Передо мной возникла темная фигура, и я резко остановилась.
– Сегодня вечером будем тренироваться, принцесса, – Мастер Хафа стоял, положив руку на эфес своего меча.
Все отговорки, возникшие у меня в голове, испарились вместе с надеждами на отдых и теплый камин. И все же, если это была цена за поездку верхом, я была готова ее заплатить. Хафа отвел меня за таверну, к огороженному манежу для лошадей. Вокруг была одна грязь, а небо становилось все темнее.
Я стукнула кулаком по своему противоположному плечу и уважительно поклонилась. Моя рука потянулась к мечу, но Хафа покачал головой.
– Это мы отложим на потом, когда отъедем подальше от Халенборга, – с этими словами он протянул мне два деревянных меча и указал на огражденный круг.
Крошечная щепка отломилась от рукояти одного из мечей и впилась мне в ладонь. Я засунула второй под мышку, чтобы выдернуть занозу. Подальше от Халенборга. Даже здесь, на таком расстоянии от замка, сожженная записка продолжала преследовать меня. Отсутствие доверия среди советников моего отца. Неужели это недоверие потянется за мной до самой Турии?
Я покрепче обхватила рукояти мечей и обратилась к своим нитям. Рен был силен и непоколебим: этими качествами он всегда напоминал мне якорь. Расстояние притупило эмоции отца, оставив от былой ясности только тихий, неразборчивый шепот, но я знала, что он в безопасности. С ним все было в порядке.
Я скинула плащ с шинелью, отстегнула меч и осторожно размяла ноги. Мастер Хафа отправил ко мне двух стражников – Джеофа и Мелсу. Я уже сражалась с ними, и победила обоих, но по отдельности, а не вместе.
Мои противники приняли боевые стойки, перемещая вес тела на носок и оценивая меня, пока я оценивала их. Они выступили вперед, а я отступила назад, отзеркаливая их шаги. Мои ноги вязли в глубоком слое грязи. Вдруг я вспомнила слова Мастера Хафы: «главная цель настоящего боя – закончить его как можно скорее».
Боль в ногах и спине отвлекала меня от происходящего. Я медленно двигалась по кругу, держа мечи наготове и не подпуская противников ни на шаг. Мне нужно было обезоружить хотя бы одного их них или подвести их так близко, чтобы они споткнулись друг о друга.
Моя спина уперлась в твердое заграждение. Прежде чем я успела отодвинуться, мне за пояс засунули что-то тяжелое.
Уголки моих губ дернулись вверх. Оба противника бросились ко мне, но вместо того, чтобы вступить в бой, я отступила в сторону, а затем с рыком ударила Джеофа в плечо одним из своих мечей.
– Фух! – он уклонился и выбил оружие у меня из рук. Прежде чем меч ударился о землю, я схватила деревянный кинжал, спрятанный у меня за поясом, и сделала выпад, целясь в его руку. Джеоф уронил свой меч и с криком упал спиной в грязь.
Мелса бросилась на меня, замахнувшись своим оружием. Я парировала атаку и вывернулась, поставив противнице подножку, а затем прижала второй меч к ее горлу.
Я с гордостью посмотрела на Мастера Хафу, пока с моих коленей капала грязь, но он лишь нахмурился, и в его стальных глазах сверкнул недовольный огонек.
– У тебя не выйдет смухлевать в настоящем бою, Дженесара. И, Атарен, – он повернулся к моему брату, который наблюдал за нами с ухмылкой на лице. – Ты не всегда будешь рядом, чтобы подкинуть совей сестре кинжал. Так, вы оба, бегите до реки и обратно!
– Но скоро подадут ужин… – начал Рен.
– Два раза, – закончил Хафа.
Рен тут же захлопнул рот. Бросив деревянный меч Джеофу, я побежала. Холодный ветер задувал под мою шерстяную рубашку и обжигал мне легкие. Но среди всех наказаний – бег не был самым худшим. К тому времени, как мы с Реном закончили, солнце уже село, а мы оба были покрыты грязью и потом, но зато мои ноги и спина уже не болели так сильно. Во время выполнения задания мы почти не говорили, но предвкушение, исходящее от его нити, рассказало мне достаточно. Мы бежали вместе в последний раз.
