Он сделал шаг в сторону двери, однако,потерял равновесие и скатился по стенке вниз. Протяжный выдох сменился лёгким смешком, а также лёгким потрескиванием уголька в самокрутке. Рука быстро стянула со столика ещё две бутылки, которые начали медленно опустошаться.
«Мне нужно забыться. Ещё хоть один день и всё…» -повторял он про себя, всё заливая и заливая огненную жидкость в горло.
X
-Ма-ам,Мама! –кричал Хейс, радостно глядя в окно их маленького дома, что стоял на полуострове Святой Виктории. – Смотри,там радуга! – продолжал он, показывая пальцем вдаль, где много приятных,радующих глаз красок прошлись по небу,превращая его в нечто весёлое, заставляющее улыбнуться не смотря на то, как тебе плохо: лёгкая улыбка наверняка появится на твоём лице.
–Хейс, не кричи ты так, голова раскалывается.– пробубнела его сестра, что была старше его на четыре года, но не смотря на это– он всё равно чувствовал себя ответственным за неё.
Они часто дрались между собой по пустякам, обзывали друг друга, но он знал одно – только он имел право бить и обзывать свою сестру. Остальным ребятам с их деревни он такой вольности не позволял – избивал их всем, что попадалось под руку в такие моменты. Первое время многие даже участили свои издёвки, однако, когда половина деревенских детей ходила с синяками и внушительными ссадинами – все вокруг наконец поняли, чего стоит этот маленький мальчик.
Он был ещё молод и глуп, однако с его пылом нужно было считаться: он был готов добиться своего ни смотря ни на что. Его можно было избивать палками, пока он душил своего обидчика. Рассечённая от очередного удара камня голова, разодранные костяшки на кулаках – ничто не могло его остановить. Был ты его возраста или уже подросток – он всё равно накидывался на тебя, едва ты попробуешь упомянуть его семью в несколько грубой форме. Или даже если твоё высказывание показалось бы ему грубым – тебе в нос сразу бы прилетел крохотный, но сильный кулачок. Именно поэтому он всегда ходил ещё более побитым, нежели все его товарищи вокруг.
В тот день ему было всего семь лет. А его сестре, Люси, одиннадцать . Она наградила его слабым ударом подушкой, дабы любопытный маленький братишка наконец вернулся к ней. Люси радостно улыбалась, а её каштановые волосы красиво лежали у неё на плечах. Даже не смотря на свой столь юный возраст она уже была обворожительна: нечто странное и притягивающее крылось в ней, в её взгляде, манерах. Она словно притягивала всех вокруг к своей персоне, преградой к которой являлся маленький задира.
–Эй, больно! – сказал Хейс, тут же хватаясь за голову. Он прыгнул к Люси, начиная щекотать её, отчего по комнате быстро распростронился пронзительный девичий визг и смех. Её руки старались отделаться от маленького братца, сначала слегка тыкая того маленькими пальцами, хватая, в следующей попытке сбросить с себя, пока она наконец не сдалась.
–Прекрати,прекрати! – повторяла она раз за разом,извиваясь в самых разных вариациях и не останавливая своего безумного,заражающего всех вокруг смеха.
Они даже не заметили, как в дверном проёме показалась их мама, положил голову на плечо.
Её каштановые волосы, которые и передались дочери свисали вниз, укладываясь на её ровную и красивую спину, карие глаза смотрели прямо на детей, заставляя губы застыть в красивой, вечно тёплой улыбке. Она всегда радовалась даже при малейшем взгляде на них, либо на отца: Хейс отлично это помнил. Она любила их всех, что бы эта троица не сделала. Она всегда была рядом. Всегда.
–Мама, помоги! – прокричала наконец Люси,увидев знакомую фигуру. Она с надеждой посмотрела на свою возможную спасительницу,ожидая, пока та предпримет хоть какие-то действия. Позыв смеха еле сдерживался, пока она говорила эти слова, как наконец её живот не выдержал, после чего по комнате вновь разразился детский хохот. Столь приятный и заражающий. Смех его маленькой, но уже "большой" сестрёнки.
