О, как велик, велик На – поле – он!
Он хитр, и быстр, и твёрд во брани;
Но дрогнул, как к нему простёр в бой длани.
С штыком Бог – рати – он.
Оказывается, причина его смерти в запоздалой диагностике: правильное лечение было начато преступно поздно. Эскулапы явно боялись оперировать князя! А был бы он рангом пониже, прооперировали бы вовремя и не умер бы он от осколочного ранения костей голени… Так что… жду Ивана завтра у себя часов в шесть вечера… До свидания! В воскресенье, если не будет срочной операции, увидимся. Привет супруге! – произнёс академик, стараясь не показать другу, насколько сильно он устал от их встречи.
Мужчины обнялись на прощание. Александр Александрович вернулся к столу, а Михаил Михайлович вышел из кабинета со свёртком под мышкой. Он спустился с лестницы, ещё раз поднял голову и посмотрел поверх лесов, установленных в вестибюле больницы. Стоял и долго пытался рассмотреть уже раскрытые фрагменты фрески, пока шея окончательно не одеревенела.
Доктор Герцев-старший покрутил головой, чтобы размять мышцы, и уже двинулся было к выходу, когда мимо него пробежала заплаканная молодая женщина, а за ней вторая. Старая знакомая доктора – санитарочка тётя Катя в сатиновой косынке сердито мыла полы и ворчала:
– Вернулся нехристь на нашу голову, сам покоя не знает и другим не даёт!
– Добрый вечер, Екатерина Петровна, что случилось? – поздоровался с женщиной Герцев.
– Здрасте, Михал Михалыч! Кому добрый, а кому и не очень… Да… друг ваш лучший… опять новую докторшу обидел… Ну не любит он женщин хирургов! Считает, что это сплошное недоразумение и несчастье. А тут ещё увидал молоденькую нашу Раису Фёдоровну всю накрашенную и надушенную, да как заорёт: «Мыться!.. В ванную комнату немедленно! Это больница, а не бордель! А вы, милостивая государыня, врач, а не маркитантка!» Она, конечно, в слёзы – и убежала… Да это ещё цветочки… На прошлой неделе во время операции стукнул анестезистку Лиду Анисимову. Оно, конечно, за дело: не мечтать надо, а за давлением больного следить. Так та в местком побежала жаловаться. Главный врач к нему пошёл, разговоры разговаривал, после чего маэстро извинился перед Лидой сквозь зубы… Вы бы поговорили с ним, Михаил Михайлович! Люди – злые, опять беда может приключиться… Товарищ Сталин, покойный, говорил, что у нас незаменимых нет!.. Да ты иди, иди, соколик! А то натоптали – мне пол мыть надо, говорить некогда. Докторов много, а полы мою я одна, – поведала гостю последние события уборщица, ловко орудуя шваброй.