Когда мы вернулись в таверну, большая часть нашей группы расположилась на подушках, ужиная и играя в игры. Шум и гам, заполнившие маленькое пространство, звенели у меня в ушах. Рен сел рядом с Крисом, в круг солдат, между камином и входной дверью. Я уселась прямо у камина рядом с Элейн и набросилась на мясное рагу. Это было простое блюдо, но от голода мне показалось, что я никогда не ела ничего вкуснее.
Я наблюдала за всеми, потрясенная и заинтригованная тем, как легко они смеялись и болтали друг с другом. Прежде мне не доводилось видеть такую небрежность в общении людей. В замке все подчинялись официальным правилам этикета, всегда сохраняя подчеркнутую уважительность. Но здесь все… дышали свободно. Мне очень нравилась такая обстановка.
В ту ночь мне не приснилось ни одного сна. Когда на городок опустилась тьма, а дождь прекратился, я резко проснулась от внезапного предчувствия. Мы с Элейн спали отдельно от остальных, и я чувствовала, как ее локоть упирается мне в спину.
Все мое внимание сосредоточилось на нитях. Отец был спокоен. Наверное, он спал. Струна Рена покачивалась и пружинила. Мне не нужен был свет тлеющих в камине угольков, чтобы увидеть, как он двигается в темноте, направляясь к двери вместе с пятью солдатами.
Как только они вышли на улицу, я отстранилась от Элейн и поплотнее закутала ее в одеяло. Затем я встала под навесом у входа в таверну, наблюдая за тем, как Рен и его люди седлают лошадей и бесшумно покидают двор таверны, словно призраки в серых мундирах со своими черными демонами.
В дверном проеме появился Крис с сумкой на плече. Я дернулась и схватила его за руку. От прикосновения по моей коже пробежали мурашки, но я не ослабила хватки.
Он посмотрел на меня сверху вниз, плотно сжав губы. В ночи его глаза казались совсем черными.
– Крис, – прошептала я. – Береги его.
Его плечи поднялись и упали от глубокого вздоха, но я почувствовала, как мышцы его руки расслабляются под моими пальцами. Крис сглотнул так тяжело, что на его шее заходил кадык.
– Хорошо.
Заметив нас, Рен подбежал к крыльцу. Крис кивнул нам обоим и направился к своей лошади.
– Мне пора ехать, – брат положил руку мне на плечо, но все его внимание было приковано к группе солдат, с которой ему предстояло отправиться в путь.
– Я буду по тебе скучать, – прошептала я, вздрогнув от холода. Ночной ветер пробрался под мою одежду, нагревшуюся от сна у камина.
Рен еще сильнее стиснул мое плечо и прижался щекой к моей макушке.
– Я тоже буду по тебе скучать, Джена.
– Будь осторожен. Возвращайся домой.
– Обещаю.
Поцеловав меня в лоб, Рен первым разорвал объятья, потому что прекрасно знал: я могу никогда его не отпустить. Больше он не произнес ни слова, а только коснулся кончика своего носа указательным пальцем – выше нос, Джена, – подошел к своему коню, забрался в седло и уехал в ночь. Перед тем, как проехать сквозь ворота таверны, он обернулся, помахал рукой и приложил руку к груди. Сосредоточившись, я отыскала нить брата. Его надежда, предвкушение, волнение и, больше всего, любовь нахлынули на меня, как волна теплого и чистого света: такое прощание говорило больше, чем любые слова.
Когда он исчез в темноте, я достала из кармана маленькую книжку и провела ладонью по мягкой обложке. «Флора и Фауна Диких Земель».
Ветви деревьев, растущих у ворот таверны, шумели на ветру. Я слышала, что Дикие Земли выплевывают каждого, кто пытается сойти с дороги и уйти в их загадочные глубины, а те, кому удается уйти достаточно далеко, больше не возвращаются обратно.
Глубокий вздох успокоил мое учащенное сердцебиение. Мы будем держаться дороги. С нами все будет в порядке.
Оставалось четыре дня пути мимо полей и деревень Халенди. Еще четыре – сквозь Дикие Земли. Потом три до Турианы. Одиннадцать дней до встречи с принцем. Совсем скоро силы Халенди подавят загадочную магию на севере и предатель, затаившийся в замке, будет изобличен.
