Вспоминая последнюю встречу со Щитами, Эша инстинктивно потерла локоть правой руки. После того как родителей убили у нее на глазах, саму Эшу схватили и неделями держали в городской тюрьме Гвали, подвергая «допросам».
Одна из сломанных костей так и не срослась нормально. Она тренировалась с учетом этого обстоятельства. Но, несмотря на то что левая рука никогда не вытягивалась так, как правая, девушка спокойно игнорировала этот факт, компенсируя недостаток своими мечами для балансировки тела в бою.
Все во имя потерянной принцессы, единственной, кому удалось ускользнуть.
Эша вздрогнула и свернула за угол, нырнув под низкую каменную арку. Слева покрытые шелком торговые прилавки сияли, точно неграненые рубины; она повернула направо.
Даже записка Харуну в лагерь мятежников может быть опасна, особенно если записку перехватит и передаст властям настоящий преступник, тот самый, который пытается ее подставить. Лишь несколько избранных знали об отправке Эши на эту миссию, и потому сейчас она может верить только себе.
Это не первый раз, когда ее загнали в угол, но она получит ответы, даже если придется их из кого-то выбить. И первым попадет под горячую руку Джитен, ее первая зацепка.
Узкие грязные тропки вывели в пригород, где к низким, заросшим бурьяном холмам лепились хижины и палатки. На горизонте маячил дождевой лес Тей – зелено-золотая дымка в слабых лучах солнца. Раньше Тей простирался до Поры, его лозы и деревья ползли по домам, однако в последние годы все изменилось.
Эша затянула лямки сумки, чтобы те не соскочили с мокрой спины. По крайней мере, тюрбан немного спасал от вездесущей пыли, которую ветер поднимал с земли, опаленной засухой. Везде она видела признаки вырождения и гибели.
Десятилетие назад все было по-другому. Зной грозил, но не убивал, и почва рождала великолепные пурпурные цветы и сочные фрукты. Но после того, как мать-река Бхагья стала пересыхать, после разрушения уз «джанма», на этом клочке земли больше ничего не росло.
Во всем виноват король-самозванец.
Десять лет назад Вардаан Химьяд, младший из двух принцев, был вторым в линии наследования дхарканского трона, но это положение не удовлетворяло его тщеславие. После окончания Северной войны он нанялся на службу к королеве Шилпе и вместе с Сету Хотха, тогда еще просто командующим, стал медленно наращивать силу. Вардаан обещал землю и деньги тем, кто последует за ним, и сумел завербовать два из пяти высших родов знати Джансы.
В самую длинную ночь в году, как только джансанская королевская семья вернулась из путешествия в горы, целью которого было возрождение связи «джанма», Вардаан и Хотха нанесли удар. Союзники овладели столицей, в то время как верные Хотха военные заняли два гарнизона и Кровавую крепость, убили семью королевы, придворных и всех, кто оказывал сопротивление.
Все члены рода Самьяд, королевской династии, правившей столетиями, сгинули в одну ночь.
Вардаан распространил байку о том, что королева и ее близкие замышляли заговор против Джансы, заключив союз с кланом Йавар с севера для захвата Южных земель. Но большинство людей знало истину: король-самозванец взял трон ради собственной власти и выгоды.
День после солнцестояния, который некогда отмечался как праздник возвращения Солнечной девы на землю, теперь стал известен как Ночь слез для семей, которые проснулись, только чтобы горевать о потерях. Шептали, будто сами боги роняли слезы в ту ночь, и от их гнева небеса потемнели, а после начался проливной дождь – он скрыл бегство племянницы королевы, принцессы Рехи, из дворца и спас ее от убийцы.
Убийцы, восседавшего сейчас на троне.
Земля с тех пор страдала, делаясь все более и более непредсказуемой. Древний и полный тайн ритуал обновления «джанма» изучали мудрецы в Гвали и Матхуре, но основу знал каждый житель Южных земель. Требовалась кровавая жертва и от женщины из рода Самьяд, и от мужчины из рода Химьяд – такая же, как первое приношение богам от Нарана и Нарии.
