– Оу, какие мы прыткие. Мне нравится. Увы, мои жены слишком ревнивы. Решено, я берусь, так на сколько времени я могу рассчитывать? – спросил фавн, облизнувшись, уже представляя, как я стану главным лотом торгов, что, соответственно, весьма его обогатит.
– До вечера, – сказал Кобра, вызвав наигранное смятение фавна.
– Божечки, божечки… Мы не успеем… Но я постараюсь сделать из этого куска угля настоящий бриллиант, – сказал фавн, выставляя Кобру из своего шатра, меняясь на глазах. Меня сковало оцепенение.
– Корнелия, Люси! – сказал мужчина, призывая слуг, пока я не могла даже пошевелиться. Тимофей был в таком же состоянии. – Отмыть от грязи, и, умоляю, сделайте что-то с этим запахом, главная жемчужина сегодняшних торгов не может пахнуть как стадо огров! – приказал мужчина, и меня понесли в сторону одной из комнат.
Вы когда-нибудь были на медосмотре? Здесь было хуже: ты не мог кричать, говорить или сопротивляться. Я чувствовала себя игрушкой в руках девушек: меня натирали всевозможными маслами, скоблили кожу, даже применяли магию, чтобы вернуть мой натуральный цвет волос, после чего на меня надели халатик, передавая следующим девушкам. Краем глаза я заметила испуганные глаза пушистого, ведь лотом этих торгов была ведьма и фамильяр, а значит, настала его очередь.
На маникюре я испытала настоящий шок: мои накладные ногти слезли вместе с моими, наполняя ванночку кровью, но на удивление мне не было больно.
– Эльфийская магия, расслабься, мы все через это проходили. Кто-то раньше, кто-то позже. Быть главным лотом торгов – большая честь, таких, как ты, часто выбирают в качестве будущих жен знатных вельмож. Видела ту женщину внизу? Раньше и она носила ошейник, а теперь сама стала госпожой своей судьбы, – сказала эльфийка с придыханием, невольно скорчившись от ошейника.
– Много говоришь, Матильда. Как поживает наша жемчужинка? – произнес фавн, осматривая мои волосы и ногти, вдыхая мой аромат. – Уже лучше, намного лучше, может, и успеем, – произнес мужчина, как вдруг его взор остановился на моей ноге.
– Что это за варварство?! Девушка должна быть нежной, словно цветок лотоса, а не как еж. Сисиль! Немедленно займись этим! – сказал он. В комнату вошла девушка, держа в руках до боли знакомые предметы… Это была беспощадная восковая эпиляция со всей феерией чувств и эмоций. Тело буквально горело, воспаляясь, после чего меня буквально закинули в чан с зеленым отваром. На удивление отвар мгновенно остудил и снял воспаление кожи, после чего купание повторилось.
После изувера с баночкой воска мне уже и черт был не страшен, поэтому я полностью игнорировала окружающий мир как данность, и вот он… последний круг ада – стилист-парикмахер… фавн-нарцисс. Не знаю, какой магией он пользовался, но мои волосы стали длиннее и гуще, после чего меня, словно куклу, начали наряжать.
– Не то… не то… нужно что-то особенное… Ты чего молчишь?.. Скажи хоть что-нибудь, – приказал мне фавн, снимая свое заклинание.
– Я не умею все это носить, потому и смотрится нелепо. В моих краях в моде другие наряды, – сказала я, пытаясь быть крайне тактичной. Как вдруг озлобленный фавн схватил меня за голову.
– Как ты смеешь сомневаться в моем таланте?! Ну-с, посмотрим, что у вас там такого особенного, – сказал мужчина, буквально вторгаясь в мои воспоминания.
Перед моим взором было воспоминание о предстоящей свадьбе и все платья, которые я перемерила перед ней, а также те, что были в интернет-каталогах. Вот я вновь захожу в комнату и вижу, как на моем будущем супруге гарцует моя лучшая подруга. Фавн отпрянул от меня, немного успокоившись.
– Мы ему отомстим, моя дорогая. Ты будешь самой желанной женщиной сегодняшних торгов! И ни один подлец не посмеет бросить тебя у алтаря ради бесформенной воблы. – Не знаю почему, но его слова заставили меня улыбнуться. К моему выходу все было готово, а будущее стало немного ярче. Тимофея тоже нарядили, надев аккуратную бабочку. Также не без помощи магии мешок с пожитками превратился в элегантную сумочку.
