– А мы слетаем!
– Ты что, уже так хорошо летаешь? Да и выходить нам из школы нельзя. – отозвалась Хана.
– Ну, ладно, – не сдавался Андрей, – давайте на каникулах купим сеть, ведро с крышкой, и весной, после ледохода, сделаем!
– Ох, Андрюха, умеешь ты втягивать нас в истории, – усмехнулась Катя. На том и порешили.
В беседке уединились Немура и Полянский, и еще двое ребят. Андрей решил выяснить, зачем. Беседка стояла совсем рядом с корпусом Факиров, и Демидов, спрятавшись за углом, слушал. Сначала ничего интересного не было, но вот прозвучало имя Кати.
– Надо бы эту Лесняк проучить! Из-за нее мы целый вечер дурацкие выражения писали, и получили выговор. – проворчал Немура.
– Чего проще – возьмем под контроль, и все. Поглядим, как справится.
– А если сходу раскусит? Она же по контакту лучшая в школе.
– Вряд ли догадается, кто.
– Ну, погодите, дружочки, мы еще посмотрим, кто кого! – пробормотал Андрей, тихонько ретируясь за здание. Узнав замысел врага, Андрей, как истинный разведчик, отправился к своим.
– Катюша! Тебя Полян и Немура хотят взять под контроль, так что будь внимательна.
– Как мило, что ты меня предупредил, Андрюша! – улыбнулась Катя.
– Слушайте, а давайте их проучим? – тут же загорелся Андрей. – Они же не знают, что я подслушивал. Вот потеха будет!
– Андре, твои идеи – всегда наш источник вдохновения! – Заявила Хана.
– Без тебя мы бы не знали, что нам делать. – Все засмеялись, а Андрей ответил:
– Я тебя тоже очень люблю.
Эта фраза: «Я тебя люблю», в школе была общепринята и несла смысловую нагрузку доброжелательства и дружбы.
Неразлучные начали наблюдение. В силу сложившихся обстоятельств нападение на Катю было возможно в обычной школе и в Трапезной. Но уроки у Факиров и Чародеев были в разные дни, так что оставалась только Трапезная.
К тому же стол Факиров стоял ближе к входу, чем стол Чародеев. Чтобы взять под контроль девочку, необходимо было поймать ее взгляд. И дня через два Полянский обратился к Кате, когда она входила в Трапезную.
– Катя, ты сегодня после ужина свободна?
– После ужина? Вроде свободна. А в чем дело, Жора? – мило и лучезарно улыбнулась девочка. Этот момент и был выбран для атаки. У Кати слегка изменилось лицо.
– Да, Жора, я совершенно свободна, – совсем другим тоном произнесла. – Что ты хотел?
Дружки победно переглянулись, а Катя, словно не понимая, огляделась.
– Катя, иди ужинать! – позвал ее Саша. Отвернувшись от нападающих, она подмигнула друзьям и медленно пошла к столу Факиров. Мальчишки победно заржали, и оглянулись на Катиных друзей. Неожиданно, все также хохоча, они стали подпрыгивать под легкие хлопки Кати.
– И что это за танцы среди столов? – Поинтересовался Звенигора, подходя к ним.
– Мы празднуем свой провал! – смеялись, прыгая, мальчишки. А Катя стояла, загадочно улыбаясь.
Уже все в Трапезной смотрели на запыхавшихся прыгунов. Так же неожиданно, как начали, мальчики остановились, и растерянно смотрели друг на друга и по сторонам. Катя давно уже сидела за столом.
– Ну, как, напрыгались? – с участием осведомился Звенигора.
– Что с нами было? – растерянно спросили друзья.
– Это я хотел бы узнать, что с вами было, – сообщил им преподаватель. – Быстро за стол!
– Полянский и Немура, после ужина ко мне в кабинет! – Приказала Косова. Притихшие ребята пришли к своему декану.
– Ну, рассказывайте, что с вами приключилось? – потребовала декан.
– Профессор, мы не знаем, ничего не помним.
Внимательно поглядев на каждого, Косова хмыкнула. А у ребят под взглядом преподавателя словно кино развернулось – как они решили проучить Лесняк.
– Прежде чем с кем-то сражаться, неплохо бы изучить оружие противника, да и свое тоже. Прошлый урок был для вас напрасным. Ну, что ж, продолжим. Теперь садитесь и пишите: «Прежде, чем что-то сделать, подумай, чем заплатишь»
А Великолепная Пятерка торжествовала победу. Катя замечательно сымитировала подконтрольность, оставаясь в своем уме.
