– И на друзей Марии бросили ясериц и превратили в ясеров, а саму её не превратили.
– Она уже видит материю насквозь и познаёт новые миры, только пока не делает выводов. Как бы она смогла без магии найти выход из дерева? Обычно в другие миры пускают, чтобы уничтожить. Здесь теперь мы с тобой, сестра, самые простые…
– Кто-то на наших глазах делает Марию великой магиней! Они распознали оба наших кристалла и теперь ведут нас.
– Ты представляешь, что будет, если меня разоблачат?
– Кто разоблачит?
– Да хоть Юлёна-дракон! Она уже на меня смотрит, как на мелкую презренную тварь: путаюсь у неё под ногами, как бы раздавить гада! Без всякого повода едва меня не задушила, все рёбра болят. Не девушка ― жегмур летучий. Нет, не смогу я влюблённым зундырчиком притворяться.
– У тебя есть другое предложение? ― резко сказала Нибара и больно ущипнула брата. ― Расхныкался! Пусть и потерял магическую силу, это твоя работа и долг! Миссия под угрозой!
– Тогда и ты сделай вид, что влюбилась в Ивана. Без него мы не выберемся с Земли.
– Попробую. Иванечка мне сразу понравился… Как он на стадионе разделался с хулиганьём!
– Я ниже Марии ростом ― у них это не принято в парочке.
– Ничего: и Тимберлитта сначала была выше Тиамафа на полголовы. У меня ― по земным понятиям ― тоже ноги кривые и все в рубцах. Вот у Юлёны ― ножки! И кожа! Я как её бархат на той полянке, перед ручьём, увидела, поняла, отчего кожа на Земле ― интегрированный показатель женской красоты. Юлёна вся будто вышла из дизайнерской мастерской. А я буду ходить в длинной юбке или в просторных брюках ― Иван мои ноги не увидит. Придётся, конечно, потеть…
– Ему Юлёна о твоих половинках от обруча в красках расскажет! Ничего, если доберёмся до Мероны, у нас свои стандарты: Иван должен принять.
– Ага, ты всё земное отвергаешь, а он «должен принять». И на чём мы доберёмся? Какие мы оказались беспомощные…
Бозо тяжко вздохнул и промолчал.
Они пролетали мимо не то миража, не то прозрачного дворца.
– Сколько здесь стекла и хрусталя… ― сказала Нибара и вопросительно взглянула на брата.
– Не вздумай спрашивать мавелов про Марию! ― яростно прошептал тот. ― Если она и лежала где-то здесь в хрустальном гробу, всё равно не расскажут. Великан запретил вынюхивать и запечатлять. А вот нас, чувствую, допросят по всей строгости…
Они высадились на стеклянной площадке перед входом в огромный хрустальный дворец. Землян пригласили войти, а меронийцев Сердол задержал, отвёл в заплетённую вьющимися цветами беседку и предложил ясно и недвусмысленно изложить цель из прилёта на Землю. Он слушал сбивчивый рассказ Бозо и Нибары, задавал уточняющие вопросы, рассматривал меронийский кристалл. Лицо его вослед рассказу суровело.
– Большинство цивилизаций во Вселенной себя не обнаруживает, ― начал ровным голосом Сердол, когда юные меронийцы умолкли. ― Разумные существа прячутся и маскируются, чтобы не подвергнуться захвату со стороны более сильных и воинственных цивилизаций. Во Вселенной очень мало полезных ресурсов: цивилизации состязаются и воюют за право обладания ими. Выжившие цивилизации становятся осторожными и скрывают своё существование, мимикрируют, как растения и животные. Зачем же вы, планеты Союза колыбелей, орёте на все галактики: «Мы здесь! Летите к нам: у нас полно природных ресурсов, энергии, воздуха, еды и воды!» Вы не знаете точно, какие разумные твари обитает даже в ближнем космосе. До Империи зортеков вы уже докричались ― довольны? А объявились уже и похуже зортеков ― шункеты. Хотите, чтобы и Земля, оставшись без кристалла живой воды, подверглась колонизации пришельцами? Для землян вы, посланцы Мероны, предвестники беды, вы грядущая катастрофа. Считаю: условия Союза колыбелей о просьбе отдать земной кристалл нарушены, а сами вы незаконные посланцы.
