– О да, я это заметила, – надев туфлю обратно на ногу я одарила Габриеля надменным взглядом.
В этот момент к нам подошел комиссар и Габриелю пришлось отойти к нему за стол для разговора.
– Катя, вы…, – Алекс явно не мог проговорить вслух свой вопрос.
– С Габриелем? Да, – грустно ответила я.
– Но как? Он насильно вас?
– Нет.
– Тогда я не понимаю.
– И не надо понимать меня, Алекс, не надо меня понимать, – устало проговорила я.
– Извините, я вас расстроил. Я не должен задавать такие вопросы. Это не мое дело.
– Нет, ничего. Все нормально.
– Если он вас принуждает, я вмешаюсь, вы только скажите. Я знаю Габриеля, он мастер психологического давления. Еще в первый вечер я понял, что он от вас не отстанет. Но не вмешался. А потом тот праздник и меня не было рядом. Это я виноват. – он так горько обо всем этом говорил, что мне хотелось рыдать.
– Алекс, можно вас по имени? – спросила я.
– Конечно.
– Жизнь все расставит на свои места. Кто с кем и когда пойдет по дороге жизни, – я протянула руку и положила ее на его ладонь.
Он провел своими пальцами по моему запястью. Мы смотрели и без слов понимали друг друга. Это было удивительное чувство. Я как будто знала этого человека сто лет, хотя в действительности перекинулась с ним всего несколькими фразами. Откуда взялось это ощущение? Я объяснить не могла. Такая связь может быть послана только свыше. Заиграла музыка, призывая скучающих людей на танец.
– Давайте потанцуем, Катя, – тепло проговорил мне Алекс.
Мы вышли на середину зала и закружились в пьянящем танце, смотря друг другу в глаза. Этот мужчина был такой родной. Было так странно, я совершенно не воспринимала его, как врага. Именно поэтому я не захотела подставлять его, я жертвовала собой ограждая его и чувствовала, что знай он всю ситуацию то поступил бы так же.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – тихо проговорил он. – Ты очень похожа на мою жену, покойную жену, Еву. Она такой же была в юности. В начале войны она погибла в автокатастрофе.
– Мне очень жаль, Алекс, небеса забирают лучших так рано, – проговорила я, смотря в его небесно-голубые глаза.
– Я хочу, чтоб ты знала. Мне очень больно видеть тебя с Габриелем. Он сложный человек и может тебя обидеть. Но раз уж ты выбрала его, в любой момент, в любой ситуации я приду тебе на помощь, что бы ни случилось. Только скажи.
– Спасибо, – с горечью прошептала я. – Мне нужно было это услышать.
Я положила голову ему на предплечье и мы молча наслаждались этой близостью до того момента, пока не прекратила играть музыка. Алекс проводил меня к столику, за которым уже сидел Габриель, поцеловал мою руку и покинул театр.
– Он тебе нравится, – спокойным тоном проговорил фон Вольф.
– Нравится, – ответила я, играя с бокалом вина указательным пальцем.
– Почему же ты сделала такой выбор? Алекс хороший, намного лучше меня. Почему я, а не он? Я же вижу, что и ты ему нравишься. Не знаю, правда, что за подноготная у этой симпатии, ведь ты немного похожа на его погибшую жену. Но, тем не менее, дай ты ему повод, и ты бы тогда лежала не подо мной.
Я не знала, что мне ответить, чтобы выйти из ситуации и решила просто польстить ему.
– Мне не нужен хороший, мне нужен сильнейший. Здесь нет хороших. Это вы в Германии у себя хорошие. А здесь вы все одинаковые. Убийцы и захватчики. Так что поразмыслив, между силой и благородством, ты уж извини, но я выбрала силу, – удивительно, но я совершенно не боялась этого сидевшего передо мной человека.
– Красива и чертовски умна, – проговорил Габриель, – мне стоит тебя остерегаться.
– Стоит, – посмотрев на него я отхлебнула вино из бокала. – А теперь хватит разговоров, отвези меня к себе, – с вызовом проговорила я и он, усмехнувшись, галантно подал мне руку.
Всю дорогу я молчала. Когда машина подъехала к дому я была удивлена. Габриель один полностью занимал дом бывшего начальника завода.
