Впереди у Ивана Афанасьевича были насыщенные 18 лет плодотворной работы на позиции «хозяина области». За это время на Дону был построен ряд крупных промышленных предприятий: Шахтинский хлопчатобумажный комбинат, Донецкий экскаваторный завод, крупнейший в Европе Азовский комбинат детского питания, шахта имени Ленинского комсомола, в Волгодонске сооружен гигантский и наукоемкий Атоммаш, возводилась Ростовская атомная электростанция, сдан Константиновский гидроузел. В эпоху развитого социализма на Дону сотни предприятий прошли модернизацию, в том числе реконструкция была запущена на Новочеркасском электровозостроительном заводе, флагмане донского машиностроения Ростсельмаше (построен филиал в Белой Калитве – Калитвасельмаш), таганрогском «Красном котельщике». В городах и районах области возведены новые микрорайоны с миллионами квадратных метров жилья, сотни объектов транспортного, социально-культурного назначения. Период работы И. А. Бондаренко был временем динамичного развития. Ростовская область занимала заметное место в производстве товаров сельского хозяйства и их переработки. Но злая ирония судьбы проявила себя на жизненном пути Ивана Афанасьевича: сельскохозяйственнику Бондаренко урожайные 1962—1964 годы помогли подняться на региональный политический Олимп, а неудачные сборы зерновых в 1982—1984 гг. в области, невыполнение плана по продаже государству хлеба стали основной претензией к региональному партийному руководству и формальным основанием для его отставки.
И. А. Бондаренко с Л. И. Брежневым на Главном железнодорожном вокзале Ростова-на-Дону
И. А. Бондаренко не попал под первую «андроповскую» волну смен партийных руководителей, когда пятая часть первых секретарей областей, краев и республик была обновлена. Напротив, 14 января 1984 года он получил новый мандат доверия – пленум Ростовского обкома КПСС после соответствующих согласований в ЦК переизбрал И. А. Бондаренко на новый срок. Первый секретарь обкома, подводя итоги трех лет одиннадцатой пятилетки (1981 – 1986 гг.), главным содержанием которых явилась «напряженная борьба коммунистов, трудящихся области за успешное претворение в жизнь решений XXVI Съезда», в своем отчете был сориентирован на будущую работу: «Говоря словами Юрия Владимировича (Андропова – С.Ч.), теперь самое важное – не потерять набранный темп, общий позитивный настрой на дела, активнее развивать позитивные процессы»65. В качестве катализаторов движения вперед и рецептов для преодоления недостатков были отмечены следующие позиции: необходимость большего проявления партийной принципиальности, инициативная работа, смелость, «расшивка» узких мест, повышение партийного спроса на местах. Это, по мнению Бондаренко, помогло бы обеспечить рост эффективности производства, укрепить дисциплину, повысить организованность, ответственность кадров и творческую активность масс. Первый пленум обновленного состава областного комитета партии, по давней традиции, проходил в один день с региональной партийной конференцией, на этот раз 21-ой по счету. Были избраны члены бюро и секретариат, утверждены заведующие отделов Ростовского обкома КПСС, председатель партийной комиссии и редактор областной газеты «Молот» – лица ключевых властных партийных институтов.
Присутствовавший на пленуме куратор области из отдела оргпартработы аппарата ЦК КПСС М. П. Щербаков отметил «много положительного», успехи и «новые рубежи» в работе обкома, а в плане критики полностью солидаризировался с позицией первого секретаря областной партийной организации КПСС66. Кроме того, в марте 1984 года И. А. Бондаренко избрался депутатом Верховного Совета СССР. Но после смерти Ю. В. Андропова в феврале 1984 года ситуация поменялась.
Период руководства И. А. Бондаренко Ростовской областью в литературе и публицистике называют эпохой. Причиной такого отношения явилась не только длительность данного исторического периода, но и масштаб тех преобразований, который происходил на Дону со второй половины 1960-х до начала перестроечных событий.
