Навеки мой - Ильина Е. А. 7 стр.


И это, без сомнения, еще одно наказание, посланное свыше.

Джек с мрачным видом поднял воротник пальто и выбрался из экипажа. Дождь забарабанил по его плечам – колкий и злой, однако не холодный, как и говорила миссис Кэмпбелл. Джек бросил на нее неодобрительный взгляд. Она подошла к лошадям и говорила с кучером, придерживая капюшон. Кучер указал на дорогу, ведущую в Олвин-Хаус, и миссис Кэмпбелл кивнула. Порыв ветра подхватил полы ее плаща, и они взметнулись в стороны, явив взору Джека яркую ткань платья. Платья, которое скоро уничтожит непогода. Джек двинулся вперед, морщась каждый раз, когда его ноги засасывала грязь.

– Распрягите лошадей! – приказал он кучеру, стараясь перекричать шум дождя. – Отведите их в Олвин-Хаус, а за экипажем вернетесь утром.

Кони могли выдержать седоков, но ехать на них в такую непогоду без седел и уздечек было настоящим безумием. Сейчас они вели себя спокойно, однако Джек не собирался рисковать. Их поведут под уздцы кучер и лакей.

– Хорошо, ваша светлость. – Втянув голову в плечи, кучер махнул лакею рукой.

Джек развернулся к миссис Кэмпбелл:

– Если вы настолько обезумели, что готовы идти пешком, то я составлю вам компанию.

Его слова не произвели на нее должного впечатления.

– Вы чувствуете себя обязанным меня сопровождать?

– Вы понятия не имеете, где находится мой дом. К тому же экономка не ждет гостей.

Джек застегнулся на все пуговицы и надвинул шляпу на лоб. Путешествие будет нелегким для него, и оставалось лишь догадываться, каково придется миссис Кэмпбелл в легком платье и туфельках. Но она наверняка не станет ничего слушать.

– Так что? Идем?

Они отправились в путь, наклонив головы вперед, чтобы защититься от дождя. Вероятно, здесь дождь начался раньше, чем в Лондоне. Дорога превратилась в настоящее болото, таясь впереди, словно Харибда в ожидании неверного шага. Джек прошел вперед, чтобы показывать дорогу и заслонять Софи от ветра. Теперь он не видел ничего, кроме бьющих в лицо струй дождя. «Наказание», – мысленно повторил Джек, когда вода пробралась за воротник. Он заслужил все это, и теперь чувствовал себя виноватым из-за того, что втянул в эту историю миссис Кэмпбелл.

Однако она не жаловалась. Не произнесла ни слова, пока они брели по раскисшей дороге. Когда же Джек оборачивался, миссис Кэмпбелл неизменно смотрела вниз, чтобы не оступиться. Плащ повис мокрыми, слипшимися складками и уже не защищал от дождя, поскольку предназначался для теплых сухих вечеров, но, пропитавшись водой, оказался не слишком тяжелым.

А дождь все лил, не прекращаясь. Джек внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть в грязь. Тогда его унижение будет полным.

Вскоре впереди возникли очертания кованых ворот. Джек обернулся, чтобы проверить, идет ли миссис Кэмпбелл следом, и с облегчением вздохнул, когда под ногами заскрипел гравий. Дождевые капли по-прежнему барабанили по голове, но при мысли о горячей ванне и стаканчике бренди настроение Джека заметно улучшилось. Он даже ускорил шаг.

Когда кто-то схватил его за локоть, Джек обернулся. Вцепившаяся в рукав его пальто миссис Кэмпбелл с широко раскрытыми глазами взирала на возвышающееся впереди здание.

– Это ваш дом?

Джек кивнул.

– Благодарение Богу.

Она заморгала. Повисшие на ресницах капли сорвались и заструились по щекам. Полы плаща чуть разошлись в стороны на груди, и Джек увидел полоску белоснежной кожи. Миссис Кэмпбелл промокла, как и он. Но внезапно Джек перестал это замечать. Теперь его мысли занимала не собственная ванна. Он представлял свою спутницу, сидящую в горячей воде с распущенными волосами и порозовевшей кожей.