– Она станет такой, какой захочешь. Это мой прощальный подарок. Задай им всем, – сказал фавн, выпуская меня на улицу. Выйдя из шатра, я оказалась на практически пустой улице, где меня ждал встревоженный Кобра.
– Скорее, Тамал с послом уже прибыл на торги! – прикрикнул мужчина, усаживая на дрофра, после чего скакун сорвался на бег, спеша по узким улочкам опустевшего базара.
***
Тамал дико нервничал, ему был жизненно необходим договор с Антами, гарантирующий беспрепятственный доступ к порту в Шире, что вывело бы империю на новый уровень. Однако поход по невольничьему рынку лишь ввел посла в тоску. Девушки сменяли друг друга, демонстрируя свои умения и таланты, приводя в восторг покупателей, которые ждали отмашки визиря, так как по закону он выбирал товар первым.
– Хотите, мы покинем это место? – спросил Тамал, стараясь угодить послу.
– Думаю, не стоит мешать торгам, – несколько лениво произнес посол, было видно, что он был далек от всего этого, витая где-то далеко. Посол встал со своего места, собираясь уходить, как тут же замер, услышав знакомый голос. Его глаза его не обманывали – это была та самая незнакомка, которая не так давно пленила его сердце, но это было невозможно, она была далеко от этих богом забытых мест. Тем временем он как завороженный смотрел на девушку, не смея отвести глаз.
– Ласточка, не садись на ворота —
Крылья черные свои поломаешь.
На моих воротах остры колья —
Сама знаю…
Милая, не летай под окошком,
Не дразни меня, и так больно.
Мне б с тобою улететь пташкой
На волю…
Тамал было взмахнул рукой, чтобы уже начать Великие торги, как того требовал обычай, как вдруг его руку перехватил посол, буквально силой усаживая его на место.
– Пусть допоет, – сказал мужчина, едва скрывая волнение. Это была победа Тамала. Хоть посол презирал работорговлю, но, как сказал великий визирь Айше, он всего лишь мужчина, а мужчине нужна женщина. Тамал тайком дал знак своим людям выкупить девушку и доставить в его дворец в качестве подарка для посла.
В это время девушка все продолжала петь. Ее пение завораживало, отражаясь от стен, разносясь мелодичным эхом. Чем дольше посол не отводил от девушки глаз, тем шире была улыбка Тамала.
– Я с тобою со двора в поле.
Через поле – к скалам да к морю.
Над водой взлечу тебе черной
Сестрою.
Буду песни петь, как ты, звонко.
Будет хвост, как твой, двойной, тонкий.
Забери меня с собой черной
Да живою.
Когда последняя строчка была допета, зал взорвали аплодисменты. Торговцы кидали к ногам девушки шелка и золото. Увидев визиря, толпа смолкла.
– Выбор сделан, товар оплачен. Да начнутся Великие торги! – объявил Тамал на древнем наречии, чтобы посол не догадался о его покупке, после чего в компании посла, слуг и охраны вышел из шатра.
– Достопочтенный Тамал, не могли бы вы… – начал смягчаться мужчина, который впервые шел против своих принципов, желая не спасти, а именно обладать желанной женщиной, даже если та была лишь мимолетным миражом, не больше чем курортным романом.
– Да никак вам запала в душу эта прелестная девушка? Не беспокойтесь, она будет ожидать вас в ваших покоях. Это мой вам подарок, – сказал визирь, усаживая дорогого гостя в карету.
***
– Достопочтенный Тамал выбрал тебя! – радостно произнес Кобра, тряся меня словно грушу, снимая кандалы, однако его радости я не разделяла. Меня купили… купили как вещь, и я с радостью пошла на это, променяв одну клетку на другую. Не знаю, но что-то во мне в этот момент сломалось. Я стала абсолютно безучастна к своей судьбе. Тимофей всячески пытался привести меня в чувство. Меня словно драгоценность усадили в белую карету, запряженную грифонами, по моим фарфоровым щекам текли слезы.
– Вот же счастливица, – слышала я голос одной из рабынь, пока моя душа буквально разрывалась на кусочки.