Горбачевский фактор
В Политбюро ЦК КПСС все более активную роль стал играть М. С. Горбачев, который по предложению К. У. Черненко вел заседания секретариата ЦК и негласно считался вторым лицом в партийной иерархии. Пользуясь этим положением, будущий генсек активно участвовал в расстановке кадров. Особенно инициативно – в южных областях, которые были хорошо знакомы М. С. Горбачеву, так как располагались по соседству со Ставропольем. Еще в январе 1984 года при жизни Ю. В. Андропова был сменен волгоградский политический долгожитель – руководитель партийной организации Леонид Куличенко, возглавлявший обком с 1965 года. Он считался одним из приближенных брежневской команде региональных руководителей. Горбачев испытывал к нему явную неприязнь. Новым руководителем был рекомендован выходец из Ставропольского края, бывший секретарь крайкома по сельскому хозяйству Владимир Иванович Калашников67.
Не сложились отношения у Горбачева и с краснодарским руководителем – Сергеем Медуновым. Нужно сказать, что в тройке южных регионов – Кубани, Дона и Ставрополья – традиционно развивались конкурентные отношения. Об этом пишет и Горбачев, пересказывая житейскую «философию» одного из председателей колхоза: «Мы все, конечно, ленинцы, но все-таки приятно, когда у соседа дела идут хоть немного хуже»68. Ставрополье в силу того обстоятельства, что было меньшим по ряду параметров, чем соседи, не всегда выигрывало подобные соревнования. Кстати говоря, за счет своей промышленной базы Ростовская область в экономическом плане была мощнее, чем соседи. Доля Дона в общем валовом продукте Северного Кавказа была на 2% (32%) выше, чем Краснодарского края, и почти вдвое больше, чем Ставрополья (18%)69. Однако Краснодарский край и Ставрополье были более успешными в плане политического влияния. Не в последнюю очередь – по причине расположения там многочисленных здравниц и курортов, что обеспечивало постоянный контакт региональных руководителей с московскими начальниками.
Кубанский предшественник Медунова – Григорий Золотухин, будучи старше молодого ставропольского лидера на два десятилетия, по-дружески опекал Горбачева, только вступившего в 1970 году на должность партийного лидера края. По воспоминаниям Горбачева, благодаря Золотухину «удалось наладить плодотворные контакты в Северо-Кавказском треугольнике: Ставрополь – Ростов – Краснодар. А этот треугольник занимал важное место в стране и в промышленном производстве, и в прямых поставках Москве, Ленинграду, другим крупным городам хлеба, мяса, молока, фруктов, овощей. Если к этому добавить и крупнейшие всесоюзные курорты Северного Кавказа, легко понять, почему наш треугольник был всегда на виду»70.
С Бондаренко, по признанию Горбачева, «особенно близких отношений… не сложилось»71. Тем не менее, первые годы совместной работы ставропольского Горбачева, краснодарского Золотухина и ростовского Бондаренко были довольно эффективными и дружелюбными.
Со сменой кубанского лидера ситуация в южной тройке изменилась. Горбачев пишет: «Что такое хороший сосед и сколь много зависит от того, кто возглавлял соседний край, я особенно понял позднее, когда в 1973 году Золотухина перевели в Москву министром заготовок СССР72, а вместо него первым секретарём Краснодарского обкома избрали Сергея Фёдоровича Медунова. Наш „равносторонний треугольник“ стал разваливаться буквально на глазах. Регулярные телефонные звонки продолжались, но теперь, когда звонил Медунов, он не жалел самых резких слов в адрес ростовчан, а когда раздавался звонок от Бондаренко, наоборот, вдоволь доставалось краснодарцам. Иными словами, сотрудничество постепенно замещалось соперничеством, а затем и завистливой ревностью, дипломатическим прикрытием которой служили казённые слова о соревновании и состязательности»73. В середине 1970-х годов аграрий Бондаренко находился в кадровом резерве на позицию секретаря ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства, ту самую, которую через некоторое время займет Горбачев. Однако, политическая конъюнктура оказалась не в пользу такого рода решения. В отдельных публикациях в качестве причины отказа от продвижения И. А. Бондаренко на позицию секретаря ЦК КПСС указывают автомобильную аварию, в которую попал руководитель Ростовского обкома КПСС. Дескать, она подорвала его здоровье и сказалась на карьерных перспективах.
