Это было не просто. Лодку сносило течением, и при малейшем неловком движении она готова была перевернуться. Тем ни менее попытки обнаружить тело Королёва продолжались до темна.
Когда совсем стемнело, лодка причалила к берегу.
– Всё, бесполезно дальше искать. Завтра продолжим, – мужик бросил багор на берег.
Усталые и насквозь мокрые мужики вытащили лодку,
– Завтра на рассвете продолжим и людей ещё призовём, поболе. Поля, иди с дочкой в деревню. Ночи прохладные стоят, да и комарьё проклятое заедает.
– Нет, я буду с Васей. Буду вас здесь ждать.
Соня прижалась к матери, обхватив её за пояс и разрыдалась. Полина тоже заплакала, причитая,
– Ну, что ж ты наделал Вася. Как ты мог такое надумать. Оставил нас сиротами…
Мужики поспешили удалиться, чтобы не видеть чужого горя. Своего хватает.
Тело обнаружили после длительных поисков, запутавшимся в чаще ивняка, затопленного разливом реки.
Похороны проходили при большом стечении народа. Кладбище было заполнено людьми, желающими проститься с Василием Королёвым. Пришли родные, близкие, и ещё многие из тех, кто его знал. На могилу положили огромный валун, который прикатили с края поля. Полина настояла, чтобы поставили на могилу дубовый крест. Что и было сделано.
Для Полины началась трудная вдовья жизнь.
Содержать одной большое хозяйство, заботиться и воспитывать несовершеннолетних детей, дочь и сына, стало не по силам.
Через некоторое время Королёвский хутор перестал существовать. Полина купила дом, пятистенку, в деревне Бетягово, забрав туда самое необходимое из хозяйства и продав всё остальное.
Сыновья после вступления в колхоз перебрались в ближайшие деревни. Дочери уехали с мужьями, Мария – в Москву, а Софья – в Холм – Жирковский.
Но ещё на многие годы сохранились названия тех мест, где жили Василий и Полина: «Васькина роща», «Полькина купальня», «Хуторской косогор», «Королёвский луг».
СВАДЬБА
Жених, Александр Шубин, после срочной службы в Красной Армии устроился в машинно-тракторную станцию водителем, на которого выучился за время службы. Он упросил директора ради такого случая разрешить воспользоваться машиной. Рано утром он отправился за невестой и её родными в Дорогобуж, где молодые скрепили свои чувства в райсовете.
В нетерпении гости не спеша потянулись на край села навстречу молодым. Многие деревенские жители и особенно детвора не могли упустить такой случай и то же к ним присоединились. Образовалась большая пёстрая толпа.
Ждать пришлось недолго. Почти в назначенное время из-за бугра появилась разукрашенная лентами «полуторка» с сидящими в кузове людьми. Грузовик сопровождала группа молодёжи верхом на конях, выехавшая ранее встречать молодожён.
Среди гостей, приехавших на грузовике, были родные и подруги невесты.
Для близких родственников столы накрыли в горнице, в доме жениха. Остальным гостям и деревенским, кто придёт, во дворе перед домом. Они были заставлены простой, обычной для деревни и таких случаев едой. Тушёная картошка с бараниной, холодец, сало, нарезанное крупными кусками, квашеная капуста, солёные огурцы, жареная рыба, пойманная сетью специально для этого случая, жареные в русской печи куры и гуси и только недавно сорванные в огороде огурцы и зелёный лук. Всё в разнообразной посуде, от тарелок до сковородок и глиняных горшков. Прямо на столе лежали краюхи ржаного хлеба. Стояли кувшины с брусничным и хлебным квасом. Все столы были заставлены самогоном, заранее перелитым из осторожности в бутылки из-под водки, вдруг зайдёт участковый милиционер. Для тех, кто не пил самогон, хозяева разливали по гранёным стаканам бражку, сладенькую и хмельную.
Свадьба проходила, как все свадьбы в этой местности, с песнями, с плясками, с частушками, чаще неприличными, на второй день с ряжеными. Драка не случилась. Было несколько споров и стычек между перебравшими самогону мужиками, деревенскими и приехавшими.