– Счастье… когда тебя купили… купили как вещь. Моя жизнь больше мне не принадлежит, вы это называете счастьем? – произнесла я, оставаясь все так же безучастной. Мне было все равно, кто меня купил и зачем, все стало абсолютно невзрачным и серым.
Я хотела домой, к семье, беззаботно играть с Беляком на летней террасе, пока бабушка готовила брусничный пирог. Это воспоминание было единственным, которое согревало мою душу. Крепко обняв Тимофея, я не заметила, как уснула, пока карета летела в сторону замка визиря Тамала.
6
Карета мерно плыла по небу, изредка слышалось недовольство извозчика, что ему приходится вести второсортную подстилку вместо достопочтенного посла и визиря. Несмотря на возмущения и обещание кота устроить мужчине кастрацию с трудоустройством в качестве евнуха, мужчина так и не замолчал, продолжая бурчать себе под нос. Как вдруг карету изрядно мотнуло вбок, едва не перевернув, после чего нас подкинуло вверх – карета падала.
Тимофей изо всех сил пригвоздился серповидными когтями к обивке кареты, став своеобразным ремнем безопасности. Я кричала от страха и ужаса, а меланхолия ушла на второй план. В эти секунды я приняла для себя одно важное решение.
– Я хочу жить!!! – прокричала я. От собственного вопля у меня заложило уши, к моему удивлению, карета замедлила падение, опустившись на землю. Я крепко сжала Тимофея, пытаясь успокоиться, но времени на это нам не дали. В момент опасности все мои чувства обострились в сотни раз. За доли секунды я успела выпрыгнуть из кареты, держа Тимофея за шкирку, пока карета превращалась в лохмотья от боевого заклинания. Часть осколков кареты ранила меня, но я продолжала бежать, бежать как можно дальше оттуда, прячась во тьме ночи, но все было тщетно.
Забежав за бархан, я встала как вкопанная. Нас окружили, оскалившиеся хищники преградили мой путь. Спустя несколько минут глаза привыкли к темноте, и я увидела их – пустынников.
Кобра был умелым рассказчиком, травя байки, сидя вечерами возле костра. Его любимая была о том, как он потерял три пальца в бою с одним из пустынников. Но одно дело рассказ, и совсем другое – увидеть этот народ вживую. Пустынники были больше человеческого роста, внешне напоминая ящероподобных людей с хорошо развитой мускулатурой. У них были змеиные глаза, а их руки больше напоминали лапы, не говоря про длинный хвост. Оставив человека один на один с подобным монстром, о результате схватки и говорить не приходилось, можно было лишь гадать, как быстро тебя прикончат и с какой именно жестокостью.
– Черт! Назар клялся, что в этой карете будет визирь! – взревел один из монстров, зло смотря на меня, хватая меня за горло когтистой лапой, не давая вздохнуть.
– Говори! Говори, куда направляется визирь! ГОВОРИ! – ревел монстр, оглушая. Тимофей молнией взбежал на ящера, пытаясь нанести ему хоть какой-нибудь вред, однако тот лишь отмахнулся от него. Я краем глаза заметила, как Тимофей упал на остывающий песок и больше не поднимался.
– Тиш… ка… – прохрипела я, отдавая последние запасы кислорода, как вдруг ящера скинул один из соплеменников. Пока толпа бесновалась, делая ставки, я зацепилась взором за слабое голубое сияние. Я знала, что это была Тарнария, во время драки ящеры обронили пару бутыльков.
Я не питала каких-либо надежд, помня предупреждение о передозировке этим зельем, но быть разорванной на части под радостные крики ящериц я не хотела. С жаждой утопающего я схватила один из бутыльков, осушая его, едва не захлебнувшись. Голова кружилась, мир погружался в водоворот, а вены на теле начали сиять синим цветом, это ящеры проигнорировать не смогли. Они отошли от меня на пару шагов, общими усилиями создавая защитный барьер, боясь шелохнуться, так как заряженный Тарнарией маг был способен на все. Как вдруг я взяла вторую бутылку зелья, выпивая ее.
– Ты чо творишь?! Это же убьет тебя! – завопил ящер, который до этого пытал меня. Я слабо улыбнулась, магия буквально разрывала меня на клочки, стремясь выйти наружу.
