– Мелкая, я тут, – позвал меня Рен.
Я обернулась на голос, украдкой замечая, что незнакомка в точности повторила мое движение. Тогда я протянула к ней руку и прикоснулась пальцами к прохладной поверхности. Несколько раз провела вверх и вниз, удостоверяясь, что передо мной зеркало. Рен лежал на кушетке и усмехался, наблюдая за моей игрой с собственным отражением. Его черные волосы разметались по подушке и простыне.
– Давно очнулась? – поинтересовался он с самодовольной улыбкой.
– Не очень, – я пожала плечами.
Отвернувшись от зеркала, принялась разглядывать палату. Рядом с окном стояли небольшой стол и стул без спинки. Чуть дальше шкаф с покосившейся дверцей. Я еще немного осмотрелась, а потом мой блуждающий взгляд замер на левой руке Рена, из которой торчала игла, соединенная с капельницей через трубку. По ней медленно спускалась прозрачная жидкость, текла к катетеру и скрывалась под кожей.
– Как себя чувствуешь? – спросил Рен, приподнимаясь на локте.
– Отлично, – ответила я, не делая попытки приблизиться к нему.
Мак зашла в палату и села на стул, закинув ногу на ногу. Улыбаясь, она переводила взгляд с Рена на меня и обратно.
– В таком случае нам пора, – произнес Рен, усаживаясь на кушетке и спуская ноги, обутые в высокие военные ботинки, на пол.
Стоило ему выдернуть иглу из руки, как прозрачная жидкость быстро закапала на линолеум, образовывая некоторое подобие лужицы. Мак бросилась закручивать стеклянную бутылку, в которой плескалась еще треть физраствора.
– Эй, аккуратней, – проговорила она с напускной злостью в голосе. – У нас осталось не так много лекарств, а зима еще не закончилась.
В палату неслышно вошла женщина в длинном белом халате. Смерив Рена строгим взглядом, она одним взмахом руки перекинула свои черные волосы с правого плеча за спину.
– Опять не закончил процедуру? – бросила она вскользь. – Я Зела, – представилась мне. – Раз ты уже встала, то за тебя можно не опасаться. А вот тебе, – она повернулась к Рену и сердито сверкнула глазами из-под очков, – не стоит так небрежно относиться к своему здоровью.
Сидя на краю кушетки, Рен стащил со своего запястья резинку для волос и принялся равнодушно собирать пряди в высокий хвост. Покончив с этим, он поднялся на ноги.
– Я проторчал здесь два дня в роли твоего подопытного кролика, – сказал Зеле, направляясь в мою сторону. – Думаю, пора заканчивать с этим.
– Твое самочувствие ухудшается, Рен, – уже мягче произнесла Зела. – Если бы Чайка не выслала подмогу, то, возможно, тебя бы уже не было в живых. Мы не можем найти лекарство от твоей болезни, так как не знаем, что именно с тобой происходит, – она подошла к столу и, поправив очки, заглянула в синюю толстую папку. – Но мы хотя бы можем попробовать замедлить приступы.
– Надолго ли? – с иронией проговорил Рен. – Ты просто тратишь на меня лекарства, которые могут пригодиться другим, – останавливаясь около выхода в коридор, прижимает ладонь к дверному косяку. – К тому же какая разница? Сейчас, потом. Если это неизбежно, то я не собираюсь все время торчать тут в надежде отсрочить момент.
Переступая порог, он через плечо оглядывается на меня.
– Мелкая, пойдем. У нас еще много дел.
* * *
Морозный воздух звенел от своей безупречной чистоты. Вдохнув полной грудью и сразу же выдохнув, я посмотрела на облачко пара, которое вырвалось изо рта и устремилось к безоблачному небу. Рен, спрятав руки в карманы куртки, вместе со мной неторопливо вышагивал по плацу. Мимо нас проходили люди, одетые в одинаковую форму. Спеша по своим делам, они о чем-то весело переговаривались. Некоторые из них обращали на нас внимание и останавливались, провожая взглядами прямую спину Рена.
– Ты находишься в Вавилоне, – произнес Рен, сворачивая в арку. – Этот город называют последней надеждой.
– Надеждой? – переспросила я, следуя за ним и кутаясь в выданную мне ранее куртку.
– На новую жизнь, – усмехнулся Рен. – Неоправданной, – добавил чуть тише, скользя глазами по граффити оскаленной морды питбуля. – Люди не способны жить друг с другом в мире. Всегда найдется тот, кто разрушит идиллию, внеся в нее мрак, – продолжил он на ходу.