«Значит никаких лишних глаз, это хорошо» – сделала я для себя приятное замечание.
Дверь нам открыла пожилая домработница.
– Ты можешь быть свободна, Марта, – вежливо сказал Габриель невысокого роста женщине.
Она изобразила на лице наиграно приветливую улыбку и презрительным взглядом окинула меня с ног до головы, затем, накинув на себя старое пальто закрыла за собой дверь.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – с насмешкой проговорил немец.
– Так уж и скромную, – хмыкнула я в ответ.
Сняв верхнюю одежду мы прошли в зал, богато обставленный лакированной мебелью и увешанный дорогими картинами.
– Шампанское или вино? – спросил Габриель, наматывая локон моих волос себе на палец.
– Ничего не надо, – ответила я начиная расстегивать пуговицы на его форме.
Пока я это делала, он с довольным видом смотрел на меня, явно получая удовольствие от того, что я досталась именно ему. Затем я подняла на него глаза и поцеловала, нежно потянув зубами за нижнюю губу. Он издал едва уловимый стон и схватив меня на руки отнес в спальню. Освободив друг друга от одежды, мы придались жадным ласкам. Было странно, я не любила, даже ненавидела этого человека, но он вызывал во мне такое необъяснимое, неистовое первобытное желание! И он это чувствовал. Ему было безумно приятно, что я совершенно не играла в постели, а с самой настоящей страстью откликалась на каждую его ласку. Он был настолько нежен со мной, что у меня это вызвало улыбку и я прошептала:
– Я не фарфоровая, не разобьюсь.
Засмеявшись он резким движением перевернул меня на живот и схватив больно за волосы произнес охрипшим от страсти голосом:
– Девочка хочет пожестче?
– Хочет, – простонала я и он овладел мной.
Надо признать, хоть мне и не было с кем сравнивать, но я отметила про себя, что любовник Габриель просто великолепный. Женское удовлетворение было для него на первом месте. Он просто упивался теми минутами, когда я, царапая ему плечи, издавала громкие стоны, достигнув пика в нашей игре. Порядком вымотав меня за эту ночь Габриель, наконец, отстал и уснул, крепко прижав меня к себе.
Проснулась я от того, что мой нос почуял едва уловимый запах ароматного кофе. Открыв глаза, я увидела Габриеля, который уже был полностью одет в военную форму и сидел на кресле рядом с кроватью, с интересом разглядывая меня и потягивал горячий напиток. Я села на постель, натянув на себя простыню и проговорила сонным голосом:
– Что?
– Ты мне нравишься такой, сонной и с растрепанными волосами, – усмехнулся в ответ мужчина.
Я скорчила гримасу, обратив внимание на свое отражение в зеркале:
– Красота – страшная сила, как говорит Аня, – скрипучим голосом ответила я ему, и он зашелся громким хохотом.
– Мне не хватало такого человека рядом, как ты, – успокоившись серьезным тоном сказал немец.
– Не пугай меня, Габриель, ты знаешь меня всего ничего.
– Этого достаточно для того, чтобы понимать, что с тобой не соскучишься.
– О да. Скучать тебе явно не придется, – с только ведомым мне подтекстом проговорила я и мы замолчали, смотря друг на друга.
– Габриель, ты женат? – нарушила я молчание первой.
– А ты хочешь замуж за меня?
– За тебя? О нет, боже упаси! – с наигранным ужасом воскликнула я и уже более серьезно добавила, – и все же.
Немец опустил глаза и пару минут молча смотрел в свою чашку, как будто кофейная гуща подсказывала ему ответ.
– Был женат, – наконец промолвил он. – У меня были жена и трое детей.
– Были?
– Были, – он встал и подошел к высокому окну.
– И что случилось? – не унималась я.
– Они погибли. Все, – хрипло ответил он.
Было видно, что ему больно. Я смотрела на этого человека и понимала, что совершенно его не знала. Оказывается, он тоже мог испытывать горе, хотя казался таким непрошибаемым. Как говорят, у каждого были свои скелеты в шкафу. Я поняла, что больше не хочу ничего у него спрашивать, ничего не хочу знать, иначе моя человечность заведет меня в тупик и с этим мужчиной. Какое бы он не испытывал горе, то, что он творил на моей земле – его не оправдывало.
