– Суровое время, и суровые у него законы, – подытожил сказанное Зин, и перед его глазами вдруг промелькнули картинки первой их встречи с Джаевым на планете Зор.
Джаев был командиром одной из многочисленных боевых групп звездных пиратов, которые захватили ещё молодого тогда малоизвестного бизнесмена Жилова. Пираты затребовали выкуп за его освобождение. Но Джаев, решив завязать с разбоем, помог пленнику благополучно бежать, к тому же, Жилов предложил за помощь неплохие деньги. А когда бывший пират вдруг вернулся через два года, и спас его дочь, Жилов сделал его первым помощником. Потом фирма разрослась и дела пошли в гору. Джаев возглавил отдел безопасности.
– Да, не зря мы видно познакомились на Зоре. Вот что значит, вовремя переманить клиента.
– А, ты об этом, – произнёс Джаев. – …Когда мы были молодыми, и вёл на битву нас приказ…
– Что это? – удивлённо произнёс повернувшийся Зин. – Какой приказ у свободных любителей наживы?
– Ну, с кем поведешься, от того и наберёшься. Чем сейчас займемся? – резко сменил помощник тему.
– Ну, меня так накачали всякой микстурой… граммов на семьсот…
– Неправда, всего—то триста пятьдесят и… – попробовала вклиниться Большая.
– Заткнись, умора, я говорю! – Вдруг резко отдал приказ искусственному секретарю Зин и, повернувшись к Джаеву, проговорил: – Слушай, убери ты у неё эту опцию спорщика. Надоело до жути. Молчать я сказал, —и Зин даже поднял вверх палец.
– Ну что вы, хозяин, я же совсем молчу, – отметилась секретарша.
– Видишь, до чего доходит? Совсем да не очень, Лиз. Ладно, Лику на вечер отставить, сам завтра с ней поговорю, а ты, – обратился он уже к Джаеву, – давай, приходи через часик, продолжим. Сегодня надо обязательно решить ещё один вопрос, несмотря ни на что, а я пока вздремну. Всё. Лиз – свет!
Джаев вышел из кабинета, в котором медленно угасал верхний свет, а в огромном окне поднималась темная жидкостная шторка… И цвет у неё был не радужный…
Ровно через час Жилов встретил помощника у входа:
– А это ты, – проговорил он, как-то вяло и отошёл в сторону.
– Так может? – нерешительно застыл у порога Джаев.
– Нет, начинаем, давай лучше включай транслятор. Так на чём мы остановились? Да, помню, этого монстра не удалось подкупить, и мы ждали ровно двенадцать месяцев, чтобы начать разработки…
После того, как аппарат выдал информацию, на которой они остановились, Джаев продолжил:
– Сначала были пробурены двадцать девять пробных скважин и…
– А зачем так много? – вдруг перебил Жилов. – Везде же три, максимум пять?
– Ландшафт местности и горный рельеф мог повлиять на точность диагностики объема месторождения. И Главный Спец принял решение: увеличить втрое, против обычно принятого для таких планет стандарт, – быстро расшифровал цифры Джаев и хотел продолжить…
Но его снова перебил Зин:
– Званцев сам принял такое решение? Спец, спец, спец – на дуде игрец. Ладно, если это решение не оправдает увеличения средств, главным у нас будет другой. Давай дальше…
– Да, собственно, пока и все. На всех опытных участках зафиксирована большая концентрация минерала Зилия.
– Сколько?
– Почти семьдесят процентов.
– Так много? – Жилов вскочил и начал ходит по кабинету, бросая в воздух риторические вопросы.
– Что будем делать? Начнем с того что…
Джаев уже привык к тому, что президент мегакорпорации, принимал самые верные и успешные в финансовом плане решения, только после таких вот рассуждений вслух. И они могли длиться десятками минут. Поэтому он тихонько встал и плеснул очередную порцию водки в бокал. Затем смешал её с яблочным соком, и стал с интересом прислушиваться к рассуждениям Зина.
