– Ты должен это запретить.
– Ну Лилиан, неужто ты наивно полагаешь, что мой запрет на это повлияет?
– Квентин и тебя не удивляет то, что мальчик этот знаниями не обладает, с трудом простые символы читает, но с лёгкостью одной руки, порталы странствий открывает? и скачет через них, туда, сюда. Значит знания в веках не погибли навсегда.
– Есть подозренья у меня, что этот мальчик стал хранителем ключа.
Если б дед, перед кончиной, знанья внуку передал он тоже смог бы активировать портал.
–Но Квентин, ты же знаешь, что мой отец в сражении пал, когда брата короля, от троллей защищал.
–Плохой был год, Галлея помнишь?
– Тот старый звездочёт?
– В тот год он нам такого не предрёк. Не то от старости дурнел, не то чего не разглядел? и Эдуард тогда пропал и твой отец тем годом пал.
Когда наследство отписал, и долю каждый получал, лишь зеркало отец тебе прислал.
Только что волшебное оно, в письме не написал.
– Истинную ценность «зеркала» он знал, поэтому о них он не писал.
–Сдается дорогая, что твой отец, о них и сам не знал.
Я много книг перечитал, и попалась мне одна с названием; «Путь зеркал».
И знаешь, что из них узнал? Что зеркала для древних, просто транспортный портал, мосты меж берегами рек. Мы видели с тобой, как он попал из лета в зиму, на островах «Тоскании» он тоже побывал. Чтоб человек туда попал, потратит месяцы пути, и ещё не всякий может этот путь пройти, а чтоб попасть туда через портал, ушли минуты три.
– Забыла сообщить, на днях у Короля гостил известный всем «Копатель старины».
– Маркус? Ох старый плут, когда-то мы учились вместе, он учёный неплохой, только на ухо тугой.
– Книг его я не читал, но теорию слыхал: «Он допускал, что древние создатели зеркал покинули наш мир через портал. Но что заставило покинуть этот мир доселе неизвестно. И каждый древний знал, как активировать портал.
– Значит, Квентин, полагаешь, что этот мальчик может быть, потомком древних рас?
А наши сыновья, Эммануил и Эдуард, а облик, и цвет глаз? Значит древние похожие на нас?
– Он меня конечно удивил когда о чудо-механизмах говорил. Марку утверждал, что самокатную карету в руинах древних откопал, но принцип действия её, он так не разгадал.
«Уши греешь Владислав», раздался голос двойника. От неожиданности вздрогнул он тогда.
Эммануил стоял, поодаль от Розового куста, и с хитрым выражением лица.
– Можешь мне не говорить, что ты, просто мимо проходил. Когда ты встал я за тобою наблюдал.
– Ну, допустим, угадал. Шёл я мимо и остановился, услышал я случайно разговор. Также как и ты, ведь нас скрывают, тут высокие цветы.
– Хочу сказать, всех убедил, что ты мой брат, но это ведь не так.
– Моё с тобою сходство поражает.
– Я сам не знал, что так бывает.
– Помнишь месяц-полтора назад, мы держали уговор, что в братьев поиграем? Так вот тот уговор я расторгаю.
– А я в братьев не играю, рас застрял я тут у вас, хоть книги почитаю.
– Почитаю?! Ха-ха! Ты читаешь по слогам как сын безродного смутьяна.
–Ты надоел всех оскорблять и себя безумно восхвалять. Тебе ли этого не знать, что тексты все нормально я читаю.
– Мой настоящий брат умён и образован.
– С чего ты это взял? Вам было только шесть, и с братом вы картинки в книгах рисовали, видимо образования едва-ли вам хватало.
Эммануил внезапно покраснел.
– Откуда ты узнал?
Пока бродил ты по садам, книги я читал, по зеркалам. И ваше творчество увидел там.
Пусть не умею я как ты магией растить цветы, за то умею тучи вызывать, чтобы землю поливать. Пусть не гладко все пока хотя, посмотрел бы на тебя, когда, приходится учить, иностранные слова.
