– У меня нет. – развёл руками Марк
– Увы у меня тоже. – подтвердил Эдди. – только могу сказать, что отправил своих научников в зону обнаружения этих кораблей с задачей просканировать всё пространство системы. Все данные приходят ко мне в режиме онлайн, но пока ничего необычного не обнаружено
– Сколько кораблей Вы отправили? – проскрипел безопасник.
– Три.
– Поставлена задача о подробности сканирования?
– Нет. Предоставлен свободный поиск, с приоритетом проверки зоны появления в радиусе десятикратной скорости движения.
– Разумно, – кивнул головой Хайз. – вот только три корабля потратят слишком много времени на глубокое сканирование, либо сделают его поверхностно. Я думаю следует увеличить количество кораблей.
Эдди покачал головой. – Не думаю. Свободный поиск в таком составе обязательно приведёт к ненужным разговорам и сплетням. Я не увидел жёсткой необходимости жертвовать секретностью в угоду скорости.
– Разумно. – снова кивнул безопасник. – Тогда я пошлю туда своих спецов, что бы они помогли учёным.
– А что Вы им скажете в качестве легенды? – задал вопрос один из молчавших до этого.
– Легенды? – Йохан Хайз недоумённо пожал плечами. – Зачем им легенда? Они выполняют приказ.
– Я согласна, легенда необходима. – вкрадчиво сказала Фэй. – она помогает людям делать нужное дело, не забивая себе голову домыслами. Давайте скажем вашим специалистам, что учёные в этом секторе провели неудачный эксперимент с новой моделью научного зонда, а теперь не могут его найти. Безопасники всегда будут рады утереть носы научникам.
Йохан перевёл взгляд на улыбающееся лицо Фэй Ким и его губы медленно раздвинулись в ответной улыбке, а на щеках проступил едва заметный румянец.
– Хорошо, дорогая Фэй. Я использую Ваш совет.
– Хорошо, – председатель хлопнул рукой по столу. – Координатором задания назначаю Эдди Бонна. Держите нас в курсе событий по мере появления новостей. Собрание окончено.
Михаил
Космическая эскадра, которая столь грозно смотрелась возле родной планеты, теперь казалась наглой шавкой, посмевшей тявкнуть на слона. На орбите планеты, которую решил атаковать Михаил, висело вчетверо больше кораблей, а их огневая мощь превышала атакующих втрое.
– Что бы вам хорошо жилось… – буркнул Михаил лихорадочно прикидывая, есть ли шансы завершить атаку победой или лучше постараться смыться с минимальными потерями. Грозные линейные корабли противника уже начали неторопливый разворот в сторону атакующей эскадры, хотя какой эскадры! Скорее эскадрильи. Только один линейный корабль Миши относился к топовому десятому классу, остальные были значительно слабее.
– Аааа, ладно! Не на корову играем, – решился он. – Погнали наши городских!!!
Сражение началось. Решив не распылять силы по полю Михаил собрал все лёгкие корабли в единый кулак вокруг трёх линейных и направил их в сторону правого крыла защищающихся, которое в основном состояло из мониторов – медлительных посудин со слабой защитой, зато с максимальным уроном. По началу это казалось выигрышной стратегией. Потеряв не более 15% малых кораблей, он смог смять правое крыло прорубившись к поверхности планеты и запустив на неё свои бомбардировщики. Красный столбик на краю экрана показывающий уровень жизни стал стремительно падать. Зелёный столбик пока замер на отметке 70%, что было совсем не плохо.
Только вот тут в левый бок его войску стало прилетать всё больше снарядов со стороны основных сил противника и баланс сил начал меняться. Его левые заградители, прикрывающие своими силовыми полями линейные корабли, стали взрываться один за другим и всё больше ракет долетало до основных сил Михаила. Пришлось применить коронный приём, который не раз помогал в предыдущих боях, а именно – медленное вращение всей группировки войск относительно оси атаки, подставляя под вражеский огонь всё новые и новые свои корабли с ещё заряженными энергетическими щитами. Обычно это позволяло сдерживать огонь нападения, давая время на восстановления щитов, пусть и ценой существенной потери точности всех малых кораблей, зато стержень атаки из трёх линейных имел возможность вести прицельный огонь практически не получая повреждений.
