– Мы уже отдавали ее на обследование, если ты забыл! Что это дало? – Ирина Ильинична сузила гневные глаза. – Нервы только трепать ребенку.
– Черт возьми, Ира! – Николай Борисович еле сдерживался, чтобы не повысить голос. – Потому что ты хотела второго ребенка! Ты отказалась делать аборт! А теперь это наша обуза!
– Что? – женщина опустила руки, пораженная и в то же время разозлившаяся из-за слов, которые говорил ее муж. – Это наш ребенок!
– Это не ребенок, – Николай Борисович перебил ее, – это уже совершеннолетний подросток и одному богу известно, что она решит учудить завтра! Мы должны доказать ее невменяемость до того, как она совершит то, что поставит крест на нашей семье и наших жизнях. Я тоже люблю ее, она моя дочь, но давай хотя бы мы не будем идиотами… – Николай Борисович замолчал. Его взгляд устремился прямо по коридору. Ирина Ильинична тут же последовала глазами по следам его взора.
– Саша! – воскликнула она, увидев выглядывающую из-за двери дочь. Как много она слышала? Раскаяние крепко схватило мать за горло.
– Решаете мою судьбу? – спросила девушка.
– Ты что! – Ирина Ильинична быстро подошла к дочери. – Что ты такое говоришь…
– Решаете мою судьбу, не решив свою? – Саша улыбнулась и посмотрела на отца. Он смотрел в ее глаза и тоже испытывал давно забытое, нелепое чувство стыда.
– Что у вас тут? – в дом вошел Святослав, устало скидывая ботинки.
– Ничего, – быстро ответил отец и ушел в свою комнату. Ирина Ильинична вздохнула, покачала головой и исчезла на кухне.
Слава, ничего не понимая, посмотрел на сестру, взглядом дав ей понять, что ему хотелось бы услышать правдивый ответ на вопрос.
– Они ненавидят меня, – сказала Саша и ушла в свою комнату. Святослав набрал полную грудь воздуха. Как же тяжело жить в этой семье. В семье, где каждый ее член – личность со своеобразным букетом странностей. Даже в дом заходишь и чувствуешь гнетущую атмосферу, словно на тебя падает воздух, который имеет многотонную массу и тут же ломает позвоночник заставляя припасть к земле. Славка потупил взгляд, сделал глубокий вздох, закрыл глаза и прислонился к стене.
– Сань, – брат поскребся в комнату сестры и открыл дверь. Саша стояла у окна. Ее взор был устремлен куда-то вдаль. На лице спокойствие и умиротворение. Пальцы неспешно поглаживали низ кофты, вытаскивая по одной нитки.
Слава вошел в комнату, прикрыл за собой дверь. Вновь последовал тяжелый вздох. Он уже устал быть проводником между сестрой и родителями, но он слишком любил сестру.
– Они любят тебя, – начал он, но тут же замолчал, увидев израненные ноги. Стоит ли спрашивать, что случилось или так должно быть? Слава терялся в мыслях, не зная, как поступить дальше.
– Я порезалась, когда шла, – Саша объяснила брату свой внешний вид, заметив его пристальный взгляд.
– Здесь где-то? В деревне?
– Нет, – она взглянула на него и легкая, гуляющая улыбка чуть скривила ее рот. – Около колледжа.
– По городу не стоит ходить босиком, – Слава покачал головой, – небезопасно, да и выглядит не очень.
– Зато у меня появился парень, – Саша усмехнулась, и снова отвернулась к окну.
– Парень? – удивился брат, и чуть было не спросил, как такое возможно.
– Он целовал мои ноги, зализывая раны. Какое приятное нервное возбуждение, – она провела рукой по изгибу талии, к животу вниз и сжала колени. Брат совсем растерялся. Внезапно он почувствовал ужасное волнение за сестру. Нет, не может быть. Скорее всего это очередные метафоры, которыми Саша так любила изъясняться, что было ничего непонятно. Скорее всего это не значит, то что слышится. Скорее всего она нашла какой-нибудь ручей и омывала там ноги. Слава хотел в это верить и верил.