Господь всемогущий! Джек посмотрел на Олвин-Хаус. Дом представлял собой настоящую жемчужину архитектуры, построенный его прадедом в стиле французского шато, хотя и меньшего размера. Настроение Джека улучшилось при мысли, что он проведет тут несколько дней.

– Вас что-то не устраивает?

Миссис Кэмпбелл снова заморгала и отпустила его рукав.

– Вовсе нет, если внутри сухо и тепло.

– Хорошо. – Не дожидаясь, пока она последует за ним, Джек направился к дому.

Ему пришлось стучать в дверь несколько минут. Джек колотил дверным молотком, понимая, что его спутница промокла до нитки.

– Там кто-нибудь есть? – наконец спросила она.

– Да. Всегда. – Джек опять заколотил в дверь. – Просто нас не ждали.

– Ясно. А виной всему сиюминутное решение меня похитить.

– Перестаньте это повторять. – Он с раздражением посмотрел на нее. – Вы мечтали о приключениях, и получили их сполна.

– Вашего общества я не хотела!

– Что ж, пусть это послужит вам уроком. Не делайте ставок, которых не желаете выплачивать.

Раздался скрежет засова, и Джек сделал шаг назад, когда дверь приоткрылась. Выглянувший в образовавшуюся щель дворецкий смерил гостей презрительным взглядом.

– Кто здесь?

– Вэр. – Джек снял шляпу, не обращая внимания на ливень. – Открывайте дверь, Уилсон.

Глаза дворецкого едва не выскочили из орбит. Он широко распахнул дверь и поклонился.

– Прошу прощения, ваша светлость. Мы не получали сообщения о вашем визите…

– Знаю.

Джек прошел мимо него в дом, который по его приказу всегда был готов к приему гостей. Сюда он сбегал из Лондона, где на него постоянно давило множество обязанностей, налагаемых титулом. Уединение Джека в этом доме нельзя было назвать полным, поскольку работа обычно следовала за ним, однако тут царили тишина и покой. Его мать ненавидела этот дом, ведь он находился вдали от лондонского общества, а Филипп считал его старомодным. В общем, Олвин-Хаус был в полном распоряжении Джека.

Исключение, очевидно, составлял сегодняшний вечер. Начав расстегивать пальто, Джек обернулся и увидел, что миссис Кэмпбелл в нерешительности стоит на пороге.

– Входите, – сказал он. – Или вам понравилось гулять под проливным дождем?

Она прищурилась, и ее соблазнительные губы изогнулись в гримасе раздражения, однако все же вошла в дом. Джек обернулся на звук быстрых шагов. По лестнице едва ли не бегом спускалась экономка.

– Ваша светлость, – произнесла она, с трудом переводя дыхание, и поспешно присела в реверансе. – Мы вас не ждали…

– Знаю, миссис Гибсон. Это было сиюминутное решение. – Джек старался не смотреть на миссис Кэмпбелл, чьи слова только что повторил, передавая пальто дворецкому. – Это миссис Кэмпбелл. Приготовьте для нее комнату и горячую ванну. Вы голодны? – спросил он, разворачиваясь к гостье.

Она стояла, словно оцепенев. На ресницах все еще поблескивали капли дождя.

– Э… нет. Хотя чаю я бы выпила…

– Хорошо. Миссис Гибсон, оставляю ее на ваше попечение.

Джек вышел за дверь и направился к лестнице. Его сапоги громко хлюпали во время ходьбы, и ему не терпелось избавиться от них.

– Сэр! – окликнула его миссис Кэмпбелл.

Поставив ногу на ступеньку, Джек остановился и оглянулся.

Миссис Кэмпбелл сняла плащ. Как Джек и ожидал, ее красное платье промокло насквозь и теперь облепило фигуру как вторая кожа. Под мокрой тканью виднелись очертания корсета, и Джеку показалось, будто он разглядел затвердевшие от холода соски. Он представил, как развязывает ленты этого платья и снимает его с миссис Кэмпбелл, пробуя на вкус каждый дюйм ее влажной кожи. Вообразил, как увлекает ее за собой в огромную медную ванну, которая наверняка уже готова у него в гардеробной, и его дыхание участилось.

Да поможет ему Господь! Ведь он еще хуже, чем Филипп.

– Что? – спросил Джек, борясь с реакцией собственного тела на непрошеные чувственные картины, промелькнувшие у него перед глазами.