Только у Химьядов и Самьядов, прямых потомков Нарана и Нарии, текла в жилах оборотническая кровь, необходимая для восстановления уз «джанма». Королева Шилпа, ее дочери и сестры стали последними представительницами Самьядов.
Теперь, после уничтожения половины священной крови, Джанса на много лет забыла о муссонах. Без естественных, творящих жизнь сезонов дождей сухая жара и летние ветры превратили джансанские земли в пустоши.
Вид умирающей земли рвал душу в клочья.
Эше следовало бы радоваться скорому возвращению домой, предвкушая встречи с друзьями в Матхуре, столице Дхарки, – Арпийя, Харун, Бханду, близняшки, – но вместо этого она впала в уныние.
Свернув за угол, девушка почти врезалась в мчащегося резвого малыша и тут же заметила его маму, бегущую следом. Мальчик был пойман за плечи и передан уже подоспевшей запыхавшейся матери. Она наградила Эшу благодарным взглядом и принялась журить сынишку. Уходя прочь, Эша усмехалась.
Происшествие напомнило ей об Арпийе, о том, как та запрокидывала голову и тяжело вздыхала из-за того, что Эша сказала или сделала. Арпийя была на два года старше и не упускала случая поважничать. Эша не возражала. Она всегда мечтала о сестренке. По Арпийе Эша скучала больше всего, но еще сильнее ей хотелось дружеского общения, чувства, что тебя кто-то понимает.
Может, именно поэтому она не могла выбросить из головы того великодушного солдата. Это была самая длинная и приятная беседа за последние недели, и Эша постоянно проигрывала ее мысленно – снова и снова.
Она покачала головой. Как бы то ни было, а они больше никогда не увидятся снова.
Эша прошла мимо двери, куда входили клиенты Джитена; ей требовался другой вход, спрятанный за толстым джутовым покрывалом. Она рывком отодвинула его и проскользнула внутрь, стараясь не скрипнуть дверью.
Эша затаилась в углу с обнаженным клинком, как мстительный призрак.
Без сомнения, сегодня она получит ответы на свои вопросы.
Глава 6
Зал генералов был одним из любимейших мест Кунала в Крепости.
Восьмилетним растерянным мальчишкой-новобранцем он частенько приходил сюда, чтобы полюбоваться на высокие статуи прославленных генералов. Он восхищался правдоподобием мраморных барельефов и рядами картин, изображавших величайшие победы каждого героя. Проводил часы под позолоченным потолком Зала.
Как-то он пришел к выводу, что чем больше он узнает об этих людях, которых дядя называл «великими», тем больше станет на них похож. Подражая их позам, повторяя их подвиги, он мог стать тем солдатом и племянником, который был нужен дяде. Осиротевший и одинокий, Кунал мечтал влиться в ряды жителей Крепости и получить дядино одобрение.
Он провел рукой по золотой булаве Васу – первого генерала Джансы и доверенного советника Нарии. Отныне Зал генералов превратился в напоминание о еще одном потерянном члене семьи.
Будет ли изображение дяди достоверным, передающим противоречия его характера? Его яростное следование долгу, хитрость, грубость, моменты доброты, амбиции – отразит ли все это скульптор?
Главная дверь в Зал открылась, и командующий со встрепанными темными волосами вошел размашистым шагом. За ним следовали трое солдат – Лакш, Амир и Ракеш. Вместе они представляли разные полки Крепости: боевых колесниц, элефантерии и кавалерии.
Двое слуг в конце несли завернутый в традиционную белую ткань тюк – обмытое тело дяди. Именно в этот миг Кунал понял: от реальности не убежать.
Дядя Сету мертв.
Неподвижность, отсутствие души. Видеть подобное всегда тяжело, но сейчас он просто не мог поверить, что огненный дух дяди навеки погас. Без него Кунал осиротел снова.
Командующий Панак не позволил ему нести тело, как велит обычай членам семьи, – это было не по Уставу.