– Да, незаконные, мы понимаем, ― упавшим голосом повторил Бозо. ― Только чрезвычайные обстоятельства вынудили отца…
– Это единственное серьёзное обстоятельство в пользу вашей миссии ― что вы дети главного хранителя источника Мероны: такой человек на смерть детей может послать только в самом отчаянном положении. Земляне тоже уподобились меронийцам: начали со своих радаров посылать сигналы в дальний космос, хотя в этом нет особой нужды.
– Почему? ― спросила Нибара, не зная, что сказать.
– Земля ― гигантский межзвездный маяк. На протяжении последнего миллиарда лет он посылает в космос чёткий световой сигнал ― свою «световую подпись». Она прекрасно читается и свидетельствует всем: на планете бурлит жизнь. Другим цивилизациям хорошо известно о наличии разумной жизни на Земле. Только во Млечном Пути могут существовать десятки или даже сотни цивилизаций. Вокруг Земли снуют чьи-то разведчики. На Луне вполне могут находиться стационарные базы слежения за Землёй и с помощью каких-нибудь нейтринных передатчиков сливать информацию её потенциальным врагам.
– Мы закрыли всю информацию о Мероне, ― сказал Бозо.
– Поумнели. Ещё вы должны как-то закрыть «световую подпись» Мероны. ― Сердол на миг задумался о своём. ― Атланты тоже успели натворить глупостей…
– В случае опасности вторжения на Землю все планеты Союза придут вам на помощь, ― сказала Нибара. ― А сейчас помогите нам: две планеты уже гибнут!
– Вы знаете: на Земле нет кораблей, способных долететь до Мероны и других планет Союза. Связь между хранителями временами восстанавливается, а физической возможности долететь ― нет. Случись что, земляне даже не смогут сами забрать у вас кристаллы или хотя бы вернуть свой. Вы просите слишком много, но решать не мне… А теперь расскажите, что случилось с Тимберлиттой?
Бозо и Нибара, страшно волнуясь, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о Тимберлитте и о своей матери ― Аркасии. Тиамаф и Дерби с войсками меронийцев улетели на Олару, Пятую колыбель, помочь в войне с зортеками и в надежде спасти оларийский источник. Кристалл Мероны они с собою не взяли, слишком рискованно, но Тимберлитта и Аркасия с помощью соединительного заклинания Седьмой и Шестой колыбелей передали всю свою магическую силу мужьям. В отсутствие мужей на Мерону неожиданно высадился отборный экспедиционный корпус зортеков во главе с самим Угласом. Благодаря доступной ещё в то время информации о Мероне и прекрасно поставленной имперской разведке десант зортеков смог напасть на самих хранителей источника. Тимберлитта только что родила девочку ― Марию. Аркасия находилась рядом с ослабевшей от родов подругой; она собрала все остатки планетарных сил и накрыла источник магической сферой, а детей, в их числе Бозо и Нибару, перевела через портал и спрятала у дружественной цивилизации следопытов. В тот день дети видели маму в последний раз: лишившись магической силы, Тимберлитта и Аркасия стали лёгкой добычей Угласа. Но Марию с земным кристаллом они успели отправить на Землю, а свой источник жизни и кристалл меронийцы в битве всё же смогли отстоять. Где теперь Тимберлитта и их мать, живы ли, этого брат с сестрою не знают…
– Почему вы не хотите рассказать Марии, кто её отец и мать?
Бозо и Нибара переглянулись.
– Не вздумайте сочинять, ― спокойно сказал великан. ― Иначе от имени хранителя источника Земли я арестую ваш кристалл и буду держать его и вас здесь до решения Совета колыбелей.
– У нас нет времени, ― выдавил из себя Бозо. ― Максимум два земных часа. Мария нам сейчас не поверит: начнёт выяснять у женщины, которую считает матерью. Они считают нас землянами, Ромео и Джульеттой ― ненормальными самоубийцами на почве запретной любви…
– Лучше молчать, ― продолжила готовая заплакать Нибара. ― Мы даже не знаем, живы ли её родители. С Тиамафом тоже давно связи нет. А вдруг оба мертвы… А мы расскажем и обнадёжим… Такой будет для Марии удар… Нет, нельзя сейчас открывать.
