В голосе обиженного священнослужителя появилась дрожь, и он на минуту прервал односложный монолог. Непонятно было, как реагирует Первое лицо и понимает ли глубину народного недовольства. Такого шквала оскорблений Церковь не получала за всю историю своего существования на Руси. Поклонные кресты на въездах в населенные пункты стали подвергаться осквернению. Например, митрополит Челябинский и Златоустовский Феофан сообщает, один из крестов был распилен на три части, будто Христу хотели отрезать ручки, голову и ножки. Эта активистка из женского движения FEMEN была арестована на пятнадцать суток, что еще больше разожгло народный гнев. Пора бы высшим чиновникам принести покаяние. Судя по компьютерному вирусу и ряду смертей государство столкнулось не с каким-нибудь банальным хакером, а с гением, с которым известными методами справиться невозможно. При таких обстоятельствах РПЦ не может рисковать своим статусом, будет придерживаться проверенной веками тактики, то есть в своих проповедях поспешать медленно.
– Идолопоклонство обернулось страшной кровью для всего народа. Этими идолами становятся богатство, потребление, власть, деньги.
И кому сказал? Вроде не Успенский собор, а простой народ далек от пагубных страстей. Патриарху все понятно, но разве прошибешь человека, способного посылать молодых солдат на верную гибель. Развалена и разграблена огромная страна, а ему все нипочем – ведет неизвестно куда, растрачивая остатки материальных ресурсов. Всем известно, немало людей, охваченных огромным стремлением к власти, сокрушают на своем пути любые препятствия, их управление приносит невосполнимый ущерб стране. И цель очевидная, да никто не хочет ее признавать и озвучивать – уж очень примитивная для первых лиц государства. Страна становится вотчиной для небольшого круга людей, Первому лицу и его окружению жизнь становится милее, богаче и щедрее. Так было во все времена, а все же Умцов часто просыпается в холодном поту, мерещится ему черная метка с надписью
EGO VENIT!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Для всякого человека наступает судный день, когда он оглядывается на пройденный путь, сам дает оценку собственной жизни. Можно рассматривать данный факт как горестное событие, потому что для умирающего ничего не может быть горше, чем осознанная, наконец-то, бессмысленность затраченных сил и бесценного времени. Совсем не обязательно страдать из-за того, что не вписываешься в образ мышления недроидов, охваченных жаждой наживы. В свое время хорошо высказался немецкий мыслитель Иоганн Гете, полагая, что люди разочаровываются в себе и других, принимая средства за цель; ничего из всей их деятельности не выходит или выходит обратное тому, к чему они стремились. Возможно создать собственный, альтернативный, мир со своими справедливыми законами и светлыми идеалами. И мне становится понятной безысходность загнанного в угол народа. До тридцати случаев суицида в год – это что же получается! Мне в голову не приходила быть каким-нибудь лидером, но я, так или иначе, стал задумываться о корнях собственного недовольства.
С теплым чувством вспоминаю деда по отцовской линии, седенького и дряхленького. Бабка тоже не отличалась хорошим здоровьем, но отчаянно курила. Впрочем, они оба кадили так, хоть топор вешай. Сами выращивали самосад, сушили, измельчали, ловко закручивали козьи ножки, урожаем делились с соседями. И как не жить дружно и не делиться, если провинция и в магазинах полки пусты. Иначе никак нельзя, после фашистской нечисти не только в Туринске, но и во всей стране трудно было хозяйство поднимать. И не это главное, а то, что бабка и дед были детьми политических ссыльных. Думаю, через них и отца мне передались гены вольнодумства. Так вот, из поколения в поколение происходила эволюция политического сознания. Возможно, в детстве была доля преувеличения в моем понимании, но уже в отроческом возрасте я почувствовал огромную духовную силу. Только почувствовал, но не пытался объяснять ее появление. Мое мнение о людях было в прямом смысле убийственным. Однажды, это было в жарком июне – родители ушли на водокачку, сосед ворвался в нашу избу страшно пьяный с требованием денег на выпивку, не получив положительного ответа он бросился на лающего щенка. Тут еще ему подвернулся большой чугунок, и этот пьянчуга изрядно покалечил нашу собаку. Меня он тоже отшвырнул, но все же я успел произнести: Запомни, ты умрешь нехорошей смертью! Через два дня он сгорел в собственном шалаше на берегу пруда.