Как бы то ни было, в итоге из упомянутого южного аграрного треугольника Ростов—Краснодар—Ставрополь в 1978 году в столице оказался самый младший – Михаил Горбачев. Ставропольский партийный лидер перешел на работу в ЦК КПСС заведовать вопросами сельхозразвития. Ну, а в 1982 году началась кампания против Сергея Медунова. Его сняли с должности за упущения в работе после разоблачения коррупционных махинаций в работе властных структур и торговых предприятий Краснодарского края. Учитывая личные контакты Медунова с Брежневым, бывшего кубанского начальника не просто отправили в отставку, а предложили «почетную ссылку» – работать заместителем министра плодоовощной промышленности СССР74. В одном из своих последних интервью С. Ф. Медунов прямо заявляет о том, что «краснодарское дело» было делом рук Андропова и Горбачева, где последний активно настраивал руководство на нужную волну75.
После скандальной отставки первого секретаря краснодарская партийная организация КПСС переживала период «чистки», осуществляемой руками соратника Горбачева – Виталия Ивановича Воротникова76. К слову сказать, жизненные пути большинства горбачевских выдвиженцев и их покровителя разошлись77. Исключением не стал и Виталий Воротников, бывший в первой половине 1970-х годов коллегой Горбачева (возглавлял Воронежский обком КПСС 1971—1975 гг.). В своих воспоминаниях он пишет: «Горбачёв ревностно следил за успехами соседей. Он постоянно требовал аналитических материалов о показателях Ставрополья на фоне других северокавказских регионов. По свидетельству авторов этих записок, сводки Горбачёву готовили главным образом о делах края и ближайших соседей – Кубани, Ростова. Северная Осетия, Чечено-Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария его не интересовали – мелочь. Но он чрезвычайно возбуждался от зависти, когда видел в газетах публикации об успехах равных по значимости краев и областей. По этому поводу часто слышались окрики. Доставалось тем заведующим отделами, по ведомству которых дела шли не очень удачно, чаще всего по его же вине. Вдруг об этом станет известно „наверху“! Он ведь там числился в коренниках, а на деле всю тяжесть сваливал на подчинённых – пристяжных. Сам же бежал налегке и пожинал славу»78.
Медуновская Кубань не стала единственным регионом, где после коррупционных разоблачений произошла кадровая ломка. Похожая ситуация сложилась и на Дону, правда, масштаб выявленных злодеяний был не такой серьезный, как в Краснодарском крае. Однако и здесь рука Горбачева чувствуется. Причины лежали на поверхности. Как свидетельствует Виктор Алексеевич Казначеев (первый секретарь Ставропольского горкома КПСС (1974—1976 гг.), второй секретарь Ставропольского краевого комитета КПСС (1976—1985 гг.)), работавший с Горбачевым долгое время в Ставрополе: «Сумел Михаил Сергеевич скомпрометировать и первого секретаря Ростовского обкома КПСС И. А. Бондаренко, к которому у Горбачёва, можно сказать, была патологическая зависть. Однажды Бондаренко издал книгу-фотоальбом „Тихий Дон“, в котором была помещена его фотография с Брежневым. Посмотрел Михаил Сергеевич этот фолиант и съехидничал: назвал Ивана Афанасьевича подхалимом, человеком, совершенно забывшим скромность, использующим своё знакомство с генсеком для укрепления своего авторитета. Это верно. Бондаренко не отличался скромностью, был нахрапист. Но ведь и сам Горбачёв везде старался подчеркнуть значимость своей личности, доказывал, что настоящий лидер – это он, чему мы все однажды и надолго поверили»79.