Увы в этот раз эта тактика не сработала. Пробитая в самом начале боя брешь в кольце постепенно приближалась к линии огня угрожая поставить под удар основные ударные силы. Пальцы до хруста давили кнопки мыши отправляя в сторону редеющего центра защитников планеты всё новые и новые залпы. Левая рука едва успевала корректировать прицелы при помощи кнопок WASD, но бой постепенно становился всё более и более ровным, силы нападения таяли.
Дождавшись момента, когда эскадрилья снова вот-вот повернётся к линии огня своей разрушенной в начале боя частью он включил форсаж и со всей силы вдавил кнопку W посылая свои войска в сторону планеты, которая тоже огрызалась редкими залпами противокосмической обороны. Значки линейных покрылись красными отметками попаданий, но их было не так много, можно было продолжать бой. Испытанная тактика вращения позволила и в этот раз переломить ход сражения и после второго оборота стало понятно, что противник практически повержен. Его столбик жизни опустился ниже 20% и продолжал падать, Центр был разгромлен и только левое крыло, которое практически весь бой бездействовало, теперь принимало свою порцию ударов. Благо большинство кораблей там были заградители с мощными щитами, но слабым уроном. Добить их было делом времени.
Бой закончился. Было потеряно 80% малых кораблей и все три линейных получили серьёзные повреждения, но планета захвачена и теперь Михаил старательно выкладывал на не её поверхности узор из защитных баз, выпускал добывателей руды и всячески «обживал» новое поступление его космической империи.
Голова сегодня почти не болела, лёгкий звон по утру сменился некомфортным ощущением на самой макушке черепа. Миша даже пару раз трогал голову пальцами, чтобы убедиться, что там ничего нет. После выключения игрушки – это ощущение пропало практически сразу.
– Ну вот, у меня аллергия не только на работу, но и на игры появилась. – Покачал головой Михаил и поплёлся на кухню.
По привычке открыв холодильник и посмотрев на полупустые полки, заставленные всякими несъедобными вещами вроде салата, банок с лечо, томатной пастой и тому подобным, он закрыл дверцу и тут вспомнил, что Татьяна просила достать из морозилки курицу и разморозить к её приходу.
– Хорошо, что вспомнил! – облегчённо выдохнул он, – А то бы она меня вместо курицы зажарила.
До прихода любимой оставалось всего ничего, поэтому курица была закинута в самую большую кастрюлю и залита тёплой водой.
Пощупав ещё разок макушку и снова ничего необычного там не обнаружив он пошёл в комнату, плюхнулся на диван и включил телевизор…
Научники
Старший откинулся на спинку кресла потёр утомлённые глаза кулаками.
– Итак, коллеги, поздравляю! Сегодня мы сделали ещё один шажок к его мозгу. Только, Раджив, ради бога, в следующий раз не торопитесь и не меняйте частоту поля так резко, вы же видите, что у объекта постоянно начинаются головные боли.
– Уважаемый Алекс Рам, как Вы думаете, когда мы наконец сможем получить изображение с его зрительных центров, или хотя бы со звуковых?
Алекс Рам от удивления на секунду замер, потом повернулся к помощнице, которая задала, по его мнению, столь глупый вопрос. В лаборатории воцарилось неловкое молчание
– Дорогуша, я вообще начинаю сомневаться, что Вы до конца понимаете, чем мы тут занимаемся. Все слышали звуки, которые шли из колонок? – он обвёл глазами всех троих своих лаборантов.
– Я слышал. – поднял руку Раджив.
– И я. – кивнула головой Олан Мари.
– Но мы слышали какие-то шорохи, бульканье, да пару не то кваканий, не то гавканий. – не сдавалась молодая лаборантка.