– Слушайте, а давайте отработаем этот вариант, чтобы нас так просто не могли взять под контроль? – предложил Роман. Идея друзьям понравилась, и они занялись ее осуществлением.
В лесу шалили браконьеры. Отложив до весны операцию «Рыба», ребята занялись другим делом. Они уже неплохо освоили гипноз – основу всех заклинаний, и телепатию-контакт, да и летали тоже сносно.
– Вот если бы мы умели летать в том году! – Как-то выдал Андрей.
– И что бы тогда было? – поинтересовалась Хана.
– На вас бык не напал бы, – засмеялся Демидов.
– Бык на нас не напал бы, это верно, но вы в лесу точно, куда-то бы вляпались. – Холодно ответила Хана.
– Хватит вам, ребята, – вмешалась Катя. – Завтра воскресенье, снежок падает, мы будем свободны.
Утром, после завтрака, пятерка исчезла. Чтобы не привлекать внимания, они воспользовались тайным ходом и улизнули в лес. Нашли место, где чаща всего стояли капканы, и приступили к делу.
Обнаружили капкан, набросили на него какую-то ветошь, чтобы издали похоже на зверька, и затаились на деревьях. Лес, укрытый первым снежком, стоял тихий и сонный. День выдался пасмурный, тучи не расходились, темнело рано.
Друзья опасались, что до вечера не успеют управиться. Однако опасались напрасно. Недаром говорят, что на ловца и зверь бежит. Вскоре показался браконьер. Довольный, что в капкане кто-то есть, бросился под куст. Держа палочки наизготовку, ребята взяли его под контроль.
Браконьер нагнулся, и тут произошло нечто страшное! Над капканом из куста поднялся огромный медведь. Мишек в этих краях видели разве что в цирке, на представлениях! Облапив мужика, обмершего от страха, Медведь прорычал свирепо:
– Еще раз пойдешь с капканом, раздеру! – и сгинул. А рука незадачливого охотника оказалась в капкане.
Как он добрался домой, неизвестно. Только ему пришлось полежать в психбольнице. Здоровье и память к нему вернулись, но стоило бедолаге услышать: «Лес, звери, капкан», как начинались судороги у мужика. Узнав о происшествии в лесу, Толкин сразу понял, чьих рук дело. Вызвал Неразлучных к себе, и строго спросил:
– Вы что же это с Дроновым сделали?
Те состроили невинные глаза, и Андрей недоуменно спросил:
– А что с Дроновым? Пашка, вроде, нормально домой пошел.
– Ах, вы, вредные стручки! Я не о Пашке спрашиваю, а о его отце. Что вы с ним в лесу сделали? Трое суток, как из лесу с капканом на руке прибежал, никого не узнает.
Внимательно посмотрев на декана, и не увидев признаков настоящего гнева, (он едва сдерживался от смеха), Роман решился.
– А вы нас не отчислите, если мы скажем?
– Вот если не скажете, точно, отчислю, – Пообещал декан, а про себя подумал, что будь здесь Алиев, уже все бы хохотали. Ему нравилась эта пятерка, и импонировала их наивная хитрость. – Ну, я слушаю.
– Мы решили проучить браконьеров, – начал Роман…
Когда он закончил, Толкин схватился за голову:
– ВЫ что, с ума сошли?! Пятеро на одного! Он же мог там, прямо на месте, помереть от такого удара!
– И кто это там помирает?
«Легок на помине», – фыркнул Толкин про себя. В дверях стоял Алиев.
– Извини, Игнатьич, я стучал, но ты так расходился, что я зашел.
– Ладно, входи, Ибрагимыч. Ты только послушай, что эти стервецы вытворили! Ану, брысь отсюда, и из корпуса, пока не разрешу, ни ногой!
Вывалившись из кабинета, довольные, что легко отделались, ребята помчались к себе. А Алиев еще долго хохотал, приговаривая:
– Ну почему они попали к тебе, а не ко мне? Это несправедливо.
С тех пор местные стали побаиваться в лес ходить. Поползли слухи, что в лесу появились русалки и кикиморы. А Леший там жил испокон века.
Напугав браконьера, Неразлучные притихли, да и Новый Год не за горами. К тому же, они отрабатывали план зарыбления водоема. Видя их в уголках, что-то обсуждающих, преподаватели настораживались, но пока все было спокойно и тихо.
В начале декабря, как часто бывает в этих краях, выпал снег. Поселковые и волшебники решили поиграть в войнушку. Но вот незадача – по воскресеньям поселковые ребята в школу не приходили. Как быть? Собрали две команды, по 15 человек, а дальше что? Перед обедом Немура подошел к Толкину.
