– П-п-попр’си Жутьзд’рову. Б’бе-беззубик ку-ушать хоч’чет, – капризно отозвался дракончик.
Он явно поднялся не с той ноги.
Иккинг возвел глаза к небу и принялся терпеливо объяснять Беззубику, что Жутьздорова уснула и разбудить ее нет никакой возможности.
Жутьздоровой звали дракониху Рыбьенога. Она была довольно милой скотинкой, но почти все время спала. Вот и сейчас она, вытянувшись во весь рост, лежала под скамейкой. Рыбьеног заботливо подложил ей куртку под голову, чтобы дракониха не захлебнулась в постепенно углубляющейся луже.
– Б’бе-беззубик не сд’двинется с места, – возмущенно заявил зеленый дракончик. – Н-н-не покормишь – н-н-не полеч’чу. Б’бе-беззубик об’являет забассстовку! Иккинг ра-раскомандовался! Сд’делай то! Сд’делай сё! Б’бе-беззубик дракон, а не ра-раб. Б’бе-бедный Б’бе-беззубик только и делает, что ра-работает.
– Беззубик, ты с самого завтрака спишь без просыпу! – возразил Иккинг. – В жизни не слышал такой бессовестной лжи! Ты же знаешь, я с тебя пылинки сдуваю, целыми днями кормлю, рассказываю анекдоты, таскаю на руках…
– У Б’бе-беззубика крылышки сла-абые, – пожаловался Беззубик.
– Сегодня ночью ты меня ЧЕТЫРЕ РАЗА будил…
– Б’бе-беззубику приснился оч’ плохой сон. – Дракончик еще шире распахнул зеленые глазищи. – Б’бо-большие страшшшные дяд’дьки с ОГРОМНЫМИ ЗУБИЩАМИ гонялись за б’бе-бедным Б’бе-беззубиком по всей кроват’ти, х’хотели поймать б’бе-бедного Б’бе-беззубика, потому что он такой хopoшшший…
– Дa ты просто УСТРИЦ захотел! – заорал Иккинг. – Устриц! В три часа ночи!
– Устр’цы п’по-помогают от кошшшмаров, – возразил Беззубик.
У Иккинга лопнуло терпение:
– Не говори глупостей! Ты взгромоздился на папину кровать и сказал, что закричишь ему в ухо, если я их тебе не принесу! И я встал, оделся и потащился к Устричным Садкам в Хулиганской гавани, а когда вернулся, ты есть не стал, потому что устрицы, видите ли, были не того цвета!
– Аг’га, с ч’черными пятнышшшками, – оскорбленно заявил Беззубик. – Б’бе-беззубик не любит ч’черные пятнышшшки, они б’бя-бяка…
– А ну, прекрати капризничать, не младенец, – рявкнул Иккинг. – Это были не пятнышки, а всего лишь водоросли, а когда я их все счистил, ты ВСЕ РАВНО есть не стал!
– Извините, что перебиваю, – нервно проговорил Рыбьеног, – но мне кажется, что во-о-он там мелькнул плавник акулогада…
Но Беззубик и Иккинг были поглощены ссорой. Они стояли нос к носу, испепеляя друг друга яростными взглядами. Беззубик раздулся вдвое против своих обычных размеров и окрасился в неприятный красновато-горчичный цвет. Иккинг же совсем позабыл, что нельзя долго смотреть драконам в глаза, потому что драконий взгляд, как известно, обладает гипнотической силой. У него начала кружиться голова, но от злости он не обращал на это внимания.
На этот раз дракончик зашел слишком далеко.
Иккинг решил: С НЕГО ХВАТИТ!
Он будет стоять на своем до последнего.
– Я СТОЛЬКО для тебя делаю, – возмущался он, – а стоит мне попросить тебя о самой малости, например поймать сардинку на уроке Драконьего Воспитания или поискать акулогадов, чтобы нас не разорвали на кусочки, что я получаю в ответ?! Ты ОБЪЯВЛЯЕШЬ ЗАБАСТОВКУ. Нет, С МЕНЯ ХВАТИТ! Я буду стоять на своем до последнего! Объявляй сколько хочешь свои забастовки, МНЕ ВСЕ РАВНО!
– Ладно же, – прошипел Беззубик. – Б’бе-беззубик б’бу-будет б’ба-бастовать!
С величайшим достоинством Беззубик вспорхнул с Иккингова шлема, вознесся на верхушку мачты и уселся там, сердито бормоча себе под нос:
– Б’бе-беззубик капризничает, как м’мла-младенец, д’да? Ха! Мы еще посмотрим, нах’хал самодовольный! Погляд’дим, д’до-долго ли ты прод’держишься без помощщщи этого м’мла-младенца!