– Серьёзный мотив, ― сказал великан. ― Но реалии вопиют против вашей миссии. Первый же брак между хранителями с Земли и Мероны закончился крахом: семьи нет, родители, возможно, оба погибли, ребёнок с момента рождения обманут и ощущает себя безотцовщиной. Рисковать последней земной хранительницей?!.. Такой сюжет вытягивает только на голый меронийский эгоизм. На Мероне знают, что дочь Тимберлитты живёт на Земле?
– Нет, ― ответил Бозо. ― Знала, пока ни погибла, одна Церола, бортовой биокомпьютер на секретном правительственном челноке, но у неё был приказ Тимберлитты: не разглашать до кризисной ситуации. Когда Тиамаф и Дерби вернулись с Олары, они, через заклинания стихий, вернули силу Тимберлитты и нашей мамы в кристаллы Земли и Мероны. Главным хранителем на Мероне стал наш отец, Дерби, а Тиамаф с командой светлых магов и отрядом спецназа отправился на поиски Угласа. Тот с добычей спрятался где-то, хорошо подготовился, и вот сейчас вновь обрушился на Мерону. На этот раз ― с новыми военными технологиями и тактиками. Нам не устоять без помощи от Седьмой колыбели.
– Мы готовы остаться на Земле, как заложники, ― обмирая от собственных слов, сказала Нибара. ― Только разрешите отправить Марию с двумя кристаллами на Мерону.
– Высший Совет мавелов уже принял решение в отношении вас: мы отобрали в залог ваши магические силы, как потенциально опасные для землян. Я намерен предложить Марии оставить вас здесь до тех пор, пока Тимберлитта ни окажется на Земле и на планете восстановится институт хранителей.
– Но Мария может сама восстановить, ― в последней надежде воскликнул Бозо. ― Дайте ей силы кристаллов, воспитайте хранительницей!
– В природе Маши заложено всё, что нужно для земного хранителя: ваш неудачник Тиамаф природу ей не испортил. Но сегодня девочка не готова к миссии хранителя, потребуются земные годы обучения. Только в память о лучшем творении Земли ― Тимберлитте ― мавелы взяли на себя наставничество над Машей и ждали, когда пробьёт её час. Он пробил: мы уже смогли извлечь часть магической силы Тимберлитты из земного кристалла и передать её дочери. Но этого мало: хранительница, повторяю, не готова к выполнению миссии вне пределов Земли.
– В войну дети взрослеют быстрее! ― в отчаянии сказал Бозо. ― У неё есть верные друзья!
– Нельзя ломать девочку: она ещё спит с мягкой игрушкой и мечтает о простом земном кавалере. Мы не хотим, чтобы она повторила судьбу своей матери. Но решать хранительнице: только у неё есть доступ к источнику жизни Земли.
– Вы живёте в такой красоте, ― добавила Нибара, ― а у нас как во сне ужасов…
– Во сне ужасов… ― как эхо, повторил великан и величественным жестом пригласил меронийцев пройти во дворец. ― Атланты прошли через явь ужасов…
Следом за ними в залу влетела Юлёна-дракон. Вся из себя в новых запахах, подкрашенная цветной пудрой и похорошевшая, как только может похорошеть сказочная драконша, при сияющих глазищах, с венком из цветов на шее и вся в мишуре, как на индийском празднике, и, конечно, с хвостом, победно торчащим дыбом. Она сразу создала вокруг себя шум, суету и источала неизмеримую добрую силу. Маша заволновалась: в таком ― несоразмерном с характером ― теле Юлёна представляла собой уже серьёзную опасность для окружающих, да и для самого зала с его хрустальными полом и стенами. Маша повела рукой, как бы расчищая приличествующее драконше место, все гости расступились, и она с друзьями оказалась стоящей отдельно от остальных. А окружающими в зале оказались: высокие добротные мавелы, кариатиды, разнообразные мелкие человекоподобные, не слишком человекоподобные и совсем не человекоподобные, но явно разумные существа.