Саша вновь посмотрела на брата и улыбнулась. Тут она подбежала к нему и крепко обняла, тихо посмеиваясь…
Макс приехал к своей девушке, чувствуя себя по меньшей мере странно. Он не понимал, зачем повелся на странную смс от сестры Славки. Что он ожидал увидеть в доме своей девушки? Да и как Саша могла знать о том, что происходит у Ани? Откуда она вообще знала ее? Но получив злополучную смс, следующего содержания: «Если веришь, ты не поедешь сегодня к 17:00 по адресу…» с подписью твоя Александра, Макс решил отправиться по указанному адресу. Он хорошо знал это место – дом его девушки, Ани. Он бывал там сотню раз за два года отношений. Что он должен был увидеть? Нет, он не то, что не доверял Ане, наоборот, за два года отношений она ни разу не дала ему повод засомневаться в искренности ее чувств. Она всегда доверяла ему, никогда ничего не запрещала, редко возражала. Идеальная жена. Будущая. Аня часто говорила о семье и детях, делилась позитивными соображениями, особенно касательно детей. В семье минимум должно быть 3 ребенка: два мальчика, старшие и девочка. У детей обязательно должен быть отец, иначе дети не дополучат любви и потом им сложно будет понять, что значит полноценная семья и к какому идеалу нужно стремиться. Она мечтала о себе как о жене, мечтала создавать своими руками домашний очаг, поддерживая в доме уют и комфортную атмосферу. Заботиться о детях и муже. Чтобы в дверях его всегда ждала красивая жена и вкуснейший ужин на плите. Слушая эти благопристойные рассказы о возможной будущей жизни, Макс расплывался в мечтах. То, что он слышал, действительно было ему по нраву. Речи Ани были приятны не только слуху, но и его сердцу. И, конечно, окутанный тесными объятиями будущего счастья, Макс купил обручальное кольцо. Вот такой девушке как Аня, он был готов сделать предложение. Единственное, что теперь он никак не мог подловить подходящий момент. Все время что-то было не то, не так. И каждый раз Макс думал: «Ладно, завтра все получится. Завтра будет лучше!». Так прошло полгода, а Макс все до сих пор возил с собой коробку с кольцом и поджидал того самого момента, о каком грезил в своих фантазиях.
Потом ему пришла смс от Саши, и он задумался. «Дело не в том, что я не доверяю Ане, дело в том, что может это и есть тот самый момент?» – с этими мыслями он сидел в машине около подъезда Ани и все не решался выйти из машины и подняться на 4 этаж, позвонить в звонок, встать на одно колено и объявить о своих намерениях построить ту самую семью, о которой они мечтали уже столько времени.
Аня сама появилась из-за двери подъезда и не одна. Она сжимала руку мужчины, улыбалась ему так же, как и Максу. Потом встала на носочки, так же как она это делала, стоя рядом с Максом, и поцеловала небритую щеку и тут же синюшного цвета губы, так же как она целовала Макса. Теперь она что-то говорила ему, смотрела в глаза, гладила по плечу, прижималась к его груди… Так же как она делала с Максом.
Мужчина поцеловал ее на прощанье и махая рукой, пошел к машине. Аня смотрела вслед удаляющейся машине, помахала рукой, прикрывая ладошкой рот, пряча детский смех.
Макс выскочил из машины, тут же ускорив шаг, направился к счастливой девушке. Нельзя терять ни секунды. Едва Аня собиралась зайти в дом, дергая железную дверь с пищащим домофоном, разрешающим зайти в подъезд, она поняла, что не может открыть дверь потому, что чья-то рука прижала ее. Аня обернулась. Обомлела. Они не должны были сегодня встречаться с Максом. А он всегда следовал своим планам, потому что совмещал подработку на скорой и учебу в университете и просто так он не мог появиться около ее дома. Но, к сожалению, именно в этот день Иван, фельдшер из второй смены, попросился на сутки вместо Макса, а Макс вместо него должен был выйти послезавтра. Именно в этот день Макс решил встретиться только со Славкой, а потом отправиться домой, никому не говоря, что у него сегодня внеплановый выходной.
Аня испуганно глядела на непонятно откуда появившегося Макса. Что сказать? Что же сказать? На ее маленьком личике застыла нерешительность и паника. Она поспешно считала и просчитывала ходы, которые могли бы разрешить сложную ситуацию прямо сейчас. Ее светло-серые, практически серебристые глаза, как листья полыни, спотыкаясь, хромая, рыскали по лицу Максима, по его отчаянной ухмылке, по усмешке, сияющей ярким оранжевым цветом опасности в его каштановых глазах. Что искали ее глаза? Понимания. Веру. Оправдания.