Гости разошлись только к полночи.
БОМБЁЖКА
Уже через три дня после родов Варвара вышла на работы в колхозе. Несколько женщин и подростков, девочек, теребили лён в овине. Мужиков не было, последних, даже из правления и сельсовета, забрали на фронт, поэтому барабан крутили бабы, которые крепче физически. Другие засовывали меж зубчатых валков снопы льна, развязывая и на ходу расправляя.
В овин вбежал сынишка одной из женщин,
– Идитя быстрее, посмотритя, что деется.
Все поспешили наружу. Над райцентром кружили самолёты, выделывая всевозможные фигуры в воздухе, гоняясь друг за другом.
Такое видеть здесь не приходилось. Если раз в год и пролетал самолёт, то это уже чудо.
Эта стая самолётов сместилась к югу и скрылась за горизонтом.
– Смотритя, смотритя, – раздался голос того же парнишки.
К городу подлетали четыре, как всем показалось, огромных двухмоторных самолёта. Самолёты начали кружить и что-то сбрасывать. Падая, эти предметы сверкали на солнце, словно серебряные.
Одна из девочек воскликнула,
– Что-то сбрасывают! Девчата, побегли в Холм, может и нам что достанется.
Некоторые из девчат сорвались с места и побежали в сторону большака.
– Куда! Назад! – попытался кто-то из баб их остановить.
Но, куда там, те и не думали возвращаться.
Не пробежали они и ста метров, как со стороны Холма послышались раскаты грома и над городом поднялись густые клубы дыма.
Война пришла и на эту землю, в этот глухой уголок России. Один из самолётов развернулся и направился в сторону Днепра.
Варвара вспомнила про оставленных дома детей и бросилась со всего духа бежать в деревню. Она ещё не успела добежать до первой избы, как начали рваться бомбы, сначала у моста, затем и в деревне рядом с мостом. Спустя мгновение раздалось несколько взрывов в деревне, где стояла её изба. Самолёт, делая разворот за разворотом, продолжал вновь и вновь бомбить.
Варвара, не обращая внимания на самолёт, приседая от страха после каждого взрыва, продолжала бежать к своему дому.
У одной из разрушенных бомбами изб ей всё же пришлось задержаться. Среди разбросанных взрывом брёвен на земле лежал хозяин, дед Поликарп. Увидев Варвару, он стал просить о помощи. Добравшись до него, она ужаснулась, его внутренности лежали рядом с ним, а он пытался запихнуть их обратно. Варвара не смогла вынести такое зрелище, да и чем она могла помочь. Она отвернулась и не произнеся ни слова, переступая через брёвна поспешила поскорее уйти, но ещё долго слышала крик деда:
– Варя, помоги!.. Варя, помоги!..
Она закрыла уши ладонями и пошла, не надеясь уже увидеть живыми своих родных.
Изба свекрови была цела, если не считать нескольких, вывалившихся стёкол. У Варвары отлегло от сердца.
Свекрови в избе не было. Дети, обнявшись, сидели под столом.
– Бабушка ушла за водой на родник, – дрожащим от страха голосом сообщил пятилетний Коля.
Подхватив на руки двухлетнюю дочь и сжав руку сына, Варвара вышла из избы и быстро зашагала в сторону оврага. Уже выйдя из деревни, она вдруг вспомнила о Зое, так назвали новорождённую, в честь её бабушки.
Варвара подошла к ближайшему стогу и, раскопав небольшую нишу, усадила туда детей, прикрыв сеном,
– Не бойтесь. Самолёт улетел.
Она шла к своему дому и молила бога, чтобы её новорождённая дочурка была жива.
Уже издали она увидела, что рядом с домом образовалась огромная яма. Дом устоял, но взрывом была выбита наружная дверь, разбиты все стёкла и сорвана часть крыши.
Варвара боялась подумать о том, что её может ждать внутри. Дверь в горницу была раскрыта, видно открыло взрывной волной. Варвара медленно приближалась к подвешенной к потолку у кровати люльке. Не было слышно ни звука. В стенке люльки зияла огромная дыра.