– Я читал: если человек может себе что-то вообразить, то это могло быть, где-то есть или будет, ― прошептал Иван своим друзьям. ― Только не думал, что несусветное, какой-то гоголевский вертеп из «Вия», может оказаться совсем рядом…
К землянам подошёл Сердол. Он отвёл Машу в сторону и сказал ей без обиняков:
– На Земле, но сейчас в нашем измерении, есть магический источник жизни. Вы, Маша, его хранительница. Бозо и Нибара с другой планеты, подобной Земле, прилетели к вам за помощью. Решайте: помочь или нет…
«Кто: решайте? ― лихорадочно соображала Маша, пока великан серьёзным и почтительным тоном вводил её в курс дел. ― Я хранительница источника или жрица Луны?!» И хранительница, и жрица, но до сего мига обе были не при исполнении, отвечал ей Сердол через внутренний голос, а вслух продолжал:
– Послы с Мероны утратили дар магии и не могут показать нам, что творится на их планете. Связи с колыбелями нет, Империя зортеков ставит помехи, но мавелы доверяют рассказу меронийцев о трагедии.
– Тогда нужно помочь! ― воскликнула Маша.
– Это чрезвычайно опасно для всех землян. В последнее время инопланетные цивилизации потоком засылают разведчиков, пытаются проникнуть к источнику жизни Земли. Мы охраняем входы, уничтожаем разведчиков и десантников, но если это им удастся, как удалось на Оларе и Мероне, то в отсутствие кристалла и единственного хранителя, то есть, вас, Мария, Земля обречена. Кое-кого из ценных людей мы, конечно, сможем забрать в свой мир, но земная цивилизация людей кончится катастрофой, как закончилась у атлантов.
– И я должна решить сама?
– Да. Мавелы против вашего отлёта с кристаллами, даже если меронийцы останутся у нас, как заложники.
– Если посланцы станут заложниками, разрушится сам дух Союза колыбелей, ― твёрдо сказала Маша. ― Пусть они нарушили букву закона Союза, зато следовали духу, а это важнее.
– Да, ― вздохнул с сожалением великан, ― землян нарушениями буквы закона не смутишь. Итак, ваша воля ― лететь на помощь?
– И без всяких заложников! Земляне всем цивилизациям во Вселенной должны показать, кто мы такие!
– Дитя любви, жертва несчастья ― вы, Мария, становитесь магом… С тяжёлым сердцем, но и с безграничным уважением принимаю ваше решение.
Сердол поклонился Маше, отошёл и что-то сказал своим помощницам, те поклонились Маше и удалились.
Тем временем Юлёна-дракон, клацая острыми зубищами и щуря влажные изумрудные глаза, утробно рычала и в нетерпении била по полу хвостом, высекая искры и гоня тучки цветной пудры:
– Скорей бы кончилась эта фигня: мне пора лететь на праздник цветной пыльцы! Там такие потешные небожители!.. Вы как знаете, а я уже высосала добрый бочонок веселящего нектара, теперь хочу обсыпаться цветной пыльцой ― с носа до кончика хвоста! Маш, дай зеркальце. Почему мой рюкзак в том мире остался? Ага… Очаровательная мордашка! Гребень покрашу в ярко оранжевый, бока ― в тёмно-зелёный, концы лап ― белые, пусть будут как в перчатках и носочках, хвост… ― Юлёна так и сяк попробовала увидеть себя в зеркальце. ― Большой дракон не умещается в осколке: не мой размерчик! А хвост в какой цвет покрасить, а, Маш? ― Она поставила хвост в большой вопросительный знак. Все присутствующие отпрянули, кто-то даже упал. ― Я серьёзно!
– Да ну тебя, ― отмахнулась Маша. ― У нас здесь такие дела!
– Я с тобой ― на любые «такие дела»! Героями России станем: телевидение, награды, подарки, то-сё!
– Ты не дракон, а девушка, не забывайся! ― пыталась внушить Маша, озираясь по сторонам.
– Ладно тебе, это сон! Мне раз приснилось, когда мы Пушкина проходили: я царицей морскою была, а золотые рыбки и дельфинчики в винтажных передничках мне служили.
– А сама?
– Сама большим дельфином была. Но летучим драконом ― в тысячу раз интересней!
– Я сказала: «дела», значит, у нас возникли серьёзные обязательства.
– Ой-ой, только не надо! Вот закончим школу, университет, устроимся на работу, выйдем замуж, родим дракончиков ― тогда у нас возникнут серьёзные обязательства. А пока ― гуляй, девушка! И Ванька пойдёт на твои «такие дела», если в них есть новая техника и, конечно, если трусы ему раздобудем. Смотри, как жмётся в маломерках, умора!