Арка закончилась, и мы вышли к трехэтажному зданию из красного кирпича. Рядом с домом, отбрасывая на неровный асфальт причудливую тень, рос высокий старый дуб. Солнечные лучи освещали покрытые инеем ветви. Недалеко в стороне высился большой сугроб снега.
– А чтобы противостоять мраку, надо к нему приблизиться, и тогда сможешь выжить, – с кривой улыбкой сказал Рен. – Видя свет, узри и тьму.
– Живя во тьме, не прекращай стремиться к свету, – на автомате произнесла я, не задумываясь над своими словами и продолжая рассматривать территорию.
Рен резко остановился и стремительно развернулся ко мне. В его взгляде на короткую секунду промелькнула глубокая боль, но она тут же растворилась за стеной отчужденности. Сжав пальцами мой подбородок и приподняв его, Рен принялся изучать мое лицо, словно пытаясь отыскать ответ на какой-то вопрос. Затем, также неожиданно, он отпустил меня и отвел глаза.
– Рен, – я позвала его.
Он раздраженно потер ладонью шею, бросив короткий взгляд в сторону третьего этажа.
– Я сказала что-то не то?
– Заткнись, – довольно грубо произнес он, продолжая всматриваться в окно.
– Прости, если я…
Он не дал мне договорить. Рывком схватив за воротник куртки, подтянул к себе и вверх. Мне пришлось встать на носочки. Склоняясь надо мной и сдерживая гнев, Рен произнес так, чтобы никто не услышал:
– Думаешь, я ужасен?
Тяжело сглотнув, я встретилась с ним глазами. Он смотрел холодно и зло. Собачка молнии врезалась мне в кожу под подбородком.
– Или, может, ты пытаешься меня оправдать? – на губах Рена появилась едкая усмешка. – Я помню страх, застывший в твоих глазах, когда убил перед тобой человека, – его пальцы сильнее впились в ткань куртки. – Запомни раз и навсегда: в этом мире жизнь ничего не стоит. Ни моя, ни твоя, ничья. Мы отбросы. Все до одного. И этот мир – наш ад, – глаза Рена опасно сузились, а белки вновь окрасились в слабый оттенок серого. – Не обманывайся тем, что видишь. Каждый, кто оказался здесь, носит на себе печать убийцы. Разница лишь в методах и жертвах, – усмешка сменилась холодным раздражением. – Да, я ужасен. Хотя бы потому, что не скрываю свою сущность. И ты, если хочешь выжить, должна стать такой же. Тебе придется перешагнуть порог своей слабости и отнять чужую жизнь, – говоря все это, Рен приблизился к моему лицу. – Твоя рука не имеет права дрогнуть, как в прошлый раз, ведь меня потом рядом с тобой не будет.
Аромат кислых зеленых яблок на короткое мгновение усилился. Резкий порыв ветра взъерошил мои волосы, отбросив в сторону челку.
– И никогда – ты слышишь? – никогда не мешай мне, – добавил Рен.
В моей памяти всплыл недавний сон. Только сейчас роль жертвы принадлежала мне, а Рен занял место палача. И если бы он решил отнять мою жизнь – я не стала бы ему мешать. Он прав. У меня нет права осуждать его или искать ему оправдания. Он не нуждается ни в том ни в другом. Прерывать чужую жизнь, пусть даже и защищая другого, – ужасный поступок. Но ведь и я не просто так оказалась в этом мире и теперь должна понести свое наказание, существуя бок о бок с другими грешниками.
– Не сопротивляешься? – надменно спросил Рен, разжимая пальцы и отпуская воротник моей куртки. – А должна. Раз тебе дали еще один шанс, не нужно упускать его. Всегда бейся до последнего.
Теперь его взгляд не выражал ничего. Безразлично отвернувшись, он продолжил путь к трехэтажному зданию.
Глава 3
Незрячая
– А сейчас я познакомлю тебя с Чайкой, – ехидно улыбаясь, произнес Рен, перед тем как пнуть ногой дверь.
Она с грохотом влетела в стену и тут же отскочила. Поймав ее кулаком, Рен пропустил меня вперед, после чего зашел следом. В кабинете, спиной к нам, стояла девушка среднего роста. Одетая в черные зауженные штаны и легкую белоснежную футболку, она не обратила внимания на резкий звук, продолжая дальше изучать приклеенный на стену с помощью скотча план города, поделенный на два сектора. Потертый лист, весь исчерканный ручкой, закрывал собой две трети ровной поверхности. Кое-где территории были обведены в круг.
