В социальных науках существует несколько типологий качественных полевых исследований (см. подробнее: [Creswell, 2014; Полухина, 2017а]), имеющих разные основания. Ряд ученых различает дизайны качественного исследования по теоретическим подходам, в них заложенным [Cheek, 2008, p. 761]. Согласно данной типологии, дизайны различаются по составляющим их основу моделям и подразделяются на: феноменологический, этнографический, кейс-стади, исторический и нарративный дизайны и дизайн по модели обоснованной теории и дискурсивного анализа и др. [Creswell, 2014]. Не вдаваясь в детали этих типов, я сосредоточусь на тех дизайнах, которые мы применяли в своей исследовательской практике. Подчеркну, что мы профессионально идентифицируем себя с социологической дисциплиной, однако наши проекты по замыслу и дизайнам можно отнести к междисциплинарным, поскольку они построены на пересечении социологии и культурологии, социологии и урбанистики.
• Исследование случая (case study) представляет собой изучение одного феномена разными методами [Yin, 1994; Козина, 1997; Burawoy, 1998; Романов, Ярская-Смирнова, 2008, с. 10–11; Масалков, Семина, 2011; Bryman, 2012, p. 66–67]. Применяется в ситуациях, когда границы между феноменом и контекстом размыты [Yin, 1994, p. 13]. В последнее время все большую популярность приобретает этнографическое кейс-стади (ethnographic case study) [Pollock, 2017]. В качестве еще одного подтипа можно выделить зонтичное исследование случая, когда формулируется основная тема и развивающие ее подтемы, по которым отдельные участники полевой команды одновременно проводят сбор данных по одному кейсу.
Исследование случая (case study)
Представляет собой изучение одного феномена разными методами.
Сравнительное исследование (comparative study)
Опирается на сопоставление нескольких случаев по ряду параметров.
• Сравнительное исследование (comparative study) опирается на сопоставление нескольких случаев, периодов, социальных групп по ряду параметров [Bryman, 2012, p. 72–74]. Сравнение позволяет определить отличительные черты изучаемых явлений и выявить между ними сходства и различия. Нередко для анализа отбираются наиболее сопоставимые случаи, когда на основе их анализа можно описать типичность и сделать обобщения. Однако иногда для изучения отбираются аномальные случаи и ситуации, которые содержат максимальное количество насыщенной информации, позволяющей ответить на исследовательские вопросы [Штейнберг и др., 2009, с. 73–74].
Лонгитюдное исследование (longitudinal study)
Предполагает регулярные замеры характеристик или состояния одного и того же субъекта/объекта на протяжении длительного периода времени, иногда даже в течение нескольких десятков лет.
• Лонгитюдное исследование (longitudinal study) предполагает регулярные замеры характеристик или состояния одного и того же субъекта/объекта на протяжении длительного периода времени, иногда даже в течение нескольких десятков лет [Bryman, 2012, p. 3]. Примером может послужить изучение социальных траекторий и биографий представителей одного поколения (когорты).
• Многофокусное полевое исследование (multi-sited field research) предполагает исследование нескольких подтем на данных, собранных в разных местах. Тематическая фокусировка на отдельных сюжетах, связанных одной основной темой и вопросом, открывает возможность не только для формулирования эмпирических выводов, но и для теоретических обобщений. В последнее время исследователями все чаще применяется многофокусная этнография (multi-sited ethnography) [Marcus, 2012] и метаэтнография, позволяющая делать выводы за пределами одного кейса [Pilkington, 2017].
Многофокусное полевое исследование (multi-sited field research)
Предполагает исследование нескольких подтем на данных, собранных в разных местах.
В качестве примеров можно привести исследовательские дизайны, разработанные авторами настоящего пособия. Для проекта «Быт и культура индустриального рабочего» нами был создан исследовательский дизайн в жанре этнографического кейс-стади. Мы выбрали для комплексного всестороннего изучения один случай – индустриальный район в Екатеринбурге, образованный вокруг крупного советского предприятия. Основная цель исследования состояла в изучении культурных смыслов и бытовых практик заводских рабочих, проживающих в районе. В качестве методов сбора данных мы применяли глубинные полуформализованные интервью в разных контекстах: дома, на работе, во дворе, проективные методики (круги общения и ментальные карты), биографические прогулки и включенное наблюдение. Как поясняет Елизавета Полухина, «в нашем проекте “этнографичность” сбора данных заключалась во “вживании” в культурный контекст – проживании команды исследователей… в районе исследования, “беспрерывном” участии в районных практиках» [Полухина, 2017б, с. 27]. К этому следует добавить, что неотъемлемым элементом этнографического кейс-стади является внимание исследователя к выстраиванию отношений с представителями изучаемой социальной группы. Работа над созданием доверительных отношений с информантами отличает этнографический подход от других и позволяет исследователю неоднократно возвращаться в поле. В этом смысле в проекте «Быт и культура индустриального рабочего» нашей полевой команде не удалось выстроить долговременные отношения с заводскими рабочими. Однако нам удалось создать дружественные отношения с представителями других социальных групп, действующих в изучаемом районе, в числе которых: активные жители района, работники науки и культуры, представители общественных организаций. При этом проблема данного исследования, связанная с прояснением конфликтов и социальных отношений между жителями района, принадлежащими к разным социальным группам, сформулирована в социологическом ключе. В то время как наше аналитическое описание идентичности рабочих, проживающих в районе, носит этнографический характер (см. подробнее об этом: [Polukhina, Strelnikova, Vanke, 2017]).