– А мне плевать пусть учат мой язык, а я к другим, склонятся, не привык.
– Эммануил, Какой же ты болван!
– За это я тебе, пожалуй, в рожу дам!
Вот позор для всей семьи, грамотные люди родители твои, а ты…. Мизинца их не стоишь.
– Что ты сказал? Сейчас же повтори, чтоб у тебя на языке выросли, прыщи.
–Да, у тебя, кругом, одни враги.
–Ах так? Тебя я буду превращать – и стал он заклинанье читать. Владислав тут вспомнил оберег, что в классе изучал и на уроках магии практиковал.
Пока Эммануил бухтел под нос, он заклинанье оберега произнёс.
Эммануил запнулся, поперхнулся и внезапно убежал. Владислав ему ни слова не сказал.
На следующий день в карету усадили, в школу магов проводили.
Эммануил молчал и лишь в конце сказал:
–Зачем мне на язык, прыщей наслал?
– Ты сам себе их начитал.
И понял Владислав, что магия, не так плоха, как думалось сперва.
Не мог понять он, многих заклинаний, их действие видал, когда на практике учебной применял. Учитель поправлял и что-то отменял.
Тут важно было все; слова, произношенье, и даже тон. Много было искушений но выдержку малец тренировал и чаще думал как правильно включить портал.
Для практики им разрешался сад, и в школе тоже разрешалось колдовать.
Первая попытка «создания цветов» по теме «магии земли», закончилась провалом, и диким хохотом ребят.
Преподаватель тоже был не рад. После заклинанья, вместо розна его столе чертополох пророс.
Конечно, Бенедикт заклинание отменил, но журнал, плохой оценкой, всё равно испорчен, был.
Преподаватели мальчишку немного пожурили, но все же его конечно убедили «что это просто ерунда и что ошибки были у каждого всегда».
Учили, как ошибки исправлять и как в дальнейшем, ошибок избегать.
Пока все это он учил.
В учёбе «Магии земли «успешней был Эммануил.
Что касалось Владислава, у него прекрасно получалось, только дождик вызывать.
В саду вели магический урок, молнию метнул в указанный пенёк. Промазал он слегка и попал в садовника. Тот не сильно пострадал, только Владислава последними словами всё ругал.
О невнимательности герою говорили, к магистру в башню «на ковёр» водили.
Владислав в свою защиту только и сказал, что садовника он не видал, и что в пенёк он целился но правда не попал.
Его, конечно, пожурили, про осторожность говорили, ну и с миром отпустили.
День за днём, оттачивал уменья, он по разным направленьям.
Три из четырех магических стихий, давались тяжело. Огонь, вода, земля, были явно не его.
Эммануил всё похвалялся и Владислава принижал, что тот невежа и дикарь.
После случая в саду Владислав был на слуху.
А потом Эммануил, Почему-то вдруг решил, парня очернить и отношенья омрачить. Козни строил двойнику.
И тогда в классе появлялся великан по имени Бадьян.
«Владислав к Магистру «на ковёр «будем проводить поведения разбор»».
Первый раз при появлении, Владислав плечами пожимал, ничего не понимал. Когда магистр на проступок указал, Владислав конечно возражал он в это время вообще в другом месте пребывал:
–Я книгу заклинаний изучал и то что говорили, я не совершал.
Когда Эммануила Владислав за шкирку взял, тот все равно все отрицал.
И за вранье он даже «братцу» навалял».
А потом, начали шептать:
–Как Владислав? Опять? Не может быть такого, он здесь сидел, над травами краснел.
Третий раз всем стало ясно, наговаривают напрасно.
Владислав с ребятами дружил, Эммануил напротив, заносчив был.
Мальчишки знали их различия, привычки, их обоих изучили, и Магистра просветили.
Секрет был очень прост, «Как у гоблина нарост».
Владислав крест-накрест все шнурует, а Эммануил шнурует строчкою прямой.
Когда Эммануил вновь подлости творил на эту часть костюма, внимание свидетель обратил.