Тронный зал
Смешливые морщинки возле глаз короля совсем побледнели, оставшись без дела с тех самых пор, как умерла его жена. Он сидел в окружении золоченых улыбок, избыточного количества вина и слабого металлического запаха гниющей рыбы, вновь пропитавшего замок.
Недвижимый камень трона впивался в его кожу, несмотря на то что он ежемесячно менял подушки.
И все же он не спускался со своего возвышения и не принимал участия в пьяных увеселениях придворных. Вместо этого он наблюдал за происходящим со своего законного места. Сверху.
Дверь в зал распахнулась, и руки короля, лежащие на узких подлокотниках, сжались в кулаки. Его советник торопливо шел к трону, шурша своими одеяниями, а слабый луч света, проникший сквозь тусклые окна, подчеркивал испарину на лбу мужчины.
Блэр относился к тому типу мужчин, которые однажды были красивы, но, потратив большую часть жизни на погоню за наслаждениями, постепенно растеряли себя по крупицам. Так же Блэр был ниже короля, что послужило веской причиной для назначения его на должность советника: никто не должен был смотреть на монарха сверху вниз.
Добравшись до возвышения, Блэр согнулся в низком поклоне. Даже слишком низком. Поблескивающие глаза короля сузились, и в морщинах возле его рта залегли тени.
– Ну?
– Ваше Величество, я боюсь…
Король прервал оправдание взмахом руки. Глубоко вздохнув, он опустил взгляд на свои сжатые ладони: ногти больно впивались в кожу. Наконец он произнес угрожающе низким голосом:
– Ты сказал, что можешь связаться с магами, Блэр…
– Наш посыльный вернулся из Ледяных Пустынь, – советник снова поклонился, извиняясь за то, что прервал речь короля, а затем вытер вспотевшие ладони о свою мантию. – Но только один. И он…
– Что? – рявкнул король, раздраженный недомолвкой.
Блэр нервно сглотнул.
– Он не в том состоянии, чтобы предстать перед троном, Ваше Величество.
Король поднял к потолку задумчивый взгляд. Наконец на его лице появилась улыбка.
– Что ж, – он поднялся с трона и кивнул слуге. – Отведите меня к этому посыльному.
Глава пятая
Генерал Леланд не обрадовался, когда выяснилось, что наследный принц и шесть его людей исчезли без следа.
– Зачем Шраусу отдавать такой приказ? Это не безопасно.
Он мерил шагами дальнюю часть комнаты, пока Мастер Хафа терпеливо стоял рядом, протягивая письмо, которое генерал никак не хотел брать в руки. Большинство мужчин и женщин поспешили выйти на улицу, решив, что лучше готовиться к выезду на морозном ветру, чем испытать на себе гнев начальства. Я осталась внутри и начала сворачивать свой спальный мешок, чувствуя, как мой желудок тоже сворачивается от волнения. Даже Леланд и Мастер Хафа не знали о том, что Рен уедет посреди ночи?
Я завязала свой мешок и закрыла глаза, сосредоточившись на нити отца: он о чем-то беспокоился, но не больше, чем обычно. Усталость притупила воодушевление Рена, но здесь я тоже не почувствовала ничего необычного.
– Он сказал, что Рену необходимо сразу же вернуться назад, – в третий раз объяснил Мастер Хафа.
Леланд бросил на него пристальный взгляд.
– Мы могли бы послать тебя следом за ними.
– Король Шраус настоял на том, чтобы я оставался с принцессой, – Хафа явно сердился на собеседника. – Скоро мы пересечем границы Диких Земель… и ты прекрасно знаешь, что ради Халенди мы не можем позволить себе никаких задержек. – Он замолк, и в комнате повисла напряженная тишина.
Я сжала зубы и еще раз затянула кожаные завязки на своем спальном мешке.
Леланд молчал, словно все еще раздумывая над тем, чтобы отправить Хафу вслед за Реном.
Мое сердце забилось быстрее, и я поднялась, стряхивая пыль с ладоней.
– Крис за ним присмотрит.
Леланд споткнулся о меховой ковер, брошенный кем-то на пол, остановился и уставился в стену, уперев руки в бока. Наконец он громко выдохнул и повернулся к Хафе.
– У нас есть четкие указания. Продолжим путь имеющимся составом.