Максим достал черную бархатную коробочку из кармана, вытащил то самое золотое кольцо, которые уже полгода возил с собой в машине и положил себе на ладонь. Горькая ухмылка, выпячивающая дикую неизбежность, снова вцепилась смертельной хваткой в его побледневшие губы.
– Я собирался сделать тебе предложение, – сказал он таким сухим, шероховатым голосом, который Аня никогда прежде не слышала у Макса. На ее глаза накатились слезы искренности. Она тихонько качала головой, поднимая руку, пытаясь дотронуться до его руки, держащей на ладони многотонное кольцо. – Да, – Макс продолжил говорить, выдавливая из себя слова, как выдавливают остатки дорогостоящей мази из тюбика. – Но видимо, бог все-таки существует, раз уберег меня от неразумных поступков. И за это спасибо всем, кто посодействовал мне узнать тебя до того, как я совершил бы опрометчивый шаг. – Максим откашлялся, отвернулся на секунду, скрывая собственные слезы, которые так и хотели унизительно появиться на его уставших глазах. – Зачем? – спросил Максим, все еще держа раскрытую ладонь с обручальным кольцом.
– Прости меня, Макс! – взмолилась Аня, поняв, что в сложившейся ситуации не может быть другого выхода, ка только понадеяться на сильную любовь парня и вымолить у него прощения.
– Нет, – Макс покачал головой, сам не понимая, что именно он отрицает: слова Ани или саму ситуацию.
– Максим, милый мой, любимый, – Аня схватила его за руку, крепко стиснув, – прошу тебя! Прости меня! Я сглупила!
– Нет, Аня, нет, – Макс шмыгнул носом и запустил кольцо с такой силой, будто он был на физкультуре в школе, сдавал норматив по метанию теннисных мячиков: чем дальше улетит, тем выше балл. – Прощай! – он развернулся и направился к машине. Девушка кричала что-то ему вслед, но он не слышал ее. Не понимал. Она словно заговорила на несуществующем языке, который он не хотел и не мог понимать. Макс ни разу не обернулся. А его сердце, тот кусок мышцы, как он привык считать будучи практически врачом, которое не могло и не может чувствовать до того момента, разрывало его грудную клетку, отрывало мышцы от ребер, накручивало нервы как спагетти на острейшую вилку. Вот оно как оказывается бывает! Вот оно как может страдать! Кто бы мог подумать!
В течение двух часов Макс сидел в машине перед своим подъездом. Он даже не понимал, как оказался около своего дома, как доехал, каким путем, как припарковался. Он просто сидел и последний раз рассматривал фотки Ани и их совместные фото, бездушно тыкая на каждую, нажимая delete. Are you sure you want to delete? – спрашивал телефон. Даже телефон, казалось, сомневался в неосознанных действиях парня. Yes – нажимал Макс, шмыгая носом. На глазах были слезы, но они не смели опуститься на щеки. Delete – все, что могло напоминать об Ане, кроме его собственной памяти. Delete! Но, к сожалению, delete не работает в отношении человеческого разума.
Он перечитывал все ее сообщения, где такой мерзкой и уничижительной рекой текли признания праведной женщины. Delete. Он перечитывал свои ответы, в которых то и дело подчеркивал важность их отношений и свои будущие намерения, вкушая оригинальность любви. Delete. Он рассматривал фотографии в соцсетях, лица на них, так кощунственно усмехающиеся, улыбающиеся друг другу, оказывается скрывающие ложь. Рассматривал, как тесно сплетены их пальцы и вспоминал как мечтал надеть кольцо на ее безымянный пальчик, но не было подходящего случая сделать предложения… Delete. Читал сообщения и комментарии, улыбался со слезами на глазах, вспоминая ситуации, спровоцированные теми или иными словами, и жестами, отображенными там, внутри паутины. Delete. Как же так? Как так можно? Ты веришь человеку, даже мысли не допускаешь ни о чем подобном, а он вот так вот исподтишка, из своего секретного места плюет тебе в лицо и в душу!
Той же ночью Максим долго не мог уснуть. Стоило ему только закрыть глаза, как перед глазами появлялись воспоминания о проведенных совместно днях. Ни о чем плохом он и не думал, не вспоминал. Хорошие, добрые воспоминания сами залезали в его голову. И он боролся с ними, не желая больше видеть ничего из этого, что хоть как-то могло быть связно с его бывшей девушкой.