– Дорогуша, что у Вас было по анатомии? – с ядовитым вниманием осведомился седой учёный. – В особенности меня интересует раздел строения черепа, а конкретно – механизм работы внутреннего уха. Молчите? А я вам могу сказать, что у Вас было. Вы пропустили эту тему. Вероятно, болели или просто смотрели какое-нибудь шоу, вместо того, чтобы слушать лектора. Придётся мне взять на себя неблагодарную работу, чтобы восполнить этот пробел. Тем более, что он не позволяет Вам до конца понимать, чем мы здесь занимаемся и каких успехов мы уже добились.
Алекс Рам снова откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и задрал голову к потолку. Чувствовалось, что он сел на своего любимого конька – поучать молодёжь с максимальной дозой яда в голосе.
– Итак. Строение внутреннего уха очень сложно. В состав его входят самые маленькие кости в человеческом организме. Их названия ВАМ могут показаться даже очень смешными. Это стремя, наковальня и молоточек, хотя никаких лошадей там нет. Сама система состоит из множества отделов, но сейчас мы рассмотрим только те, что имеют отношение к Вашему вопросу. Итак. Полукружные каналы и улитка. Передние полукружные каналы отвечают в первую очередь за чувство равновесия и ориентирования в пространстве, а задние и улитка – за улавливание звуковых колебаний и перевод их в электрические импульсы. Знаете зачем звуки нужно перевести в электрические импульсы? – осведомился он, выставив ухо в сторону Гюзаль Булус, которая уже явно жалела о своём вопросе.
– Что бы передавать эти импульсы в мозг. – ответила Гюзаль не поднимая головы.
– Отлично, дорогуша, поскольку мозг не слышит звуков, не видит свет и оперирует только электрическими токами. Так вот. Улитка – столь чувствительный орган, что она может распознавать не только внешние звуки, которые приходят через барабанную перепонку, но и внутренние. Такие как биение сердца, движение крови по сосудам. Вы не поверите, но люди, у которых нет барабанных перепонок, и молоточков с наковальней, но сохранена эта самая улитка – могут слышать звуки воспринимая их черепной коробкой. Или поверите?! Отлично, я рад, что Вы продолжаете мне верить. Так вот, эта самая улитка имеет механизм, чтобы ослаблять звуки приходящие изнутри тела. Иначе бы мы постоянно слышали свой пульс, а звуки глотания мешали бы Вам наслаждаться попкорном во время просмотра своих любимых ток шоу.
ТО, что мы слышали дорогуша – это не более и не менее, чем те звуки, которые слышало само внутреннее ухо нашего дорогого объекта. Без прикрас. То, что Вы назвали шорохами – это его пульс, бульканье – это сглатывание слюны или просто чавканье, а вот кваканье и гавканье – это … – Алекс Рам с победным видом обвёл глазами слушающих. – это его речь! Да-да! – повторил он в удивлённые глаза всех троих слушателей. – Это его речь! Мы сегодня впервые услышали речь сквозь тысячелетие. И ничего удивительного, что мы его не понимаем, он говорит на одном из тех сотен языков, которые существовали в древние века, на каком-то своём варварском наречии.
– А как мы поймём, что он говорит? – Гюзаль никак не могла оставить своё скептическое отношение к происходящему.
– А вот это – уже забота нашей прекрасной Олан. Ведь она у нас спец по программам. Вот пусть и подумает, как нам убрать все эти шорохи и бульканье, которые так не нравятся нашей дорогуше, а всё что останется перевести на наш родной язык. Вы подумаете, Олан?
– Конечно, профессор. – кивнула она своей выбритой головой. – я думаю, что это будет не очень сложно, фильтры на пульс наложить вообще минутное дело, со звуками ротовой полости чуть сложнее, но если Вы согласитесь получать звук с задержкой в полсекунды, то это тоже не проблема. По поводу синхронного перевода – тут придётся покопаться. Особенно если наш объект говорит на редком диалекте или у него что-то вроде заикания или шепелявости подгонка программы перевода может занять несколько дней.