Не заметив похождения помощника за выпивкой, и вообще ничего не замечая вокруг, тот продолжал рассуждать:
– …а после того, как мы предоставим им льготное обслуживание… они будут рады пропустить нас вне очереди. И тогда мы успеем, до того как информация о месторождении просочится на биржи, скупить основной пакет акций планеты. У нас будет контрольный пакет, и доступ наших конкурентов на эту планету будет закрыт. Правда раз в год будут приезжать эксперты Косарева и снимать всю нашу информационную базу. Будет… будет… будут… будут— правильно, – что-то пробурчал он, и подытожил: – Так, дальше. А сейчас нам главное… – Зин призадумался, остановился напротив стола, покрутился на одной ноге, закрыл глаза, облокотился на него, и стал быстро говорить, словно считывал информацию с файлов кампа.
Джаев как всегда восхищенно наблюдал за этим процессом. «Наверное, я тогда не зря доложил руководству – кто попался в пиратские сети», – вдруг подумал Джаев. Затем встряхнул головой, быстро глотнул большую порцию напитка и резко выдохнул. Потеплело.
А Жилов всё «строчил», по-прежнему не замечая ничего вокруг.
– …как можно дольше затянуть с подачей регистрации найденного месторождения, чтобы успеть подготовиться по всему фронту; закрыть доступ в информационную сеть любых упоминаний об этой планете; – ускорить разработку объемов и границ месторождения, и сделать фальшивые сканеровки и физику месторождения; добиться приоритета в разработке планеты; провести чистку в руководстве экспедиции, убрав инакомыслящих; закупить новейшее оборудование, сменить весь младший персонал на станции связи, а средний и высший прогнать через детектор лжи; ускорить, по возможности, выпуск экспериментальных батареек; произвести разработку технологии очистки руды и насыщения полученного минерала Зилия, до концентрации необходимой для реакции; провести первые испытания батареек через… – и тут, будто устав от такого марафона, Жилов опустился на кресло, и молча уставился на Джаева.
Тот, зная, что было необходимо в данную минуту измученному словесным марафоном шефу, быстро встал и подошёл к ВПСМКе. Набрал известный код из трёх цифр, и через мгновение достал из приемного лючка воспроизводителя пищи полный бокал полупрозрачной жидкости и отнёс его Зину.
– Никогда не пил ничего вкуснее, – сказал тот, когда выдохнул после первого большого глотка. – А ты не хочешь?
– Нет, спасибо, я не люблю берёзовый сок. Предпочитаю яблочный.
– Да, я заметил, что ты глушишь его… бутылками, но никак не пьянеешь. А почему? – задал он неожиданный вопрос.
«Осторожно!» – в мозгу Джаева вдруг загорелся предупредительный маячок, который неоднократно спасал его в самых сложных и опасных ситуациях. И он подумал: «Странно, что это очередная проверка или… – а вслух сказал: – Ты что, забыл? У меня же зашита капсула жизни, она и не даёт пересечь опасную грань.
– Да слышал я это неоднократно. Ладно, – мгновенно переключившись на другую тему, продолжил: – Лизавета, сделай распечатку всего, что я тут наговорил. Интересно, сколько там пунктов сегодня?
– …сорок семь. Я распределила их по категориям. Как всегда, в одном экземпляре, и файл о них стереть из моей памяти?
– Совершенно верно, только сначала сделаешь распечатку поправок, а потом уж всё остальное.
– Ясно. Уже готов черновик, – и небольшая стопка бумаги легла на стол перед ним.
Жилов нервно дёрнулся от их внезапного появления и, немного задумавшись, потёр подбородок рукой и сказал:
– Слушай, может, вернём всё же анероида, а то от таких вот фокусов у меня всегда мороз по коже? Никак не привыкну к этим пространственным штучкам, – и он кивнул на пачку.
– Сейчас это последний писк моды. У всех бизнесменов твоего статуса есть телепортационные установки бытового класса… – удивлённо протянул Джаев
– Да чёрт с ним с этим писком, я работать люблю, а не шарахаться от всех этих… – и, как всегда не договорив, отвлекся на чтение распечатанной информации.
Сразу что-то поправляя и вычёркивая.