Она сорвала с головы платок и прижала руки к груди,
– Господи, за что мне это наказания? Пускай я грешница, но дите невинное, в чём провинилось?
В это время послышалось какое-то шевеление. Варвара заглянула внутрь. Малютка крепко спала и только шевелила ручками и ножками пытаясь освободиться от пелёнок.
Вновь раздался рёв моторов и у моста загремели взрывы.
Немецкий пилот, сбросив бомбы на мост, стал расстреливать из пулемёта мечущихся по деревне людей и животных.
Всё затихло.
На удивление Варвары маленькая Зоя продолжала спать, как ни в чём не бывало.
Она взяла дочурку на руки, поцеловав, прижала её к себе и поспешила к стогу, опасаясь следующего налёта.
Когда вышла из избы и посмотрела в сторону деревни у моста, она не узнала её. Несколько домов разрушено, в конце деревни горели две избы и сельсовет, рядом суетились люди, спасая стоящие рядом с пожаром избы, поливая их водой.
Варвара обошла стороной дом деда Поликарпа и подходя к стогу услышала голос Коли,
– Замолчи, хватит реветь. Самолёты улетели, скоро мамка придёт.
Он всей душой надеялся, что так и будет, но своим детским умом уже понимал, что это может и не случиться.
Увидев мать, Коля не выдержал и заплакал,
– Я что говорил… Я что говорил… А, ты ревёшь, – отчитывал он сквозь слёзы сестрёнку.
КОЗЁЛ
Строители водозаборного узла жили в рабочем посёлке из десяти бараков, расположенном на берегу Учинского водохранилища, рядом с деревней Манихино.
Дети строителей обучались в сельской школе, которая находилась на окраине деревни.
Если идти по дороге, идущей от посёлка до школы, необходимо было преодолеть расстояние более двух километров. Напрямую же от посёлка до школы было не больше километра. Поэтому школьники, чтобы не делать петлю, протоптали через поле тропинку напрямую к деревне. Получилось так, что тропа прошла мимо колхозного овощехранилища.
Овощехранилище представляла собой большую яму, обрамлённую тремя венцами из брёвен и перекрытую пологой двускатной тесовой крышей, обросшей от времени мхом и лишайником, которая спускалась почти до самой земли.
Жители деревни отнеслись к появлению новых соседей в основном дружелюбно. Было иногда такое, что возникали споры из-за выделения рабочим земли под огороды, но они всегда заканчивались по-доброму.
Имели место стычки между деревенскими и поселковыми подростками, но и они постепенно прекратились, так как приходилось вместе учиться в одной школе и часто сидеть в одном и том же классе.
Только одно «существо» не желало признавать приезжих – это довольно крупный козёл, обросший лохматой шерстью, с длиннющей бородой и острыми чуть загнутыми назад рогами.
Он легко взбирался на крышу этого большого вросшего в землю овощехранилища и, стоя на самом коньке, каждый день с раннего утра ждал, когда мимо пойдут в школу дети.
Оставляя без внимания большие группы детей, он ждал, когда мимо будут проходить два-три запоздавших школьника. Дождавшись, он стрелой слетал с крыши и бросался за ними в погоню. Догнав отставшего из убегающих, он бил его рогами в спину. Когда тот падал, козёл, немного постояв рядом и видя, что «жертва» не пытается подняться, медленно уходил в сторону ближайшей деревни.
Его излюбленное место времяпровождения было перед входом в сельмаг. Стоя в угрожающей позе, иногда мотая рогатой головой, он у многих покупателей, выходящих из магазина, вызывал опасение. Они, чтобы задобрить, угощали его тем, что купили.
Особо ему нравилось, когда мужики рассаживались на пустые ящики у магазина и распивали «на троих».
Он с удовольствием вылизывал из консервной банки налитую туда водку и закусывал протягиваемой ему килькой.
Затем происходило невероятное, что собирало вокруг толпу зрителей. Один из мужиков прикуривал папиросу и совал в рот козлу, тот, держа папиросу губами, как заправский куряка, вдыхал дым и выпускал его через нос. Выкурив её полностью, он съедал окурок, ложился неподалёку в тени и засыпал.