–Мама! – радостно прокричал Хейс, отпуская сестрёнку и радостно несясь к вечно тёплой матери.
–Идите сюда! – сказала он, аккуратно присев и подхватив своего маленького,надоедливого сына, с лица которого ни на секунду не спадала улыбка и множественные ссадины от детских драк, а также её дочь, что вот вот уже станет не девочкой, а девушкой.
Мать считала дни до момента, пока та обратится к ней с несколько странными вопросами, которые поставят её сначала в ступор, а потом заставят сдерживать лёгкий смешок и переживания, что перемешаются между собой. –Пойдёмте, завтрак уже готов. – сказала она, похлопав детей мягкой ладонью по спине, после чего те её отпустили и понеслись вниз, на первый этаж их домика, что располагался в самом центре их деревушки.
Снаружи раздавались шумы, типичные для местных поселений: брань соседей, звуки строевого марша солдат, повозки, зазывали у торговых лавок и много-много кто ещё. Это была местная музыка жизни: именно она говорила, что поселение ещё живо и будет жить, радуя своих жителей этими шумами каждый день, по ночам сменяя их на приятную тишину, изредка нарушаемую различными шумами, виной которым были лишь действия запозднившихся жителей их деревушки.
Их деревню, Хильнесса, можно было бы уже назвать и городком, однако, государство неясно почему не желало признавать некогда крохотную деревню, что родила им многих великих исторических деятелей,городом. Скорее всего, выходец из крохотной деревушки, ставший большим человеком – звучало гораздо интереснее,чем выходец из города с похожей судьбой. А имидж подобных фигур, что так много сделали не только в истории королевства, но и всего материка – было и будет нужно поддерживать.
Хейси Люси радостно сели за стол, увидев в тарелках немного рыбы и пшеной каши. В семье не было голода благодаря тому,что отец служил в армии. «Отец криминального авторитета Кхильдона был военным» -столь ироничная фраза, некогда промелькнувшая в его мозгу, запомнится Хейсу надолго.
Отец никогда не говорил, где именно он работает. Да и мать старалась не отвечать на такие вопросы, словно это было нечто очень серьёзное и страшное. Однако,детей это нисколько не волновало –главное, что отец в основное время жил дома и любил их. Об остальном они и мечтать не могли.
Звонкое стучание ложек о дно тарелок, радостные глаза матери, глядящие на её подрастающих детей. Именно сейчас Хейс словно пришёл в себя. Ему показалось, что на месте этого маленького мальчика сидит он,настоящий: заляпанный кровью, с лёгкими ссадинами и ушибами. Почти неизменный от того маленького задиристого мальчишки, только его драки плавно переросли в нечто большее.
Ему стало невообразимо стыдно, он не решался поднять глаза на мать, однако, когда он это сделал, картина заставила его впасть в лёгкий шок: она всё также улыбалась,глядя на него.
Её губы разомкнулись, словно она собиралась что-то сказать. Хейс уже заулыбался,разгинаясь в полный рост и отдав всё внимание матери. Долгие доли секунды тянулись для него, словно года ожидания этих слов, которые в живую он уже никогда не сможет услышать. Особенно – с её уст.
И вдруг он проснулся.
XI
Леонард сидел на табуретке, глядя на Хейса. Тот лежал на полу, до сих пор переляпанный кровью и уже совершенно без чувств. На щеке виднелся ожог от окурка, что лежал неподалёку, прямо около трёх пустых бутылок из под виски.
Он уже видел это не в первый раз. Да и он был единственным, кто видел Хейса в подобном состоянии. Но он ничуть не отличался от тех, что до сих пор не знали, из-за чего Хейс ведёт себя столь странно.
Он мирно достал из кармана портсигар, после чего нажал на аккуратную кнопочку сбоку: послышался хлопок, после которого крышка отошла в сторону, а в воздух проник приятный аромат лепестков Мирены, которыми были забиты самокрутки Леонарда.