– Отлично, наша прекрасная Олан. Приятно слышать грамотную речь и видеть чёткую работу головного мозга. – Алекс Рам наконец оставил свой язвительный тон. – мы продолжим работу с объектом послезавтра. Итак, все свободны. Да, Раджив, задержитесь на секунду.
Дождавшись, пока девушки покинут лабораторию, профессор развернулся в своём кресле в сторону оставшегося Раджива.
– Радж, скажи мне честно, где ты её откапал?
– Вы про Гюзаль?
– Ну конечно же не про Олан! Не делай вид, что ты тупее бутерброда. Дорогой мой Раджив, мне совершенно всё равно с кем ты кувыркаешься в постели, но ради бога, не заставляй меня кувыркаться с её куриными мозгами тут в лаборатории. Пожалуйста, сделай так, чтобы послезавтра на её месте была нормальная помощница, а не это красивое тело. Ладно?
– Как скажете. Только я с ней не кувыркаюсь, как Вы говорите, это моя дальняя родственница по материнской линии, я просто хотел ей помочь.
– О небеса! – в шутку застонал профессор, воздев руки к небу. – То есть я терплю её уже неделю, а ты её даже не затащил в постель! Бездарно потраченное время. Раджив иди. Разбирайся с родственниками сам, а мне, будь добр, найди нормальную лаборантку.
– Хорошо, док.
Раджив поднялся и чуть поклонившись вышел.
Профессор снова развернулся к светящимся мониторам, на которых застыли данные только что закончившегося эксперимента.
– Итак, мой дорогой объект, завтра ты отдыхаешь, а потом мы снова будем искать выходы на твои нервные центры. Никуда ты теперь от меня не денешься. Не зря же я потратил пять лет своей жизни на поиск и подгонку всех полевых и волновых показателей мозга человека докосмической эпохи. Ещё немного и мы сможем видеть и слышать всё, что видел и слышал ты тысячу лет тому назад. А может быть даже и две тысячи. Сможем услышать музыку, которую слушали тогда, проверить исторические события твоего времени, воссоздать вкус той еды, что ты ел. Кстати, на счёт еды. Думаю, что эти данные можно будет неплохо продать, особенно после того как мы представим тебя миру. Много обжор наверняка захотят попробовать еду доисторического человека. Вот бы ещё научиться говорить с тобой. Жаль, что это невозможно. Так же невозможно, как толкнуть человека просто посмотрев на него в бинокль.
Осталось совсем немного. Ещё буквально полгода, и можно будет подавать заявку на повышение моего рейтинга. В конце концов, я давно мечтал о своём острове где ни будь неподалёку от экватора. Разве я не заслужил такой малости?
Мечтательно улыбнувшись, пожилой учёный Алекс Рам погасил мониторы и вызвал свой кар.
Диспетчер
Увы, до окончания вахты оставалось всего несколько дней, потом снова нужно будет не меньше месяца провести на Земле. Сив сидел перед мониторами наблюдая за работой восьми шахт. Каждый штрек и каждую штольню он знал как свои двадцать пальцев и одного беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что на его объектах – полный порядок. Настроение было замечательным. Буквально вчера ему пришла официальная благодарность от научников, за вовремя включённую запись и целых сто киловатт на карточку. Сначала он хотел похвастаться Ричу, но потом решил, что не стоит этого делать. Парень он конечно неплохой, но ведь это он попросил поставить запись. Вдруг ещё делиться придётся, а Сив уже даже придумал, куда он потратит эти деньги. Конечно же на отдых в горах и катание на горных лыжах по настоящему снегу!
Красным огоньком замигал значок входящего вызова. Переведя взгляд на него Сив удивлённо приподнял брось. Звонящий номер не определился. Не только абонент, но даже планета, откуда поступил звонок.