– На, посмотри, это по твоей части. Что скажешь? – повернулся он Джаеву и протянул большую часть листиков.
Прочитав одиннадцать страниц, Джаев называл их про себя – Листки к действию – в очередной раз убедился в том, что перед ним самый совершенный мозг: Жилов за семнадцать минут распланировал и расписал по пунктам очередную грандиозную операцию, на разработку которой самым современным отделам логической проработки пришлось бы потратить не одну неделю.
– Кратко, логично, как всегда совершенно. Успех нам обеспечен.
– И ничего более?
– Всё.
И они громко и заразительно расхохотались. Сами не зная почему.
– К вам дочь, Элонна, – прозвучавшее сообщение Лизы прервало смех.
Они посмотрели друг на друга. И в который раз Джаев неожиданно смутился.
– Да, конечно же, сейчас я подойду в гостиную, – произнёс Жилов и стал одеваться. – Ты не пойдёшь со мной? – неожиданно спросил он, сделав вид, что не заметил его мимолётного смущения.
Джаев замер: он оказался застигнутым врасплох этим предложением.
– Да я… вот… да, может не надо, хотя…
Так и не дождавшись вразумительного ответа от помощника, Жилов усмехнулся и вышел из кабинета, бросив на ходу: «Завтра в восемь, как обычно».
– Уф! – только и произнёс Джаев, оставшись один в кабинете.
Он подошёл к зеркалу, посмотрел на себя, и стал мысленно разговаривать с отражением. «Что, нацепил цивильный костюмчик и всё? Нет, ты не герой её романа. Старых девушки уже не любят. Просто маленький капризный флирт и ничего более. Ты же знаешь это. Хоть бы бриться не забывал, раз отказался от операции. Вон щетина уже трёхдневная, скоро всё в бороду превратится. А вообще вроде и ничего костюмчик? Да, хорошо сидит костюмчик». – и медленно покрутился возле зеркала.
– А что, и правда, костюмчик хорошо сидит. Где сшил? По заказу? – Джаев услышал знакомый голос и замер, не зная, как ответить на расспросы.
– Вот и я т—то-то же д-думаю, неплохо сидит, – вдруг заикаясь, произнёс он, рассматривая внезапно возникшую в проеме двери прекрасную Элонну, единственную дочь Зина…
Когда он впервые увидел её, ей было лет восемь. Она недавно потеряла мать в авиакатастрофе, и никого не хотела видеть, даже отца.
Жилов перед той трагедией почувствовал что-то плохое и не хотел отпускать жену в роковой полет. Но Оксана, как всегда, настояла на своем, и они даже немного повздорили перед вылетом.
Жилов после катастрофы сильно сдал, и чуть было не спился.
Но ради дочери смог взять себя в руки. А когда она, внезапно заболела, так и не сумев перенести горькую утрату, постарался всеми способами вернуть её к жизни. Все известные доктора и светила от медицины, которых Зин смог найти, опускали руки перед неизвестной болезнью. И его любимица медленно угасала.
Тогда Жилов пытался договориться с одним отшельником на Австралийских островах, которого ему посоветовал знакомый врач. Но его захватили пираты.
И впервые познакомившись с Зином и узнав о его беде, Джаев, несмотря на категорический приказ командования – не светиться – сделал всё возможное и невозможное для того, чтобы бизнесмен вернулся домой вместе со знаменитым лекарем- отшельником.
Но всё оказалось зря: древние методы не помогли. Девочка медленно угасала.
И когда Джаев по воле судьбы появился у них дома, то он постарался им помочь. После нескольких минут, посидев у постели больной девочки, он быстро подошёл к безутешному отцу и спросил: «Ты хочешь, чтобы твоя дочь выздоровела?» И увидел, как у измученного Жилова побежали слёзы ручьём, и тот закивал ему в ответ.
Тогда Джаев, как буря, ворвался обратно в спальню, сгрёб девочку в охапку и осторожно понёс драгоценный сверток вон из дома.
Охранники преградили ему путь, он оглянулся на Жилова. Тот разрешительно махнул рукой и устало присел на кушетку. Силы его были уже на исходе. Расступившиеся охранники и доктора только изумленно поглядели Джаеву вслед.
