратура, и милиция. Но почему? Почему меня хотели убить? Ведь это–то мне не привиделось!.. И потом, почему был произведен обыск в отсутствие жены и моих людей? Куда они уехали и почему их нет до сих пор? Тоже арестованы? Но за что? Ничего не понимаю… Это какой–то беспредел! Если я – иностранный подданный, то мне должны были предоставить встречу с консулом и адвокатом, но, похоже, ничего этого не было сделано. Скорее всего, меня арестовали или задержали 27–го или 28–го, а на следующий день исчезла жена, не взявшая с собой никаких вещей. Стоп! При ней была сумочка и чемоданчик…» – размышлял я в лифте.
Кабина остановилась на пятом этаже, и я вышел. Окинув взглядом пустой коридор и сориентировавшись в расположении номеров, я быстро отыскал два смежных с табличками «502» и «503». Прежде всего нужно было осмотреть свой люкс, и, хотя после обыска там не осталось никаких личных вещей, я все же надеялся, что знакомая обстановка поможет мне кое–что вспомнить.
Тихо закрыв за собой дверь на ключ, я прошел в комнату и осмотрелся. Все было тщательно прибрано, как будто номер подготовили к приему очередных постояльцев. Нечего было и пытаться отыскать хоть какой–нибудь след нашего пребывания здесь, но все же я заглянул в шкаф, в тумбочку и даже в ванную комнату.
–– Все чисто, – хмуро вымолвил я, подводя итог беглому осмотру. – Что все это значит? Почему из номера забрали все наши вещи, включая даже зубные щетки?.. Это что же, выходит, были уверены, что мы уже не вернемся сюда?
«Думай, Кленов, думай, – мысленно подстегивал я себя, присев на край кровати. – Так, на чем я остановился?.. Чемоданчик! У моей жены был дипломат, когда ее видели в последний раз. Значит, она собиралась вернуться в отель, отправляясь куда–то в то утро, двадцать девятого. Но не вернулась. Что–то случилось в тот день не только со мной, но и с ней, и с нашими людьми. Что же с ними могло произойти? Что?! Так, спокойно, не нервничай, Кленов… Предположим, её оповестили о моем аресте и она отправилась в прокуратуру, чтобы разобраться и помочь мне. Такое возможно? Вполне. Если следовать логике, то ничего другого на ум не приходит. Но почему ни жена, ни телохранители не вернулись в отель?»
Мысли снова стали путаться. Я инстинктивно чувствовал, что что–то важное постоянно ускользает от моего внимания. Обхватив голову руками и опершись локтями на колени, я тупо уставился в одну точку, стараясь не делать ни малейших мысленных усилий. Так я просидел минут пять, а может быть, пятнадцать, пока хаос мыслей в моей голове не сошёл на нет. И вот тогда в звенящей пустоте сознания возник, словно мираж, призрачный образ. Как в немом кино, передо мной поплыли кадры видений, просачивающихся из памяти. Видения были неясными, расплывчатыми, но я всё же смог понять, что сначала увидел раскрытый на столе портативный компьютер, наподобие ноутбука, но с совершенно необычной компоновкой и множеством неведомых устройств. Потом я – а это наверняка был я – закрыл компактный чемоданчик и передал его красивой молодой женщине, стоящей рядом. Лицо ее было скрыто ослепительным сиянием, но я не сомневался, что она – моя жена. Передав ей компьютер, я подошел к настольной лампе, стоящей на тумбочке у кровати, и, взяв ее в руки, стал что–то объяснять… Этот кадр промелькнул в мгновение, и его тут же сменил другой. Стальная стена со множеством дверец. Их ряды, казалось, уходили в бесконечность, а я все шел и шел вдоль стены, скользя взглядом по белым цифрам на дверцах. Вдруг я остановился и повернулся к одной из них. «77» – четко отпечатались цифры в моем сознании. Я протянул руку с ключом к замочной скважине – и все исчезло.
Растерянно заморгав, я только сейчас понял, что все это время смотрел на лампу на тумбочке. Видимо, она и послужила катализатором, вернувшим мне из небытия очередной осколок памяти.
Вскочив с кровати, я схватил лампу и стал вертеть ее в руках, рассматривая со всех сторон. Ничего необычного в ней не было. Но ведь я показывал ее жене и что–то объяснял!
Перевернув лампу, я увидел закрывающую дно корпуса пластиковую крышку, на которой краской был написан инвентарный номер. Когда я ее выковырял ключом от квартиры Василия Николаевича и заглянул внутрь, то увидел прикрепленный скотчем к стенке небольшой плоский ключ. Это был ключ от камеры хранения, и я вспомнил, где она находилась.
Глава 6. ФУРГОН С МЕНТАМИ
Мое дальнейшее пребывание в отеле не имело смысла. К тому же оно стало небезопасным, о чем предупреждала меня интуиция, все сильнее посылая тревожный сигнал. Я вспомнил странное поведение администратора, его поспешный телефонный звонок. Парень вполне мог звякнуть в милицию и сообщить о моем появлении, хотя бы для того, чтобы подстраховать себя от возможных неприятностей.