– Что мне делать?

«Сними мокрое платье. Распусти волосы. Улыбайся мне, как улыбалась Филиппу».

– Согрейтесь и обсохните, – ответил он. – А потом… поговорим. – «И, видит бог, больше ничего».

Джек развернулся и начал подниматься по лестнице.

Глава 6

Софи с трудом сдержалась, чтобы не отпустить какую-нибудь грубость вслед удалявшемуся герцогу. Он был просто невыносим.

Экономка ждала, с трудом сдерживая любопытство. Дворецкий забрал у гостьи насквозь промокший плащ и тихо удалился.

– Добрый вечер, – обратилась Софи к экономке. – Миссис Гибсон, верно?

– Да, мадам.

Софи одернула мокрый подол. Любимое платье из алого хлопка, забрызганное грязью, было безнадежно испорчено.

– Экипаж его светлости увяз в грязи примерно в миле от дома. Полагаю, дождь лил целый день?

– Со вчерашнего дня, мадам. – Миссис Гибсон немного помолчала, а потом удивленно спросила: – Вы шли пешком целую милю?

– Да. Не было выбора. Должна признаться, кое-где нам пришлось довольно трудно.

Выражение лица экономки смягчилось.

– В компании его светлости вам ничто не угрожало. Но я представляю, что вам пришлось пережить! Сюда, мадам. Давайте я помогу вам согреться. – Экономка направилась вверх по лестнице.

– Простите, что доставляю вам столько лишних хлопот, – произнесла Софи, поднимаясь следом за экономкой по широкой лестнице из полированного дерева. Она старалась не думать о своих мокрых следах, которые теперь придется оттирать какому-то несчастному слуге.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась экономка. – Его светлость всегда оставляет указания на случай нежданных гостей.

Софи осмотрелась. Все называли это строение домом, словно оно могло сравниться с ее крошечным кирпичным домиком на Альфред-стрит. Жилище герцога казалось настоящим особняком, и внутри выглядело даже просторнее, чем снаружи. Лампа в руке экономки отбрасывала причудливые тени на бледно-голубые стены, и ее свет отражался от тщательно начищенного до блеска паркета. Софи подняла голову и тихо охнула при виде сводчатого потолка, отливающего золотом.

Поднявшись на второй этаж, экономка повела гостью по длинному коридору и вскоре отворила дверь в роскошную комнату.

– Прошу прощения за то, что спальня не совсем готова, но горничная придет сию же минуту. – Миссис Гибсон позвонила в колокольчик, а потом поспешила к другой двери, ведущей в уютную гардеробную с камином. У дальней стены стояла медная ванна. – Вам придется немного подождать, пока мы наполним ванну горячей водой, но от мокрой одежды нужно освободиться немедленно. – Она окинула взглядом Софи, которую в прохладной комнате начала бить дрожь. – А после этого… посмотрим, что можно сделать.

К тому времени, как Софи освободилась от платья и нижнего белья и была закутана в несколько одеял, в комнате появились две служанки, одна из которых принесла чай. Прихлебывая горячий напиток, Софи наблюдала за тем, как служанки растапливают камин, суетятся вокруг ванны и вполголоса разговаривают с миссис Гибсон. Кто-то забрал одежду Софи с обещанием предпринять попытку спасти платье.

Когда ванну наполнили, Софи с вздохом блаженства погрузилась в горячую воду. Дома она пользовалась услугами служанки Колин и поварихи, приходившей раз в два дня. Чудесно было располагать целым штатом заботливых слуг. Впрочем, по мнению Софи, это было меньшее, что герцог мог для нее сделать, после того как с присущим ему высокомерием испортил ей вечер.

Герцог… Софи погрузилась под воду так, что на поверхности оставалось только лицо и колени. Что ей с ним делать?

Филипп заявлял, будто пришел в клуб повидаться с мистером Дэшвудом, однако поджал хвост, как провинившийся школьник, едва завидев брата. Мистер Дэшвуд сказал, что герцог не является членом клуба, да и сам герцог пригрозил Филиппу, что больше не станет выплачивать его карточные долги. Вероятно, он явился в клуб, чтобы решить проблемы брата. Если все так и есть, его гнев вполне оправдан.