– Профессор Толкин!
– Я вас слушаю, Немура.
– Профессор, мы хотим поиграть с поселковыми ребятами в снежки, но на выходные они к нам не ходят. Разрешите в воскресенье им пройти в школу.
– Когда именно и на сколько времени вы их приглашаете?
Ребята не ожидали такого скорого разрешения, и несколько недоверчиво смотрели на замдиректора.
– Мы начнем после завтрака, а закончим, как займем чужую крепость.
– Хорошо, Немура, я подумаю, и завтра дам ответ.
На вечерней встрече Толкин спросил у директора:
– Так что нам делать – разрешить бывать у нас по выходным поселковым ребятам или не разрешать?
– Игнатьич, ты же знаешь мой ответ. Нам нужно взаимопонимание с местными. Разумеется, разрешим, и даже покормим, и вечером дадим свет – темнеет рано, едва ли они успеют построить и разрушить крепость.
Во время обеда Толкин объявил:
– Поселковые ребята могут в воскресенье принять участие в игре.
Местные учителя только переглянулись, услышав такое. Они не ожидали, что детям дадут возможность бывать в школе вне уроков.
– Торсон Игнатьевич, но ведь ваша школа закрытого типа? – спросила завуч.
– Уважаемая Неля Георгиевна! Школа у нас, верно, особая. Но дети остаются детьми, и им нужна дружба. И потом, раз ваши дети учатся у нас, то они, вроде, и не чужие. Пускай играют.
В воскресенье, ребятам на радость, повалил крупный влажный снег. Они бурно радовались, и стоили крепости. Поскольку школьный двор лежал на склоне гряды, крепости построили вдоль склона, чтобы все были в равном положении.
Вскоре выяснилось, что игроков много больше, чем было сначала. Многие волшебники вошли в команду поселковых. Договорились не пользоваться волшебством. Крепости строили до обеда, а после – началось сражение.
Немура и Полянский примкнули к гостям. Они принципиально не хотели играть вместе с Неразлучными. Две неудачи подряд простить трудно. Вся школа высыпала во двор, наблюдать и болеть. Зрители устроились повыше, чтобы их не достали «шальные» снаряды.
Снег валил все гуще, начало темнеть. Двор залило светом, это включили освещение. Яростные атаки не увенчивались успехом, снег валил и валил, ветра не было. На стенах крепостей уныло висели флаги, облепленные снегом. Снег совершенно все завалил. Раздался удар гонга, все замерли.
– Уважаемые сражающиеся! Заключайте перемирие, через пять минут освещение выключится!
Воины собрались в своих крепостях, построились и вышли, остановившись перед ними. Главнокомандующие – Игнатов и Майборода, пошли навстречу друг другу, встретились на середине. Остановились, пожали друг другу руки.
– Мир, Федя?
– Мир, Рома!
Поужинали и разбежались по домам. Потом, как тоже часто бывает, снег растаял, и только к концу декабря наступили морозы. Но ребята еще долго вспоминали, как они воевали. Теперь поселковые приходили в школу и по выходным.
– Ром, а ведь Немура и Полян применяли волшебство, когда играли. Уж слишком целенаправленно летели их снежки, и слишком больно бились! Ты заметил? – спросил Андрей.
– Андрюха, мы их дважды обошли, и здесь у них не вышло – пожалей ребят!
– Еще чего! Они спят и видят, как бы нам напакостить.
– Ну, у них руки коротки, да и ума не хватит, – заметил Саша.
На одном из вечерних директорских чаепитий Толкин заметил:
– Если я не вижу Неразлучных, значит, они готовят что-то, или уже влезли куда-то с головой. Но если я вижу их спокойно гуляющих, готов бить «на сполох!», ибо неизвестно, куда заведет их буйная энергия. С ними не приходится скучать.
– Игнатьич, ты же хотел таких учеников, – хохотнул Алиев.
Научившись летать, ребята изобрели игру «аэробол». Прелесть игры была в том, что в нее можно играть и зимой, потеплее одевшись. В команду факультета вошли Хана, Андрей и Роман. А Катя занялась воздушной гимнастикой.
За несколько дней до каникул Соколова патрулировала школу, было ее дежурство. Преподаватели, умевшие мгновенно перемещаться, кроме дежурных, и тех, что жили при школе, отправлялись на ночь по домам. Перед отбоем она обходила школьные корпуса, проверяла сигнализацию, и т. д.