– Привет, Чайка, – весело сказал Рен и, нисколько не смущаясь, прошагал в центр кабинета.
Заняв красный замшевый диван, с наслаждением вытянул ноги на рядом стоящий поцарапанный низкий столик. Я тоже решила присесть, выбрав для себя подлокотник как можно ближе к Рену. Ожидая дальнейшего развития сюжета, принялась рассматривать кабинет, который из-за малого количества мебели казался довольно просторным.
– Убери ноги с моего стола, – не оборачиваясь, попросила Чайка.
Проигнорировав ее просьбу, Рен самодовольно улыбнулся и закинул руки за голову. Чайка развернулась. Смерив его суровым взглядом, подошла к столу и передвинула тяжелую стеклянную вазу подальше от грязной обуви.
– Что там с заданием? – она уселась напротив нас в кресло из искусственной кожи и скрестила руки на груди.
– Я узнал то, что ты хотела, – усмехнулся Рен.
Прикрыв глаза, он ненадолго задумался. Точнее, сделал вид, что задумался. Складывалось впечатление, будто Рену доставляет некоторое удовольствие тянуть время и тем самым выводить из себя Чайку. Каждая секунда, проведенная в тишине, нервировала ее. Это было видно по тому, как ее правая бровь начала нервно дергаться. В нетерпении Чайка постучала пальцами по своему предплечью.
– Те, кто разбил лагерь недалеко от города, в принципе не опасны, – наконец, не открывая глаз, произнес Рен. – Они не занимаются отловом людей. Но если тебя напрягает их присутствие около Вавилона, можешь отправить отряд на зачистку.
– И все? – удивилась Чайка, слегка наклоняясь вперед.
Прядь каштановых волос упала ей на лицо, и она сразу же убрала ее обратно за ухо.
– Ну, тебя же именно это волновало.
– Не совсем, – голос Чайки стал раздраженным.
– Ладно, – великодушно отозвался Рен, – вот еще немного информации. Тех людей, которые проникают на их территорию, они сплавляют какому-то Гаю взамен на экипировку и еду.
– И ты, конечно, не узнал, кто такой Гай? – вкрадчиво поинтересовалась Чайка.
– А зачем? – он открыл глаза. – У нас был уговор только разузнать насчет них. Не больше.
Глядя на стену поверх головы Рена, Чайка сделала глубокий вдох и долгий выдох.
– Конечно, лишнюю работу ты на себя не взвалишь, – произнесла она с кривой усмешкой.
Ее лицо превратилось в мрамор, под которым кипел властный характер, не способный прорваться сквозь сдерживающую его маску. Я занервничала, ерзая на подлокотнике дивана. Разговор перестал напоминать спокойную беседу. До бури оставались считаные минуты, а ее эпицентр приходился на Рена.
– Я был не один, – лениво кивнул он в мою сторону.
Если раньше по причине незаинтересованности во мне Чайки я могла удачно сливаться с обстановкой в кабинете, то теперь благодаря словам Рена – стала частью беседы. Внимание Чайки полностью переключилось на меня. Рен закинул ногу на ногу и, приподняв в улыбке левый уголок рта, следил за неподдельным интересом Чайки. От ее оценивающего взгляда стало не по себе.
– Что, решил заняться альтруизмом? – насмешливо поинтересовалась она.
– И не мечтай, – Рен запрокинул голову на спинку дивана и принялся изучать потолок.
– Тогда, может, хочешь оставить ее у меня в команде?
– Чтобы на одного верного песика стало больше? – рассмеялся он.
Лицо Чайки перекосилось. Несмотря на едкий комментарий, она попыталась сохранить на своих губах улыбку.
– Мелкая, – Рен повернул ко мне голову, снова делая меня частью беседы. – Если хочешь в команду, тявкни два раза.
Его слова задели. Он продолжал веселиться, не замечая настроения остальных. Хотя, если по правде, ему просто было наплевать на то, что могло произойти дальше. В отличие от Рена, мне его поведение казалось не таким забавным. В кабинете воцарилась тяжелая атмосфера.
– Эй, – начала я, но Рен меня сразу же перебил.
– Видишь? – высокомерно обратился он к Чайке, встречаясь с ней глазами. – Девчонка не хочет в отряд.
– Рен, – вновь произнесла я, желая хоть как-то его успокоить или хотя бы попросить перестать в открытую издеваться над Чайкой.