Он нёс её очень осторожно, как драгоценную фарфоровую вазу, которая может разрушиться в любой момент.
Как только он увидел глаза девочки, сразу понял – она просто не хочет жить! Вот и вся её неизвестная болезнь. Он иногда видел такое у своих друзей, измученных, уставших от бесконечной борьбы, которым медицина, даже такая современная, уже не могла помочь, и только поддерживала их жизнь в изувеченных телах. И он решил попробовать пробудить, не совсем угасшее желание, когда увидел, что где—то там, в глубине этих красивых зеленовато-серых глаз оно ещё искрилось. Несмотря ни на что, в ней ещё шла извечная борьба света и тьмы, и Джаев почувствовал это. А когда она лишь мельком взглянула на него, он решил, во что бы то ни стало помочь бедному ребёнку. В его уже зачерствевшей душе она пробудила дремавшие струны сострадания.
Джаев соорудил из сорванной шторы простейшую люльку, в которых раньше женщины носили своих младенцев и аккуратно поместил её у себя на груди. Она почти ничего не весила – и он понял, что у него осталось совсем мало времени. Он точно знал, куда хотел отвезти свою пациентку: когда-то после одного неудавшегося задания, он был сильно ранен, потерял сознание и его автоматическая капсула, сбившись с курса приземлилась в маленьком селение в горах Тибета.
Его, тогда совсем разбитого и умирающего, выходил один старик. Конечно, он вряд ли был ещё жив, но Джаев помнил этот долгий путь к источнику и молил лишь о том, чтобы у Ириночки, так тогда звали дочь Жилова, хватило сил на этот трудный переход.
Долетев на самолёте максимально ближе к цели, он дальше пошёл пешком. В дороге он кормил её питательными таблетками, которые ему выдали врачи, насильно раскрывая её рот, следя только за тем, чтобы они не запали за язык, и делал инъекции, поддерживающие её слабеющие силы. За четыре дня они смогли совершить этот сложный переход и утром на пятые сутки вышли на известный уступ.
С этого места открывался самый великолепный вид, из всех, что Джаев, боевой космодесантник, когда-либо видел. А за двадцать лет, воюя в многочисленных местечках Галактики, успел повидать не мало. Горы, словно стражи стояли по бокам, одетые в зеленые доспехи лесов, а вдалеке, почти на горизонте, глубокое ущелье словно ступеньками поднималось к белеющему в дымке Солнцу. И вся эта картина была словно накрыта мягким белым покрывалом. И сквозь него пробивались сверкающие лучи ослепляющего света.
Он довольно часто вспоминал этот прекрасный пейзаж и мысленно обращался к нему, когда ему вдруг становилось плохо. И тут он заметил, что Ирина не спит и тоже смотрит на эту божественную красоту. «Теперь всё будет хорошо», – почему-то подумал Джаев, и стал спускаться к уже видневшейся хижине отшельника. Она почти не пострадала от времени.
Он устроил её на вполне приличном гамаке, а сам пошёл собирать необходимые травы. Когда Джаев вернулся, Ирина всё ещё смотрела вдаль, на величественные пики гор, покрытых снежными шапками. И тут он заметил маленькую слезинку, которая быстро прокатилась по впалой щеке и исчезла.
«Вот и первая за долгое время реакция. Значит я на верном пути», – успел ещё подумать он и заснул, едва коснувшись головой лежанки. Усталость всё- таки взяла своё. Он не спал уже четвёртые сутки.
С утра Джаев, разбудив впервые крепко и спокойно проспавшую ночь девочку, взял её на руки и понёс к ревущему поблизости водопаду.
Там, совсем близко от основного потока, падающего с большой высоты, была маленькая ложбинка, по которой вода медленно перекатывалась и срывалась легким водопадом с небольшого выступа, образуя у его основания маленькое озерцо.
Вода в озерце была не только другого цвета, но и намного теплее.
Это и был главный лечебный источник Земли. Единственное, что успел запомнить из услышанных слов лекаря Джаев, когда его, совсем больного, старец еле-еле дотащил до источника.