Он аккуратно достал одну из них и вставил между зубов. Портсигар быстро закрылся, уйдя обратно в карман его брюк, а руки быстро чиркнули двумя спичками, поджигая их, а впоследствии и прикуривая кончик самокрутки.
–Лео. – протянул Хейс, с трудом поднимаясь на колени и облакачиваясь спиной о стенку. Под его глазами зияли два ощутимых синяка, а щека, помимо ожога, имела на себе и маленькие подавленные кусочки лепестков Мирены.
Его рука поднялась наверх в сторону Лео. Все в нижнем квартале отлично знали этот жест: "дай закурить".
Лео аккуратно достал портсигар и коробок, укладывая их в холодную руку Хейса. Тот молча взял себе самую крупную самокрутку, зажав её между зубов, а после и подкурил, возвращая одолженные вещи «на базу».
– Опять хреновые воспоминания? – спросил Лео, переводя заинтересованный взгляд на Хейса. А тот лишь смотрел в пол, изредка потягивая самокрутку.
– Какие воспоминания? – совершенно беспристрастно переспросил его Хейс, поднимая пустой взгляд на своего товарища. Его взгляд был безумно тяжёлым, из-за чего Лео пришлось отводить свои глаза в сторону, чтобы не испытывать столь сильного дискомфорта рядом с ним.
«А ведь действительно – какие у этого монстра могут быть воспоминания?» – задал сам себе вопрос Лео.
Прошлое Хейса всегда было и будет загадкой для каждого обитателя этого паба. Никто, кроме Рэя даже не может вспомнить, как давно Хейс находится в рядах банды, да и это не было столь важным – он работал, причём работал невероятно эффективно.
«О нём разве что легенды не слагали» – пронеслось в голове Лео, пока тот вновь не повернул голову на своего товарища.
Тот расположился у окна, обращая свой взор куда то на улицу, попутно удерживая между своих пальцев моток самокрутки. Сладковатый аромат наполнил комнату, что уже была затянута сероватым дымом.
– Угораздило же меня связаться с тобой, «Тёмный» тебя задери. – спокойно сказал Лео, вставая рядом с товарищем и затягивая в себя сладковатый дым. – Знал же, что ничем хорошим это не закончится.
– В отличии от остальных ты всегда можешь уйти. – беспристрастно ответил ему Хейс, даже не наградив взглядом в его сторону.
Это сильно задело Лео. Он, конечно, всегда знал, что Хейс – совершенно бесчувственный человек, но не предполагал, чтобы настолько. Ему было словно совершенно плевать на всех, кто его окружал сейчас или годом ранее. Для него единственный интерес представляли деньги, которые он исправно зарабатывал.
– Тебе серьёзно настолько на нас всех наплевать? – неожиданно для самого себя спросил Лео, переведя обиженный взгляд на своего прямого начальника. Ему был уже известен ответ на этот вопрос, но он хотел это услышать напрямую от самого Хейса, дабы больше не тешить себя ложными надеждами.
– Да. – совершенно спокойно ответил он, выкидывая окурок на улицу и закрывая окно. Он встал напротив Леонарда, глядя ему прямо в глаза. – Не могу себе позволить привязываться к кому-либо. Потом больно отпускать.
Лео даже слегка опешил от слов Хейса, делая пару шагов назад. Как бы жесток и колок не был его ответ – аргумент свободно покрывал всё сказанное, не вызывая даже малейшего желания оспаривать правоту «мозга» банды.
Хейс лишь мирно кивнул, увидев реакцию своего товарища, после чего пошагал в сторону дверей.
– Через десять минут собираемся на первом этаже. Никто, кроме тебя и команды не должен об этом знать. На тебе и сбор всех остальных. – едва слышно сказал Хейс, обернувшись обратно к Лео.
Здесь даже у стен были уши.
Леонард лишь мирно кивнул ему в ответ, после чего Хейс свободно вышел, проходя коридор со скрипучими половицами и спускаясь по ветхой лестнице на первый этаж их небольшого замка: именно такое ощущение он вызывал у всех, кто жил здесь.