Зашла в корпус Чародеев. В огромной гостиной, рассчитанной на 350—400 детей, сейчас было только 100 – первый и второй курсы. Ребята занимались кто чем: делали уроки, отдыхали, что-то обсуждали. Желающие уединения сидели в маленьких комнатах – в зал выходило несколько дверей. Посмотрев на ребят, директор хотела уйти.
– Профессор! – позвал ее мальчик с первого курса.
– Да, Минаев, я слушаю вас, – остановилась она.
– Профессор, у нас школа волшебства. Я смотрел программу, и нигде не увидел уроков по работе с духами. У нас, что, их не изучают? И по спиритизму нет ничего.
Директор прошла на середину комнаты. Услышав вопрос, все затихли, ожидая ответа Соколовой.
– Минаев, вы задали важный вопрос. У нас, действительно, на данном этапе нет работы с Духами, и со спиритизмом. Скажите, вы уже научились ездить верхом? – он кивнул. – Легко вам было?
– Нет, трудно поначалу.
– Верно, сначала трудно. Так вот, Дух – не лошадь, с ним не просто иметь дело. Вы еще не имеете ни необходимых сил, ни умений. Этот предмет у нас будет на последних курсах. Духа нельзя себе подчинить, с ним нужно общаться на равных. Все способы вызова Духов, их, якобы, подчинения человеку – ГРУБЕЙШАЯ ошибка и заблуждение. В такой ситуации Дух ВСЕГДА наездник. Он за свою помощь потребует плату. И не деньгами. Он возьмет вашу силу, здоровье. Жизнь, наконец. Ну, а спиритизм – советы мертвых опасны живым. Еще есть вопросы?
Ребята сидели молча, переваривая услышанное.
– Минаев, идемте со мной! – Позвала выходя. Мальчик пошел следом.
– Здравствуйте, Игнатьич! Вы чего это здесь за дверью прячетесь?
– Да вот, услышал вашу лекцию, и подумал, что вам нужна помощь.
– Нужна помощь, говорите? Возможно. Хорошо, пошли ко мне.
В кабинете директор посадила мальчика в кресло, сама села напротив. Толкин поместился сбоку, и заметив, что она приготовила волшебную палочку, достал свою. Он уже знал по опыту: директор ничего не делает зря.
– Минаев, вас, кажется, Толиком звать? – мальчик кивнул. – Толик, скажите мне, вы сами спиритизмом занимались?
– Да, и мне их советы помогали.
– А Духов тоже вызывали?
– Да, я имею над ними власть.
Соколова помолчала.
– Вас этому обучила бабушка?
– Нет, папа. Он хозяин над многими Духами.
– Ну что ж, Анатолий, вы завтра покинете школу. Нам нечему вас учить. —
Спокойно сообщила директор. Вдруг лицо мальчика напряглось, и он грубым голосом заговорил.
– Я отсюда никуда не уйду, старуха!
– Да ну, голубчик, тебе это кажется так.
– Я тебя убъю! – зарычал мальчик.
– Тэ-тэ-тэ! Я же тебя не боюсь, ты это знаешь. А вот помочь тебе могу.
– Мне не нужна твоя помощь, старая дура.
– Ну, это мы еще посмотрим. Ты отсюда, – она обвела комнату палочкой, – никуда не уйдешь, если я не захочу, и в меня тебе не вселиться. Давай лучше, я тебе помогу.
– Говоришь, не боишься. Врешь! Палочку – то сама не опускаешь, и твой декан тоже.
– Знаешь ведь прекрасно – техника безопасности и страх – вещи разные.
– А чего молчит твой декан? Испугался?
Толкин хотел ответить, но она опередила.
– Субординация. Начальник говорит, подчиненный слушает. Так вот, согласен на мою помощь? Или я помогаю тебе возвратиться в свой мир, или завтра этот мальчик, и те, кого ты успел зацепить, уедут домой вместе с тобой. И помощи ты тогда никогда не получишь. Ну!
– Я хочу домой. Но я не могу вырваться отсюда! – Прорычал жалобно Дух.
– Странные вы существа, Духи. Вы легко идете на контакт, овладеваете душой и телом человека, и страдаете, не умея самостоятельно покинуть его, пока человек не умрет. Я помогу тебе, приготовься.
Она поставила палочку перед собой вертикально, острием вверх, Толкин сделал то же. Директор заговорила:
– Силой и властью ЗАКОНА, правящего Вселенной…
Сила этого заклинания велика. Ему не может противиться ни один Дух.