Подобный «задел», выражающийся в уже имеющейся у нас информации о районе, и хорошие отношения с некоторыми жителями позволили нам вернуться в поле через год с командой студентов в рамках обучающей полевой экспедиции «Постсоветская повседневность индустриального района». Задача полевой экспедиции состояла в экстраполяции уже разработанных ранее исследовательских методик и техник на другие социальные группы района. И если в первый раз мы сосредоточились на культуре и бытовых практиках заводских рабочих, то во второй раз со студентами мы изучали мужские и женские повседневные практики, практики общественного питания и культурного производства/потребления. В этом смысле проект имел зонтичную структуру: ключевая тема была разбита на подтемы, сбор данных по которым позволил реконструировать с разных сторон многомерную повседневную жизнь в индустриальном районе. В случае осуществления нами последующих полевых экспедиций в рассмотренное место сбора данных такое исследование может называться качественным лонгитюдом [Bryman, 2012, p. 66]. Отличительная черта качественного лонгитюдного дизайна состоит в том, что полевые исследователи проводят регулярные обследования одного и того же субъекта/объекта, например, конкретного района, социальной группы и т. д.
Для проекта «Прошлое и настоящее рабочих районов» мы разработали дизайн сравнительного полевого исследования, где основная задача состояла в сравнении двух кейсов – двух индустриальных районов Москвы, образованных в советское время вокруг крупных промышленных предприятий и претерпевших изменения в постсоветский период. Цель проекта состояла в изучении трансформации территориальной идентичности районов (см. подробнее: [Стрельникова, 2018а; 2018б; Ваньке, Полухина, 2018]), расположенных в одном городе и сопоставимых по социальным характеристикам. В качестве кейсов были выбраны индустриальные районы со сходным прошлым и разным настоящим, один расположен в центре, другой – на окраине Москвы. Для сравнительного исследования с несколькими кейсами мы применяли полуформализованные интервью, ментальные карты, биографические прогулки и наблюдение. Сбор данных в двух районах проводился разными командами по одной схеме, поэтому полевые процедуры были более формализованными, по сравнению с проектом «Быт и культура индустриального рабочего». Как видно из дизайна, проект «Прошлое и настоящее рабочих районов» построен на пересечении социологии и урбанистики, поскольку, с одной стороны, его проблематика является социологической – территориальная и социокультурная идентичности, однако объект – рабочие районы – относится скорее к области урбанистики и городских исследований. Кроме того, помимо первичных данных исследовательский архив проекта содержит и вторичные (статистические) данные (подробнее см. гл. 8 «Архивация полевых данных»).
Сноски
1
Данное учебное пособие подготовлено в рамках проекта «Прошлое и настоящее рабочих районов: трансформации социокультурной и территориальной идентичности» при поддержке РФФИ (грант № 17-33-01006-ОГН).
2
Мы осознаем ограничения рассуждений в «качественно-количественной» парадигме и вместе с тем понимаем, что существующие конвенции все-таки обязывают нас указать принадлежность к качественному подходу. Кроме того, в заголовке мы не используем слово «социологическое», поскольку понимаем, что сейчас смежные дисциплины активно используют инструментарий и опыт социологов для решения своих задач. Поэтому мы предполагаем, что аудитория настоящего пособия будет состоять не только из социологов, но также из культурологов, урбанистов и др.
3
Главный исследовательский вопрос проекта: что происходит с территориями, которые раньше были заводскими? В проекте изучается общая логика трансформаций индустриальных районов; эмпирически рассматриваются два московских кейса: район вблизи Тушинского машиностроительного завода (ТМЗ) и район вблизи завода имени Лихачева (ЗИЛ). Проект поддержан РФФИ, 2017–2019 гг. ‹http://present-past.ru›. Ответвлением данного исследования стал подпроект «Дом на месте завода: как современная застройка меняет облик и функции района» (поддержан Научным фондом НИУ ВШЭ, 2018 г. ‹http://present-past.ru/dom-zavod›). Ссылка на материалы этого подпроекта в тексте пособия обозначена как «Дом на месте завода».