С нерадивыми, или безответственными, людьми случаются несчастья, и не надо в моем предсказании видеть признаки колдовства или ясновидения. Следующий факт только подтвердил мои здравые рассуждения, чего нельзя сказать про людей зловредных. Отец очень сетовал на своего коллегу по работе. Дал в долг последние сбережения, а в конце августа, когда перед дождями пришла пора срочно чинить кровлю, тот попросту убегает от разговора. Низость необыкновенная, если учесть наше нищенское положение. Сидели за более чем скромным ужином, макали вареный картофель в чесночный соус. Отсутствующий взгляд отца не мог способствовать аппетиту, разговор тоже не клеился. Хватит истязать себя напрасно, – осторожно произнес я. – Он обрек себя на смерть, а ты делал только добро. Странно посмотрел на меня отец, а мы должника уже не видели. Хоронили его через две недели в закрытом гробу. Оказывается, он умер уже через день после моих слов, не выдержало сердце. Хватились, но поздно – с родственниками у него тоже отношения не сложились.
Отец частенько косил на меня глаза, но ничего не говорил. Конечно, редкое совпадение, но не более того. Однако появился повод помечтать. Подумалось о страданиях великого множества людей, лишенных права на отмщение как единственной возможности какого-то морального удовлетворения. Обладая способностью психологического воздействия на расстоянии, можно, не привлекая внимания, заставить поверить людей в справедливость. Православная церковь веками морочит людям головы какой-то счастливой загробной жизнью, светская власть открыто глумится над простым народом, а в реальности выигрывают бессовестные люди с примитивными животными запросами и безмерными, ничем неоправданными, амбициями.
Поскольку я был молод, то мое стремление к справедливому общественному устройству подкреплялось буйным воображением. Очень вовремя вспомнился исторический эпизод в Испании, когда король Фердинанд VIII, вернувшись к власти, жестоко расправился с кортесами. Как писал по этому поводу Дмитриев-Мамонтов: И что же стало с кортесами? Разгромленные, осужденные на смерть и заточение, и кем же? – животным, которому сохранили жизнь. У меня было оружие, которое никому даже не снилось, а параноику, облеченному властью, невозможно доверять – не может быть к нему милосердия. Мои любимые декабристы тоже были настроены решительно, но их выводы так и не получили реализации, пора сделать свой ход.
Помечтал бы, и – ладно, так я не мог остановиться. Мне со всей очевидностью стало ясно, что я на пути к решению глобальной мировой проблемы. Достаточно установить жесткие, то есть всегда исполняемые, справедливые законы, и цивилизация воспрянет с надеждами на лучшие перспективы. Преступления, или еще какая-нибудь исключительность, не станут единственным средством для достижения материальных и духовных благ. Гармония в удовлетворении собственных потребностей и есть путь к духовному совершенству. Не станет глупой клоунады с ряженными царскими или королевскими церемониями как вековыми традициями, на празднике жизни все будут равны. Я, как и множество нормальных людей, не стал бы придавать значения инаугурациям – сложным ритуалам передачи власти от одного главы государства другому. Из-за пустых формальностей тратятся народные деньги, а где-то нищий пенсионер не может позволить себе на своем дне рождения съесть кусочек простейшего пирожного.
За свою, пусть даже короткую жизнь, я наслушался о трусливости власть имущих, об их беспрецедентных материальных затратах на личную охрану и других силовых структур, значительно превышающих расходы на социально значимые государственные программы. Проявляя жестокость к политическим конкурентам и противникам, сами они никак не могут смириться с личной смертью. Не верят ни в бога, ни в загробную жизнь, поэтому конец света для них ассоциируется только с собственной смертью. Понимают ненависть обворованного народа и поддержку ищут в созданном ими ближайшем окружении. Это особая когорта – не афиширующая, но присвоившая право распоряжаться судьбами граждан всей страны. В моем понимании, желание смерти другим людям должно соотноситься только с собственной готовностью умереть, иначе – подлость и трусость без права руководить другими людьми. Приятно сознавать, что у меня не было и капли страха за личную жизнь. Подумаешь, закопают тело в землю, я верил в Высшие силы и собственное бессмертие в памяти народной. Часто говорят, никто не дал право гражданину убивать себе подобного, всем известна монополия государства на убийство. Еще известно право государства распоряжаться народным достоянием, поэтому худшая и самая изворотливая часть населения стремится к власти. В голову не приходит сомневаться в железной логике. И я выискивал не людей, а только их подобия с нравственными извращениями, тщательно скрываемыми от бдительного ока блюстителей общественного покоя. И все потому, что не сомневался в истинной цели моего дарования. Иногда появляется желание устроить фарс или комедию. Но как!? Друзья и близкие родственники жертв хотят получить хоть какую-то моральную компенсацию за утраты. И здесь я не свободен, есть продиктованная воля народа. Я не могу опуститься до пустых и чванливых законодателей, которые вкусно едят и сладко спят. Мне нужна объективность, а не желание близкого родственника иметь неиссякаемый источник благ, недоступных простым гражданам.