Но почему, черт возьми, он направил свою ярость на нее? Филипп не задолжал Софи, хотя, Бог свидетель, это было вопросом времени. Наверное, Филипп до сих пор находился в клубе и делал ставки.

И вот теперь Софи здесь, вдали от Лондона, в компании человека, которого совсем не знала и уже начала недолюбливать. Дождевые капли по-прежнему барабанили по стеклам, так что потребуется по меньшей мере один ясный день, чтобы дороги просохли и стали пригодными для экипажей. Всю дорогу Софи думала о герцоге крайне нелестно, однако теперь предстояло решить, как с ним сладить. Почему Филипп не рассказал ей о нем чуть больше? Почему она сама не проявила интереса?

Софи провела пальцами по воде. Герцог моложе, чем она ожидала, – не старше тридцати пяти лет. А это означало, что он унаследовал титул в довольно молодом возрасте. Как это повлияло на его характер? Братьев наверняка воспитывали по-разному. Судя по тому, что Софи успела заметить, между ними не было ничего общего.

В общем, она решила не делать никаких предположений. Ей следовало сосредоточиться на своей договоренности с герцогом. Ведь она уже пообещала больше не играть с Филиппом. Если будет покладистой и неболтливой то, скорее всего утром герцог отправит ее домой. А вернуться в Лондон нужно поскорее. Ведь несмотря на усилия мистера Дэшвуда, слухи могут просочиться сквозь стены клуба. И Софи прекрасно знала, что с ней произойдет, когда это случится. Если станет известно, что она сделала скандальную ставку, а потом уехала с герцогом Вэром из клуба и не появлялась в Лондоне неделю, ее репутация будет запятнана окончательно. Все будут считать Софи любовницей герцога, и ни один уважаемый джентльмен не пожелает взять ее в жены. Софи не могла допустить подобное.

Она выбралась из ванны. Миссис Гибсон оставила достаточно теплых полотенец. Закутавшись в одно из них и чувствуя себя словно заново родившейся, Софи перешла в другую комнату, ярко освещенную и согретую теплом жарко пылающего камина.

Однако решимости Софи был нанесен сокрушительный удар, когда миссис Гибсон известила ее, что подходящего платья в доме не нашлось. Все четыре женщины, проживавшие в доме – две служанки, повариха и сама экономка, – носили одежду другого размера.

– Мы продолжим поиски, – пообещала экономка. – А пока предлагаю вам надеть вот это. – Она положила на кровать восхитительный халат из голубого бархата – вроде тех, что носят на Востоке.

Софи ошеломленно посмотрела на одежду:

– Чье это?

– Его светлости, – ответила миссис Гибсон. – Халат дал мне лакей, когда я спросила, во что вас одеть. Но к утру, клянусь, я добуду платье.

Софи коснулась мягкой ткани. Халат был оторочен лиловым шелком. Таким роскошным, что она едва не вздохнула от удовольствия, проводя по нему пальцами.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Вы очень добры.

Миссис Гибсон почтительно склонила голову.

– Его светлость просил передать, что будет ждать в библиотеке, если вы захотите поговорить с ним.

Софи действительно хотела многое ему сказать. Конечно, не слишком приятно появляться перед ним в его халате, но он сам виноват в том, что она оказалась в таком положении.

Софи снова погладила мягкую ткань.

– Спасибо, миссис Гибсон. Я непременно к нему зайду.

Согревшись и обсохнув, Джек ощутил, что вновь стал самим собой. Он отправил Майклза – своего лакея, исполнявшего сегодня роль камердинера, – к миссис Гибсон с просьбой передать гостье, что он будет в библиотеке, если она захочет поговорить, а потом расположился в удобном кожаном кресле возле камина. Подав хозяину стакан бренди, Майклз удалился, чтобы оставить его наедине со своими мыслями.

Разобраться в них оказалось гораздо проще, когда рядом не было Софи Кэмпбелл.

Первое и самое важное: он сделал то, что было необходимо сделать. Филиппа следовало основательно встряхнуть. Поступок Джека выглядел не слишком продуманным и дипломатичным, но уж так сложились обстоятельства. Грех было не воспользоваться тем, что само шло к нему в руки.

Назад Дальше