4
Проект нацелен на описание повседневности индустриальных рабочих через многообразные социальные практики. Поддержан Научным фондом НИУ ВШЭ, 2017 г. ‹http://field-notes.tilda.ws/byt-i-culture›.
5
В проекте изучаются социальные возможности для мобильности, интенсивность и направления мобильности в разные социально-исторические периоды. Поддержан РНФ, 2014–2019 гг. ‹http://smxxi.ru›.
6
Проект сфокусирован на многоаспектном изучении социальных практик и идентичностей жителей района Уралмаш. Поддержан Фондом образовательных инноваций НИУ ВШЭ, 2018 г. ‹http://field-notes.tilda.ws/expedition›.
7
Мы хотели бы поблагодарить всех наших коллег и друзей за помощь, которую мы получили в ходе реализации данных проектов. Наши отдельные благодарности по кейсу Уралмаш: Марии Бурлуцкой, Михаилу Ильченко, Сергею Каменскому, Ларисе Петровой, Ольге Рыбаковой; по кейсу ЗИЛ: Павлу Ермакову, Владимиру Козлову, Екатерине Леневой, Анжелике Филатовой, Денису Ромодину; по кейсу Тушино: Яне Баги-ной, Юрию Бирюкову, Тамаре Веригиной, Петру Кирилловскому, Олесе Клюшиной, Ирине Коршуновой, Наталье Сысоевой, Александре Уманец. Также мы благодарны всем информантам, согласившимся принять участие в наших проектах.
8
Биографическая прогулка – авторский метод А. Стрельниковой, в котором комбинируется участвующее наблюдение (прогулка вместе с информантом) и биографическое интервью. Метод создавался независимо от традиции go along и имеет свою специфику. Подробнее см. в гл. 6.
9
Исследовательские вопросы можно разделить на два условных типа: описательные и объяснительные. Описательные вопросы пригодны для построения классификационных моделей и могут выглядеть следующим образом: «Какие культурные практики используются заводскими рабочими, проживающими в индустриальном районе?». Объяснительные вопросы направлены на выявление связей и на построение объяснительных моделей; они могут быть сформулированы следующим образом: «Почему представители рабочего класса, проживающие и работающие в индустриальном районе, отказываются от участия в культурной жизни района?».
10
Прохождение этической комиссии является обязательной процедурой для полевых исследователей в западной академии; данная практика становится все более распространенной и в российских социальных науках.
11
Примерами могут послужить темы кандидатских диссертаций по социологии, подготовленных авторами настоящего пособия в Институте социологии Российской академии наук: «Этнографическая фокус-группа как метод: особенности и процедура проведения» (Е. Полухина, 2012); «Информационный ресурс эмпирического исследования: проблема неполного использования» (А. Стрельникова, 2005); «Семантика маскулинной телесности в пространстве социальных различий» (А. Ваньке, 2013). Примеры названий PhD диссертаций, защищенных или готовящихся к защите на факультетах социологии в британских университетах: «Emotions, traits and subjective well-being» (N. Cavalli, Оксфордский университет, в процессе написания); «Self and ruin: Imagining the end of the city» (E. Fraser, Манчестерский университет, 2018); «The curation of the street food scene in London» (P. Concha, Лондонская школа экономики и политических наук, 2017).
12
Призыв разделять социологическую проблему и социальную осуществляется и в работах других социологов (см. подробнее: [Бурдье, 2005; Батыгин, 1995, с. 32, 102, 104]).
13
Мне хотелось бы поблагодарить Венди Боттеро за комментарий по поводу уникальности дизайна в этнографии в силу того, что исследовательские практики специфичны в разных контекстах. Под уникальностью дизайна в данном случае понимается то, что исследователь каждый раз конструирует дизайн (в широком смысле) для своего проекта, выстраивая конфигурацию из исследовательских элементов до поля, в поле и после поля.
14
В целях соблюдения анонимности в описании изменены настоящие имена исследователей и опущены некоторые детали. Сюжет включен в учебное пособие с согласия моей коллеги.
15
Когда я послала Анне на согласование описание этого сюжета, она предложила еще несколько решений данной проблемы. Во-первых, противодействием для заимствования дизайна может стать опубликование методологической статьи, препринта или заметки в научном блоге с описанием особенностей проектирования полевого исследования. Во-вторых, если данная ситуация произошла в учебном заведении, то ее решение необходимо выработать вместе с научными руководителями, которые курируют процесс создания дизайна.