– Хотя бы умру свободной. Свобода превыше всего! – сказала я, разжимая руку. В моей голове вихрем метались мысли, воспоминания прошедших дней и месяцев, жизнь в рабстве и эти проклятые торги. Все вокруг поглощало белое сияние под вопли монстров.
***
Мне было холодно. Я много читала о свете в конце туннеля, который видят все при переходе в мир иной, но я его так и не увидела. Была лишь безмятежная тьма, как вдруг передо мной оказалось зеркало. Я узнавала его – именно на нем мы пытались призвать пиковую даму в детстве. Мне было страшно, я знала, кто именно предстанет предо мной – Смерть, истинная владычица царства мертвых. Однако вместо нее я увидела седую старушку с рынка. Пожилая женщина вела в мою сторону белого льва, зверь перешел через границу зеркала, встав возле меня.
– Твоя душа очернена болью, страданиями и лишениями, но даже в последние мгновения ты думала о других. Береги это качество, твое великодушие и милосердие. Помни: ночь не будет вечной, за ней всегда будет рассвет, – сказала женщина, исчезая. Я легко тряхнула головой, как от наваждения, оказавшись на каком-то настиле из лиан. Впереди виднелось несколько изнеможенных мужчин, которых окружали дрофры.
– Динар, объясни мне, на кой мы уже вторые сутки тащим эту квелую девчонку на своем горбу? И не смей даже заикаться про эльфийскую честь. – Мужчина остановился, отпустив лиану, которая тащила настил.
– Она спасла наши шкуры, или забыл, в качестве кого нас купили на базаре? А я напомню: мы с тобой оба проиграли на поединке в Бойцовских ямах. Раненые и слабые рабы никому не нужны, их пускают на мясо, – вспылил эльф, выхватывая клинок. Второй тоже не остался безучастным, сменяя ипостась, как вдруг драчунов буквально растащили в разные стороны. Отделяя меня от мужчин, ко мне приблизился белоснежный лев.
– Доброе утро, засоня, вставай, – произнес ласковый голос. Я не могла поверить своим ушам – я узнала его.
– Тишка! – воскликнула я, разревевшись, крепко обнимая льва, словно боясь, что его отнимут.
– Не знаю, что ты сотворила, чтобы задобрить Костлявую, но меня повысили! Теперь я официально твой фамильяр, а не простой приблуда-демон, – сказал Тимофей, гордо выпячивая грудь. Новость о том, что мой фамильяр – житель подземного мира, меня несколько взбудоражила и испугала. Заметив мое смущение, Тимофей решил несколько прояснить ситуацию:
– Ну да… Я был не совсем честен с тобой. В общем, когда ты родилась, я охотился на мелкую нечисть в округе. Фамильярам без хозяина очень тяжело, вот и приходилось питаться чем придется. Твоя бабка тогда пыталась твою мать с того света вытащить, это темная магия. Она сняла все щиты и обереги в доме, открыв мелкой нечисти полный карт-бланш. Дети – их самый любимый деликатес, а тут еще душа ведьмы на подходе, в общем, явились все. Не скрою, поначалу все мои мысли были лишь о твоей матери, но когда я услышал твой плач, я не смог пройти мимо, вспомнив о своем предназначении. У меня не было защиты, и совершить обряд связывания ты не могла, поэтому я и прислуживал твоей бабке, так сказать, на добровольных началах. Без связи у нас нет доступа к магии, да и оболочка весьма хрупкая. – Я потрясенно выслушала исповедь кота, чувствуя, что он говорит правду, хотя сама не могла поверить ни единому слову.
– Как проходит связывание? Отвечай! – крикнула я, видя идущий в нашу сторону караван, усиленный магическими заклинаниями, словно бронепоезд. Я толком даже не видела сам караван – я видела исходящую от него магию.
– Ты должна призвать меня, используя истинное имя, трижды произнести: «Связываю тебя духом, телом и кровью», – сказал Тима, не понимая, в чем причина моей спешки. Я встала перед взором Тимофея, царапая его когтем свою руку. Удивленно взглянул на меня, в это время я протянула его лапу одному из дрофров. Зверь аккуратно оцарапал лапу Тимофея и вернулся к сородичам.