Все изменилось после смерти генерала, и неважно, что Кунал – единственный, кто остался в живых из семьи. Что ж, он хотя бы узнал обо всем одним из первых вместо того, чтобы выслушать объявление в столовой, как обычно. От этой мысли ему стало немного легче.
Командующий кивнул Куналу, Амиру, Лакшу и Ракешу.
– Я привел вас четверых сюда, чтобы вы стали свидетелями некоего события, но если вы пророните о нем хоть слово без моего прямого приказа – просидите в кандалах две недели.
Амир и Ракеш обменялись взглядами, а Кунал подошел к Лакшу.
На лице друга читалось смущение, на руках виднелись свежие порезы после боя, а от него самого слабо пахло дымом и сталью. Должно быть, его вызвали с тренировки на нижних уровнях, возле кузниц. Лакш бросил на Кунала вопросительный взгляд, но тот промолчал, только указал подбородком на белый саван.
Белую простынь подняли, открыв тело, и все, кроме Кунала, невольно отпрянули. Кунал отвел взгляд, оставшись на месте.
– Наша Крепость лишилась главы, который вел нас железной рукой и сам был будто меч. Прошлой ночью его убили в кровати. – Из голоса командующего пропала скорбь, осталась только сталь. – Хладнокровно и обдуманно, не пытаясь скрыть случившееся. Убийца хотел, чтобы мы знали. Взгляните, что он оставил.
Командующий с гримасой отвращения вынул из кармана меч-плеть и швырнул его оземь. Металлическая рукоять, украшенная двумя змеями, звякнула о мраморный пол, и звук отразился эхом от стен огромного помещения.
– Гадюка, – прошептал Амир почти благоговейно.
– Невозможно, – произнес Лакш.
Кунал внимательно посмотрел на обоих.
Он всегда считал Гадюку мифом. Многоликое существо со сверхъестественным талантом маскировки – подарком лукавых духов-обманщиков, шпион с двумя мечами-плетьми, словно змея с раздвоенным жалом, темное воплощение Нарии, посвятившее себя правосудию. Неважно, какой из слухов верный, совпадало в них одно: Гадюка посвятил себя уничтожению джансанской армии.
Нельзя сказать, что такой человек не мог существовать на самом деле: преступник-дхарканец с талантом к шпионажу и убийствам – почему бы и нет? Однако деяния Гадюки являлись настолько изощренными, что рассказы о них граничили с вымыслом.
В течение шести лун он, по слухам, пронесся по всей Джансе – нарушил джансанскую блокаду порта Пунохар, украл груз железа, предназначенный для столицы, и, что самое ужасное, убил младшего члена совета Дома Айюл на западе. Люди шептались, что убитый – сборщик королевских налогов – сам был отъявленным вором, но член совета остается членом совета.
Невзирая на это, ни Клинки, ни другие группы мятежников никогда не заявляли о своей связи с Гадюкой. При любых обстоятельствах человек-призрак работал в одиночку. Образ одинокого мстителя и захватывающие дух истории сделали из Гадюки легенду в сердцах и умах как джансанцев, так и дхарканцев.
Кунал и большинство капитанов полагали, что Гадюка – это прикрытие для группы вражеских лазутчиков. Вполне вероятно, что данное прозвище делили разные группы сопротивления, но доказательств этому предположению пока не нашлось.
И все-таки что-то не сходилось, словно неверный оттенок заката на рисунке. Гадюка славился тем, что оставлял безделушки со своим знаком – двумя змеями. Но его собственный меч-плеть – прямо из легенды? С какой стати он его оставил?
– Гадюка – трус, коварно разрушивший наши корабли, убивший отличных солдат, укравший завоеванные нами земли, – заслуживает возмездия. Поэтому у меня есть задание для вас. Нелегкое задание, – предупредил командующий Панак. – Каждый из вас был избран, чтобы представлять свой полк. Тот, кто отыщет Гадюку, станет следующим командующим Крепости и поведет за собой новое поколение солдат.