Часы на стене показывали половину шестого. Прошло почти полчаса с того момента, как я отошел от стойки внизу. Предположим, минут пять ушло на телефонный разговор администратора с милицией плюс еще столько же на принятие решения каким–нибудь милицейским чином и выезд оперативников. Тогда они должны появиться здесь с минуты на минуту. Встреча с ними не сулила мне ничего хорошего, надо было поскорее убираться из отеля. Внимательно осмотрев из окна площадку перед главным входом, а заодно часть сквера и не заметив ничего подозрительного, я быстро подошел к двери и выглянул в коридор. Путь был свободен, но я направился не к лифту, а к лестнице, на которой было меньше шансов нарваться на гостей в погонах.
Как выяснилось, это было правильное решение. Не успел я скрыться за поворотом к пожарной лестнице, как услышал за своей спиной шум раздвигающихся створок лифта и чьи–то голоса. Я насторожился.
–– Вы уверены, что он сейчас в номере? – вполголоса спросил какой–то мужик.
–– Должен быть там, – ответил женский.
–– Ладно, скажите, что нужно сменить полотенца или еще что–нибудь…
Я быстро юркнул за угол и замер, напрягая слух.
–– …как только он откроет – сразу в сторону, – продолжил инструктаж мужчина.
Гостей было несколько, как я догадался. Горничная – по классической схеме захвата, – должна была усыпить мою бдительность, чтобы оперативники взяли меня тепленьким. Кретины, не на того напали.
В моем распоряжении оставалось несколько минут Скоро эти вооруженные до зубов гости поймут, что я разгадал их намерения, и бросятся на поиски. Я осторожно пробрался к лестничной клетке, прикрыл дверь и стремительно кинулся вниз по лестнице.
Ментов было трое, но наверняка кто–то остался у главного входа. Мне оставалось только надеяться, что не перекрыты служебные выходы. На бегу я пытался вспомнить внутреннее устройство гостиницы и едва не проскочил площадку второго этажа. Здесь я притормозил, решая, куда бежать дальше. Ниже спускаться нельзя, эта дорога мне закрыта. Оставалось лишь одно: пройти по второму этажу в противоположное крыло гостиницы и спуститься возле ресторана, а потом через служебные помещения добраться до заднего крыльца здания. Конечно, не было никакой гарантии, что и этот путь не отрезан, однако выбора я не имел.
«Будь что будет», – решил я и пошел по коридору, стараясь быть хладнокровным, чтобы спокойно и без особых стараний выбраться из чудовищной ловушки, в которой я оказался. Неприятно. Против меня действуют все те же мерзавцы. Однажды они… Но про это я не мог и не хотел вспоминать. Я должен уйти, даже если за мной направили целый взвод отморозков. По пути мне встретились двое или трое постояльцев, я на всякий случай был готов к тому, чтобы отразить нападение. Но ничего особенного не произошло. Для гостиничной публики я был человеком вне всяких подозрений. Однако любой мог оказаться опером и, скажем, выстрелить в спину. Я отдавал себе отчет, что оставлять меня в живых они не собираются. Ну, если посчастливится еще раз меня сцапать. Ощущение было не из приятных. Я чувствовал себя зверем, которого обложили со всех сторон. Но всё же именно зверем – могучим хищником, который сумеет прорваться. К тому же я понял вдруг, что взять меня в такой вот обстановке, ну, скажем, военно–полевой, не удастся.
Я благополучно добрался до служебных помещений. Чтобы выбраться на улицу, мне оставалось миновать небольшой офис, состоящий из трех–четырех кабинетов и приемной. Кажется, когда–то я бывал здесь, во всяком случае, мог представить расположение помещений, от которых меня отделяла только двустворчатая дверь с цветными витражами.
На секунду я задержался возле нее, прислушиваясь к звукам, доносящимся из офиса. Обостренное чутье тут же предупредило об опасности. Я не мог объяснить, что именно заставило насторожиться, но теперь доподлинно знал, что интуиция не подведет. Как не подводила прежде. Интуиция, мгновенная реакция, умение выстраивать многоходовки.
Я опустил руку в карман и нащупал крохотный шприц–тюбик. Конечно, полагаться только на эту смертоносную «игрушку» было рискованно, ведь я не знал, как действует яд, да и яд ли был в нем на самом деле, но никакого другого оружия у меня не было.
Глубоко вздохнув, я осторожно открыл дверь и мягко ступил на ковровую дорожку. Рабочий день заканчивался. Служащие, как видно, собирались покинуть свои кабинеты. Я определил это по особенному, праздному шуму. Проскользнув мимо приоткрытой двери бухгалтерии, я успел заметить двух дам возле зеркала. И вдруг меня окликнули из двери напротив:
–– А вам кого, мужчина? Мы уже закончили.