– Чего это он? – спросил Рыбьеног. Он не говорил по-драконьи и потому не понимал, что происходит. – Высматривает наши лодки, чтобы вернуться в бухту?
– Гм, не совсем, – неохотно признался Иккинг. У него до сих пор кружилась голова после игры в гляделки с Беззубиком. – Мы поссорились, и он объявил забастовку. Я по горло сыт этим драконом! Он слишком далеко зашел… Я решил положить этому конец…
– Да успокойся ты, ради Тора! – взмолился Рыбьеног. – Сейчас не до этого, СМОТРИ!
Взгляд Иккинга наконец прояснился.
Он посмотрел.
Вокруг клубился туман, но на какой-то миг Иккингу почудилось, будто он различает черный плавник с зазубренным краем, отличающий акулогадов от их более безобидных родственниц – обыкновенных акул…
– Знаешь, Рыбьеног, вряд ли это акулогад, – неуверенно проговорил Иккинг. – Наверное, нам просто мерещится в тумане…
Но Рыбьеног не хотел рисковать, проверяя это предположение на собственной шкуре. Он встряхнул Жутьздорову, однако сонная дракониха лишь перевернулась на другой бок.
– Нам нужен Беззубик! – запаниковал Рыбьеног. – Сделай же что-нибудь, ради всех рун Одина! Попроси прощения! Пообещай ему на обед что-нибудь ОЧЕНЬ вкусное!
– Пожалуй, ты прав, – согласился Иккинг. – Ладно, Беззубик, – позвал он. Сквозь туман он едва различал дракончика, гордо покачивавшегося на верхушке мачты. – Я прошу прощения. Ты нам нужен. Если спустишься и поможешь нам, я буду три недели отдавать тебе весь свой ужин!
– Шшшестьдесят сек’нд, – удовлетворенно прошептал Беззубик. – Шшшестьдесят сек’нд, и Б’бе-беззубик опять им нужжен.
– Не-не-не желаю нич’чего слышшшать! – крикнул он, разглядывая свои коготки. – Зач’чем Ик-к-кингу помощщщь МЛАДЕНЦА…
– Если честно, я думаю, нам бояться нечего, – сказал Иккинг, покосившись на море. – Я ничего не вижу, а эти акулогады нападают, только если чуют открытую рану…
Но Рыбьеног не обратил на слова Иккинга ни малейшего внимания. Он завопил, глядя на мачту:
– Беззу-у-уби-и-ик!
– Б’бе-беззубик не-не-не слушшшает! Б’бе-беззубик не-не-не жжелает ничего слушшшать! – Беззубик заткнул уши крылышками.
Рыбьеног зажмурился в надежде, что все это ему примерещилось, а когда снова открыл глаза…
– Слушайте! – зашептал он с явным облегчением. – Слышите? Это моредраконы!
Иккинг затаил дыхание.
И впрямь, откуда-то издалека доносились пронзительные драконьи вопли.
– Мирная рыбацкая ладья, – радостно возвестил Рыбьеног. – Надо же, как вовремя! Нам сегодня везет!
С этими словами он выхватил у Иккинга руль и резко повернул «Молодого талантливого баклана» в ту сторону, откуда доносился шум.
– Скорее же, СКОРЕЕ, – поторапливал Рыбьеног, глядя, как ветер лениво наполняет парус и гонит лодку вперед. – Только, пожалуйста, больше не крутись!
К радости Рыбьенога, крики драконов становились все громче и громче. Наконец из тумана выплыл сероватый силуэт громадного корабля.
Этот корабль был крупнее, HAМНОГО крупнее, чем предполагал Иккинг. Неужели Миролюбы оснащают свои рыбачьи ладьи тремя рядами весел?! И крики драконов звучали как-то необычно.
– Эти драконы не голодны, они злятся, – задумчиво проговорил Иккинг.
– А какая нам разница? – пожал плечами Рыбьеног и, схватив абордажный крюк, привязанный веревкой к носу «Молодого талантливого баклана», бросил его – крюк со свистом прорезал воздух и намертво зацепился за борт громадного корабля.
Рыбьеног был неважным спортсменом. Он бессчетное число раз пытался проделать этот трюк на Практических Занятиях По Абордажу В Открытом Море, но, если честно, никогда не добивался успеха. Нередко он даже чуть было не вываливался за борт. Это лишний раз доказывает древнюю мысль: просто удивительно, на какие чудеса способен человек в минуту смертельной опасности.