Карьера Ивана Бондаренко рухнула из-за интриг и зависти своего коллеги по соседнему региону – бывшего руководителя Ставропольского крайкома КПСС Михаила Горбачева, перебравшегося в Москву и существенно укрепившего свой политический статус в ЦК партии80. Главными формальными аргументами, подточившим позиции Бондаренко, стал очередной неурожай 1984 года, а также дело так называемой «торговой мафии», которое имело всесоюзную огласку. Горбачев, отвечавший за реализацию Продовольственной программы и АПК, нуждался в победах во вверенном ему направлении, но Ростов подкачал. Звезды сошлись: вполне конкретный промах со сбором зерна на Дону наложился на местническую ревность Горбачева, запустившего механизм расправы с Бондаренко через своего протеже – большого специалиста по «выкручиванию рук» – Егора Кузьмича Лигачева.
Кадровые перестановки в краевых, областных, республиканских комитетах в период партийного руководства К. У. Черненко были свидетельством подготовки к главному сражению – за лидерскую позицию в КПСС. Команда Горбачева активно расставляла свои кадры, надеясь на соответствующую поддержку в политических вопросах. Известно, что региональные руководители составляли большинство в Центральном Комитете партии. «Фактически их голосами избирался Генеральный секретарь, и уже это как бы ставило их в особое положение», – пишет М. Горбачев8182. В брежневский период личный контакт генсека и партийного руководителя на местах был делом обязательным. Не реже чем раз в три-четыре месяца организовывался разговор Леонида Ильича и Ивана Бондаренко, чаще всего по инициативе из Москвы. Об этом пишет и Горбачев в своих мемуарах: «При Брежневе это был своего рода „общественный договор“ между основными носителями власти. „Договор“ этот никто не формулировал, его никогда не записывали и тем более не упоминали. Но он реально существовал. Смысл его состоял в том, что первым секретарям в их регионах давалась почти неограниченная власть, а они, со своей стороны, должны были поддерживать Генерального, славить его как лидера и вождя. В этом была суть „джентльменского“ соглашения, и оно тщательно соблюдалось. Характерно, что Леонид Ильич лично держал связь с первыми секретарями даже тогда, когда был тяжело болен и ему трудно было вести разговор. Аналогичное „соглашение“ существовало и с правительством. За ним признавалось право на оперативное управление экономикой, социальной сферой. Но любой мало-мальски крупный вопрос должен был предварительно получить одобрение в партийной инстанции»83.
Таким образом, М. С. Горбачев – будущий руководитель ЦК КПСС – в период инициированной им же перестройки сыграл немаловажную роль в политической судьбе ростовского партийного руководителя И. А. Бондаренко и его команды. Знакомство и совместная работа двух соседей—коллег (конкурентов) наложили отпечаток на дальнейшие кадровые решения.
Непростой пленум
Июльский пленум Ростовского обкома КПСС 1984 года проходил с участием секретаря ЦК Е. К. Лигачева и заведующего сектором организационно-партийной работы ЦК КПСС Г. Д. Лапчинского84. В партийном руководстве Егор Кузьмич отвечал за кадровые вопросы, а оказался в ЦК по протекции Михаила Горбачева, с которым был дружен десяток лет. По воспоминаниям Лигачева, распределение ролей в тандеме шло следующим образом: «Когда речь шла о том, чтобы кому-то посоветовать уйти в отставку, с этим человеком сначала беседовал я, принимая на себя всю моральную тяжесть его первой реакции. Когда же речь шла о назначениях, о выдвижениях, то с этой целью людей приглашал к себе Горбачев, именно он объявлял им приятную новость»85. Лигачев заведовал кадровыми вопросами еще со времен Андропова – с весны 1983 года, а через полгода, в декабре, он стал секретарем ЦК и верным проводником политической линии Горбачева. Он пишет: «В 1983 году при Андропове именно Горбачев стал просматриваться как возможный преемник Юрия Владимировича, и в этих условиях моя задача вырисовывалась вполне определенно. Ту часть работы по обновлению кадров, которая включала неприятную ее составляющую, я обязан был брать на себя»86.