Прохладный весенний ветер становился все теплее по мере того, как мы двигались на юг. Трава, выглядывающая из-под снега, начала зеленеть, а дорога превратилась в грязь. Затем холмы, усеянные овцами и крупным рогатым скотом, сменились лесом. Большинство путешественников обычно отправлялись в дорогу позже, когда воздух становился теплее, поэтому те немногие, кого мы встречали на пути, с опаской смотрели на нашу большую процессию из слуг и солдат.
Леланд, все еще пребывающий не в лучшем расположении духа, ехал впереди, срываясь на каждого, кто попадался ему под руку. Вечно хмурый взгляд Хафы прожигал мою спину на протяжении всего утра. Все тело болело. Книга Рена лежала у меня в кармане, неприятно впиваясь корешком в бедро.
Когда солнце поднялось совсем высоко, мы остановились посреди дороги для полуденного перекуса. По обе стороны нас окружали высокие хвойные деревья, а с их раскидистых ветвей на нас глазели большие черные птицы и шумные белки.
Я наблюдала за тем, как несколько человек собрали небольшие ветки и бревна, а затем выкопали ямку и выложили ее дно камнями. Они справились со своим заданием так ловко, что за это время я успела только слезть с лошади и усадить свои уставшие кости у костра. Рядом со мной рос куст с крошечными белыми цветами и красными ягодами.
Я достала из кармана книгу, не забыв снова проверить нити. К тому моменту я пыталась узнать о самочувствии отца и брата такое количество раз, что уже потеряла им счет, но оба они были в порядке, и связь между нами не исчезала, несмотря на расстояние.
Я перелистнула несколько страниц в попытке определить название маленьких красных ягод, но мой желудок громко заурчал, и я отложила аккуратные буквы и искусно нарисованные картинки в сторону.
Стоило мне набрать целую горсть ягод, как нога Хафы ударила меня по запястью. Не сильно, но достаточно для того, чтобы меня напугать.
– На вашем месте я бы их не трогал, принцесса.
Я потрясла рукой.
– Почему нет? Они такие красивые.
Он снова нахмурился.
– Потому что эти красивые ягоды ядовитые.
Я торопливо стряхнула с ладони остатки ягод.
– Откуда ты знаешь?
Он указал на листья, цвет и кистевидное формирование ягод.
– Это все знают, – пробормотал Хафа, и я расслышала его слова, хотя, как мне показалось, он надеялся на обратное.
Я крепче сжала свою книгу.
– Я этого не знаю, – слова вырвались сами собой, и Хафа поднял бровь. Я неуверенно сглотнула, но продолжила: – У меня есть всего десять дней, Мастер Хафа, – в моем голосе слышалось отчаяние, которое я так старалась скрыть ото всех.
Его губы вытянулись в тонкую линию, и он отрывисто вздохнул.
– Десять с половиной, – он сел рядом со мной – такой грациозный и сильный – и положил руки на колени. – Путешествие по дикой местности – все равно что сражение один на один. Но здесь твой противник – это природа, и она убьет тебя при первой же возможности. Поэтому нужно внимательно следить за всем, что тебя окружает.
Несколько секунд он внимательно меня изучал, а потом, словно придя к какому-то выводу, подозвал небольшую группу солдат, которые уселись рядом с нами.
Пока они устраивались поудобнее, моя и без того затекшая спина напряглась. В мою ногу впивался камень, и я была почти уверена, что частично сижу в луже, но никто из окружавших меня мужчин и женщин, кажется, не обращал на меня особого внимания. Когда Хафа подозвал их, они смеялись над какой-то забавной историей, так и не рассказанной до конца.
– …И когда я повернулся, то увидел огромную медведицу! Она просто сидела возле речки и смотрела, как я раздеваюсь! – один из мужчин – кажется, его звали Томас – громко зарычал, и этот звук эхом отозвался где-то в чаще.
Все начали доставать из своих мешков еду, припасенную в дорогу. Наверху затрещала белка, и на меня посыпался дождь из еловых веток и пыли. Мой мешок все еще висел на седле Джентри. Я прикусила губу, но, посмотрев на дорогу, поняла, что там уже начали мыть и кормить лошадей. О Джентри уже заботился какой-то незнакомый мне человек.