Как только он провалился в сон, увидел черную змею, изящную, гибкую, лежавшую у него под ногами. Он стоит, подняв ногу и готовясь вот-вот наступить на рептилию. Заметив змею, Макс отворачивается, чтобы сделать шаг в другую сторону. Но едва он поднимает ногу, снова и снова натыкается на одну и ту же черную, блестящую змею. Она не давала ему ни шаг сделать, ни перешагнуть через нее…
Слава проснулся ночью из-за странного кошмара, потный и с жуткой тахикардией. Сам сон он не мог вспомнить, к счастью, но осадок до боли не выносимый и неприятный все еще был на душе. Вытерев пот со лба, отдышавшись, Слава встал и пошел на улицу покурить. В такие моменты он был очень рад, что родители приняли решение в этот раз переехать в Подмосковье, купив этот коттедж в деревне. Хотя участки, заселенные людьми сложно было назвать деревней. Здесь, в 20 километрах от станции Голицыно, белорусского направления, стояли современные коттеджи, комфортабельно отделанные, потому что многие жили здесь и зимой. Но и для многих это место выступали в роли дачного поселка. Зато какой воздух! Батюшки! Каждый раз возвращаясь с работы или с университета Славка, проехав Голицыно, открывал окна в машине, выключал кондиционер и просто вдыхал чистый воздух так рьяно, что даже голова кружилась.
Он тихо открыл дверь, чтобы никого не беспокоить и уселся на высоком крыльце, прикурив сигарету. Он рассматривал ночное небо. Чисто. Только ради этого чистого, звездного неба стоило забросить гнетущую Москву и уехать за город. А зимой как прекрасно небо! Выходишь ночью на крыльцо в отцовской телогрейке, надетой на голое тело, раздухаренной натопленным воздухом своей комнаты, и перед глазами открывается сказочный вид! Кругом снежные холмы, блестят как серебряные частички в свете круглолицей луны. Она так низко висит над землей, что иногда дух захватывает, что может она потеряла нашу гравитацию? Может прямо сейчас она мчится прямо на нас? Ну такая она большая в редких сизоватых облаках, окружающих ее исключительно по краям окружности. Потрясающе!
Славка скурил уже половину сигареты, вспоминая зимнюю красоту. Тут он краем глаза слева заметил какое-то движение на участке, рядом с мангальной. Слава прищурился, вглядываясь вперед: около входа в мангальную что-то есть на лавке. Взволнованный Славка встал, засунув почти уже бычок в рот, направился в сторону белесого объекта около лавки.
Чем ближе он подходил, тем отчетливее понимал, что белесый объект есть его сестра в ночной рубашке, едва прикрывающей ее пятую точку. Слава стиснул зубы, прокусив сигаретный фильтр. Почему Саша всегда заставляет его нервничать? Что она делает тут среди ночи? Черт!
Славка подошел к ней ближе, внимательно осматривая сестру. Что с ней? Луна дарила странный свет лицу девушки: на нем вообще не было глаз, сплошные, размазанные овалы. Губы сжаты в прямую линию. Лицо серого цвета, гладкое и ровное, словно нарисованное матовыми красками на глянцевом холсте. Волосы распущены, совсем стали черного цвета. Руки белые как снег, смиренно лежали на коленях. Девушка не шевелилась, восседая как восковая кукла.
– Саш? – Слава шепотом позвал сестру. Никакой реакции. Вообще ничего. Она словно действительно была не живая. – Саша! – чуть погромче позвал Слава и сделал еще один робкий шаг. Внезапно девушка резко повернула к нему голову и вперла в него свои черные размазанные круги вместо глаз. Славка отшатнулся. Непонятное чувство страха сдерживало его от того, чтобы приблизиться к сестре, но усиливало желание бежать или как думал Слава, плюнуть на все и уйти домой. Пусть сидит. Ничего же страшного не происходит. Сидит себе девчонка на лавочке, на своем участке! И вот он уже был готов сделать шаг назад, ускориться, уйти в дом скорее, туда, где чувство опасности исчезнет, как здравый смысл осторожно зашептал в его разуме: а что, если Саша лунатит? Что если он сейчас оставит ее, а утром с полицией будет рыскать по всему послку и близлежащим лесам в поисках исчезнувшей девушки? Простит ли он себе свою трусость тогда? Слава смутился от своих же мыслей и чуть качнул головой. Набравшись мужества, он сделал шаг вперед.