Леонард лишь мирно вздохнул, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь на ключ, что Хейс оставил в замке с внутренней стороны: здесь комната, что не была заперта, сразу становилась достоянием общественности, что сразу позволяло каждому зайти к тебе в гости и взять то, что первое попадётся на глаза.
Ключ дважды повернулся в замке, после чего послышался тихий звон, которого Леонард никогда не мог понять: едва слышный, очень быстрый звон словно внутри двери. Что за ним могло скрываться, учитывая, кому принадлежала эта дверь?
Он мирно поплёлся дальше по коридору, пока не дошёл до комнаты, в который поселили Ванессу.
Ему всегда было жаль эту девушку. В первую очередь из-за того, как гнусно с ней обошлась воля святых – развеять всяческие надежды на счастливое будущее, за которым она приехала в этот город, потом сдать в дом терпимости, из которого она позже уходит в уличную банду, где её учат грабить и убивать.
С ним в этом плане всё было более благосклонно, за что он серьёзно благодарил святую обитель с её обывателями.
«Один лишь Хейс называл это сказками» – вспомнил Леонард, когда наконец постучал по двери.
В ответ изнутри раздавалась лишь глухая, томительная тишина. Леонард постучал ещё раз, но уже гораздо настойчивее и громче, отчего хлипкая дверь слегка затряслась, но результат был всё тот же: никакого и намёка на чьё-либо присутствие.
– Опять гуляет что ли? – спросил он сам себя, после чего отошёл от дверей, в коридоре случайно столкнувшись с Рэем – тем самым главарём «Воронов», о котором ему рассказывали так много сказок.
– Это ты один из парней Хейса, так? – сразу спросил он, словно их нелепого столкновения и не было.
– Да, а что такое? – спросил Лео, сильно взволновавшись. Разговаривать с Рэем уже было чем-то из ряда «вон», так ещё и факт того, что тот заинтересовался, кто выступает начальником человека, с которым он просто столкнулся в коридоре.
– Куда-то собираетесь? Передача Говарда вроде произойдёт завтра. – спокойно ответил Рэй, глядя заинтересованным взглядом прямо в глаза Леонарда.
«Так вот почему Хейс говорил держать рот на замке для всех, кроме нашей группы!» – прокричал у себя в голове Леонард. Но тут же пришло другое осознание: в этом деле всё было не так уж и чисто, раз даже Рэй не может знать подробностей дела, на которое идёт группа.
– Да-а… – протянул Леонард, стараясь выиграть время, дабы придумать наиболее правдоподобную ложь, которая могла бы спасти всё их дело. – Хотели определиться с местом, где всё это пройдёт. Посмотреть, куда можно было бы расставить стрелков и всё такое. Вы же знаете Хейса. – наконец ответил Лео, глядя прямо в глаза Рэя.
Тот лишь мирно кивнул, после чего удалился, ничего не говоря. А за его спиной показались две фигуры: Эфариэль и Ванесса, всё это время наблюдавшие за диалогом Леонарда и главного босса «Воронов».
– Врать ты так и не научился. – спокойно сказала Ванесса, проходя мимо Лео и слегка щёлкая того по носу.
–Эй! – чуть-ли не прокричал Леонард, уже готовясь схватиться за нос, как по нему прилетел и второй подобный «щелчок», но уже от Эфи, которая уже направлялась вниз за Ванессой.
– Хейс просил собраться на первом этаже. Опять появилась какая-то работа. – спокойно сказал Лео, отправляясь дальше по коридору в комнату Гельвиха, главного «старичка» их группы.
Он постучал ободранными в боях костяшками по двери, которая почти сразу со скрипом открылась, являя взору внушительных размеров бородатое «чудо», волосы которого превратили всю это картину в некое «возвращение пугала».
– Тебе бы причесаться, друг мой. – сказал Лео, слегка ухмыльнувшись и облакотившись о стенку.
– А тебе бы перестать так со взрослыми разговаривать. – с лёгкой ухмылкой сказал Гельвих, хлопая своего друга по плечу. За всё время он привык к постоянным подколкам от товарищей касательно своего возраста, поэтому теперь уже научился относиться к ним, как к шуткам.