Перед Владиславом извинились. На Эммануила ополчились. Был наказан сорванец, и пришёл его проделкам, окончательный конец.
Понял он, что глупо поступил и в опалу угодил. И он в саду всё больше время проводил.
А Владислав обиду затаил, он за негодником тихонько проследил.
А Эммануил спокойно на песке сначала треугольник начертил, по углам его он что-то разложил, в центре круг он расчертил и что-то там под нос бубнил.
Явилось существо извне, серое лохматое на морду бородатое.
Эммануил о чем-то с-нечестью той говорил. А когда они куда-то ускакали пришёл на место ритуала, символы с песка он срисовал, клок волчий шерсти и свечу поднял.
«С нечистым, дружит наш Эммануил» подумал Владислав, обглоданную кость с земли подняв.
Может, кто его видал, может, кто ему сказал, но тот больше ритуал не совершал.
Так прошла ещё неделя. В учёбе и письме и каждый раз, изучая, привыкая к новизне.
В пятницу родителей Эммануила задержали важные дела.
Поэтому субботу, с раннего утра, семейная карета прибыла и в Хаттабово именье «братьев» отвезла.
Вот там Эммануилу он сказал: «про волчью шерсть, про свечку, кость и ритуал». И ещё ему сказал: «что если он вновь подлости начнёт творить, о нем он лично кому надо сообщит».
– Пригрел змеюку я, ты просто ябеда!
– Первым начал ты, кто мною в школе назывался, под именем моим дурью занимался?!
– Это вздор!
Подумал Владислав: «закончен разговор».
Эммануил, его в своих несчастьях обвинил, «и что из-за него, его не любят в школе, а кто-то даже против, и даже в сговоре.
– Конечно проще, всех обвинять, чем свои ошибки исправлять! – ответил наш герой -не надо на здоровую башку валить проблемы с башки своей больной!
Родители мои в тебе всё больше видят Эдуарда мне счастья этого не надо. Четыре года мне не было ни в чем отказа а теперь чуть что? сижу наказан!
А Владислав ему сказал:
«Себя ты сильно любишь, черт тебя побрал! На остальных ты просто наплевал!»
– Вот луноликий мне подарочек прислал!
Да что бы ты пропал!– Эммануил вдруг прокричал и к дому побежал.
Владислав его спокойно бы догнал, спортивной формы он не растерял, и от души всей «навалял» но делать этого не стал. Как-то он, от этой ругани устал. А что пропал, и так он знал.
Пролетели недели, холодные ветры налетели, стала ощущаться зимняя пора, и вновь взошла луна.
На этот раз наш Владислав немножко помудрее стал, зажёг три свечки и напротив зеркала он встал, вновь тряпицу с зеркала содрал:
«Начнем с начала ритуал, ага, жар птица, вот павлин» погладил он его, тот словно перья распушил, «крылатый конь, зебры, я уже касался и не в том месте оказался, пусть будет жеребец» и коснулся гривы. «Что там с «птице-львом», по местной фауне грифон, смесь орла и льва, коснусь-ка их обоих».
Только руку он убрал, как отраженье исказилось, заискрилось, в отражении стекла, видел только отражение себя.
«На том конце подозрительно темнои почему-то мутное стекло?». Проскочил он молнии, и громы, в этот раз он не упал и на ноги, не встал. В комнате обставленной богато, где сундуки стояли с златом, завис под потолком.
«Не может быть! Это утонувший дом!» Мысли посетили. Едва дыханье он сдержал руками воду загребал в подводный мир малец попал. И подсвечник с тройкой свечек на сундук с монетами упал.
За окном сквозь толщи всей воды пробивались лунные лучи, слабо освещая, палубы и мачты. «Боже мой это же не дом, а утонувший галеон». Дыханье он едва держал когда водоворот сквозь зеркало он увидал.
Он увидел сундуки, а возле них гора монет и красивенький стилет. Он схватил, что зацепил и кинулся в водоворот, что через зеркало течёт. Вынесло мальчишку в коридор, вместе с сильною волной.