– Рыбьеног, погоди! – попытался остановить его Иккинг. – Давай рассуждать здраво! Мы же не видели ни одного акулогада, верно? А эти драконы кричат какие-то ужасные вещи…
Но Рыбьеног не желал ничего слушать:
– Ты что, забыл? Мы должны взять на абордаж Миролюбивую Рыбачью Ладью! – огрызнулся он. – Помнишь Уроки Абордажа В Открытом Море? Помнишь Плеваку? Здоровенный такой мужик, у него еще изо рта воняет и мускулы как бейбольные мячи. Так вот, если мы вернемся без миролюбского шлема, он нас УБЬЕТ. И не время сейчас раздумывать о том, что это было – кровожадный акулогад или просто обман зрения. Я не собираюсь торчать здесь и рассуждать…
И Рыбьеног шустро полез по веревке.
Повторим: в обычной жизни Рыбьеног совершенно не умел лазить по веревкам. Но сегодня он взобрался на борт проворнее, чем куцекрылая змеебелка на дерево.
Иккинг испуганно подпрыгивал на месте, слушая злобные крики разъяренных драконов, доносящиеся с громадного корабля у него над головой.
Но нельзя же отпускать Рыбьенога одного!
Вознеся короткую молитву Oдину, Иккинг ухватился за веревку и полез вслед за приятелем.
– А вот и мы… – пропыхтел Рыбьеног, добравшись до верхнего конца веревки и собираясь перелезть через борт. Дрожащей рукой он вытащил меч. – Не забывай, они всего лишь рыбаки и до смерти боятся Хулиганов, то есть нас, – напомнил он самому себе. – Что там Плевака велел сказать, когда мы окажемся наверху? А, вспомнил, надо издать Хулиганский Боевой Клич – ИЙА-А-A-A-A-A-А!
– Погоди! – прошипел Иккинг, торопливо карабкаясь следом. – Не делай глупостей!
Но было уже поздно.
Иккинг добрался до верха в тот самый момент, когда Рыбьеног с криком: «ИЙА-А-А-А-А-А-А-А!» перевалился через борт, приземлился на палубу и, вскочив на ноги, самым грозным и варварским жестом взметнул над головой меч. Еще бы, ведь он ожидал, что ему будут противостоять два-три перепуганных рыбака-Миролюба.
Однако вместо Миролюбивых рыбаков к нему развернулись триста пятьдесят отборных солдат Римской империи в тяжелых доспехах и с самым современным оружием в руках.
– Ой-ой… – прошептал Иккинг, все еще покачиваясь на веревке и заглядывая через борт. – Вот тебе и счастливый день…
3. С корабля на бал
– Ой-ой-ой, – сказал Рыбьеног.
Потому что это была никакая не Миролюбивая Рыбацкая Ладья.
Скорее совсем наоборот – их занесло на внушительную римскую трирему длиной добрых семьдесят метров от носа до кормы. Паруса триремы сияли ослепительной белизной, а высоко на мачте гордо реял имперский флаг, украшенный разгневанным орлом. На палубе же выстроился целый легион римских солдат, и все они, как по команде, повернули голову и впились в Рыбьенога суровым взглядом.
Около мачты стояла громадная клетка.
В ней сидело несметное количество драконов. Гады ползучие, летучие крокодитеры, большие пятнистые тупыри, желтушные вампиры, простые садовые – крылатые рептилии всех видов и мастей, какие только существуют на свете, ощетинившись когтями, клыками и крыльями, сплелись в единый клубок. Их с нетерпением ждали в ресторанах и сапожных мастерских гордого Рима.
– Пресвятой Тор… – прошептал Иккинг. – Римские охотники за драконами! Глазам своим не верю…
– Ой! – Нервно улыбнувшись, Рыбьеног попятился к борту. – Извините, ошибочка вышла. Понимаете, нам надо было не на этот корабль… – Он попытался беззаботно рассмеяться. – Простите за беспокойство, не обращайте на меня внимания, занимайтесь своими делами…
Солдат, стоявший ближе всех, могучий двухметровый центурион с ногами как стволы деревьев, вытащил меч.
– Куда это ты собрался? – спросил он Рыбьенога на латыни и протянул громадную ручищу, от которой Рыбьеног довольно ловко увернулся.[2]
– ДЕРЖИ ЕГО! – завопил рослый центурион, и к Рыбьеногу бросились еще шестеро или семеро солдат.
Будь Иккинг традиционным Героем-Хулиганом, он вытащил бы свой меч, Дерзновенный, и, с Хулиганским Боевым Кличем на устах, очертя голову кинулся на помощь другу.
Но если бы Иккинг был традиционным Героем-Хулиганом, он бы уже несколько книг назад был мертв как треска. Весьма благородная, храбрая и овеянная славой, но тем не менее совершенно дохлая треска.