Никто из деревенских жителей не мог сказать, кто хозяин козла.
Ближе к ночи он уходил в сторону леса, а на следующий день вновь возвращался.
Ходили слухи, что это оборотень. Это наводило страх на деревенских баб и особенно на ребятню.
Говорили, что он то ли из лесничества, то ли просто дикий и живёт в каком-нибудь шалаше, оставленном лесорубами.
Попытки прогнать козла, ни к чему не приводили, через несколько дней он опять дежурил на своём наблюдательном пункте на крыше овощехранилища.
Мальчишки решили объявить козлу войну.
Заранее рассовав по карманам камни, они, в очередной раз, идя по тропе и поравнявшись с овощехранилищем стали швырять их в козла.
Тот стоял, не шевелясь, не обращая внимания на пролетавшие мимо камни, и наблюдал за действиями напавших на него мальчишек.
Этот «бой» закончился не в пользу ребят. Когда один из камней попал козлу меж рогов, он, не обращая внимания на пролетающие мимо «снаряды», ещё с большей яростью, чем раньше, бросился на них, догнал и не успокоился, пока всех четверых не уложил на землю.
Среди них был и ученик третьего класса Вовка Помехин.
Впоследствии запоздавшие или отставшие от других школьников, дети далеко стороной обходили этого разбойника.
Для козла это было большим разочарованием, и он долго ещё громко блеял, перед тем как уйти. Видимо от досады.
Строительство закончилось.
Рабочих и их семьи переселили в другой посёлок, расположенный рядом с Северной водопроводной станцией.
Прошло три года.
Для школьников наступили долгожданные летние каникулы.
В одну из комнат барака, в котором проживали Помехины, вселили семью Василия Солопова, работающего на стройке водителем грузового самосвала ГАЗ-51.
Он иногда в обеденное время заезжал домой на своём самосвале, чтобы перекусить.
Когда Вовка увидел стоящий у дома грузовик, то подбежал и не мог налюбоваться на это, как ему казалось, чудо. Ведь его главная и единственная мечта детства – это после окончания школы выучиться на шофёра и колесить по дорогам страны.
– Что, нравится машина? – раздался за его спиной голос Солопова.
Вовка вздрогнул от неожиданности,
– Очень нравится, дядя Вася.
– Это тебе не «полуторка», новая модель, Горьковский завод выпускает, грузоподъёмность две с половиной тонны и скорость до ста километров в час, это к тому же самосвал, – Солопов раскурил папиросу и сел на подножку кабины, – Хочешь прокатиться?
У Вовки перехватило дыхание, и он не смог произнести ни слова и энергично закивал.
– Тогда предупреди родителей, обратно приедем только к концу дня, а то будут зазря беспокоиться.
– Папка с мамкой на работе. Я дома один.
– Ну, раз так, полезай в кабину.
О таком Вовка и мечтать не мог. С этого дня он частенько разъезжал с соседом по Подмосковью.
Василию Солопову нравилось, когда рядом с ним в кабине кто-то сидел, можно было поболтать о том, о сём, поделиться новостями и послушать рассказы пассажира и поговорить, как говориться про жизнь. К тому же это общение не давало задремать или не дай бог уснуть за рулём.
Его два сына, почти ровесники Вовке, не очень любили разъезжать с отцом в тесной кабине «Газика», поэтому он с удовольствием брал в рейс Вовку. Ему нравился этот любознательный парнишка, который кроме того, что интересовался устройством автомобиля, с интересом слушал его рассказы о войне, о его поездках дорогой жизни по льду Ладоги в осаждённый Ленинград.
Во время одной из таких поездок маршрут рейса самосвала Солопова проходил мимо деревни Манихино.
Он остановил грузовик у продмага и пошёл, прикупить папирос и спичек.
Вовка тоже вылез из кабины и пошёл за ним, чтобы побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. К тому же очень уж не терпелось истратить рубль, который дал ему утром отец.