– Закрывай проход скорее – услышал голос он отца.
С нескончаемым потоком он борясь до рамы зеркала добрался, приподнялся и коснулся символа слона, тут же перестала литься с зеркала вода.
Вместо галеона в отражении стекла появились очертание дворца. А тем временем вода, журча по ступеням, во двор стекла.
Под ногами рыба плещет, бьётся в судороге она, а вместе с ней лежат монеты россыпью блестя.
– Да, такого не видал, судя по всему, ты в море-океан попал.
Владислав стоит промокший, и вода течёт с него:
–Думал я, что это дом, оказался «галеон», и подсвечник и все свечки, все остались в трюме том.
– Смотреть на это нету сил!– и в зеркале исчез Эммануил. Не было его минуты две, выпрыгнул обратно налегке, сжимая кость в руке, и был он весь в песке.
Мимо что-то посвистело и куда-то улетело.
– Закрывай!-пацан кричал, и на раме символ жал.
Исчезло в зеркале свеченье, восстановилось отраженье.
– Что с тобой произошло?– все спросили у него.
– Всего-то на всего сказал, что я, сын магистра короля! а они набросились толпою на меня.
Я все там побросал, чтоб прыгнуть в чёртовый портал, кто мне мешал, тому накостылял – и костью угрожающе качал.
– И где её ты подобрал?
– Рядом с зеркалом большой скелет лежал.
Кветин Хаттаб палец вверх поднял и многозначительно сказал:
–В каком же королевстве побывал?
–Этого я не спросил- ответил в след Эммануил.
–Владислав ты тоже отличился, в море-океане очутился, чуть не утопился. Прежде посмотреть же надо, и лишь потом в портал входить, чтоб, куда не надо вам не угодить.
Владислав пожал плечами:
–Думал пыльное стекло.
–Эммануил, а тебя что припекло?
– Чем я хуже Владислава хочу гулять я сквозь порталы.
– Происшедшее всё странно, но явились вы с приданным;
Эммануил, тебя размеры кости не смутил? Ты, между прочим, кости великана прихватил.
Владислав, а этот кортик явно не простой, верх конечно золотой, видишь, руны тут видны это магии воды, ну и пахнешь дорогой, рыбой и морской водой.
Подниму сейчас я слуг, воды погреют и нальют.
–Эй! Серго, Владика в купели проводи и слуг буди.
Его в купальню отвели, отмыли, отогрели, в сухие вещи переодели и отправили в кровать.
Когда с купелей возвратился, рыбу с пола подобрали, воду швабрами согнали, и монеты подобрали. Чисто убрано вокруг остался только мокрый круг.
В комнату пошёл, и лёг в кровать и начал горевать, домой не смог попасть опять.
Два месяца прошли, как в этот мир попал. Что будет дальше, он не знал.
Он горевал, подушку кулаками он взбивал, не смог уснуть и вылез из кровати. С тех пор как эта комната открылась, пыль тут больше не водилось.
К игрушкам Эдуарда подошёл, средь них пегасика нашёл, что крылышками машет. Взял в руки, крышечку открыл, где-то что-то подкрутил и механизм пегаса починил. Пока с ним ковырялся, от мыслей грустных отвлекался.
Ключиком пружинку он завёл, пегасика поставил он на стол.
Кнопочку отжал, пегасик зажужжал и крыльями своими замахал.
Вдруг сильно захотелось спать и он отправился в кровать, а утром он решил все игрушки перебрать.
А утром за столом папа Квентин всех собрал и мальчишкам он сказал: «У дочки короля, скоро день рождения, и все вельможи и пажи, на бал приглашены.
Глава четвертая
Избранники
Владислав Эммануила в сторонку отозвал:
– Как проводится тут бал?
– Да скукота, все друг друга обожают, комплименты говорят, а в душе друг друга придушить хотят. А придворные девицы все бесстыжие модницы.
А придворные козлы…..
–Может, хватит обзывать, люди разные кругом только ты как дуболом.