Оглянувшись на голос и увидев смазливое личико молоденькой секретарши, я сдержанно улыбнулся и ответил на ходу:
–– Да–да, я уже ухожу.
Девица что–то хотела сказать мне, но ее позвали из приемной; и она скрылась за дверью. Но одновременно со звуком закрываемой двери я услышал тихий щелчок. Меня словно током ударило. Всего в трех–четырех метрах, в конце коридора, возле выхода, за углом, меня ждал враг. Я не видел его, но уже чувствовал запах только что погашенной сигареты. Замешкайся я хоть на мгновение, наверняка схлопотал бы пулю.
Метнувшись к стене, я бросился вперед как раз в тот момент, когда из–за угла появился ствол пистолета, а потом и его владелец – коренастый малый, неприятный тип с широкими скулами и квадратным подбородком. Он держал пистолет двумя руками, собираясь принять стойку ковбоя. Но не тут–то было. Я воспользовался тем, что его правая нога зависла в воздухе, отыскивая опору. Нырнув под пистолет, я нанес сильнейший удар каблуком по коленной чашечке и одновременно дернул его за запястье. Потеряв равновесие, парень кувыркнулся в воздухе, все еще не выпуская пистолета из рук, и рухнул на пол. Болевой шок на мгновение парализовал его, он потешно скривил лицо в дурацкой гримасе, но этой секунды мне было достаточно, чтобы вонзить иглу в горло неудачливого охотника. Нелепо дернувшись, этот урод обмяк и затих, так и не успев выстрелить из своего «макара».
В любой момент в коридоре могли появиться служащие офиса. Я рывком приподнял бесчувственного «ковбоя» и оттащил его за угол. Забрав пистолет, я взглянул на лицо парня и усмехнулся: это был один из трех милиционеров моего кошмара.
Впрочем, удивляться не приходилось. Он знал меня в лицо и непременно должен был появиться в отеле. Однако бесенку не повезло. Нужно было торопиться. Дверь бухгалтерии распахнулась, снова раздались голоса. Я выскочил на улицу и бросился прочь, чтобы поскорей скрыться за углом здания. Кажется, никто не видел ни моей стремительной схватки с опером, ни моего поспешного бегства. Но секретарша могла запомнить мое лицо. Впрочем, это не имело значения, врагам я и так был хорошо известен. Теперь они все силы бросят на розыск и ликвидацию. Именно ликвидацию. Августовский арест должен был завершиться тем же.
Я не знал и не желал в этот момент знать причин. Скорее всего, они основательны. Я только догадывался, что крепко насолил многим. Когда–то. Впрочем, не так давно. Я пересек бульвар и, озираясь по сторонам, стал искать глазами машину Василия Николаевича. Ее нигде не было. Несколько мгновений оставалось на то, чтобы принять какое–то решение. Наверняка враги уже знают, что мне удалось выбраться из отеля. Они попытаются заблокировать квартал, вызвав на помощь подкрепление.
Нужно убраться подальше от проклятого отеля. К тому же теперь меня будут разыскивать по приметам. Значит, нужно избавиться от плаща и шляпы и при первой возможности изменить внешность.
Не выпуская из поля зрения здание гостиницы я зашел за угол ближайшего дома, снял плащ, завернул в него шляпу и сунул сверток под мышку. Тут же я увидел, как на крыльцо гостиницы выбежали трое мужчин в штатском и заметались, должно быть соображая, в каком направлении исчез клиент. Потом они бросились к стоящей у крыльца машине, и «десятка», круто развернувшись, сорвалась с места. На ней не было ни «маяков», ни милицейской раскраски. Обыкновенная частная машина, и это тоже вызвало недоумение.
Синяя «десятка» свернула на бульвар всего лишь в сотне метров от моего укрытия и помчалась в сторону парка. Я решил не ждать приезда Иванова и дворами добираться до его квартиры, но как раз в этот момент заметил в конце бульвара старенькие бежевые «Жигули».
–– Наконец–то! – обрадовался я и поспешил к обочине, на ходу голосуя.
–– Ты что такой взъерошенный? Случилось что? – спросил Василий Николаевич, едва я оказался в салоне.
–– Так, ерунда… Пустое… Потом все расскажу, – отделался я общими фразами.
–– Ерунда? Ну–ну… – усмехнулся Василий Николаевич. – А я–то подумал, что на тебя свору собак спустили.
–– Угадали, – попробовал я отшутиться. – Хваленое русское гостеприимство…
На перекрестке Иванов затормозил и пристально посмотрел на меня:
–– Так куда все же едем? Ко мне или, может, хочешь увидеть дом… отца?
–– Узнали адрес? – задал я риторический вопрос. Однако несказанно обрадовался.
–– Узнал. Сергей Иванович Кленов проживал на улице Лизы Чайкиной, дом… Вот, я тут записал, – Василий Николаевич протянул мне листок.