Вместо этого Иккинг крадучись, едва слышно, перебрался через борт триремы и притаился за двумя большими бочками оливкового масла, стоявшими возле огромной палатки.
А Рыбьеног тем временем удирал от римских солдат. Впрочем, погоня была недолгой. Рыбьеног увертывался как мог, но в конце концов уткнулся прямо в живот великану-центуриону. Тот небрежно поднял его за шиворот: Рыбьеног брыкался, будто перевернутый на спину жук.
– Глядите-ка, кого мы поймали, – проревел центурион. – На нас напал Страшный Маленький Викинг!
– Ха-ха-ха! – Остальные триста сорок девять римских солдат сочли это замечание ужасно смешным.
– Это недоразумение, – вопил Рыбьеног, почесываясь, – от волнения у него разыгралась экзема. – Пустите меня!
– Покажу-ка я тебя Шефу, маленький варвар, – сказал центурион и потащил Рыбьенога к палатке, за которой прятался Иккинг.
Иккинг высунулся из-за бочек, осторожно отодвинул край полога и заглянул внутрь.
Рыбьеног, красный как рак, дрожащий и почесывающийся, висел перед двумя роскошно одетыми римлянами. Те развалились на мягких ложах не более чем в метре от Иккингова носа.
Один из них был очень, очень толстым. Его необъятный живот местами даже не умещался на ложе, и то, что не умещалось, поддерживал сидящий на полу раб. Второй же был тощим и носил шикарный шлем с большим пером и забралом, прикрывавшим верхнюю половину лица.
Жирный римлянин лакомился микродраконами в меду. Полное блюдо этого дивного лакомства стояло перед ним на низеньком столике. Микродраконы – это такая крошечная разновидность драконов, они кишат повсюду, как насекомые. Величиной они примерно с саранчу. Несчастные зверушки были еще живы и корчились на тарелке, но никак не могли вырваться – густой, тягучий мед склеил им крылышки. До Иккинга доносились их жалобные крики. Жирные пальцы хватали малышей и запихивали в ненасытную глотку.
Понять Толстого было трудно, потому что говорил он с набитым ртом.
– Клянусь Юпитером, префект, – протянул Толстый между двумя изрядными порциями микродраконов. – Говорят, на нас напал Страшный Маленький Викинг…
– Воистину так, консул, – отозвался Тощий Префект. – Его вид мне знаком. Он из одного местного племени, о котором я вам рассказывал. Боюсь, это племя может помешать нашему Дьявольски Хитроумному Плану.
– Кстати, напомните мне, в чем заключается наш Дьявольски Хитроумный План, – попросил Толстый Консул.
– Первым делом мы ловко маскируемся под Лохматых Хулиганов и похищаем Наследную Принцессу Боевитых Бой-баб. Это раз.
– Замечательно, – одобрил Толстый Консул.
– Затем, – Тощий Префект принялся загибать пальцы, – мы ловко маскируемся под Боевитых Бой-баб и похищаем Наследного Принца Лохматых Хулиганов. Это два.
– Вы гений, – булькнул Толстый Консул.
– Бой-бабы и Лохматые Хулиганы затевают войну, а пока они дерутся, мы под шумок КРАДЕМ ВСЕХ ДО ЕДИНОГО ДРАКОНОВ НА ВНУТРЕННИХ ОСТРОВАХ! Это три!
– Браво! – вскричал Толстый Консул.
Иккинг охотно посидел бы еще и послушал об этом Дьявольски Хитроумном Плане, но его ждало одно важное дело. Надо было спасти Рыбьенога и подобру-поздорову убраться с римской триремы.
Хотя повседневная жизнь викинга была немалым испытанием для Кровожадного Карасика III, в трудную минуту он всегда оказывался на высоте. А эта минута была еще какой трудной!
Иккинг быстро прикинул расклад сил. С одной стороны: триста пятьдесят лучших солдат Римской империи, вооруженных дротиками, мечами, копьями, стрелами, саперными лопатками и т. д. и т. п. С другой стороны: два жалких викинга с двумя маленькими драконами, один из которых впал в кому, а другой объявил забастовку.
Да, положение было не из легких…
Тут взгляд Иккинга упал на крошечного электрошокера, деловито карабкающегося по пологу шатра. Иккинг обернулся и посмотрел на клетку с драконами. Все эти разговоры об отвлечении внимания навели его на Блестящую Мысль.
Все, что ему надо, – это с помощью электрошокера отвлечь внимание римлян, а самому прокрасться по палубе и открыть клетку с драконами. Драконы выскочат и кинутся на всех, кто попадется им на пути, а он, Иккинг, под шумок спасет Рыбьенога.