В своих размышлениях и планах я не перекладывал всю ответственность на мифические Высшие силы, о существовании которых можно было только фантазировать. Это то же самое, как обращаться к тому, не знаю – кому. И я не трусливое животное, чтобы снимать с себя личную вину по примеру гитлеровских солдат. Приказ должен быть понятным и принятым с моральной точки зрения. Логично всех их считать соучастниками преступлений, как и соратников всякого тирана. То есть все гитлеровцы – подельники в преступных деяниях, как и власти России в ограблении собственного народа. Конечно, поделиться с кем-нибудь своими нравственными терзаниями я не мог, поэтому процесс моего духовного созревания, как единственного непогрешимого существа на планете, происходило мучительно долго. Немаловажно было также то, что мои карательные функции никак не были направлены на пустяшные прегрешения или месть, в них я видел единственное средство достичь справедливости. Даже, казалось бы, при полной уверенности в виновности субъекта я старался освоить единственную спасительную для него фразу: Но ты умрешь только в том случае, если ты действительно виновен и не заслуживаешь снисхождения. Таким образом я полностью исключал даже маломальскую ошибку в своем приговоре. Как-то опомнился от медитаций, посмотрел на себя со стороны и увидел необратимость происшедших процессов в моей психологии. Черты моего лица приобрели прекрасную выразительность, взгляд стал светлым и твердым, как сталь. Часто говорят о человечности, имея ввиду мягкость к ближним своим или, как принято считать, толерантность. Я не лишился великих человеческих достоинств, но в моем видении мира сказывались незримые весы правосудия, для которого не существовало родственной избирательности или преступного попустительства. По сути, я был готов к практической реализации своих возможностей, искал надежный повод для проверки их в действии. Прежде всего, в моих поступках должно присутствовать милосердие, то есть уничтожение истинных врагов человечности и бережное отношение к немощным людям.
Размышлял я постоянно, потом прислушался к своим мыслям и понял их уязвимость. Если нет избирательности и предпочтения каких-либо интересов, то я становлюсь бездушным человеком, не склонным к эмоциям. И что значит милосердие в программе робота? Вконец запутался. Меня не устраивают обе крайности. Тогда каким образом стать неподкупным арбитром и не наделать ошибок, и возможно ли реально заменить человека электронным мозгом? Именно неспособность абстрагироваться от человеческих эмоций сгубило добрые начинания всех правителей за время всего существования цивилизации. Когда человек приходит к власти, он уже оброс болезненными связями с эгоистическим окружением, далеким от общечеловеческих ценностей.
На мой, неискушенный, взгляд, в основе прогрессивной политики должна присутствовать душевная боль за свой народ, соответственно, за цивилизованное человечество в целом. Все страны несут ответственность за чистоту планеты и мирное сосуществование, но в действительности история полнится кровавыми разборками за лучшее место под солнцем и выживание. Пора, наконец, сделать выводы, выражаясь словами героя у Шарля де Костера: Пепел моих предков стучит в моей груди. Во власть пришли непорядочные люди, предавшие истинных героев и завоевания всех поколений вместе взятых. Огромного сожаления вызывает утрата высочайшей духовности, ее заменили коррупция и клановость с их экономическими преступлениями. Удается выбирать не абсолютно правильное решение, а скорректированное различными антинародными законами. Имею ли я право подменять собой государство, если даже оно представляет собой мафиозную структуру? Предстоит о многом подумать, только бы раньше не стать удобной мишенью для этого самого государства.
Газета. ru. 23 июня. Как сообщают Интерфакс и еще шесть источников, тело отставного генерала обнаружили в парке на берегу заброшенного карьера. Лет пять назад, когда благоустройству отводилось должное внимание, трудно было представить столь чудовищные находки, но теперь бюджетные деньги разворованы, и общественные места пришли в запустение. Корреспондент Интерфакса передает, что месяц назад именно здесь, под плакучей ивой, у гранитной отвесной скалы, группа молодых людей наткнулась на останки восьмилетней девочки. Экспертиза сумела доказать, что ребенка жестоко изнасиловали и оставили на растерзание бродячим собакам. Предположительно ее задушили. Редчайшее совпадение страшных находок наводит на определенные размышления. Тело генерала еще при жизни было подвергнуто изощренным хирургическим опытам и жесточайшим пыткам. По характеру нанесенных травм невольно напрашивается мысль о сексуальной подоплеке преступления. Следствие избегает давать какие-нибудь комментарии, но из достоверных источников стало известно, что есть все основания связывать два события. Усугубляет расследование большая разница во времени, и все равно версия выглядит слишком правдоподобной. По словам родителей девочки, им ничего ранее не было известно о генерале, они слышат о нем в первый раз. Быть может, журналисты хотят подогреть интерес к преступлению, но они, как один, отмечают торжествующий блеск в глазах женщины и довольную ухмылку ее мужа. Это что, удовлетворение от мести? И все же надо избегать бездоказательных фантазий, мало ли кому что может показаться.