Мне не было ее жаль. Просто, если Чайка могла простить Рену такое поведение, то мне как свидетелю она явно не радовалась. Не слишком приятно, когда кто-то подрывает твой авторитет в глазах других.
– Сиди тихо, – ровным голосом приказал Рен, даже не поворачиваясь в мою сторону.
– Предпочитаешь таскать девчонку за собой? – Чайка откинулась на спинку кресла.
Ее расслабленная поза сильно контрастировала с тяжелым цепким взглядом.
– Зела предсказала мне долгую и счастливую жизнь, перетекающую в не менее замечательную старость, – разводя руками, саркастично улыбнулся Рен. – Я в предвкушении от ее дальнейших прогнозов.
– Прекрасно, – не разделяя его радости, холодно произнесла Чайка. – Если у тебя ко мне больше ничего нет, можешь быть свободен.
Рен вопросительно поднял одну бровь.
– Ничего не забыла? – холодно поинтересовался он.
Моя мечта – убраться отсюда как можно быстрее – растворилась за горизонтом. Чайка притворилась, будто серьезно обдумывает вопрос Рена. Она даже поставила подбородок на сцепленные в замок руки и задумчиво отвела взгляд в сторону.
– Нет, – наконец проговорила, поднимаясь на ноги.
– Мне нужен рюкзак, – сказал Рен, не сводя с нее глаз.
– Что? – пораженно застыла Чайка.
Ее лицо скривилось в презрении.
– А лучше два. Мои вещи забрали, – равнодушно продолжил Рен.
– Обнаглел? – спросила Чайка. – Мне пришлось посылать отряд за тобой, тратя ценный бензин, – ее нога с шумом толкнула край стола, придвинув его ближе к Рену.
Откуда-то с улицы раздался тоскливый вой.
– Зато мотоцикл, доставленный твоим Псам, уже разобрали на детали, – не меняя расслабленной позы, спокойно возразил Рен и отпихнул стол обратно к Чайке.
Чаша терпения Чайки лопнула. Глаза враждебно вспыхнули и сузились.
– Я не из твоего лагеря, так что плати, – добавил Рен.
Чайка в одно мгновение схватила тяжелую вазу и замахнулась ею на Рена. Я дернулась в сторону, не желая принимать на себя часть удара, но Рен успел поймать мое предплечье и, крепко сжав его, заставил сидеть на месте. Дверь в кабинет открылась. Сначала в проеме появилась коротко стриженная голова Криса, затем возник и он сам, держа под мышками несколько длинных рулонов бумаги. За секунду оценив обстановку, Крис с непроницаемым видом ретировался обратно в коридор. Ваза с грохотом ударилась о закрытую дверь и разлетелась осколками. Грудная клетка Чайки быстро вздымалась и опускалась.
– Мне хватит и тридцати золотых, – с надменной улыбкой произнес Рен, продолжая удерживать мое предплечье.
Я перестала дышать. На целую минуту в кабинете стало очень тихо. Чайка переводила дух и собиралась с мыслями.
– Хорошо, – неожиданно кивнула она.
Меня удивила ее резкая перемена настроения. Совсем недавно Чайка хотела прикончить Рена, а теперь играет по навязанным им правилам. Отойдя к окну, рядом с которым стоял еще один стол, Чайка покопалась в ящике, извлекла на свет черный небольшой мешочек и раздраженно швырнула им в Рена. Он поймал его левой рукой. Не утруждаясь пересчетом золотых, убрал в карман серых потертых джинсов.
– А где же спасибо за проделанную работу? – безразлично поинтересовался Рен, поднимаясь на ноги.
Я встала следом за ним и направилась к двери, понимая, что разговор закончен и сейчас самое лучшее просто уйти. И желательно как можно быстрее.
– Думаю, ты знаешь, какое задание будет следующим? – Чайка хмуро посмотрела на Рена.
– Само собой, – слегка улыбнулся он.
– В таком случае Удав довезет тебя до Беты. Проваливай, – устало опускаясь в кресло, Чайка сделала знак рукой выметаться из кабинета.
Солнечный день за то время, что мы провели в кабинете Чайки, перешел в промозглый вечер. Я зябко поежилась и, спасаясь от пронизывающего ветра, застегнула куртку. Мимо пробежали несколько человек в черной спортивной форме и скрылись за углом. Мы с Реном двинулись следом за ними, ступая по очищенному от снега асфальту.