Выбравшись из постели, я нагишом подошла к нему, он уже сумел взять в себя в руки и холодными серыми глазами смотрел на меня. Жестко развернув к себе спиной, он наклонил над столом и грубо овладел мной. Он словно вымещал на мне зло из-за того, что я посмела своими вопросами вторгнуться в святая святых его прошлого. Когда он закончил терзать меня то нежно поцеловал в шею и, схватив на руки, уложил обратно в кровать. Наклонившись надо мной, провел своим носом по моей переносице и прошептал:
– Ты сегодня остаешься здесь. Выспись хорошенько, прими ванную, я дал указание Марте, что тебе можно все. Ты сегодня хозяйка в этом доме. Я буду поздно и хочу, чтоб ты меня ждала за ужином. В соседней комнате гардеробная, выберешь себе, что надеть.
– Хорошо, – нежно улыбнувшись протянула я. – Все, что захочет господин майор.
Габриель вышел из спальни и улыбка сползла с моего лица.
ГЛАВА 8
Подождав пока за окном стихнет звук отъезжающей машины я, накинув на плечи шелковый халат, вышла из спальни.
«Марта, Марта, что за человек у нас Марта?», – думала я, разыскивая в этом большом доме пожилую домработницу.
Услышав в дальней комнате звук гремящей посуды я направилась туда. Открыв дверь, я оказалась в просторной чистой кухне, в которой вкусно пахло свежеиспеченным имбирным печеньем. Я с наслаждением вдохнула этот аппетитный запах, который напомнил мне время, когда на Рождество бабушка пекла такое же печенье и покрывала его сладкой тягучей глазурью белого цвета. Прошлое, прошлое, как было оно для меня дорого! Отогнав от себя печальные мысли, я спросила у суетящейся у печи, словно бы не замечающей моего присутствия, женщины:
– Можно войти?
– Можно, – бросила она сухой ответ, повернувшись ко мне и с нескрываемым интересом разглядывая пару минут, а затем добавила, – Я вам накрою завтрак в гостиной.
– А можно здесь? – спросила я, указав рукой на большой круглый стол из красного дерева, одиноко стоящий в центре комнаты, который как бы всем своим грустным видом говорил мне: «Ну посиди хоть ты тут!»
– Как хотите, – она отвернулась, наливая мне из блестящего пузатого самовара чай. Затем переложила на красивую тарелку яичницу с кусочками колбасы и поставила передо мной на стол.
– Приятного аппетита, – сказала мне Марта и хотела было уже уходить, но я ее остановила.
– Позавтракайте со мной, пожалуйста.
– Прислуге негоже садиться за стол с господами, – отчеканила она, немного удивившись моей просьбе.
Я в недоумении подняла брови.
– Полноте, Марта, какая же я госпожа? Так, мимолетная птица.
Мой ответ явно понравился этой строгой пожилой женщине и она, улыбнувшись и налив себе в чашку чай, подсела ко мне за стол.
– Вы явно не одобряете меня.
– Мое дело здесь уборкой и готовкой заниматься, мадмуазель, а не одобрением или порицанием поведения барышень, которые захаживают к господину офицеру.
«Умная», – сделала я для себя вывод.
– И много сюда захаживает этих барышень? – не унималась я.
– Много, – внимательно смотря на мою реакцию ответила Марта отпивая чай из чашки.
Но не увидев на моем лице и капли каких-либо ответных чувств на свою реплику явно было обрадована этим.
– Он говорил мне, что был женат, но его семья погибла, – продолжала я, пытаясь оценить насколько много знает Марта о Габриеле и хоть немного понять, как она относится к нему и смогу ли я ей доверять.
– Вы бы не поднимали эту тему, – сделав небольшую паузу сказала она. – Он очень непростой человек.
– Почему? – пытливо вглядываясь в ее черные, как смоль, глаза продолжала выпытывать я.
– Если не хотите стать здесь еще одной мимолетной птицей, – ответила она моей же репликой.