У Кунала зашумело в ушах. Вот чего дядя для него желал, вот к чему подталкивал с того момента, как застенчивый восьмилетка пришел в Крепость. Да, это опасно, но где опасность, там и возможность – которую нельзя упустить.
Дядя Сету был суровым человеком, но он принял Кунала и показал ему другую судьбу, когда прежняя разлетелась на осколки. Такое стоит тысячи солнц. Он обязан дяде жизнью.
Он должен выполнить задание в знак благодарности за все, что дядя для него сделал. Кунал разыщет труса, убившего его единственного родственника, и приведет сюда для воздаяния. И в довершение наградой за месть будет пост командующего – именно то, чего генерал так отчаянно хотел для племянника.
– По вашей легенде, вы – часть отряда, выслеживающего подпольщиков, однако Гадюку вы будете искать самостоятельно. Единственное требование в рамках миссии – отмечаться каждую неделю в близлежащем гарнизоне. Тот, кто пропустит две проверки, вылетит вон.
Кунал постарался не выказать удивления. Сказанное означало, что миссия будет целиком на их совести – и планирование, и исполнение.
– Найдете и приведете Гадюку в ближайшие две луны – и пост командующего ваш.
Кунал смотрел на остальных, ожидая подвоха.
– Не сумеете схватить Гадюку, позволите другому солдату поймать его первым – и примете наказание, выбранное вашим новым командующим и мной. Миссия необычная, поэтому награда и наказание особенные.
Кунал побледнел, осознав, что может потерять повышение в Щиты Сенапа. Или что-то похуже, если Ракеш станет командующим. Он поборол страх – проигрышу не место в его планах. Командующий вгляделся в четырех солдат перед собой.
– Времени у вас достаточно. Я даю вам две луны до начала Солнечной встречи.
Куналу стало любопытно, отчего именно Встречу – начало игр, которые раз в два года проводили в честь победы Нарии над Владыкой смерти, – выбрали как окончательный срок. Но времени подумать не оставалось – командующий взглянул прямо на него.
– Кунал Дхаган. – Он поднял голову при звуке своего имени: единственным воспоминанием о семье матери, которую позволил сохранить дядя, была фамилия. – Ты все еще не произведен официально в члены Щитов Сенапа, но я попросил, чтобы ты, как племянник генерала, представлял их в этой миссии. – Тон командующего смягчился в отличие от выражения лица. – Задача эта неблагодарная. Я не подумаю плохо ни о ком, кто сейчас попросит разрешения уйти.
Взгляд Кунала был неподвижен. Этого от него и ждали; командующий выразился предельно ясно. Сомнения можно оставить на потом.
У других солдат причин остаться было еще меньше. Отступив сейчас, они не запятнают родовую честь. Поиск убийцы – не их долг. Но они не собирались отказываться.
Кунал взглянул на Лакша, чьи губы сжались в решительную линию, и ощутил прилив благодарности, даже если это и означало, что они впоследствии станут соперниками. Ему единственному он согласился бы проиграть.
– Начинаете утром, солдаты. Можете работать вместе, но не забывайте – тот, кто вернется с Гадюкой, станет отдавать приказы всей Крепости… и мне. – Он посмотрел на каждого, особенно задержавшись на Кунале.
Кунал стиснул челюсти. Это его шанс стать командующим, возглавить Крепость и почтить память дяди. Сету Хотха уже нет в мире живых, но Кунал знал – этого он всегда хотел для племянника.
– Во славу короля! – закричал командующий Панак, и солдаты в ответ стукнули по груди, с воодушевлением повторив его слова. Крики эхом загремели по Залу.
– Найдите проклятого ублюдка и приведите ко мне! – Командующий резко развернулся и вышел, бряцая оружием.
Глава 7
Алок едва не выронил миску, глядя на друзей как на идиотов.
– Да с какой стати вы вообще согласились?
Лакш вздохнул.
– Это потрясающая возможность, Алок. Обычный солдат и за десять лет не дорастет до командующего.