Я не жертва, я глупый ангел.
Господь – сам настоящее чудо, потому что сумел сотворить разум на Земле. Когда одним тёплым и светлым деньком ангелы увидели его творения, они пришли в неописуемый восторг…
Стройная златокудрая девушка, длинноногая, с тонкими пальцами, совсем ещё невинная, бегала по сочно-зелёной траве и прижималась губами к молодым листочкам, едва распустившимся на деревьях – так привлекательно нежны и легки они были!
Ева, как звали эту деву, воздевала руки к солнцу, купаясь в его ласковых лучах. Бросалась навстречу ветру, чувствуя каждой клеточкой своего первозданного тела необычайный прилив энергии. «Она – само совершенство!» – шептали ангелы друг другу, завидев искрящиеся юностью голубые глаза Евы.
Утро выдалось замечательное, и девушка не преминула провести его с максимальной пользой для себя. Она успела подружиться с пёстрым зверем в коричневую пятнышку. У него были большие когтистые лапы, которые вовсе не испугали Еву, сравнивавшую их со своими кистями. Твёрдые белые волосы, росшие у зверя прямо на лице, заставили девушку немало удивиться. Животное было очень недовольно, когда она попыталась выдернуть ненужные, по её мнению, отростки. Мокрый нос, которым также обладал зверь, очень понравился Еве, и она не упускала ни единой возможности потрогать его. Название, присвоенное сему странному и немного нервному (с чего бы это?) млекопитающему, было леопард. Позже девушка видела ещё несколько похожих зверей.
Целый день плескаясь в прозрачных волнах моря, окружавшего обитель Евы, она под вечер выучилась-таки плавать. Нет, самой бы ей и в голову не пришло этого сделать, просто она заметила, как в отдалении загребал воду лапами другой мохнатый зверь тёмно-серого окраса в погоне за бабочками, летавшими повсюду, в том числе и над открытым морем. Ева и ему имя придумала: волк. Вскоре они уже вместе гонялись за бабочками, причём девушке иногда удавалось плыть гораздо быстрее своего нового друга.
Всё сообщество ангелов тайно вздыхало по красоте кардинально отличавшегося от всего остального творения Господа, да и архангелы восторгались чудным устройством Евы. Она всегда была на виду, такая жизнерадостная и естественная, что ею просто нельзя было не восхищаться! Сама же девушка ничего не подозревала о существовании столь великого числа тех, кто неизменно был готов защищать её и помогать ей.
В общем, абсолютно все любили Еву с самого появления её персоны на Земле.
Ты – мой идол, безбожен я.
…Все, кроме ещё одного подобного ей существа, всё же во многом отличавшегося от прекрасной девушки.
Угрюмый и задумчивый, в тени раскидистых дубов сидел мужчина. Его кожа выглядела загорелой, хотя он почти никогда не выбирался к солнышку. Серые его глаза не любили слепящего света.
Адам, как нарёк его Отец Всевышний, находился в прохладе, недоумевая по поводу того, что он здесь делает. Конечно, Адам не знал о существовании Бога и его чистых душой ангелов, поэтому он не мог себе представить тех величественных целей, для которых был воплощён в физическое тело. Мысли грызли его ум. А когда он однажды всё же увидел девушку божественной красоты, беззаботно рассекающую окружающее пространство, в его душе зародился гнев на её бездельную жизнь и отсутствие всякого здравого смысла.
Сразу было понятно, что не думала она ни о чём. Быть может, из-за этого противоречия со своими принципами, Адам не заметил той самой прелести в лёгкости и плавности движений Евы и не понял её красоты, которой неизменно восторгались ангелы, хваля творение Бога. Адаму были чужды и такие понятия, как очарование полёта птиц или быстрота бега леопарда. Он думал только о том, для чего ему нужны все окружающие предметы и зачем он вообще осознаёт себя человеком.
Ангелы не баловали своими улыбками, пусть и с небес, но зато искренними, мужчину, хотя и не осуждали Отца Небесного за сотворённого им постоянно мыслящего человека. Адам, судя по складу его характера, в этом и не нуждался. Он прекрасно обходился один, не жалуя своим обществом не то чтобы Еву, но даже и животных, с большинством которых у девушки давно сложились доверительные отношения.
Не было предела причинам, обдуманным мужчиной за эти четыре дня. Он мучительно искал ответ на свой вполне закономерный вопрос «зачем я здесь?».