Я довольно кивнула ей в ответ, сделав для себя вывод, что женщина, сидящая передо мной, при правильном моем подходе к ней явно станет для меня союзницей.
– Габриель сказал, что я могу взять одежду из гардеробной.
– Можете, – и после минуты молчания она добавила, – там полно красивой женской одежды, которую он покупает для своих любовниц.
И тут меня осенило! Она мне дает намек на то, что я не должна быть такой как все! Я откинулась на спинку стула и изумленно смотрела на нее. Она же в свою очередь, допив чай, встала из-за стола и проговорила:
– Прошу меня извинить, но мне нужно идти убирать дом. Майор сказал, что сегодня будет ужинать с вами дома, если вам не составит труда, напишите мне, какие вы блюда хотели бы видеть сегодня на столе?
– Мне все равно, – задумчиво произнесла я, переваривая в голове свое новое знакомство с Мартой. – Уверена, что бы вы ни приготовили, это будет очень вкусно.
Я отодвинула от себя пустую тарелку и, поблагодарив за завтрак, двинулась к выходу. Но на пороге повернулась и спросила:
– Я осмотрю дом, вы не против?
– Конечно, – Марта с одобрением кивнула.
Выйдя в длинный коридор я пошла осматривать этот огромный пустынный дом. Когда-то здесь, наверняка, бегали дети, разгоняя своим звонким криком томящую сейчас тишину. Теперь же в нем царило грустное молчание, которое, казалось, было в тягость и самому дому. Первым делом я пошла в гардеробную. Это было мое чисто женское любопытство, вызванное репликой Марты о том, что там куча одежды. Зайдя в длинную комнату с огромным зеркалом в углу и пушистым тяжелым ковром на полу, я увидела мечту, наверное, каждой молоденькой девушки. Бесчисленное количество нарядов висело в шкафах. Шелковые, муслиновые, гипюровые платья всех цветов радуги одиноко ждали того момента, когда какая-либо женщина наденет их и выведет в свет посмотреть на то, что же происходит за стенами этого дома. Шляпки, накидки, перчатки и мягкие шубки, туфли, украшения – все это добро лежало без дела в этой комнате, больше похожей на магазин женской одежды. Я удивленно посмотрела на всю эту красоту и захлопнула дверь, пребывая в полной уверенности в том, что ничего отсюда брать не стоит.
Теперь же моей следующей целью было найти кабинет Габриеля. У него просто должен был быть кабинет. Открывая дверь за дверью, я наконец попала в небольшую уютно обставленную комнату, одну стену которой занимала огромная библиотека, по центру стоял дубовый стол, а в углу, рядом с большим глобусом, стоял сейф. Выглянув за дверь, я убедилась по доносящимся из кухни звукам, что Марта вряд ли побеспокоит меня еще некоторое время, и быстро подошла к сейфу. Дернув за ручку я, как и предполагала, удостоверилась, что он надежно закрыт. Затем я двинулась к столу, в надежде, что возможно где-то смогу найти ключ. Хотя прекрасно понимала, что такой человек, как фон Вольф вряд ли хранит ключ на видном месте. Скорее всего он надежно его прячет или носит с собой. Но чем черт не шутит. Подойдя к столу я открыла ящик и пошарила в нем, естественно ничего не найдя. С недовольным видом задвинув его обратно, я принялась рассматривать документы, которые с свойственной немцам скрупулезностью были сложены на столе. Пробежав глазами по нескольким, ничего не значащим письмам я наткнулась на какую-то карту с датами и отметками. Изучив хорошо все надписи, меня осенило! Я держала в руках карту с отмеченными путями перевозки грузов на ближайшие две недели вперед, скорее всего продовольственных, поскольку каждая дата, проставленная на карте, означала вторники, а так как Аня говорила, что продовольствие привозят по вторникам в основном, то не исключено было, что моя догадка была верной. Найдя на столе чистый лист бумаги и на скорую руку перерисовав увиденное, я сложила все, как есть и тихонько выскочила из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. Больше ничего в доме меня не интересовало. Я прошла в гостиную и села в кресло, изучая то, что сейчас было мной скопировано. Так я сидела около часа, потом поразмыслив пошла на кухню к Марте и сказала: